Сквозь туман - Страница 5 - Форум, посвященный играм The Sims 4,3,2,1

Несколько секунд все молчали, переваривая услышанное, а затем Лои сказала:
— Хорошо. Мы поняли твой ответ, он, вероятнее всего, верен, и я напишу Хранителю именно так. Но мне все еще не понятно, что за странные загадки он загадывает? Он намерен вытащить на свет тайны каждого из нас, я думаю. Не понятно только, зачем ему это нужно.
— Мы здесь не просто так, Лои, — сказал Дин, — именно мы, именно здесь и именно сейчас. Он хочет, чтобы мы знали друг о друге нечто важное, потому что он готовится показать нам ответ на самую главную загадку: что здесь спрятано. Именно нам. Не так ли, знатоки?
— С очень большой вероятностью, Дин, — согласился Девин.
— Что же здесь спрятано и почему именно мы должны это узнать?
— Думаю, пока мы не сможем этого понять. Думаю, нам стоит… — начал отвечать Девин, но его вдруг перебил Кирилл:
— Нелюди, вы меня простите конечно, может я дурак, — улыбнулся он, — но у нас на Земле…тьфу!..на Гео есть такая штука, как кино. Знаете, что это? — Кир дождался утвердительных кивков и продолжил, — так вот, в кино так часто бывает, уважаемые. Вы избраны для чего-то великого, гадом буду. Должны будете совершить какой-то подвиг, я не знаю, спасти мир, или как-то так. И я бы на вашем месте не рыпался, а плыл по течению, потому что этот Хранитель точно знает, как именно вы должны подойти к этому спасению мира, и он вам все равно простору для маневра не оставит. Это конечно не в моей компетенции, но я тут немножко со стороны смотрю и могу вам сказать: отдыхайте! Любуйтесь лесом, собирайте грибочки и отвечайте на вопросы. Набирайтесь сил перед подвигом, гарра и лорды!



Кирилл полюбовался вытянувшимися удивленно лицами нелюдей и предложил:
— Хотите выпить? А то вы такие серьезные, что сдохнуть можно. Наслаждайтесь, это же приключение! — он встал и пошел к палатке, сорвал по пути травинку, сунул в рот, шлепнул комара на шее, полез в палатку, совершенно не интересуясь тем эффектом, который произвело его замечание «со стороны».


Закат окрасил туманный лес в багровые тона, а затем наступила темнота. Гарра и лорды все же не смогли последовать совету проводника, они бесконечно и бессмысленно обсуждали происходящее. Не только знатоки, которым положено было это делать, но и все остальные. Бесцельно бродили по лагерю, переговаривались, ходили с аппаратурой по зоне, проверяя каждую травинку, написали записку, отнесли ее к валунам и говорили, говорили, переливая из пустого в порожнее, ни к чему не приходя, ничего не решая. В лагере воцарилась атмосфера раздражения и вынужденного бездействия. Около десяти часов проводник сварил очередную порцию чаю, леди координаторша озвучила порядок ночных дежурств и разогнала личный состав по палаткам. Первый дежурный, Нэд, уселся у огня с наладонником, а прочие разошлись отдыхать. Все замерло, только ветки потрескивали в костре.


Кирилл Громов лежит, уставившись в полог палатки и размышляет, хотя, казалось бы, ему вообще не о чем размышлять, поскольку его это все не касается.
Динаутинур какое-то время лежит в темноте, жует пластинку пеперийского и чувствует, как тяжелые мысли испаряются из головы, а тело охватывает воздушная легкость.
Лои вытягивается на жесткой подстилке, закрывает глаза, медленно вдыхает и выдыхает, расслабляет каждую мышцу, прогоняет мысли из головы. Нужно уснуть. Сейчас она уснет. Техника всегда работает, и сегодня сработает. Перед тем, как стальная воля леди префекта все же побеждает череду размышлений, Лои успевает подумать о том, что она сама скажет, когда Хранитель задаст свой вопрос о ее шраме. Шрам и девяносто четыре мертвых лорда. Надо было свести его, давным-давно…
Гарра Корромивадин вертит в пальцах нож. Острый, как только может быть остра наточенная сталь. Вертит, крутит, потом поднимает к лицу и отрезает прядь волос.



Вериса пересчитывает аккумуляторы, сверяется с ведомостью, качает головой. Потом все-таки ложится и мысли о Силе мгновенно сменяются мыслями о Наблюдателе.
Терра лежит лицом вниз, закусив губу. Лежит, ненавидит весь мир и лично гарра Эштенхарразиля. Потом встает, бесшумно вылезает из палатки, выжидает, убеждается, что Наблюдатель ее не видит, в два движения оказывается у палатки техника и проскальзывает внутрь.
Девин анализирует. Результаты анализа неутешительны — что бы ни спросил Хранитель о Девине, все будет мерзко, унизительно и страшно. В нарушение инструкций Девин использует Силу, чтобы уснуть.


— Дин.
Техник вынырнул из розового пеперийского моря и отозвался:
— Да, иду.
Леди префект отошла, скорее всего, но Дин не услышал ни звука. Как будто ее и нет, как будто и не было. Ему снова повезло — их с Лои дежурства оказались рядом, но, булыжник ему в глотку, не в той последовательности, увы. Лои сдаст ему лагерь и уйдет спать, потому что нужно отдыхать, а не трепаться с врагом о цветочках, бабочках и Хранителях, так ведь? Дин быстро натянул комбез, зашнуровал ботинки, попытался заплести косу, но в палатке было слишком тесно, поэтому техник вылез наружу и уже там тряхнул копной черных волос и стал быстро расчесываться. Эта привычная процедура не отняла у него и трех минут — несколько взмахов щеткой, разделить на пряди, сплести тугую косу самым простым плетением, закрепить зажимом, спрятать щетку в карман. Он застегнул карман и поднял глаза. Лои сидит на земле, откинувшись спиной на бревно, и пристально смотрит на него. Сейчас сообщит, что все в порядке и уйдет. Щебень мелкий, как же не хочется, чтобы уходила! Протупил ты, Дин! Надо было поставить будильник на полчаса раньше и сделать вид, что тебе не спится! А теперь она уйдет, и ты даже не перекинешься с ней парой слов, не выпьешь глоток катрийского, не полюбуешься почти невероятным явлением – ее улыбкой.
— Тихой ночи, Лои. Как оно?
— Тихой ночи, Дин. Все в норме.
Дин подошел к костру, глянул на исследователь, благодушно мигающий зелеными лампочками, чтобы убедиться, что все в норме с точки зрения техника.
— Чай хочешь? Я только что кипятила, — сказала Лои.
— Да, спасибо, — Дин улыбнулся и плеснул кипятка в кружку, — ты идешь спать?
— Да, конечно, — кивнула леди, но не пошевелилась.
— Будешь тири? — спросил техник, потащил трубку из кармана, стал забивать листья.
— Не курю, — отказалась Лои. Дин заметил, что вид у нее усталый и задумчивый, а лицо какое-то недостаточно каменное, что ли.
Помолчали. Дин курил, Лои сидела неподвижно, прикрыв веки.



— Лои, — нарушил тишину техник, — как ты думаешь…
— Никак. Не хочу обсуждать, уже мозоли на языке от этого всего. Зверь с ним, пусть спрашивает, о чем хочет. Видимо, проводник прав, все само собой случится.
— Мне кажется, ты устала, да? — сочувственно спросил Дин.
— Мне кажется, это некорректный вопрос координатору группы, — отрезала Лои, но по-прежнему не пошевелилась.
— Хочешь, я разомну тебе плечи? Или принесу катрийского? Мне хочется поухаживать за тобой, леди координатор, потому что ты, разумеется, координатор, префект и все такое, но даже каменные лорды сделаны не из камня, а из плоти и крови, как и гарра, — выдал Дин, сам поражаясь собственной смелости и глупости. Лои посмотрела на него и пожала плечами:
— Это очень любезно, гарра техник, но, клянусь Силой, это лишнее. Я иду спать, — Лои поднялась, потянулась, растянула губы в ненастоящей, как показалось Дину, улыбке и пошла, но не к палатке, а к ручью. Дин скрипнул зубами и раздраженно отшвырнул трубку. Булыжник ей в горло! Лишнее? Ну и хрен с тобой, леди Лои! Прав Кор, все они не более чем булыжные девки!


Лои расстегнула комбез, сняла ботинки, подошла к воде и умылась. Как же все это достало, как она, на самом деле устала! Именно сегодня день какой-то особенно муторный, хоть ничего кроме нападения созданий и не произошло, но нервы на пределе. Больше всего конечно раздражали загадки, первая из которых спустила шкуру с Терры, а остальные, Лои могла бы поклясться Камнем, вытащат на свет самые секретные секреты остальных. Устала… Как жаль, что леди префект А`Монрис не может позволить себе принять предложение гарра техника, выпить катрийского, покурить тири, расслабиться, разрешить ему размять затекшие плечи… Он забавный, этот гарра. Необычно это – работать с гарра, просто общаться, нормально общаться, даже выпивать и смеяться, как вчера. Гарра — враги. Гарра нужно убивать. Именно этого гарра могла бы она убить? Легко. В два движения. Голыми руками. Могла бы? Не уверена. Сложно убить человека, с которым сражался плечом к плечу, с которым делал одно дело. Эта миссия сдвигает всю систему координат, разрушает стену между людьми Камня и людьми Существа. Прав проводник, веселый глупый абориген, они здесь для чего-то очень важного. Может быть, как раз для того, чтобы разрушить стену? Лои вошла в ручей. В самом глубоком месте вода доходила ей до талии, холодная, чистая, приносящая покой и безразличие…


— Девин? Девин, он ответил?
— О, зверь тебя загрызи, Лои! Который час?
— Уже утро. Он ответил?
— Да, зверь меня съешь, ответил… Ответил… сейчас, — знаток завозился, зашуршал и наконец выполз из палатки прямо к ногам леди Лои, нетерпеливо постукивающей кончиками пальцев по навершию жезла. Лагерь спит, только гарра боец бодрствует, досиживает свою вахту. Рассвело, но солнце еще не показалось, туман застилает все вокруг. Мерзкое утро, мерзкая нетерпеливая координаторша!
— Ну?
Девин с трудом натянул на лицо привычное безразличное выражение. Он только что уснул, так ему казалось. Уснул всего на часок, поскольку его дежурство было предпоследним. И вот, стоило ему задремать, как беспощадная леди префект его разбудила! Зверь возьми, почему этот проклятый Хранитель именно через него передает свои сообщения, а? Почему не сразу Лои, ведь обращается он к ней, и переписку ведет с ней? Чужая мысль, ментальное сообщение, висит в памяти, щекочет висок, отвлекает. Надо бы сказать, озвучить, но Девин нарочно копается, потягивается, медленно шнурует ботинки. Раз уж она разбудила знатока первым, пусть помучается еще хоть минутку. Странно, как очевидно она сгорает от нетерпения. За прошедшие три дня Девин сделал для себя определенные выводы о леди Лои, образцовой леди Камня, статуе, чьи эмоции никого не касаются. И вдруг — такая экспрессия, вплоть до жестов, до прикушенной на мгновение губы. С чего бы это?
— Лорд А`Настим, вы озвучите сообщение Хранителя, или мне придется писать вам официальный запрос? — шипит Лои.
— Разумеется, леди А`Монрис, — Девин демонстративно изгибает бровь и расплывается в наглой улыбке, — сообщение гласит: «Угадала! Молодец! Вторая загадка, чтобы утешить красавицу, слушай: ненависть леди Верисы.»
— Зверушкин хвост!— выругалась Лои, — хорошо, пока помолчи об этом, Девин. Пока помолчи, — и быстро пошла к дальней белой палатке, чтобы разбудить техничку.
Девин пожал плечами:
— Как скажешь, леди префект, — а потом добавил вполголоса, — мне тоже девчонку жаль.


— Вериса!
— Да, леди префект, — леди техник отвечает, еще не проснувшись. Очень быстро приводит себя в порядок и выскакивает.
— Поговорим, — Лои кивнула в сторону кустов, которые уже бывали местом их секретов.
— Я… что-то случилось? — Вериса попыталась хоть что-нибудь прочесть по каменному лицу Лои, но не преуспела.
— Хранитель спрашивает о твоей ненависти. Ответ известен тебе и мне, но скрыть это от остальных мы не можем, так что подумай, как и что ты расскажешь группе. Даю тебе полчаса.
— Благодарю вас, леди префект, — прошептала Вериса, — благодарю, Лои.



— Спокойно, леди проконсул, все в норме. Все пока в норме. Думай и не теряй лица, Вериса, — Лои улыбнулась и похлопала техничку по плечу, а потом развернулась и быстро пошла к центру лагеря, по пути громко заорав:
— Группа, подъем!


