- Сим заселяется на участок 10х10 или на хаусбот на необитаемом острове, после вселения на пустой участок на счёте остаётся 3000 симолеонов. Я заселяю на хаусбот. - Продолжительность жизни 80-100 дней. У меня стандартные 90. - Чтобы найти пару для продолжения рода, основатель и его наследники могут совершить либо по 3 поездки за границу (по одному разу в каждую страну), либо по 2 поездки в Университет. - Если сим побывал за границей хотя бы один раз, он не может поступить в Университет и наоборот, сим, побывавший в Университете, не может выезжать за границу. - Симы никогда не могут посещать будущее. - Симы не могут учиться в школе-интернате. - Симы не могут общаться с НПС, которые генерируются на острове. - Зарабатывать деньги можно любыми доступными способами. - Разрешается использование мода Nraas Register для предотвращения появления на острове туристов, папарацци и бродячих животных. - Можно отключить анимацию снега или полностью отключить зимний сезон. Все сезоны будут включены. - Челлендж заканчивается, когда представитель 6-го поколения достигает возраста молодой взрослый.
Установлены аддоны: Мир приключений, Питомцы, Сверхъестественное, Времена года, Университет, Райские острова, Вперёд в будущее.
Основатель: Сэмюэл Колтрейн
Предыстория
Я вырос в простой рабочей семье оборотней. С утра до вечера мои родичи, сбившись в стаю, рыскали по округе и их загребущие лапы тащили в дом всё, что плохо лежало. Я выделялся среди них, как ёлка посреди берёзовой рощи. Моя душа тяготела к прекрасному: я мог часами выть на луну, воображая, что пою в оперном театре. Мои лапы выводили на земле замысловатые узоры, и я представлял, что расписываю фресками самый прекрасный храм. А ещё я всегда мечтал о кругосветном путешествии, но не на комфортабельном океанском лайнере, а под парусом, в одиночку, вздымаясь на высокие валы и обрушиваясь с гребня волны в пенных брызгах.
Родня не понимала моих увлечений и не разделяла моих мечтаний. Но папа — отдадим ему должное — в день моего совершеннолетия повёз меня к докам, где показал небольшой плавучий дом.
- Сын, мне тебя не понять, но если тебе так хочется быть мореходом, почему бы не начать с этого? - И папа вручил мне ключи от хаусбота.
На радостях я обернулся волком и едва не разорвал на отце новенькую рубашку. Схватил ключи и побежал к штурвалу.
- Па! Я ненадолго, только испробую бот на плаву! К ужину вернусь!
Отец смотрел на меня со странной улыбкой, в которой сквозила грусть, а в глазах его блестели слёзы. Таким я его и запомнил.
Я вывел дом из доков и направился в открытое море. Мне хотелось петь, и я затянул старинную шанти. Свою партию я выводил тоненьким дискантом, а за хор вступал зычным басом.
Boney was a warrior, Way, hey, ya! A warrior and a terrier, Jean-François!
Дом легко рассекал небольшие волны и шёл так плавно, что мне казалось, будто я лечу. Вскоре город скрылся из вида и вокруг меня расстилалась безбрежная морская ширь.
Я бросил якорь и улёгся прямо на палубе. Солнце клонилось к закату и горизонт переливался всеми цветами радуги: от нежно-жёлтого до густо-фиолетового. Никогда за всю свою жизнь я не видел такой красоты. Умей я рисовать, я бы обязательно написал такой закат, чтобы на картине был слышен шёпот волн, далёкий крик чаек, лёгкая грусть от прощания с солнцем и закипающая радость от восходящей луны.
Замечтавшись, я задремал. Мне снилось, что я играю на скрипке, а мои братья аккомпанируют мне на ударных. Старший брат всё ожесточённее бил в барабан, и только я хотел ему сказать, чтобы он вёл свою партию аккуратнее, как проснулся от толчка. Я открыл глаза и не понял, что случилось. Дом кружился, как волчок, а вокруг него стоял столб густой водной пыли. Мелкие частицы воды забивали нос, дышать стало нечем, и я поспешил укрыться на нижней палубе. Следующий толчок обрушил на меня переборку, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, ураган стих. Я лежал на палубе своего дома и с ужасом осматривал, что от него осталось. Уцелела только палуба, на которой я прятался от торнадо, и штурвал, который был намертво к ней принайтован. Все надстройки, включая каюту и камбуз, начисто смыло водой.
Мой дом дрейфовал у крошечного клочка земли, над головой палило солнце, и я понятия не имел, куда меня занесло.