Кир привычно насыпал заварки в котел, размешал и прикрыл котел крышкой. Утренние таблетки уже проглочены, но чай все равно все пьют, видимо ему удалось таки присадить супер-магов на напиток одной шестой части суши – черный чай плохого качества. Нелюди умылись, побродили по лагерю и, наконец, собрались у костра с кружками.
— Дин, а где Лои? — поинтересовался Кир. Почему у Дина? Ну, ему показалось, что Дин должен быть в курсе. Не зря же леди-начальница всегда оставляет его за главного. Насколько Кир понял, Дин был вторым кандидатом возглавить миссию, но что-то там у него не срослось.
— Я не знаю, — пожал плечами техник.
— Ну, может быть она в кустах? — предположил Кир, дождался, пока смысл дойдет до присутствующих, а потом добавил, — беседует с Хранителем, я имею в виду. Кстати, Девин, а тебе ничего не приснилось ночью?
— Если ты о сообщении Хранителя, то приснилось. Сейчас дождемся Лои и я все расскажу.
— Можешь начинать, — раздался бесстрастный голос. Девин кивнул и сказал:
— Хранитель продолжает в том же духе. «Угадала! Молодец! Вторая загадка, чтобы утешить красавицу. Ненависть леди Верисы.»
— О, — сочувственно произнесла Терра, и похлопала Верису по коленке, — леди Вериса, я тебе сочувствую. Нас с тобой должно утешать лишь то, что всем остальным тоже придется сквозь это пройти, не так ли?
Техник кивнул, лицо у него перекосилось. Боец хрустнул пальцами и выразительно посмотрел на Терру. Лорды остались внешне безучастны, но Кир уже достаточно изучил их, чтобы по едва заметным жестам понять, что лордов эта перспектива тоже нисколько не радует. По-настоящему спокоен оставался лишь наблюдатель. О чем это нам говорит? О том, Кирюша, что ему, как и тебе, нечего скрывать.
— Пожалуйста, леди Вериса, сформулируй ответ, раз уж этот зверев сын задал такой вопрос, — сказала Лои. Кир в который раз поразился тому, как сильно заморочены лорды на своей каменности. Вериса, юная, и тем особенно симпатичная, с трудом подбирающая слова даже для простой просьбы о кружке чаю. Сейчас она откровенно загнана в угол дурацкой загадкой, и, Кир уверен, больше всего хочет расплакаться, отказаться, устроить нечто показательное. Но этикет велит ей оставаться спокойной и безучастной, и она держит лицо. Губы вытянулись в нитку, костяшки пальцев, сжатых в кулаки, побелели, но она спокойна.
— Наверное, мне тоже нужно повторить всем известные истины для Кира. Итак, Наблюдатели – не люди Сентиума, их находят на мирах. А раз они не люди Сентиума, то считаются людьми второго сорта, — негромко, но уверено сказала Вериса. Кир бросил взгляд на Нэда, но у того не дрогнул ни единый мускул на лице. Значит, так и есть? И сами наблюдатели об этом знают? Впрочем, чему тут удивляться? Гарра же знают, что лорды обзывают их зверушками. Это не афишируется, наверное, но все понятно. Пока он думал о предрассудках мира Сентиум, Вериса продолжила:
— Моя мать дипломат, и по роду деятельности часто пресекается с Наблюдателями. С одним из них у нее случился роман, они договорились сбежать на миры и быть вместе. Но этот человек не сделал того, что обещал. Он просто устранился из жизни матери. Он устранился, а я осталась. Я — бастард. Мой отец — Наблюдатель. Для лордов это очень унизительно, это стыдно. Так ко мне и относились всю мою жизнь — с сочувствием высших к низшему. Поэтому я ненавижу его, человека, разрушившего жизнь матери и испортившего жизнь мне. Ответ — наблюдатель Сагари.
— Наблюдатель Сагари Муэш, — вдруг сказал Нэд.



— Я не знаю, каково его полное имя. Мне безразлично, — ответила Вериса. Она ответила, но Киру, как, впрочем, и всем остальным, было очевидно, насколько сильно техничка выбита из колеи. Прежде, чем Нэд успел что либо сказать, сказала Лои:
— Ответ понятен, я напишу записку. Спасибо, леди техник. План на день, коллеги: ищем вход. Знатоки, гипотезы по входу. Техники, поиск аномалии, и особенно любых намеков на вход. Кор и Нэд в охране. Проводник, ты знаешь местные легенды. Что ты думаешь о входе?
— Так сходу ничего не думаю, надо подумать, — отозвался Кир.
— Подумай. Работаешь со знатоками. Далеко от лагеря не отходить, помните о созданиях, они нападают, и не факт, что наши игры с Хранителем как-то отразятся на частоте и интенсивности их атак. Вопросы, предложения, пожелания? — Лои обвела сидящих взглядом, но никто не отозвался, — Хорошо, исполняйте.
Задвигались, зашумели, зашуршали члены группы. Кир с некоторым даже удивлением увидел, как Лои погладила Верису по спине, потом к техничке подошел коллега Дин и что-то сунул в кармашек на ее поясе, пробурчал тихонько какие-то слова. Потом Девин предложил ей помощь с аппаратурой, и только Нэд продолжал молча сидеть на бревне.


Вот оно что! Наблюдатель Сагари Муэш! Она не Вериса А`Хелеги, она — Вериса Муэш! Нэддиру стало абсолютно все понятно — ее резкие движения, странные реакции, природа отрицательных эмоций, которые он вызывает у технички. Надо же, она дочь Сагари. Поразительно, просто поразительно. Сколько ей лет? Она уже родилась, когда Сагари обучал Нэда, или еще нет? Нет, это не укладывается в голове! Дочь наставника Сагари! Рыжая. Полукровка. Как причудливо плетут свою паутину богини судьбы…
Нэд подождал, пока Вериса соберется, подождал, пока она украдкой выпьет какую-то капсулу, пока договорится с Дином, кто в какую сторону идет. Подождал, пока оба гарра скроются за деревьями, и только тогда встал и подошел к техничке.
— Куда идти?
— На запад, — ответила Вериса фирменным каменным голосом «мне все до звезды» и, не оборачиваясь, пошла из лагеря.
Несколько сотен метров они шли молча, Вериса смотрела в свои приборы и делала какие-то пометки, Нэд следовал за ней. Потом он решил, что пора поговорить:
— Вериса, послушай, — начал наблюдатель.
— Что? — она развернулась к нему, и стало понятно, что держать лицо ей уже не под силу.



— Послушай, пожалуйста, леди проконсул. Я хочу кое-что рассказать тебе.
— Мне это не интересно, — прошипела Вериса.
— На самом деле интересно, я знаю. Просто слушай…

Кхош велик, он лежит в центре Великой Паутины, сплетенной в начале времен тремя богинями судьбы. Кхош большой и древний, плодородный и многолюдный. Кхош – мир, где я родился. Так было тысячи лет, но все изменилось, когда пришли гарра. Господа маги, гарра Существа. Тысячелетия назад они пришли на Кхош и стали почти богами для аборигенов. Теперь, став Наблюдателем, я все знаю. Знаю, что тогда сбор Силы осуществлялся очень примитивными приборами, поэтому, получив мир, люди Сентиума не скрывались от его жителей. Они строили свои станции, называли их Храмами и становились частью этих миров. Во всяком случае, слаборазвитых миров. Кхош — хороший мир, выжить на нем не трудно, и люди жили на Кхоше самым простым укладом. Земледелие, скотоводство, охота, племенной строй. Прекрасноликие гарра даже тысячу лет назад стояли неизмеримо выше, и потому у них не возникло проблем с колонизацией моего мира. И конечно, на Кхоше была миссия Наблюдателей.
Мне было довольно много лет, когда Наблюдатели нашли меня. Обычно находят детей, выжидают, пока не исполнится пятнадцать-шестнадцать лет, а потом берут на Сентиум. Меня же нашли, когда мне было уже двадцать два. И со мной им было сложнее, потому что я был уже взрослый парень, и меня нельзя было сманить, рассказав сказку о великом предназначении Наблюдателей-спасителей равновесия всех миров. Мне было двадцать два, я был талантливый подмастерье, без пяти минут мастер-кожевенник, у меня была большая семья, отцова мастерская и невеста. И вот однажды в наш двор вошел человек в серых одеждах, чье лицо было скрыто капюшоном. Я знал, что он — Наблюдатель. Но я и подумать не мог, что он пришел за мной. Не за братом моим Зирхи, которому как раз исполнялось пятнадцать лет, а за мной. Наблюдатель поговорил с отцом и мамой, а потом родители позвали в дом меня, а сами вышли.
— Здравствуй, Нэддир, — сказал мне человек в капюшоне, — меня зовут Сагари Муэш.
— Здравствуйте, господин Муэш, — поклонился я.

— Ты знаешь, кто я?
— Знаю. Наблюдатель.
— Тебе выпала большая удача, Нэддир. Ты тоже Наблюдатель, — сказал он и откинул капюшон. Я смотрел на его блестящую лысину, на смуглое, как у всех жителей Кхоша, лицо с резковатыми чертами, с глубоко посаженными глазами. Смотрел, и не мог поверить своим ушам. Я? Нет. Я так и сказал ему:
— Нет! Вы не можете меня заставить!
— Я и не собираюсь, Нэд. Я должен тебя убедить. И я попробую, если ты не против. Даже если мне не удастся, ты хотя бы многому научишься у меня. Тому, что пригодится тебе на Кхоше или сделает тебя значимым на Сентиуме. Пожалуйста, соглашайся, ты ничего не теряешь, я ведь не могу тебя заставить.
Сам не знаю почему, но я согласился.

Он учил меня всему, что должен знать и уметь Наблюдатель. Управляться с моим даром, поглощать Силу, видеть. Говорить с людьми, слушать и слышать, вмешиваться, когда нужно, и не вмешиваться во всех остальных случаях, что было особенно сложно. Знать и применять законы Сентиума. Обращаться с техникой. Терпеть и молчать. Хранить секреты. Знать прошлое, чтобы управлять будущим. В конце концов, я понял, для чего мы нужны — Наблюдатели. И какую жизнь ведем, и что получаем на Сентиуме взамен того, что получили бы на собственном мире. Мои волосы выпали, но я все еще не сделал окончательного выбора, все еще не стал Наблюдателем Пиршем. Потому, что у меня была Тинока. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она была моей невестой. Много позже, когда я всерьез изучил миры, я сделал для себя открытие о том, как много общего в культуре самых разных людей на самых разных мирах. На Сентиуме взрослым считается человек в двадцать лет, здесь, на Гео — в восемнадцать. Охотники Ннори становятся взрослыми в семнадцать, юноши Тилауа — в двадцать два года. Цифры вроде разные, но близкие, так ведь? На Кхоше девушка считалась взрослой в шестнадцать лет, то есть Тинока была уже не первой свежести. Зато она была умная и добрая, что было для меня важно. А еще она служила при Храме гарра, что было важно для всех, кроме меня. И она была очень красивая, сильная, страстная, я любил ее до безумия и больше всего мечтал стать ее мужем, растить с ней детей, быть просто и безыскусно счастливым, мастером-кожевенником на захолустном Кхоше. Я мечтал об этом до тех пор, пока Сагари Муэш не показал мне другой путь. И я остановился на распутье.
— Наставник, — поклонился я и повел Сагари через всю усадьбу в дальний угол сада, в то место, где мы обычно занимались науками, то бишь, он рассказывал мне истории, а я жадно слушал и пытался запомнить по методике, которую он же мне и преподал. Я сплел из ремешков два сиденья и подвесил к ветвям яблони, принес большой пень, служивший столом, а к приходу наставника заваривал травы и зажигал ароматные веточки.
— Нэддир, — начал наставник, устроившись поудобнее и отхлебнув горячего отвара, — я снова пришел к тебе за ответом. Я научил тебя всему, что могу передать человеку, который не станет Наблюдателем. Либо мы идем дальше и перемещаемся на Сентиум, либо ты отказываешься, и я покидаю тебя. Выбор, Нэд. Время выбрать.
— Наставник, я не могу выбрать, — почти выкрикнул я, в отчаянии сжимая кулаки, — не могу, господин Сагари, не могу! Я всей душой хочу стать Наблюдателем, я понял все, понял и великое и малое, и то, что жизнь Наблюдателя в сотню раз интереснее и важнее, чем жизнь кожевенника. Но, видят богини, я не могу! Не могу отказаться от Тиноки, не могу просто оставить ее здесь, оставить одну, всю жизнь мыть полы в Храме и…
— Не говори «Храм», Нэддир, — поморщился Сагари, — или я плохо учил тебя? Люди Силы не говорят «Храм», а говорят «станция».
Мимовольно я отметил классический прием «переброса», который наставник произвел в нашей беседе, но, даже зная об этом, не стал сопротивляться:
— Хорошо, наставник, — вздохнул я, позволяя Сагари вести разговор по тому пути, который он считает нужным.
— Ты любишь женщину, Нэддир? Это прекрасно. Это очень хорошо. Ты можешь забрать ее с собой. Через пару лет, когда закончится твое ученичество, ты же знаешь. Я не вижу никаких причин для трагедии, которую ты тут изображаешь.
— Наставник, за два года с Тинокой может случиться все, что угодно. Она работает на гарра, а кому, как не вам, знать, что это значит. Я сломал не один нос умникам, которые хотели ее обидеть. Я больше года воевал с отцом из-за нашей женитьбы, а вы предлагаете мне оставить ее на пару лет одну, совсем одну! Семья продала ее гарра, закон смотрит на нее, как на пустое место, никто не защитит ее, кроме меня! Сагари! Вы любили кого-нибудь?! Можете ли вы понять, что такое любовь? — я бушевал, забыв обо всех методиках и приемах, почти решив для себя, что откажусь от капюшона, но… Сагари не был бы наставником, если бы позволил мне ТАК принять решение.
— Успокойся, Нэд. Не надо рвать рубаху. Представь, я тоже человек и тоже любил женщину. Но я Наблюдатель. Это важнее.

— А я не Наблюдатель, господин наставник! Я кожевенник Пирш, во всяком случае, сейчас. И мне нужна Тинока, — продолжал я кипятиться, но уже чуть менее громко.
— Послушай, Нэддир. Мир так несправедливо устроен, что как бы ты не поступил, все равно пожалеешь. Я выбрал равновесие миров, и жалею. Выбрал бы свою любовь — жалел бы. Я не стану больше тебя уговаривать, ты и сам решишь. Но помни, что бы ты не решил, ты пожалеешь…

— Он был очень умен, мой наставник и твой отец Сагари Муэш, уроженец Кхоша, сильный и опытный Наблюдатель, бывший сын фермера. Он сказал мне чистую правду. Я пожалел. Пожалел не однажды. Но я, как видишь, все-таки стал Наблюдателем, Вериса. Я хочу, чтобы ты понимала, что твой отец не заслуживает ненависти, скорее его можно только пожалеть, потому что…
— Не хочу! — выкрикнула Вериса, забыв о приличиях и сдержанном равнодушии, которое полагалось сохранять проконсулу А`Хелеги. Какие, к зверю, приличия? Ненависть и боль захлестнули ее с головой, вечный вопрос брошенного ребенка «В чем моя вина? Чем я так плоха, что папа меня бросил?».
— Вериса, я…
— Замолчи! Заткнись! Не хочу ничего знать! Заткнись ты, лживая змея, тварь лысая! Замолчи! Мне наплевать на вас всех, на ваше хваленое равновесие, на все на это, понимаешь? — глаза ее наполнились слезами, пальцы судорожно впились в прибор, грозя раздавить хрупкое стекло экрана, — Он нас бросил! Он опозорил маму и бросил меня! Он сволочь, и ты тоже сволочь, все вы одного поля ягоды, все предатели, все обманщики, все! Пошел к зверю, глазик поганый! Ты ничего мне не докажешь, понял?! Пошел к зверю на хвост! — Вериса размахнулась и запустила анализатором в ближайшее дерево. Осколки брызнули во все стороны, полыхнул аккумулятор. Нэд схватил техничку за плечи, обнял, прижал к груди ее пылающее лицо.



— Тихо, тихо, все…
— Пошел к зверю! — пробубнила Вериса, попыталась оттолкнуть его, ударила кулаками, ногой, рванулась, но он держал ее крепко, не позволяя бушевать. Через секунду она сдалась, и только всхлипывала громко и судорожно, проливая злые и бессильные слезы на серую ткань наблюдателевого комбеза.
— Поплачь, девочка, поплачь, — ворковал Нэддир, прижимаясь лицом к рыжим волосам, стянутым в тугую строгую прическу, гладил худенькую спину, прижимал к себе вздрагивающую в рыданиях тоненькую фигурку, — все будет хорошо, Вериса, все будет нормально...
— Пошел к зве-е-ерю-у-у-у, — рыдала Вериса.
— Пойду, пойду, леди техник, — кивал Нэд.
— Тварь лысая-а-а-а…
— Лысая, лысая…
— Отпусти меня, — прошептала Вериса несколько минут спустя, когда истерика закончилась, и все слезы пролились.
— Хорошо, — ответил Нэддир, но не отпустил.
— Отпусти, говорю, — повторила техничка, но и сама не попыталась вырваться, просто стояла, уткнувшись лицом в грудь наблюдателя.
— Ладно, — снова согласился он.
Они постояли еще минуту. Нэд чувствовал, как успокаивается дыхание Верисы, как расслабляется тело. А Вериса думала, что никогда, кажется, не вела себя так безумно, даже в детстве. И что никто так не обнимал ее, не утешал, не удерживал от глупостей, не стоял каменной стеной, за которой можно укрыться от любых бурь. Интересно, думала Вериса, девушки, у которых есть отцы, знают ли они, какое это невероятное чувство? Зверь, почему мама не родила ее от этого человека? От Нэддира? Может, все было бы иначе? Вериса подняла лицо, заглянула в светлые глаза Наблюдателя:
— Прости…
Он улыбнулся мягко, провел рукой по ее щеке, вытирая слезы, кивнул и…
— Кхм…— раздалось у Верисы за спиной.



От неожиданности она чуть не подпрыгнула, дернулась, вырвалась из рук Нэда, резко обернулась.
— Э…, — выдавил Кор, загоняя изумленную улыбку подальше, — мы там нашли кое-что…
— Да, гарра Корромивадин? — совершенно ровным голосом сказал Нэд.
— Там, где трупы были… В общем, Дин просил тебя позвать, техничка, — сказал Кор и, резко развернувшись, пошел прочь. Вериса вытерла лицо рукавом, кивнула Нэду и последовала за ним.


— Дин! Слышишь? Иди сюда! — прошипел Кор, когда Динаутинур закончил пояснять Верисе свою находку. Булыжная рыжулька сама стала что-то шаманить над примятой травой в том месте, где они вчера сложили трупы созданий. Вчера Кор лично таскал туши и складывал под куст, а сегодня тут не осталось совершенно ничего, только странные, по словам техника, показатели.
— Чего? — негромко спросил Дин, подойдя к бойцу.
— Ты окаменеешь, мой гарра, — прошептал Кор, искоса глянул на рыжую, на «глазика», прячущего морду под капюшоном, и понизил голос до еле-слышного шепота, — я такой прихожу за ними, раздвигаю кустики, а там…
— Чего? — не понял Дин.
— Они обнимались там и лизались, камнем буду! Этот красавец лысый ее щупал, а она…
— Ты бредишь, Кор! — усмехнулся техник, — Ты что, не слышал, что она сказала? Ее отец — «глазик», она их ненавидит!
— Ты что думаешь, я слепой?! Говорю тебе, у них что-то есть! Она соврала насчет своей ненависти, мы неправильно ответим на загадку, и будет нам щебенка в супе, а не вход! Давай скажем этой!
— Кому? — не понял Дин.
— Булыжной командирше, — прошипел Кор и стукнул кулаком в ладонь.
— Знаешь, — задумчиво проговорил Дин, — если я что-нибудь понимаю в наблюдателях, он сам ей скажет. Мне кажется, это не наше дело, Кор.
— Ну и пошел к камню тогда, — саркастически поклонился боец и отошел от техника.
— Дин, — позвала Вериса, — я все померяла, и это нечто! Куда они делись, а?
— Хранитель сожрал, — хохотнул Дин, подходя, — одно из двух, Вериса. Либо они встали и ушли, а возмущения фона – последствия этого. Либо…
Он не успел закончить, потому что вмешался наблюдатель:
— Они распались, возмущения такой формы, что это очевидно. Хранитель их создает, они нас атакуют, а потом просто растворяются. Сила к силе, пара дней и места будет не найти.
— Да? Ну, тебе видней, — кивнул Дин, — пойдем, покажем знатокам и доложим Лои, да?


— Лои, давай чайку хлебнем? — предложил проводник, когда леди префект вернулась в лагерь, отнеся письмо Хранителю.
— Наливай, — согласилась она.
— Сгущенки осталось всего три пачки, знаешь, — продолжал щебетать Кир, — если мы срочно не найдем вход, то останемся без вкусненького.
— Я уверена, что мы можем создать еще сгущенки, — промурлыкала Терра, присаживаясь на бревно, — ничего сложного, зато потрясающе вкусно, так ведь, леди префект?
— Тратить силу на сгущенку считаю нецелесообразным, — отрезала Лои.
— Ох, Лои, ты такая серьезная, просто ужас, — притворно расстроился Кир, — я не уверен, можешь ли ты вообще хоть раз подумать о собственном удовольствии, а не о своей миссии.
— Могу. В нерабочее время. Наливай, — Лои протянула кружку. Кирилл рассмеялся, протянул котелок и вдруг замер. Пошатнулся. Медленно поставил котелок на землю, потер глаза, сполз на землю, приваливаясь к бревну боком..
— Создания! Техники, где?!
— Северо-запад верх один, низ левее второй!
— Северо-восток еще два!
— Кор! Работаем!
— Слева метров десять!
— Девин, займись Киром!
— Лои, слева!
Завертелось, вспыхнули сгустки, загудели щиты, раздалось над поляной рычание созданий… Бой, уже ставший в чем-то привычным, закончился спустя несколько минут. Тяжело дышащая окровавленная Лои вынырнула из кустов:
— Техники?
Вериса и Дин одновременно:
— Больше нет!
— Больше нет! Ты ранена?
— Нет, это не моя кровь… вроде бы, — Лои потерла рукой большое пятно на комбезе и ловким движением отправила жезл в петлю, — Они достали!
— Достали тебя? — Дин подбежал, на ходу сворачивая защиту и неловко дергая из кармана аптечку.



— До печенок, техник! — Лои шлепнула Дина по плечу и отрицательно помахала головой, — я не ранена, иди лучше на Нэда взгляни.
— Дин, смотри, — негромко позвал техника гарра боец. Дин обернулся. Нэд сидит на траве, возле него сидит Вериса и поит чем-то из фляги. Хм. Может ты и прав, Корромивадин…
— Лои, как ты догадалась? — спросил Девин, подходя.
— Проводник. Его всегда выключает, когда нападают создания.
— Да, я тоже заметил, — раздался голос Кирилла, — что бы это значило, а, знатоки?
— Очень многое, Кир. Это значит очень многое, — сказал Девин, — И на десерт у нас новая загадка от Хранителя, леди префект.
— Через пять минут, лорд консул. Я хочу привести себя в порядок и отдышаться, с твоего позволения, — сказала Лои, вытащила из палатки рюкзак и пошла к ручью.
— Булыжник тебе в горло, — пробурчал Кор ей в спину. Загадка. Кто на этот раз? Только бы не он, только бы не выворачивать кишки перед этими булыжными сволочами, да и перед своими тоже…

Лои стащила окровавленный комбез и присела у берега, чтобы смыть кровь. Не успела она еще опустить руку в воду, как в кустах раздался шорох и леди боец мгновенно вскочила, резко развернулась, направляя жезл на звук.
— О, прости, ты здесь… — пролепетал Дин, прикрывая глаза ладонью.
— Что случилось? — несколько раздраженно спросила Лои.
— Ничего, я хотел умыться после драки, — начал оправдываться техник.
— Умывайся, — пожала плечами леди боец и снова вернулась к воде.
— Я потом, ты же вроде как не одета, — сказал Дин и убрал руку, чтобы полюбоваться на смуглую мускулистую спину, перечеркнутую белой полоской белья и ниже, где спина заканчивается и имеется еще она белая полоска, пошире…
Лои не ответила и не повернулась, продолжая свое дело.
— Хочешь, я посторожу, чтобы тебя больше никто не беспокоил?
— Слушай, техник, что тебе надо, а? — спросила Лои, повернулась, выкручивая мокрый комбез. Даже сквозь каменную маску было заметно ее раздражение и удивление.
— Да ничего, — соврал Дин, — я как лучше хотел.
— Ну, так умывайся и иди, займись своими делами, гарра Динаутинур!
— Как прикажете, ваша светлость! — съехал в сарказм Дин.
— Милость. Светлость начинается от легата, — сказала Лои и встряхнула комбез, обдав техника веером брызг.
— А-а! Камень тебя придави, Лои! На кой ты меня облила? — возмутился тот.
— Помогаю умываться! — и вдруг засмеялась. Захохотала, запрокинув голову, уперев руки в бока, так легко и заразительно, что у Дина просто дух захватило.
— Ах ты щебень мелкая! — заорал Дин и прыгнул на нее, состроив страшное лицо. Лои ловко подсекла техника в полете, вывернула ему руку и в болевом захвате уложила лицом в траву, тот даже пискнуть не успел. Лои придавила его коленом и поднесла мокрый кулак к лицу:
— Не трепыхайся, техник, а то придушу, — сказала она, смеясь.



Потом отпустила и ворчливо добавила:
— Зверь, я же его выстирала! Теперь опять полоскать! — подняла с земли отлетевший в сторону мокрый комбез и пошла к воде. Дин поднялся, потирая руку:
— С тобой невозможно иметь дело, Лои! Ты меня не только облила, но и вываляла в грязи! Ну что мне делать теперь?
— Мойся, — сказала Лои своим обычным «каменным» голосом, и Дин понял, что приступ непривычного веселья закончен, хорошенького понемножку.
— Потрешь мне спинку? — попытался он еще разочек, но Лои его обломала:
— Хватит, Динаутинур. Пошутили, и хватит, — она молча вынула из рюкзака запасной комбез, не обращая ни малейшего внимания на техника, натянула его на себя, быстро зашнуровала ботинки и ушла. Дин смотрел ей вслед.


— Итак, лорд Девин, кто на этот раз? — промурлыкала Терра, когда все снова собрались у костра. Девин слегка улыбнулся ей, но промолчал и посмотрел на Лои.
— Да, знаток, кто на этот раз? — спросила Лои.
— Наблюдатель, — ответил Девин, — на этот раз Наблюдатель. Сообщение звучит так: «Снова верно. Загадка третья: выбор Наблюдателя Пирша.»
Все, как по команде, развернулись к лысому. Терра смотрела сочувственно, оба гарра заинтересованно, Девин – равнодушно, Вериса… тоже смотрела.
— Нэддир, — Лои взмахнула рукой, приглашая наблюдателя говорить, — прошу тебя.
— Мне нечего скрывать, коллеги, — улыбнулся Нэд, — это было… больно. Но это было, — он немного помолчал, собираясь с мыслями, и стал рассказывать, — Не знаю, всем ли известно, откуда берутся наблюдатели? Вкратце: их находят на мирах другие наблюдатели. Находят обычно детьми, а когда носители нашей мутации входят в сознательный возраст – приглашают стать одним из нас. Подавляющее большинство соглашается. Со мной было немного иначе – мою э… особенность обнаружили, когда мне уже исполнилось двадцать два года. У меня была невеста и перспективы на моем родном мире. И передо мной стоял выбор — стать Наблюдателем и поддерживать Равновесие или остаться кожевенником на Кхоше. Но богини судьбы не дали мне решить самостоятельно…

У каждого человека свое понятие о чести, о достойном и недостойном, о высоком и низком, о высших и низших. Да, особенно о низших. Гарра пришли на Кхош давным-давно, но так и не стали частью нашего мира. Они были полубогами, высшими существами, всесильными и жестокими, но, подобострастно склоняясь перед ними, люди Кхоша продолжали их ненавидеть и презирать. Те же несчастные, кому не повезло быть проданными в услужение господам гарра, по неизвестным мне причинам вызывали у своих соотечественников не сочувствие, а еще более сильное презрение. Эти люди не считались людьми ни среди гарра, ни среди аборигенов Кхоша. И одной из них была Тинока, моя любимая девушка. Ее семья – пятно на репутации нашего племени, ее отец сто раз закладывал свою ферму, ее мать с трудом сводила концы с концами и кормила чуть не дюжину детей, пока папаша пропивал все заработанное. И вот эти-то родители и продали старшую из своих детей в услужение гарра, посчитав, что хуже ей все равно не будет, она и без того бесприданница и стыдоба, никто не позарится. Зря, ой, зря они так решили, я очень даже позарился бы на нее, буквально через пару лет мне удалось убедить отца, что я на ней женюсь, но она уже была ниже низкого, уже принадлежала гарра.
В тот день, когда судьба не оставила мне выбора, я пришел к Тиноке с очередным бессмысленным разговором о нас. Мы сидели на берегу реки под ивой и говорили сто раз говоренное: я говорил, что женюсь на ней и гори огнем этот серый капюшон, а она говорила, что она не позволит мне похоронить мои перспективы ради нее.
— Эй, Нэд, лысая башка! Что ты делаешь там, «глазик» Пирш? А, ты там тискаешь свою подстилку, да? А с нами поделишься? А? Нэд?
Веселые и поддатые, шесть человек, мои ровесники и чуть старше, мои соседи, уже не раз выражавшие свое презрение и мне и Тиноке. Ублюдки!
— Пошли к демонам, — прошипела Тинока, а я только показал им неприличный жест. Обычно, посмеявшись, парни оставляли нас в покое, все же опасаясь и моих кулаков, и влиятельного отца, а с некоторых пор и моего наблюдательского статуса, пусть пока и не окончательного. Но на этот раз эль-таки снес им крышу, вероятно.
— Закрой рот, гаррина шлюха! Тебя не спрашивают, рабыня! — выступил Воррик, прекрасно знавший, что за эти слова я абсолютно точно выбью ему зубы. И я не подвел его — вскочил, сжав кулаки, и бросился к ним. Ну, против шестерых мне конечно пришлось не сладко. Правда, зуб Воррику я все-таки выбил, и дрался, как демон, пока не услышал, как вскрикнула Тинока. Обернулся, и увидел, что Баннис и Крейш выкручивают ей руки, и у Крейша в руках здоровый нож.
— Уберите от нее руки, твари! — заорал я и бросился к ним. Бросился, как-то позабыв, что дерусь с четверыми остальными. Восемь рук схватили меня, и я затрепыхался в них, как муха в паутине. Паутине судьбы…