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Сообщение отредактировал Florence - Пятница, 31.01.2014, 01:17
Nikolette, да там и с едой проблем никаких. Даже если не брать из холодильника, то с голоду помереть сложно: рыбалка отличная, рыбы полон дом, а в трюме роскошный сад: готовь - не хочу :-) Конечно, всяких сыров-яиц-отбивных там не вырастишь, ибо заданий не дадут, но и без них там не дом, а скатерть-самобранка :-)
А вот кто будет (мальчик/девочка; оборотень/нет) - сейчас покажу :-)
Спасибо :-)
Поколение 1. Сэмюэл. Отчёт 11
Насколько я мог судить, беременность не причиняла Жолен неприятностей. Конечно, у неё частенько побаливала спина и отекали ноги, но с этим я легко справлялся и делал жене массаж, как настоящий специалист. В остальном Жолен была так же активна, а то и больше. С её лица не сходила счастливая улыбка, а особенно счастлива она стала, когда малыш начал шевелиться.
Мы нередко ходили под парусом и Жолен получала от таких прогулок настоящее удовольствие. Моя жена, до этого ни разу не видевшая моря, влюбилась в океан, если не с первого, то со второго взгляда и если бы могла, то обошла бы на яхте земной шар, как некогда об этом мечтал я.
Невзирая на растущий животик, Жолен даже пробовала свои силы на парусной доске и для начинающей, тем более, на солидном сроке беременности, у неё получалось очень неплохо.
Я по-прежнему занимался насущными делами, ведь хаусбот, как живой организм, нуждался в постоянном внимании, к тому же, требовалось расширить сад: нектарные эксперименты Жолен поглощали весь урожай фруктов. Но и за этими заботами я постоянно ощущал присутствие рядом моей любимой. Я даже взялся писать её портрет, чтобы навсегда запечатлеть её молодой, красивой и полной сил.
И, конечно, я всячески поощрял физическую активность супруги. Ещё дома, в прошлой своей жизни, я где-то читал, что беременным полезно больше двигаться, поэтому только радовался, когда Жолен начинала резвиться, словно маленький котёнок.
Месяц шёл за месяцем и это были самые счастливые месяцы в моей жизни. Среди кучи голографических дисков, которые я утянул с затонувших судов, нашлась подборка с записями передач знаменитого Джейми Оливера, и мы с Жолен пристрастились смотреть эти записи.
Конечно, находиться рядом с женой и при этом вести себя паинькой я не мог, поэтому очень скоро после начала просмотра я сначала тихонько обнимал Жолен, а через мгновение мы уже целовались, как сумасшедшие, забыв и о Джейми Оливере, и о том, что со дня на день могут начаться роды, забыв обо всём на свете.
День, когда родился наш ребёнок, я не забуду, даже если меня поразит старческое слабоумие. В тот день я закончил портрет Жолен и повесил его на самом видном месте в кают-компании.
Портрет был далёк от совершенства и я собирался писать портреты жены до тех пор, пока не создам настоящий шедевр. А пока я отложил голографические кисти и вновь взялся за алхимию. Жолен в этом время упражнялась в балете. Я не мог сосредоточиться ни на формулах, ни на ингредиентах, потому что постоянно посматривал в сторону жены. И как только ей удаётся оставаться такой же грациозной и гибкой с таким огромным животом? Наверняка там растёт не один ребёнок, а целый выводок. Моя мама ни разу не родила меньше пятерых, как и положено хорошей волчице. Пусть Жолен не волчица, но я-то волк, и ребёнка мы зачали, когда я был волком.
Я как раз размышлял, а не родится ли у нас тройня или хотя бы двойня, когда Жолен застонала, словно раненый зверь, и схватилась за живот. И тут я по-настоящему испугался.
Мы никогда не обсуждали роды с этой точки зрения. Мы говорили о будущем ребёнке, о том, как его назовём, о том, как будем его любить и баловать, но ни разу не затронули вопрос самих родов. Я не задумывался об этом, помня, как легко рожала моя мать, не обращаясь в роддом, но моя мать — волчица, которая выносила не один выводок щенят, а Жолен была обычной девушкой, которой наверняка требовалась медицинская помощь, о чём здесь, посреди океана, и речи не было. И я в ужасе схватился за голову.
В перерывах между схватками Жолен смотрела на меня такими умоляющими глазами, что я чувствовал себя преступником, который заманил невинную девушку на край света, надругался над ней и оставил умирать в страшных муках. Да, да, я думал именно теми словами, которые в порыве гнева бросила мне Жолен, когда поняла, что навсегда отрезана от мира.
Но наконец эта мýка закончилась и Жолен, испустив последний хриплый крик, родила здоровенького мальчугана. Всего одного. И снова я испытал смешанные чувства: с одной стороны, я радовался, что только одному ребёнку придётся испытать все тяготы здешней жизни, а с другой — огорчался, что у малыша не будет никого, кроме родителей, чтобы разделить с ним детские радости и горести. Ребёнку обязательно нужны ровесники, чтобы делиться с ними страшными секретами, посвящать в свои тайны и просто от души побеситься.
Мы назвали сынишку Натаниэль.
Жолен пошла купать младенца, положила его в ванночку, брезгливо потрогала одним пальчиком и...