— На Кхоше, моем родном мире, гарра покупают себе прислугу. Этой традиции уже много веков. Покупают у родителей или у глав племен. Эти люди, рабы гарра, перестают считаться людьми. Одной из них по стечению обстоятельств была и моя невеста. Пьяные парни из моего племени зарезали ее. Я отомстил, как смог — один лишился зрения, одного с моей подачи купили гарра, еще один лишился наследства – я сжег их ферму дотла. Двоих мне удалось подставить, и их изгнали из племени за преступление. И последнего, Крейша, я зарезал. После этого мой наставник взял меня на Сентиум, и я стал Наблюдателем. Такова история моего выбора. Думаю, ответ — Тинока. Так ее звали. Тинока Уорш.
Проводник молчал, закусив губу. Гарра качали головами, Корромивадин даже стукнул Нэда по колену и сочувственно сказал:
— Соболезную, Нэддир.
Девин кивал понимающе, Лои катала свой шарик и хмурилась, а Вериса встала и ушла, быстро ушла к ручью.
— Спасибо Нэд, мы все поняли. Я напишу записку. Техники, поставьте наблюдающую аппаратуру в том месте, где мы сложили трупы созданий. До темноты, пожалуйста. Знатоки, каковы ваши сегодняшние результаты?
— Никаких, к нашему стыду, леди префект, — повинился Девин. Впрочем, виниться было не в чем – они весь день усиленно работали, анализировали и строили гипотезы, но количество гипотез было так велико, вероятности так расплывчаты, что результатом это назвать было нельзя.
Лои убрала мраморный шарик в карман на рукаве, велела знатокам продолжать работать, довела до личного состава график ночных дежурств и ушла писать записку. Техники под присмотром Кора отправились ставить приборы, знатоки снова зашушукались, проводник рубил дрова. Нэда никто ни о чем не спросил, а он никому ничего не сказал.



Очередная загадка разгадана, очередная болезненная история озвучена, миссия продолжается.

*

Автор в очередной и не последний раз
благодарит замечательного мастера поз MadCat
за замечательную поза гарра Корромивадина)

Ночные звуки приглушены — шелестят деревья на ветру, перекликаются редкие птицы, иногда марает светлое чухонское небо черный росчерк летучей мыши. Потрескивают дрова в костре. Тихо. Туман. Нэддир Пирш сидит у огня и думает о Тиноке. И о Верисе. И немного о Хранителе, который кажется ему в чем-то похожим на наблюдателя – так же манипулирует эмоциями группы в своих целях. Только вот цели его пока не ясны Нэду.
Нэд поднял голову на звук и увидел, как из своей палатки вышла леди техник. Подошла к костру, молча присела на бревно. Нэд тоже молчал.
— Нэд… Я… Хочу сказать тебе… — прошептала Вериса.
— Не надо, леди техник, — улыбнулся наблюдатель и погладил ее по руке, — все хорошо.
— Нет, я все равно скажу. Мне стыдно, что… я не должна была так говорить, ты и… мой биологический отец… вы разные, совсем разные. Я теперь думаю, что наблюдатели все разные, и я совершенно напрасно говорила всю ту чушь… ну… которую я говорила днем. Прости меня, Нэддир.
— Не о чем говорить, Вериса. Все хорошо.
— Нет, не все хорошо! — теперь техничка сама взяла его за руку, заглянула в лицо, — я просто… ну… хочу сказать тебе, что … я соболезную тебе Нэд. И я уверена, что ты никогда бы ее не бросил, не выбрал бы какое-то там равновесие, не предал бы… Я… сочувствую тебе, Нэд. И спасибо тебе за то, что открыл мне глаза на все это.
— Вериса, я совсем не то хотел донести до тебя, знаешь ли, — Нэддир улыбался, — Ну, то есть это хорошо, что ты больше не ненавидишь всех наблюдателей оптом, но я бы очень хотел, чтобы ты поняла и простила Сагари.
Лицо Верисы снова приняло воинственное выражение, а голос перестал быть срывающимся и мягким:
— Нет. Этого не будет. Я знаю, что вас учат нами манипулировать, но тебе не удастся, Нэд.
Нэд покачал головой:
— Ты больше нравишься мне доброй девочкой, чем непримиримой леди проконсулом, — сказал он.
— Ты мне тоже нравишься, Нэд. Жаль, что не ты мой отец, — неожиданно для самой себя призналась Вериса.
Нэддир тихонько засмеялся, а потом обнял техничку за плечи и поцеловал в лоб:
— Иди спать, леди Вериса, а то префект заругает.
— Не хочу. Пусть ругает. Расскажи мне что-нибудь про наблюдателей, Нэд.
— Про наблюдателей? Ну ладно, только одну сказку и спать, — снова рассмеялся он. Вериса закрыла глаза, вдохнула хвойный аромат, исходящий от Нэда, окунулась в покой и тепло, и странную нежность, которую он как будто генерировал вокруг себя, прижалась виском к твердому плечу и вздохнула.



Мама, я делаю это. То, о чем ты сто раз предупреждала меня, то, чего ты так сильно боишься, то, что считаешь ужасным. Я прикасаюсь к Наблюдателю, я так близка к нему, что кажется ближе уже невозможно. О, Камень! Я все еще боюсь того, о чем ты меня предупреждала, но… я не могу иначе. Посмотри, мама, он — не Сагари. Он несчастный человек с раной в сердце, он добрый и сильный, он умный и веселый, он такой настоящий, совсем не похожий на чудовищ в капюшонах, которых я всегда видела в Наблюдателях. Он вообще не похож ни на кого, кого я знала прежде. Мне почему-то вспомнился лорд А`Гауси, юноша, бывший моей первой любовью, ледяной и каменный, идеальный. Разве мне было хорошо с ним? Ты тогда проела мне мозг до печенок вопросом «почему?». Почему я не хочу быть спутницей А`Гауси? Что меня не устраивает? Он такой перспективный, древний род, замечательная карьера, талант техника — что меня не устраивает?
«Джул, я люблю тебя! А ты?»
«Да, разумеется, Вериса»
«Смотри, какое солнце сегодня! Мир так прекрасен, правда? Поцелуй меня, Джул!»
«Это слишком личное, леди Вериса, на нас смотрят…»
И потом, на большом приеме в честь Дня тысячи радуг… О, я так люблю этот праздник! В этот день солнце оказывается над Замком в таком положении, что его лучи достигают самого дна и отражаются от поверхности камня. Лорды Дарлейты открывают в этот день тридцать шесть ворот, отделяющих Камень, лежащий на дне большого центрального колодца, от неба. Солнце заглядывает в колодец до самого низа и прикасается к Камню. И тогда на его гранях рождается тысяча радуг. Это так потрясающе красиво! Радуги сверкают не только внизу, но и по всему колодцу, свет заливает весь Замок, а вместе со светом разливается вокруг Сила, дикая Сила Камня, ощущения такие, как будто сидишь внутри огромного аккумулятора и весь мир в твоей власти. Это один из двух главных праздников Лордов, он случается каждые четыре года и это самый любимый мой праздник. Конечно, по этому поводу устраиваются пышные торжества, две недели до и две недели после Дня тысячи радуг замок бесконечно празднует. Пресветлая Леди Камня, нынешняя глава всех лордов, устраивает из каждого празднования целое шоу, и я, как перспективный техник и любимица моего координатора, попала в тот раз на большой прием. И лорд А`Гауси тоже попал, в свите своего отца. В отличие от бойцов, которые везде и всегда предпочитают оставаться в форме, техники любят наряжаться. Джул в роскошном вечернем наряде был сказочно хорош. Так хорош, что даже ледяные светские красавицы поглядывали на него заинтересованно. И вот техник А`Гауси подплыл ко мне в сиянии драгоценностей и ледяных волнах равнодушия, и между нами состоялся наш последний разговор:
— Леди А`Хелеги, добрый вечер. Рад вас видеть. Вы подумали о нашем обручении, дорогая?
— Я подумала, лорд А`Гауси. Думаю, нам не стоит становиться спутниками, мы совершенно не подходим друг другу.
— Очень жаль, леди проконсул, я считаю иначе, но вы, разумеется, в праве мне отказать. Хорошего дня…

Мне казалось, он просто хорошо притворяется. Но даже за закрытыми дверями спальни он оставался тем же идеальным каменным лордом. Нет, мама, ни за что!

То ли дело Чесс, смешной неудачник Чесс, слишком старый для меня, слишком эмоциональный для лорда, слишком хорош в постели, слишком плох для мамочки.
«Вериса, я принес тебе зайца!»
«Зайца?»
«Такой зверь, он водится на мирах, у него уши, смотри какие уши! Я подумал, он тебя порадует, и ты улыбнешься»
Я бросалась ему на шею, а он целовал мои глаза и кончик носа. Он привозил мне зайцев и ежей, дурно пахнущие фрукты и странные механизмы с миров, а я была совершенно счастлива в роли его маленькой рыженькой белочки. Я даже планов не строила, какие планы? Он был очень плохим лордом и очень хорошим парнем. Его спутницей стала женщина, которую он добивался на протяжении почти пятнадцати лет. Я даже не плакала на свадьбе – каждому свое. Чесс все равно остался для меня лучиком солнца, случайно пробившимся сквозь тучи моей жизни. Ну а прочие… Надменные лорды. Лорды, лорды, лорды… Маски, маски, маски… Камни. Я и сама стараюсь натянуть на себя эту маску. О, да, она необходима, я знаю это. Но, зверь возьми, невозможно быть каменной все время! Нужно быть человеком для близких, для любимых, для тех, кто дорог. Иначе все это трепыхание, именуемое жизнью, не имеет смысла…
Почему я вдруг вспомнила моих мужчин, интересно? Нэд ни капли не похож на них, вот уж нет. Нэддир, Нэддир… Ты мог бы быть моим отцом, а? Или… кем-нибудь еще? Кем-то близким? Моим другом?

— Нэд, — прошептала Вериса и запрокинула лицо к нему, уставилась в его глаза своими детскими глазами-аквамаринами. Нэд поперхнулся шуткой про гарра, которую начал рассказывать. Пальцы задрожали, нервы ни к демонам. Ее губы должно быть сладкие, как мед. Ее руки должно быть нежные, как шелк. Ее не должно быть здесь, глупый старый Пирш! Отправь ее спать, немедленно!
— Нэд…
Если она еще раз ТАК его позовет, он за себя не ручается! Демон, она сама хоть понимает, каково это? Понимает, какая женщина, обольстительная, юная, невозможно желанная в своей беспомощности, пытается спрятаться за этой их вечной лордовской маской? Понимает ли она, что делает с ним? Как тянет из него жилы пропасть между ними, которую она так легко, отчаянно перешагивает сейчас, а он изо всех сил пытается отойти, удержаться на краю, не рухнуть в бездну, из которой не будет выхода?
— Вериса, тебе лучше пойти спать, — говорит наблюдатель Пирш. В светлых его глазах бушует ураган, но голос его совершенно спокоен. Зверь возьми, их учат получше, чем лордов! Вот маска, которой можно лишь позавидовать.
— Да, хорошо, я пойду, — согласилась Вериса. И все-таки встала, все-таки встала и почти ушла. Бросила последний взгляд через плечо, взмахнула рукой в прощальном жесте. Постояла еще секунду, улыбнулась и ушла. Нэд дождался, пока скрипнет застежка ее палатки и только тогда укусил себя за костяшки сжатого кулака. Боль отрезвила, пелена желания отступила.



Старый пень Пирш, даже не думай об этом! Кто угодно, но не эта девочка, пережившая столько мерзости по воле Сагари Муэша! Кто угодно, но не она! Тебе не нравилось, что она отскакивает от тебя, как от прокаженного? Ты хотел это изменить? У тебя получилось, но вряд ли тебе больше понравится нынешнее положение вещей, не так ли? Не смей больше подходить к ней так близко, не смей пользоваться тем, что у девчонки не было отца, не смей думать о ней, как о женщине, как о Тиноке, ты, лысый пень! Не смей, Нэд! Демоны забери, эта смешанная миссия только казалась безобидной. Теперь она стала по-настоящему ужасной, и дело не в созданиях и ежедневном поглощении, от которого мутит сутками. Эта девочка с глазами ребенка – вот твой главный кошмар, наблюдатель Приш. И тебе придется одолеть врага, одолеть самого себя. Дыши, медитируй, не думай ни о чем, наблюдай…


Терра бесшумно приоткрыла полог палатки и выглянула. Ой! Вовсе не бойца она ожидала увидеть сидящим у костра, а техника. Хотела пойти к нему, поблагодарить за маленькую бутылочку пеперийского, которым он вчера поделился с нею, поговорить, может быть, или даже в нарушение всех инструкций покувыркаться прямо у костра, назло всем созданиям. Он хороший парень, этот техник. Простой и незлой, чувственный и техничный, в общем, именно такой мужчина, которые ей нравятся. Мужчина не для косы, а для волос. Но у костра сидит мрачный Корромивадин, сидит, вертит свой жезл и ненавидит весь мир. Интересно, что же там за история с его косой? Он весьма недурен собой, к тому же у него отличный послужной список, и только остриженная коса мешает Терре понять про него все. Коса, коса… Терра еще немного поколебалась, но все же вернулась в палатку и задернула полог. Камень с ним, с загадочным бойцом, пусть сидит.

Корромивадин ненавидит весь мир, тут Терра права. Он смотрит в костер, слушает ночные шорохи и ждет, когда время его дежурства выйдет, и он сможет пойти в палатку, принять таблетку и провалиться в темноту без сновидений. Без сновидений, потому что сны хуже созданий, хуже лордов, хуже смерти…

Я скучаю. Я так скучаю по тебе, Миррэ. Моя гарра, хозяйка моей косы, хозяйка моей души, моя радость, мое солнце над мирами, моя жизнь, моя Миррэливадтиа. Я убил бы любого, кто попытался бы отнять тебя у меня. Но мне некому мстить, некого убивать, некому предъявить счет, моя гарра. Завтра или послезавтра, очень скоро, мне нужно будет рассказать им. И, ставлю жезл, вопрос будет о тебе, о моей косе и о тебе, Миррэ. Что я скажу? Как я сдержусь и не вцеплюсь в горло булыжной твари, когда она задаст мне вопрос? О, камень меня придави! Меня и мою косу!

…Лампа светит в глаза, мешает отключиться. Ноет рана на бедре, саднит разбитое лицо, нестерпимо чешется силовой ожог на спине. Ублюдки меня подлатали, сдохнуть я, пожалуй, не сдохну, но и никакой гарантии, что выживу. С противным шипением открывается дверь, стучат по бетонному полу каблуки булыжных тварей. Я лежу лицом вниз, безучастный ко всему.
— Что, зверек, задремал? Просыпайся, будем разговоры разговаривать, — раздается у меня над головой равнодушный голос.
Я никак не реагирую. Лорд злится, я чувствую его напряжение в повисшей тишине, а потом бок обжигает болью – мне прилетает носком сапога по ребрам. Полежать мне, очевидно, не дадут, поэтому я приподнимаюсь на локте и поворачиваю голову к булыжникам. Их двое, а у двери застыл глазик, спрятал морду в капюшон и молчит. Высокий брюнет в знаках консула смотрит равнодушно, его более молодой коллега-центурион хуже держит лицо, губы у него сжаты в нитку, а на белоснежном сапоге пятно, из чего я делаю вывод, что именно этот меня пнул.
— Ну, красавчик, проснулся? — интересуется консул, — Хорошо. Кто такой?
Мгновение я размышляю, не послать ли его к камню, сопроводив приглашение плевком в рожу, потом решаю, что ничего хорошего меня после этого не ждет, а выжить все же хотелось бы, не для себя, так для Миррэ, поэтому я отвечаю очевидное:
— Боец…

Центурион кривится и оглаживает жезл, я вижу, с каким удовольствием он бы меня кончил прямо здесь без разговоров. Подозреваю, что и консул бы не стал со мной разговаривать, но «глазик» здесь, а значит, я, скорее всего, вернусь домой.
— Как зовут, умник?
А вот тут ты уже не угадал, морда булыжная:
— Эштенхарразиль, — ухмыляюсь я ему.
— О, еще один зверев храбрец, — вздыхает консул, — слышь, боец, ты сейчас нам все про себя расскажешь и тогда у тебя есть шанс вернуться к зверьку под хвостик. А будешь строить из себя великого воина – отправишься в расход, гарра Эштенхарразиль хренов.
Я молчу и улыбаюсь разбитым ртом. Глазик делает шажок в мою сторону и тоже вступает в разговор:
— Гарра боец, согласно заключенному договору, Лорды Камня получают мир Пардас. Ваша война проиграна, дипломатическое соглашение об обмене военнопленными вступило в силу шесть дней назад. Прошу вас, назовите себя, свое подразделение и командира, это поможет нам отправить вас в Замок Существа как можно быстрее.
Вот как. Пардас мы просрали. Я так и думал, камень меня придави. Я сижу в этой крохотной душной камере уже несколько суток, не менее десяти, если подумать, а то и больше. Соглашение уже шесть дней как действует, но меня только сейчас задумали вернуть. В замке я, вероятно, числюсь без вести пропавшим, и еще через четыре дня стану считаться погибшим. Нет, я не могу этого допустить, Миррэ не должна думать, что меня больше нет, для нее это слишком… Что за сопли? Она — хозяйка косы бойца, она знает, что я хожу по краю, она каждый день может остаться вдовой! И между тем, я слишком хорошо знаю свою женщину, слишком ясно помню, как она расплетала мою косу и как сказала мне вместо стандартной формулы: «Я не буду жить без тебя, Корромивадин».

Моя Миррэ, нежный цветок, тонкая душа, музыка на кончиках ресниц. Никто не верил, что мы можем быть вместе – вульгарный боец и утонченная артистка. Но я покорил ее, разжег ее сердце, получил ее, сделал ее хозяйкой. И прыгнул на Ннори, и вернулся. И прыгнул на Лотс, и вернулся, и прыгнул на Кирму, и вернулся… А потом прыгнул на Пардас. И если я не вернусь… Миррэ, я все скажу им, только не торопись, маленькая!
— Ну, красавчик, так ты по-прежнему Эштенхарразиль, да?
Я лихорадочно просчитываю сотый план побега. Прыжок, удар, жезл в горло, потом убить наблюдателя, надеть его тряпки и уйти. Без Силы, без жезла, без ничего? И вообще не факт, что я все еще на Пардасе, а не в подвалах Замка Камня на Сентиуме. Нет, гарра Корромивадин, тебе придется унизиться до сотрудничества с булыжными тварями, если ты хочешь снова увидеть ее!
— Корромивадин, — сдаюсь я.
— Умничка, хороший пес, — улыбается консул, делая пометку в своем наладоннике, — дальше?

***

Серые небеса над Сентиумом, такие родные, такие привычные. Холодное солнце моего мира. Море шелестит галькой в нескольких метрах от порталов. Этот островок официально считается точкой обмена, еще минута и я снова стану свободен. Прошла еще неделя, наверное. Радует, что с момента, как я назвался, я больше не числюсь в погибших. Миррэ ждет меня! Булыжники выпускают нас по одному, я выхожу из белого портала и вижу перед собой пару хмурых немолодых гарра дипломатов, десяток бойцов и вездесущего «глазика».
— Назовитесь, — требует один из дипломатов.
— Гарра Корромивадин, боец высшей ступени, командир подразделения «Химера», — рапортую я.
— Проходите в портал. Согласно процедуре, вы будете подвергнуты карантину и специальному обследованию. Если оно даст нормальные результаты, вы вернетесь в строй. Идите.
Я прохожу сквозь черную арку нашего портала и оказываюсь в замке. Карантин – сутки. Еще немного, и я увижу ее, мою девочку, мою радость.

***

— Прошу вас, мой гарра, — вежливый до приторности знаток распахивает передо мной двери зала, где сидит комиссия. Это мне не нравится. Комиссия может значить, что у меня проблемы.
— Гарра Корромивадин, — кивает мне еще один знаток во главе стола, но его перебивает Этерпиногиорр, мой командир, Верховный Воин:

— Кор, дружище! — Этер заключает меня в объятия и хлопает по спине, — ты живой, каменюка! Славно! — улыбка вдруг сползает с его лица и мне становится еще более не по себе, — Такое дело, Кор… Ты присядь. Так получилось, что…
Я сажусь. Этер отводит глаза. Знаток во главе стола откашливается и говорит:
— Гарра Корромивадин, мы должны сообщить вам нечто важное. Произошла ошибка, — он остановился, и мое сердце остановилось у меня в груди. Что?! Что, булыжник меня придави?
— Кор, ты числился погибшим до вчерашнего дня. Официально погибшим, брат, — говорит Этер, по-прежнему не глядя на меня.
Я стискиваю ручку кресла и всеми силами отказываюсь понять, почему это так важно. Отказываюсь понимать!
— Гарра Корромивадин, хозяйка вашей косы… Гарра Миррэливадтиа …
Я все еще пытаюсь не понимать, губы растягиваются в любезной улыбке.
— Она считала вас погибшим, мой гарра, — мямлит знаток. Я уже почти понял, но кончиками пальцев еще цепляюсь за край пропасти, — она… покончила с собой.
Солнце взорвалось.

***

Лифт, потому что сюда не провешены порталы. Лифт, а потом лестница. Ниже, ниже, глубже, под землю, в глубину, к корням Замка. Туда, где мы храним прах тех, кто нам был дорог. Кто нам дорог всегда. Лабиринт узких коридоров в стороне от главной шахты, ведущей в зал Существа — кладбище гарра. Маленькие ниши в стенах, забранные резными решетками, позолоченными, вычурными. Портреты в черных рамках. Урны с пеплом. Память о прошлом, слезы и боль. Я стою в коридоре, таком узком, что задеваешь локтями стены при ходьбе. Передо мной на стене рода Вад две свежие ниши. Моя и Миррэ. Заботливый служка сбил с решетки табличку с моим портретом и именем, убрал поддельную урну. А вот ее ниша не пустует. Моя жизнь смотрит на меня с овального портрета. Как? Как это могло случиться? Почему? За что? О, Существо, за что это случилось именно с нами? Миррэливадтиа, я выжил. Я вернулся. Прости меня, я должен был умереть. Если бы я только мог знать… если бы… Прошлое не знает сослагательных наклонений. Я здесь, а женщина, которую я люблю, мертва. Я вынул нож. В слабом свете кладбищенских фонарей лезвие кажется черным. Мне только недавно вернули оружие, убедившись, что медики таки загнали мое горе под контроль. Я бушевал так долго, что, кажется, во мне перегорело нечто важное, то самое желание взорвать к чертям Замок и весь Сентиум. Я пуст, как пуста сейчас моя преждевременная могила. Я полон болью и все же пуст. Мне больше ничего не хочется, ничего не нужно. Мое сердце покрыто пеплом, превратилось в пепел. Я поднял нож, намотал на кулак косу и резким движением полоснул жгут волос около уха.

Коса моя больше никому не достанется, Миррэ. Косы нет, ничего нет. Тебя нет.

Коса у гарра – символ чувств, всего самого высокого, что может быть между людьми. Косу срезают редко, по разным причинам – те, кого предали, те, кто скорбит, те, кто разочаровался в этом самом высоком и светлом. Я срезал косу и больше не позволяю моим волосам вырасти достаточно длинными. Спустя какое-то время я вернулся к работе, но главное во мне сломалось. Я больше не хотел на миры, больше не получал удовольствия от драки, не стремился к сомнительным подвигам. Мой друг и начальник, Верховный Воин, пытался вернуть меня к жизни, но я не поддавался ни знатокам, ни медикам, ни очаровательным светским красоткам. Время лечит, но я все еще болен. Я делаю хорошую мину при плохой игре – о, лорды позавидовали бы, как мне удается делать вид, что я просто тупой солдафон, ненавидящий весь мир. Хотя… Это правда, я ненавижу мир, давший мне так мало времени на счастье. Ненавижу все это, суету сует. Духу мне не хватило перерезать себе не косу, а горло, вот что. Ну что ж, нужно признать, что боец высшей ступени оказался слабее нежной артистки. Я умру, все равно умру. Погибну рано или поздно. А может, наберусь смелости сделать это сам. Я гарра без косы, гарра без сердца. Я подохну, но прежде чем подохнуть отправлю под Замок как можно больше лордов. Просто потому, что больше ничего не умею, только убивать. Потому, что привык хорошо делать свою работу. И, возвращаясь к тому, с чего начал, я должен буду об этом рассказать. Камень, когда мы доберемся до этого Хранителя, я лично вырву ему глаза и выпущу кишки за эти загадки!

Корромивадин сунул жезл в петлю и встал. Сейчас он разбудит техника, проглотит припрятанную таблеточку и уснет. Если ему повезет, ему приснится Миррэ. Если ему повезет вдвойне, он не проснется.

*

Утро наступило для Кирилла немного раньше, чем леди Лои проорала свое стандартное «Группа, подъем!». Вот ведь как интересно – еще недели не прошло, как они вместе, Кир Громов и нелюди из параллельного мира, но он уже стал воспринимать их как своих, людей если не близких, то уж во всяком случае, не чужих. Более того, они ему нравились! Такие непростые, оказывается, судьбы у каждого, такие сложные отношения их связывают – ненависть, война, такие странные для простого русского парня вещи, как высшие и низшие касты, тысячелетние свары, этикет, доведенный до абсурда и странные сексуальные обычаи. И это он еще половины вопросов Хранителя не слышал, а значит и половины ответов – о Коре, Девине, Дине и Лои. И это он еще почти не общался с ними, так что в его распоряжении лишь куски и обрывки сведений, бесценных для историка и этнографа Громова. Жаль, что из этой миссии он не сможет сделать научной работы, черт возьми! Это был бы прорыв, если бы мир узнал о Сентиуме, Силе и всей этой кухне! Но, по мнению людей Силы, Гео слишком развитый мир и вступать с аборигенами в контакт было бы недальновидным и опасным шагом. Жаль, как жаль… Какая это была бы работа! Монография о Лордах Камня, со статистическими выкладками, историческими данными, скрупулезно разобранными обычаями и традициями! И такая же – о Гарра Существа! Нобелевская премия и вечная память в веках – Кирилл Громов, первооткрыватель и исследователь Сентиума! Целая наука, изучающая параллельные миры… Эх, фантазию надо держать на привязи! Кир взглянул на часы, смачно зевнул, поковырялся в рюкзаке в поисках очередной пачки чаю и последней пачки сгущенки, захватил зубную щетку и выполз из палатки. Восемь утра – светло, но зыбко, туман по-прежнему на месте, никуда не делся. Этот туман будит в Кирилле какие-то неясные чувства, отзвуки, странное волнение. Не любит Кир этого туману, вот что.

У костра досиживал свое Девин. Кир поздоровался, налил воды в котел и повесил кипятиться, а сам отправился к ручью – умываться. Над водой туман был, кажется, еще гуще, и от него несло неприятным холодом. Кир намазал щетку пастой и принялся чистить зубы. Взгляд его блуждал по окрестным кустам, тающим в тумане, а мысли бродили вокруг гарра Терры, которая, черт возьми, ужасно привлекательная девушка, да. А у Громова после расставания с Маринкой уже почти полгода девушки были лишь эпизодически. Над лагерем разнеслась команда «Подъем», и буквально через три минуты к ручью подвалил красавец Дин, мятый после сна и недовольный миром похлеще Кора.
— Здорово, Дин! — поприветствовал его Кир, сплюнув пасту.
— Здоровее видали, — пробормотал Дин, и Кир в очередной раз поразился качеству магического перевода.
— Чего смурной такой, техник? — поинтересовался Кир, наблюдая, с каким отвращением Дин плещет себе в лицо ледяную воду из ручья.



— Хочу пожрать нормально, бассейн теплой воды и выспаться в кровати, — признался Дин.
— Эк ты размечтался, — заржал проводник, — а сексу страстного тебе не предложить?
— Что?! — Дин посмотрел на него изумленно, — Ты, наверное, чего-то не понял, проводник! Я не распускаю волосы для мужчин!
До Кира тоже не сразу допер смысл динового ответа, а когда дошел, то Громов расхохотался еще громче:
— Фу! Ты что?! Ты подумал, что я тебе предлагаю трахаться, что ли? серьезно?!
— Наверное, переводчик барахлит, потому что я так тебя понял, — подтвердил Динаутинур.
— Фу! Нет, я просто предположил, что в добавок к жратве и теплой постельке гарра техник желают девушку. У тебя есть девушка? Как это у вас, хозяйка косы?
— Нет у меня хозяйки, — буркнул техник, вынул расческу и стал расчесывать свои патлы, — и девушки нет, если я правильно тебя понимаю. Но ты прав, от секса я бы не отказался. А ты?
— А у тебя, гарра техник, лицо не треснет? — поинтересовался Корровмивадин, тоже выходя на полянку у ручья и потягиваясь.
— А не треснет, гарра боец! У меня эластичное лицо, и волосы изрядной длинны и толщины! Девки не жалуются, — парировал Дин.
— Это хорошо, а то я уж решил, что одна моя знакомая гарра скоро получит твою косу, а, герой-любовник?
— Пошел к камню, Кор!
— От камня слышу!
Громов понял, что конфликт перестает был шуточным, и вмешался:
— Чё вы завелись-то, мужики? Это все от недостатка приятного в организме. Хотите сигаретку?
Дин согласно кивнул и закурил, потом вытащил какую-то ерундовину из кармана и сунул Кору:
— Держи, не заводись, все в порядке.
— Спасибо, Дин, — ответил Кор и бросил полученную ерундовинку в рот.
Вот взять хоть этих двоих. Вроде бы они и друзья-приятели, но есть между ними какая-то странность. Вот что это? Разные касты? Какое-то совместное прошлое? Спросить, так ведь пошлют к камню и всех делов. А так интересно узнать про них все, черт возьми! Все ж таки ты, Кирюха, неизлечимый ученый! Размышляя над этим, над прелестями Терры и еще над кучей отвлеченных тем, проводник пошел поить вверенную ему группу чаем. Думать о загадках Хранителя ему по-прежнему не хотелось и не моглось.


Сегодня Лои не спешила приступать к делу и не дергала Девина. Он сам поспешил доложить ей о новом сообщении Хранителя:
— Лои, он ответил, — вместо «тихого утра» сказал Девин, когда Лои вышла из своей палатки, — боюсь, у нас будут сегодня проблемы, потому что следующий вопрос о Корромивадине.
— Коса?
— Коса.
— Зверь возьми, у нас однозначно будут с ним проблемы. Ну-ка, знаток, каковы твои прогнозы?



— Он не станет говорить. Откажется. И другие, если знают, не скажут. Это коса гарра, такая штука, что даже честь лордов не настолько тонкая материя, как их зверевы косы. Я не знаю, что тебе рекомендовать. Мои прогнозы в любом случае ведут к конфликту.
— Ладно, будем решать проблемы по мере их возникновения. Группа, подъем!
И вот теперь Лои допивает чай и думает, как ей заставить Коромивадина выложить всю правду о его косе. Мысли разные, и приятных среди них нет.
— Лои, — мурлыкает Терра, — а почему мы до сих пор не слышали новую загадку? Коллега Девин получил сообщение?
— Получил, — ответила Лои.
— И? — продолжила Терра.
— Девин, — кивнула Лои знатоку. Тот немного суетливо переставил чашку с места на место, чтобы выиграть несколько секунд и состроить достаточно каменное лицо, а потом все же озвучил:
— «Видишь, леди Лои, все легче, чем ты думала. Но есть загадки и посложнее. Коса гарра Корромивадина.»
Кор оскалился, лицо его стал хищным, сам вид его сделался опасным. Оба гарра, знаток и техник, отвернулись и опустили глаза, избегая смотреть на кого бы то ни было. Кор стиснул жезл и уставился на Лои. Весь вид его кричал: «только попробуй, камнева тварь, и узнаешь!»
— Кор? — спросила Лои ровным голосом и уставилась на бойца. Гляделки вышли первый сорт, такие, что искры сыпались.
— Это не ваше дело, и это, камень меня придави, не его собачье дело! Я ничего не отвечу, — прошипел Кор.
Лои скривилась бы, будь у нее такая привычка. Вот и сбылись прогнозы Девина, зверь возьми!
— Это несерьезно, боец. Мы не на полянке, и не цветочки собираем, ты выполняешь миссию, — отрубила Лои.
— Пошла под булыжник, леди координатор, — Кор расплылся в такой мерзкой улыбке, что Вериса испуганно вздрогнула и бессознательно подвинулась чуть ближе к Нэду. Наблюдатель открыл рот, посмотрел на Лои и закрыл его обратно.
— Гарра Корромивадин, как координатор миссии, назначенный решением трех Советов, я приказываю вам ответить на вопрос. В случае невыполнения приказа я оставляю за собой право на любые, я подчеркиваю это, любые меры по отношению к вам,— о голос Лои можно было порезаться.
— Я вертел твои приказы вокруг жезла! — ответил Кор и принял подчеркнуто расслабленную позу.
— В таком случае прошу наблюдателя зафиксировать в отчете факт вашего неповиновения. Далее прошу гарра Динаутинура и гарра Терранастилоа быть свидетелями вызова, который я вам делаю. Я вызываю вас на поединок, гарра Корромивадин. Как вызванная сторона, вы имеете право на выбор оружия. Однако я настоятельно рекомендую вам отказаться от силовых средств, поскольку мы должны экономить Силу. Ваш ответ?
Дин прикрыл лицо ладонью и потряс головой, Терра кивнула, подтверждая свое свидетельство. Нэддир снова открыл рот и снова его закрыл. Техничка и знаток переглянулись и снова во все глаза уставились на Лои. Даже проводник ничего не сказал, хотя рот у него не закрывался еще с прошлой фразы Кора.
— Хлопнуть меня решила по-чистому, чтоб советы не придрались? Леди Лои А`Монрис А`Кри-и-Паэхо, я принимаю ваш вызов. Оружие – жезлы, Силовые воздействия исключены, — отрубил Кор.
Лои кивнула и с негромким щелчком вынула из жезла аккумулятор. Кор повторил ее движение. Тут, наконец, не выдержали нервы у проводника:
— Лои?! Кор?! Вы что? А миссия, вы что, охренели?



— Господин Громов, вопрос не касается вашей юрисдикции, — сообщила ему Лои и встала, — в случае моей гибели координатором группы будет гарра Динаутинур.
— Лои, прекрати! — еще раз попробовал вмешаться Кир, но его остановил Нэд:
— Кир, прекратить уже ничего нельзя. Леди координатор действует строго по кодексу и не нарушает никаких инструкций. Доверяй ей, она знает, что делает.
— Йокарный бабай! Вы рехнулись, пришельцы хреновы! Я ж видел, как они работают, оба два. Это же капец! Дин, ну ты хоть скажи!
— Леди Лои в своем праве, Кор принял вызов, я ничего не могу сказать, — очень тихо произнес Дин. На самом деле, он мог бы сказать очень многое. Он мог бы валяться у нее в ногах, умоляя не делать этого. Мог бы кинуться между ними и попытаться помешать им, но хватило бы такого поступка ненадолго – достаточно одного точного удара, и гарра техник улетит в кусты без признаков сознания, а парочка высокоранговых бойцов так или иначе сойдутся в поединке. Собственно, это все, что он мог бы сделать. Но не сделает и этого, не посмеет. Поединок – слишком серьезная вещь. Лои вызвала Кора. Кор не может отказаться, не уронив чести. Лои не может отказаться. Ничего никто не может сделать. Все уже сделано, осталось только посмотреть, чей жезл длиннее.

Редкость, какая это невероятная редкость — поединок между гарра и лордом! В прошлом такие поединки были довольно распространены, часто судьбы целых миров решались одним поединком. Но с тех пор прошла прорва лет, и нынче гарра и лорды предпочитают уничтожать друг друга массово. Нэддир мог бы вмешаться, но это ничего не решит, поэтому он крепко взял за локоть истерящего проводника и повел его в сторону, объяснять ситуацию. Терра, необыкновенно серьезная и торжественная, приняла аккумулятор из рук Корромивадина. Девин опустил глаза, когда Лои протянула ему свой аккумулятор. Зверь, после того, как он бросил ее на Ннори, разве может он быть свидетелем чести? Лои видимо поняла, что его останавливает, и подошла вплотную:
— Девин, ты — свидетель чести. Возьми мой аккумулятор, — очень тихо сказала она.
— Я не могу, леди префект, — прошептал Девин.
— Я не вижу никаких препятствий, лорд консул. Возьми.
— Лои, я…
— Поговорим потом. Бери.
Девин взглянул на нее глазами умирающего животного и протянул руку. Лои положила аккумулятор на его чуть дрожащую ладонь и улыбнулась ему самым краем улыбки. Лицо Девина осталось неподвижным, и Лои кивнула ему одобрительно.
— Щиты, — сказала Терра.
Оба бойца произвели сложные движения руками, снимая щиты, и вытащили из кармашков на поясах аккумуляторы защиты.
— О, Существо, — прошептал Дин, принимая аккумуляторы Кора.
Вериса, в отличие от техника, блестяще справлялась – аккумуляторы Лои она приняла с надлежащим каменным лицом.
— Пойдем на полянку, пособираем цветочки, — прошипел Кор и зашагал в сторону большой прогалины чуть в стороне от лагеря. Лои пошла за ним, а за бойцами потянулись остальные.
— Купол? — спросил Динаутинур, когда они проделали необходимое число шагов и вышли в центр прогалины. Кор кивнул, но Лои отрицательно покачала головой:
— Сила. Купол тянет силу. Обойдемся.
Дин отошел к деревьям и все остальные последовали за ним. Закусив губу, он сжал собственный жезл и уставился на Лои и Кора, стоящих в паре шагов друг от друга в обманчиво расслабленных позах с жезлами в руках. Единственное слово произнес Нэддир, и оно упало в тишину туманного утра, как камень в омут:
— Начинайте.




Жезл – опасная штука. Жезл – это оружие. Он невелик, но в нем заключено очень много смерти. Смерти хитрой, Силовой, и смерти обычной, металлической – острые грани навершия и шип противоположного конца. Грамотный боец может убить жезлом в одно движение. Если конечно напротив него не стоит такой же грамотный боец. Поединок бойцов высоких рангов, отягощенных огромным реальным опытом, совсем не зрелищен. Даже изящные жезлы в качестве оружия не делают его более красивым. Оба поединщика заточены под одну болванку, работают на один результат — убить. Поэтому, когда поединок начинается, проводнику мало что понятно. Опытный знаток Девин видел бы больше, но его собственное напряжение слишком велико. Он сжимает в кармане аккумулятор от жезла Лои и считает свои вдохи и выдохи – лучший способ удержать лицо. Сам не лишенный боевой практики, Динаутинур наблюдает страшный и прекрасный танец профессионалов. Вериса мало что видит, слишком мало у нее опыта, но понимает, что происходящее — редкое зрелище. Терра смотрит жадно, сапиэнт ее работает на полную мощность, гарра знаток пытается спрогнозировать результат. Нэд смотрит отрешенно, ему не раз доводилось видеть схватки профессионалов, но обычно они заканчивались с его появлением. Теперь же все иначе.

Движения бойцов экономичны и просты. Той простотой, повторить которую учатся десятилетиями. Жезлы сталкиваются и разлетаются с негромким скрежетом, тела перемещаются с такой скоростью, что глаз не успевает отследить. Все это похоже на танец, да, на танец, на акробатический этюд, если бы не звуки ударов, которые иногда пропускают оба бойца, если бы не брызги крови на светлом комбезе Лои и бледной коже Кора. Если бы не тяжелое дыхание, не шум схватки, негромкий, и потому особенно страшный. Лои дерется и на ее лице снова живет кошка, та самая, яростная и веселая, безбашенная кошка, которая играет с бантиком, которую уже видел Дин однажды. Лои улыбается, вздергивает бровь, хмурится, когда ее удар не достигает цели, кривится, когда пропускает удар Кора. Ее лицо больше не похоже на каменную маску. Дин смотрит на нее, только на нее, и каждый раз, когда Кор достает ее, Дин крепче сжимает горячий металл своего жезла. Кор дерется и всем своим видом демонстрирует презрение. И только Терре видна его усталость и обреченность, скорее моральная, чем физическая. Терра могла бы поставить свой жезл на то, что Лои его разделает.



Все настолько поглощены зрелищем, что не замечают ничего вокруг. А проводник вдруг перестает следить за боем, мир перед его глазами сдвигается, движется, расплывается, и Кирилл Громов в очередной раз уплывает на ту сторону сознания. В момент, когда его колени подгибаются, Лои толкает Кора всем телом, опрокидывает на землю и сама валится сверху. Жезл Кора вспарывает ей бок, кровь окрашивает комбез и траву под ними, стекает по пальцам Корромивадина. Над головами лежащих бойцов с гудением проносится сгусток силы. Огромное черное создание с треском выламывается из подлеска прямо на поляну. Маги реагируют безукоризненно профессионально — потоки Силы врезаются в агрессора. Техники мгновенно выставляют защиту, проверяют свои приборы, уточняя, где сидят остальные нападающие, знатоки бьют Силой, Нэд поглощает жалкие остатки Силы создания. Корромивадин лежит на траве, обхватив горло Лои стальными пальцами и понимает, что сейчас сломает ей шею. Сломает одним усилием, избавится, наконец, от этой булыжной суки, уничтожит ее, убьет. Но не убивает. Лои чувствует горячую, пульсирующую боль в боку, привычную боль, просто боль, и понимает, что пока еще жива. Острие ее жезла упирается в левое подреберье Корромивадина и одного движения достаточно, чтобы закончить этот бой победой. Одного простого движения, которое Лои не делает.

— Чисто! — объявил Дин, взглянув на экран своего «исследователя».
— Чисто! — эхом выкрикнула Вериса и рванулась к лежащим на земле бойцам. Нэддир поймал ее за плечо и резко дернул назад. Техничка обернулась и взглянула на наблюдателя изумленно. Не выпуская ее плеча, он сказал:
— Стой, Вериса. Поединок не закончен.
— Но Лои…
— Стой, Вериса.
Техничка опустила плечи и остановилась. Ее коллега, техник Дин, прикусил губу и стоит неподвижно, хотя, будучи техником, прекрасно видит, какая у Лои кровопотеря и как опасно ее ранение. Он знает, как ей помочь, знает, но не смеет пошевелиться. Девин похлопывает по щекам Кирилла, эта возня с проводником позволяет ему легче перенести тот факт, что знаток снова остается не у дел. Терра качает головой, прогнозы с сумасшедшей скоростью меняются, переходя на сторону Корромивадина.

Кор первым вступает в переговоры:
— Как?
— Проводник, — хрипло и приглушено отвечает Лои.
— Зачем? — вскидывает брови Кор.
— Кодекс…
Они говорят на одном языке, мало кому другому понятном. «Как?» — спрашивает Кор, а Лои слышит: «Как тебе удалось угадать, что на нас нападут создания?». И она отвечает: «Проводник», а Кор слышит «Я увидела, что проводник теряет сознание, а это всегда бывает перед нападением созданий. Неизвестно, с какой стороны они нападут, сколько их и как они будут действовать, но если мы окажемся на земле, то шансы наши повышаются». Второй вопрос Кора на самом деле такой: «Зачем ты спасла меня, почему не упала на спину, подставив меня под удар создания?». А Лои отвечает ему: «Потому, что кодекс бойца предписывает спасать своих. Ты — свой, мы дрались на одной стороне». Этот ее ответ что-то сдвигает в Корромивадине, он разжимает пальцы, сведенные на горле леди префекта:
— Только тебе.



Лои хочет ответить, но очередная волна боли в распоротом боку накатывает на нее, мешая дышать, она роняет лицо на плечо Кора и прикусывает губу. Кровопотеря, болевой шок и изматывающая схватка, которая всему этому предшествовала. Если бы от этого зависела ее жизнь, честь или успех миссии, Лои бы встала, и, может быть, даже продолжала бы драться. Но сейчас у нее просто нет причины бороться с болью. Кор все понимает, поэтому он не ждет ее ответа, он орет дурным голосом:
— Дин!

И этот крик снова запускает всеобщее движение. Дин срывается с места, в несколько прыжков оказывается возле бойцов, падает на колени, резким движением отбрасывает в сторону жезл Кора, все еще торчащий из раны Лои, и прижимает коробку аптечки к кровавому месиву плоти и ткани. Прибор выпускает щупы в тело Лои, индикатор аккумулятора аптечки моментально меняет цвет с зеленого на оранжевый, сам прибор в руках Дина нагревается, а это нехороший признак. Дин на ходу меняет аккумулятор, заклиная Существо только об одном – чтобы аптечка сработала, чтобы все получилось. Цифры на индикаторе эффективности меняются медленно, так медленно, капают по капле. З5%... 42%... 51%... Дин шумно выдыхает – вероятность летального исхода нейтрализована. 68%... 70%... 76%... Цифры замирают. Аптечка еще некоторое время едва заметно вибрирует, выпуская в тело Лои ударную порцию противошоковых и анестетиков. А потом «76%» начинают мигать. Все, лучше не будет. Аптечка сделала все, что могла. Семьдесят шесть процентов восстановления, очень неплохо, почти хорошо, камень возьми! Дин кивает Кору.

Кор говорит:
— Осторожно, техник. Поднимай ее, — и помогает Дину перевернуть Лои таким образом, чтобы Дин мог ее поднять. Сама леди префект уже ни на что не способна – анестетики наполнили ее кровеносную систему, выключили боль, выключили все реакции, ну почти все. Когда Дин берет ее на руки, она уже не боец, не префект, не координатор, она уже просто тело, сознание ее почти отключилось. Последний проблеск этого самого сознания рисует нежную улыбку на бледном лице леди Лои. Она обнимает техника за шею, улыбается и шепчет:
— Дин…



Гарра прижимает ее к себе, бережно поднимает, и медленно идет в лагерь. Несет так медленно, как только может, стараясь не трясти, стараясь не сдвинуть аптечку, прижатую к окровавленному боку Лои, стараясь не улыбаться.

Во рту пересохло, очень хочется пить. Левая половина тела онемела, Лои не чувствует бока и не может пошевелить ни левой рукой, ни ногой. Все тело затекло, саднят и чешутся, заживая, мелкие порезы. Ноет шея. Пробуждение не из приятных. Леди префект открыла глаза.

Когда Дин принес ее в лагерь, Вериса и Девин уже приготовили ложе, потом они же срезали с раненой окровавленную одежду, обработали повреждения, наложили тугую повязку на едва затянувшуюся рану в боку, укутали бесчувственное тело префекта специальным одеялом, уложили максимально удобно. Оставалось только ждать, пока пройдет действие лекарств. Когда Лои открыла глаза, то обнаружила себя лежащей в коконе одеял в нескольких метрах от костра. А над собой она увидела усталое лицо Корромивадина, со свежим шрамом на рассеченной брови, с желтыми тенями от рассасывающихся синяков, усталое и тревожное лицо бойца, который ее чуть не угробил, надо заметить. Лои облизнула потрескавшиеся губы совершенно сухим языком и прошептала:
— Воды…
Кор улыбнулся криво и поднес к ее губам флягу:
— Вот. Как ты?
— Не надейся, — прохрипела Лои, вытащила из одеял руку, взяла фляжку у Кора и приложилась еще. Кор смотрел одобрительно, улыбался.
— Сейчас Дина позову, он тебе даст что-нибудь, — сказал Кор, но Лои отрицательно качнула головой:
— Не важно. Который час?
— Восемь, солнце садится.
— Записку надо написать, боец. Быстро говори, что там с твоей зверевой косой.



Кор скривился, но ответил:
— Я попал в плен к лордам на Пардасе. В результате технической ошибки я считался официально погибшим. Пока дипломаты разобрались, пока меня вернули, пока то да се… Хозяйка моей косы покончила с собой. Единственная женщина, которую я любил. Я срезал косу, для гарра это много значит. Ублюдку нужно ее имя? Напиши — гарра Миррэливадтиа.
— Зверек, из-за твоей тонкой душевной организации я не могу сейчас нихрена написать. Сам напиши. И отнеси на валун, такой здоровый, на полянке в центре зоны, пусть Нэд тебе покажет. Иди, давай, чем раньше, тем лучше.
— Ладно. Я Дина позову?
— Позови Девина.
Кор кивнул и отошел, через минуту явился Девин.
— Леди префект?
— Садись, знаток, — голос Лои немного окреп от воды, она даже приподнялась на локте, чтобы посмотреть Девину в лицо, но почти сразу опустилась обратно, — Верни мой аккумулятор.
Девин вынул маленький цилиндр, протянул его Лои. Та покачала головой:
— Сам. Где мой жезл? Поставь сам и дай сюда мое оружие.
Когда Девин выполнил указание, Лои ухватилась за жезл, как утопающий за соломинку, потащила его к себе. Девин опустил глаза.
— Ты заканчивай, знаток. Между нами все предельно прозрачно. Ты выполнил приказ, утирать твои сопли не входит в мои обязанности. Все, иди, пусть техники мне что-то дадут, чтоб я тут не лежала, как медуза на солнышке. Иди.
— Леди префект, я…
— Я сказала, иди. Имей уважение к своему лицу, лорд А`Настим, ты же лорд Камня. Ступай.



Девин порывисто вздохнул, схватил ее за руку, сжал холодные пальцы:
— Благодарю вас, леди префект. За Ннори и за все остальное. Спасибо, Лои.
— Тьфу ты, зверь чешуйчатый! Иди, Девин! — обругала его Лои, проводила взглядом, слегка улыбнулась сама себе, с удивлением заметив, что улыбка не потребовала от нее никаких усилий. За Девином начался великий поход. Все хотели с ней посидеть, что-то для нее сделать, суетились, подкладывали свернутые в рулон одеяла, усаживая поудобнее, Вериса поднесла какие-то бодрящие капсулы, Нэддир сдержано восхитился ее решениями, сердобольная Терра принесла расческу и зеркальце, помогла привести себя в порядок. Проводник, непрестанно кудахтая, поил координаторшу чаем с шоколадом. Лои ненавидела это — свою слабость, их чрезмерное внимание, трагедию, которую они раздували из незначительного ранения. Она вежливо и ровно разговаривала со всеми, только успевала разгонять их по углам, чтоб не толпились, не создавали ненужного ажиотажа.

Последним явился Дин, который ходил с Кором относить записку Хранителю. Подошел, опустился на землю, улыбнулся вежливо:
— Как ты?
— Задолбали, — вздохнула Лои.
— Ты только не ругайся, — сказал Дин и сделал сложный жест. На траве перед ним появился ломоть хлеба, на котором истекал соком кусок жареного мяса. Лои возмутилась:
— Техник зверев! сколько Силы ты на это потратил?
— Не важно. У меня много. Съешь, пожалуйста, — и протянул ей бутерброд.
— Хреновый из тебя координатор, техник, — пробурчала Лои, вонзаясь зубами в восхитительную мясную корочку, — миссия побоку, давайте деликатесы создавать, хвост тебе в суп!
— Ешь, у меня еще катрийское есть, настоящее, не созданное. Ты ешь, и не думай о Силе. Сила не главное. Я хочу тебе сказать, что ты лучший координатор, которого мне только доводилось видеть. И Кора ты разделала мастерски.
— Это он меня разделал, — возразила Лои.
— Я сейчас не о драке, а о косе, Лои. Ты… Я не знаю, насколько это приемлемо для культуры лордов, но очень хочу поцеловать твою руку, чтобы выразить тебе свое восхищение. Можно?
— Техник, скажи правду, ты просто хочешь облизать мои пальцы, потому что они в мясе, да? — хохотнула Лои, положила недоеденный бутерброд на одеяло и протянула Дину руку. Дин взял ее ладонь в свои, нежно прикоснулся губами раз, другой, потом глянул хитро и сунул указательный палец леди координатора себе в рот. Лои засмеялась и выдернула руку:
— Мое! — она смачно облизала остальные пальцы и снова ухватила бутерброд, — Дин, если ты дашь мне что-нибудь, что вернет мне чувствительность левого бока, я разрешу тебе доесть мое мясо, — предложила она и помахала этим самым мясом перед носом техника.
— Как соблазнительно, — притворно вздохнул Дин, — но, увы, я бессилен. Ты под лучшим силовым обезболивающим, которое только бывает. Оно действует часов двадцать, утром пройдет. Кстати, давай я посмотрю твою рану, Лои.
— Вериса смотрела, все нормально, — попыталась отказаться Лои, но Дин решительно стащил с нее одеяло, изо всех сил стараясь не пялиться на бугорки сосков, просвечивающие через тонкий трикотаж майки. Техник обнял ее за плечи, прижал к груди, помогая повернуться, приложил аптечку к коже над повязкой и какое-то время они сидели почти обнявшись, пока аптечка делала анализ. Цифры помигали и остановились, но Дин не спешил убирать прибор и отпускать Лои, надеясь на то, что леди префекту неизвестно досконально, как работает аптечка.



Однако, Лои было это известно:
— Дин… — сказала она куда-то ему в шею, отчего мурашки табуном побежали по спине техника, а во рту моментально пересохло, — Отпусти.
Техник убрал аптечку, пробормотал:
— Все в порядке, — и усадил Лои обратно, заботливо прикрыл одеялом. Она смотрела на него с обычным ровным лицом, ничего не говорила, никак не дала понять, но Дин был уверен, что она догадалась, насколько сильно ему нравилось держать ее в объятиях. С одной стороны, он уже не раз более чем прозрачно намекал ей, с другой он почему-то ужасно смутился. Именно сейчас, когда она, наконец, что-то заметила, он смутился и разозлился на себя, на то, что не может совладать со своими желаниями, недопустимыми, противоестественными желаниями! Он торопливо поднялся, махнул рукой в сторону сидящих у костра:
— Сейчас, мы приготовим все в твоей палатке и перенесем тебя, поспишь, тебе надо отдохнуть, чтобы рана хорошо заживала…
Лои кивнула.



Сон без сновидений, в который Лои провалилась после того, как проглотила щепотку сухой травки, выданную Верисой, сменился к утру какими-то странными, отрывочными картинками, ощущениями, невнятными, как дуновение ветерка и волнующими, как послевкусие хорошего вина. Лои проснулась с чувством, что ей снилось что-то хорошее, что-то светлое и приятное. Далее Лои с радостью почувствовала, что левая половина тела снова ей подчиняется. Она вынула свою собственную аптечку и приложила к боку. Через пару секунд с удовольствием увидела на экране «94%», что значит, что рана, которая вчера чуть не отправила леди префекта под Замок, сегодня превратилась не более, чем в царапину. Собственно, медицинские технологии гарра, как и медицинские технологии лордов, весьма хороши, главное было не опоздать, потому что мертвому припарки без надобности. И Дин не опоздал, они с Кором не опоздали, если быть совсем честной. Они оба сыграли свою роль в том простом факте, что леди А`Монрис все еще жива. Ну, а тот факт, что именно Корромивадин был причиной появления очередной дырки на лоиной шкуре, можно игнорировать.
В последнее время многое приходится игнорировать леди Лои, если честно. Иногда неприятное, а иногда волнующее, как вот, к примеру, вчерашняя эскапада техника. Зверек ее лечил, это верно. Но, Лои могла бы поклясться своим жезлом, он же ее и щупал. Провоцировал, заигрывал, демонстрировал особое отношение, отношение не соратника к соратнику, а мужчины к женщине. Сказать, что это удивило леди префекта, было бы ничего не сказать. Нет, она не юная девица, жизнь обкатала ее в самых разных переделках, интерес мужчин не был для Лои чем-то из ряда вон выходящим. С тех пор, как один лорд решил, что Лои ему не подходит, она вовсе не хранила монашескую святость. Мужчины появлялись и исчезали, грели ее кровать, но оставляли холодным сердце. Мужчины увлекались ее легендой, не Лои-женщиной, а Лои-префектом, офицером особого назначения, крутой, стальной, беспощадной, всепобеждающей леди Лои. Их восхищение было направлено не в сторону ее личности, а в сторону собственной удали: «Я уложил саму Седую Лои! Круче меня только яйца!» Это раздражало, поэтому долее, чем на неделю, мужчины не задерживались в ее постели. И в интересе техника не было бы ничего удивительного, если бы не одна подробность: Динаутинур – гарра. Гарра, от которого ты можешь хотеть лишь одного — вывести его в расход. Нет, он очень привлекателен, чернокосый техник Дин, очень привлекателен как мужчина. Но Лои не строила иллюзий на сей счет: никогда и ничего между ними не будет и быть не может, поскольку она — леди Камня, а он — гарра Существа. Так что его интерес, скорее всего кажущийся, не представляет никаких проблем. У тебя и так полно проблем, Лои, не придумывай себе новых на ровном месте. Поднимайся, умой лицо, дождись ответа хранителя, отбей очередную атаку созданий, жди, работай, думай о деле. Гарра техник не тот предмет, который тебе стоит обдумывать!
Лои встала, покопалась в рюкзаке в поисках свежей одежды и умывальных принадлежностей, вылезла из палатки и бесшумно проскользнула за спиной дежурного Нэда. Через минуту она уже входила в холодную, пробирающую до кишок воду ручья.





Девин проглотил выпрошенную у Верисы успокоительную таблетку и попытался расслабиться. Чему быть, того не миновать. Утреннее сообщение Хранителя повергло знатока в полнейшее уныние, потому что хоть леди Лои и удалось заставить Кора ответить, но вопросы не закончились. И новая загадка как-раз касалась Девина. Знаток сидел на пригорке чуть в стороне от костра и ждал, пока леди Лои закончит разгонять нервных и сочувствующих по углам и не приступит к делу. В это время к нему подошел проводник, закурил свою наркоту и присел рядом:
— Девин, ты же знаток, да. Ты объясни мне кое-что, а то я не догоняю.
— Спрашивай, — пожал плечами Девин.
— Я про Кора и его косу. Почему он написал ответ?
— Потому что Лои спасла ему жизнь, когда сшибла его с ног на поляне во время нападения создания.
— Логично. Но не могла же она знать, что нападут создания? Что было бы, если бы она убила Кора?
— Дин ответил бы, он знает, но не может сказать из соображений чести. Нет Кора – нет тайны.
— А если бы Кор убил Лои?
— Дин стал бы координатором, и он написал бы записку, поскольку знает ответ.
— А почему он сразу не написал записку, просто не показывал бы ее Лои?
— Хранитель играет с координатором. Ответ должен дать координатор.
— Потрясающе! Как бы все ни кончилось, Лои ответила бы на вопрос. Это ты придумал?



— Нет, я не посмел бы предложить леди префекту смертельно-опасную игру. Она прекрасный боец, но шансы с Кором у них были пятьдесят на пятьдесят, никакой гарантии. Это ее идея и ее решение. Она гениальный координатор, клянусь Камнем!
— Как все сложно у вас, лорд знаток. И как интересно про вас узнавать. Жаль, что о косе Кора знает только Лои. Я бы послушал.
— Что тут слушать? У него была хозяйка косы, очевидно, любимая. Она погибла по вине Кора, даже я бы сказал по косвенной вине. Он срезал косу, потому что считает себя виноватым или недостойным, и еще скорбит, гарра так делают, хоть и редко. Рассказывать об этом он не хочет, потому что это роняет его честь по понятиям гарра. Да, такой вот парадокс – демонстративно срезать косу, но скрывать причину. Очень зверушкино все это.
— Но если ты знаешь, почему ты не сказал Лои?
— Думаешь, она не догадывалась? Лои знала гипотезу, но не знала имени, а мы выяснили, что ответом на загадки является имя. Террин Эштенхарразиль, Верисин Сагари, Нэдова Тинока, теперь Корова хозяйка косы, не знаю, как ее зовут. В этих именах спрятан вход, такова моя гипотеза.
— Очень круто, — восхитился проводник, — вы часто попадаете в такие переделки на мирах, да?
— Переделки на мирах обычно немного другие, Кир, — сказал Девин. Палочка, которую он вертел в руках во время разговора, хрустнула и сломалась.

…больно!
— Код доступа, знаток! Ты его знаешь, и ты его скажешь! Давай!
Я кричу, хоть голоса нет, он давным-давно сорван в этом зверевом подвале, сорван вот в таких бессмысленных криках, которые, однако, позволяют мне не сказать. Игла впивается под ноготь, боль прошибает от макушки до пят, я почти беззвучно ору, ору, пока хватает воздуха.
— Мой гарра, он так не скажет, — говорит потный полуголый палач, вынимая иглу.
— Я вижу, — кривится гарра знаток, — Упорный, тварь булыжная! Давай тогда придумай, что с ним сделать, чтоб сказал.
— На детали разобрать только, — пожимает плечами палач.
Я вишу на сложной железной конструкции, боль выламывает мне суставы, огнем обжигает многочисленные раны на окровавленном теле, но не дает, зверь бы ее побрал, потерять сознание. Мне больно так, что невозможно дышать, но шока нет, меня не выключает, хоть я молю об этом Камень всеми фибрами души. Сегодня палач работает аккуратно, в прошлый раз я вырубился раньше, гораздо раньше, когда он сломал мне голень. Меня подлатали и снова подвесили здесь. Уже в четвертый раз подвесили, как тушу на базаре. И этот знаток, скотина, никак не отступится, никак не прикажет пустить меня в расход, хоть видит, что болью меня не расколоть. Я консул Девин А`Настим, лорд Камня, обломайся, зверушка чешуйчатая!
— Ну давай, раз он по-хорошему не понимает. Слышишь, булыжничек, чего тебе отрезать-то сперва? Пальчик? Или что поинтереснее, чтоб бабы больше не интересовали?
Это будет очень больно, и я вырублюсь, наконец. Не тяни, сука, режь!
— Девин, будет очень больно и бессмысленно, слышишь? Если ты не скажешь сейчас, я прикажу разрезать тебя на детали, клянусь существом. А между тем ты есть в обменных списках, и если ты скажешь, то тут же отправишься в уютную камеру, тебя подлатают и вернут. А у тебя там семья, спутница-красавица, дочка маленькая, как бишь ее зовут? Ну, подумай, дружок, зачем ты своей леди без причиндалов, а? Скажи, Девин, я ведь все равно тебя не убью, пока не скажешь. Я могу тебя пытать долго, очень долго, вечно практически. А пока ты тут будешь подыхать ежедневно по сто граммов, баба твоя найдет себе лорда получше, и дочка твоя будет называть его папой, и даже под Замок к тебе они ходить не будут, потому что к ненастоящей могиле глупо ходить. Давай, Девин, скажи мне код.
— Пошел…под…хвост… — прохрипел я.
— Ты дурак, что ли, консул? Ради чего ты геройствуешь, а? Ради Камня и Света его? Ты же знаешь, что код заменят, как только получат списки с твоим именем. Чего ты тянешь, если все равно скажешь?

Я молчу.
— Снимай, Хон, пусть подумает еще, щебень с ним. Видишь, консул, какой я добрый? Я тебя даже не покалечу, поберегу для спутницы. Снимай и в камеру!
В камере я выключаюсь сразу, как только равнодушный усталый медик прикладывает аптечку к моей руке. Десять часов я нахожусь в блаженной отключке, а потом просыпаюсь. Тело ноет, боль живет во мне, но все это ерунда по сравнению с новой пыткой. За время, пока я спал, в камере установили огромный экран. И стоило мне разлепить глаза, как этот экран ожил…

Я знаю, что это подделка. Они взяли домашнее видео из моего наладонника и склепали на его основе этот ролик. Я точно знаю, что это подделка. Это не настоящая Халла, это компьютерная графика. Это поддельный голос, кричащий «Папа, папочка!», захлебывающийся рыданиями. Это нарисованные гарра проделывают нарисованные вещи с нарисованной девочкой.
Я знаю это.
Первый раз. Второй. Третий.
Первый час, второй, третий.
К концу пятого часа я сижу в углу, закрыв руками голову и вою сорванным горлом.

К концу вторых суток я сказал код.

Боль можно терпеть, это просто, этому учат, можно себя заставить. Пытки разума я не смог перенести. С того самого дня во мне родился страх. Страх того, что этот ролик может стать реальностью. И самый главный страх – страх еще раз его увидеть, еще раз попасть в камеру хитроглазого знатока гарра Фиррастенека. Я предал свой орден, я остался жив, я вернулся к семье. С моей дочерью никто никогда ничего не сделает. Но с тех самых пор я боюсь всего, боюсь каждой тени. Война с самим собой идет с переменным успехом, я все еще работаю на мирах, но всякий раз, когда гарра оказываются слишком близко, я проверяю бусинку, зашитую под кожу у меня во рту. Стоит прокусить щеку, и яд попадет в организм. Я сдохну, но больше никогда не попаду к нему, моему проклятому коллеге. Я боюсь.

Занятый своими мыслями, Девин не заметил, как проводник ушел к костру, не обратил внимания на происходящее в лагере, и очнулся только тога, когда Лои позвала его. Медленно, едва передвигая ноги, знаток побрел на очередную пытку, пытку ответом на вопрос.
— Лорд Девин, ты получил сообщение? — спросила Лои. Она еще немного бледна, движения левой руки чуть скованны, но в целом она выглядит здоровой. Дыра в боку больше не грозит ее жизни, не грозит миссии, и Лои о ней забыла.
— Да, леди префект, — ответил Девин и сел на бревно. Как-то так сел, что оказался напротив всех остальных, напротив и в стороне.
— И? — нетерпеливая Терра наклонилась к нему всем телом, блестит глазами. Гарра знаток жаждет знаний, как любой знаток на ее месте. Информация правит миром, Терра же хочет править ситуацией.
— «Леди Лои, ты сумасшедшая, но тебе это к лицу. Загадка пятая: страх лорда Девина», — произнес Девин с надлежащим каменным лицом. Его лицо может служить образцом идеального каменного поведения в тяжелой ситуации, образцом для всех, кроме Терры. Гарра Терранастилоа сорвалась со своего места, села рядом с Девином, взяла его за руку, зашептала на ухо, обдавая горячим дыханием:
— Девин, держись. Это омерзительно, но необходимо для миссии. Держись, ты самый отважный лорд из всех, кого я знаю. Послушай, не вспоминай подробности, сосредоточься на том, что скажешь. Идеальное сообщение от идеального знатока, — и крепко стиснула его пальцы. Девин поблагодарил ее взглядом и снова поднял глаза на сидящих вокруг соратников. Те, кто уже прошли через загадку, смотрят на него сочувственно, даже ровное лицо леди Верисы легко расшифровать как соболезнующее. Те, кто еще не играл в эту игру, избегают на него смотреть. Только Лои сверлит его глазами, глазами-остриями.
— Я работал в штабе при главной базе на Уэви. Не смотря на то, что ранг мой не слишком высок, у меня был доступ к некоторым секретам, важным секретам. Диверсионная группа гарра захватила меня в плен, после чего меня подвергли пыткам. В течение недели мне удавалось сохранить молчание, но затем занимающийся мною знаток придумал новый вид пыток, вместо тела он пытал мой разум. Я все сказал, не смог выдержать. Эти пытки – мой главный страх, я больше всего на свете боюсь снова попасть в руки этого знатока, моего палача, того, кто вынул мне душу. Его звали гарра Фиррастенек, это ответ на загадку.
Члены группы переваривают услышанное. Терра снова стиснула пальцы Девина, но ничего не сказала. Каменная леди Лои кивнула:
— Благодарю, Девин, я напишу записку. Техники, доложите результаты слежения за трупами созданий.
— На записи видно, как трупы растворяются, распадаются на молекулы, довольно быстро, — начала Вериса, — На месте их распада аномалия не фиксируется, то есть Хранитель не приходил их хоронить.
— Показатели подтверждают предположение Нэда о том, что создания возвращаются в исходную форму, превращаются в чистую Силу. В течение двух-трех часов возмущения силового фона на месте их распада сглаживаются до нормальных, — продолжил Дин.
— Знатоки, попробуйте выкрутить из этой информации что угодно, что-то нужное. Техники, установите следящую аппаратуру над нашим «почтовым ящиком». При хороших раскладах мы зарегистрируем аномалию, при самых хороших — увидим Хранителя. Нэд и Кор в охране. Проводник, наше пребывание в этом месте немного затягивается, нервы на пределе, все устали физически и морально. В твою задачу входят вопросы быта, так изобрети что-нибудь, что расслабило и поддержало бы личный состав. Идеи доложишь к полудню. Выполняйте, — леди префект встала, сложила руки на груди. Под ее пронзительным взглядом члены группы зашевелились, без особенного энтузиазма побрели исполнять.



Оставшись у костра в одиночестве, Лои вынула блокнот. Зверь, досталось бедняге Девину по жизни. Пережил такое, а еще париться о Ннори. Хороший лорд, помешанный на чести, жаль его. «Ответ: гарра Фиррастенек. Зачем тебе ответы, ты ведь и так все знаешь? Не хочешь прободаться честно?» — написала Лои. Сложила листок вчетверо и быстро пошла в сторону центральной прогалины.