И на этом её общение с сыном закончилось на очень долгое время.
Я бы понял, родись малыш волчонком, но нет — он родился совершенно обычным ребёнком, без светящихся глаз, которые так хорошо видят ночью, без мощных клыков, которыми так удобно разрывать добычу. Нат родился нормальным человеком, который никогда не испытает желания спеть серенаду полной луне, в котором никогда не проснётся охотничий инстинкт, который даже в беспамятстве не начнёт портить мебель. И снова, с одной стороны я был этому рад, а с другой — сожалел о том, что я не смогу передать сыну свои особые знания и умения.
Заботу о Натаниэле я взял на себя, ведь несмотря на все раздиравшие меня противоречия, этот ребёнок был самой большой драгоценностью в моей жизни.
Я укладывал сынишку спать и просыпался, чтобы его покормить. Я играл с ним и утешал, когда он плакал, я расставался с Натом только, чтобы немного поспать, а ел по обыкновению сырую рыбу, чтобы не тратить время на готовку, ведь Жолен вместе с Натом перестала обращать внимание и на меня.
С женой творилось что-то непонятное. Давным-давно я слышал, что у женщин случается послеродовая депрессия, но никогда с этим не сталкивался, ведь тогда я был ещё очень молод и меньше всего интересовался подобными вопросами. И, похоже, Жолен испытывала не депрессию, а самую настоящую ярость. Моего скудного опыта общения с женским полом не хватало на то, чтобы справиться с такой бедой.
Когда я пытался поговорить с Жолен, напомнить ей, если не о ребёнке, то хотя бы о том, как хорошо нам было до рождения Ната, то натыкался на глухую стену. Я призвал на помощь все мои познания в алхимии и создал настой, возвращающий душевное равновесие и радость жизни, но Жолен закатила скандал и выбросила бутылку за борт. Пытаясь пробиться к сознанию Жолен, я лишь подвергал себя оскорблениям, на кои моя жена большая мастерица.
Однажды мне удалось вызвать Жолен на разговор, но и он окончился полным провалом.
- Если бы я не вышла за тебя замуж, если бы не повелась на сладкие речи, то сейчас была бы прима-балериной в Парижской Гранд-опера́! Ты сломал мою жизнь, ты лишил меня всего! - Жолен, опомнись, ты же начала заниматься балетом только здесь, если бы ты осталась во Франции, то никакая Гранд-опера́ тебе не светила. Жолен, подумай о сыне, ему нельзя расти без матери. - Ты только и знаешь, что меня унижать! Этот ребёнок... Ты действительно думаешь, что я так хотела ребёнка? Да я только делала вид, чтобы тебе угодить, чтобы ты не сожрал меня, ты же зверь! Ненавижу тебя, ненавижу этого ребёнка! Всех вас ненавижу!
Я — зверь? Да, пожалуй, пора стать зверем, раз по-человечески ничего не получается. И я впервые в жизни по-настоящему озверел.
- Что ж, Жолен, ты добилась своего. Ты разбудила во мне зверя, и теперь берегись! Если ты хоть намёком, хоть взглядом дашь понять Нату, что ненавидишь его, я скормлю тебя акулам. Пусть лучше у моего сына не будет никакой матери, чем будет такая, как ты.
А Нат тем временем подрастал и с каждым днём становился всё активнее. Он с интересом изучал крохотный мир своей детской и живо интересовался игрушками, которые я для него мастерил.
До первого дня рождения Натаниэля оставались считанные часы и я опасался только одного: что Жолен забудет о моих предупреждениях и ухитрится испортить праздник нашему сыну.
Как обычно, опускаю всё, что дешевле 500 симолеонов.
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
М-да, как-то быстро прошла любовь и начала разваливаться семья... адеюсь, Нат не познает мамкиного гнева. Без отцовских навыков и инстинктов ему будет тяжко на острове. Хотя, человек привыкает ко всему, а Нат так вообще с рождения будет жить в такой обстановке. Но может быть, когда-нибудь ему посчастливиться увидеть большой мир?
Н-да... Нату действительно выпала нелегкая судьба... А Жолен... она действительно забыла, что балетом начала заниматься на хаусботе? И ведет себя она, мягко говоря, странновато. Неужели сбежит?
Nikolette, так чего хотеть от холерички? Такие муки перенесла, ради того, чтобы получить орущего младенца, за которым только и знай, что ухаживай :-) На некоторых нападает депрессия, а на Жолен - злость.
Большой мир Нат, конечно, увидит, ему ведь тоже плодиться как-то надо :-) За невестой всяко попутешествует.
Детёныша назвала Натаниэлем в честь моего любимого моддера Twallan'а, пусть у меня побудет в династии под другой фамилией :-)
ElinaElf, ну, Жолен с самого начала, как на остров попала, не слишком довольна была, это её беременность немного изменила, а так закатывать скандалы для неё в радость. Забыть-то она не забыла, что балетом начала на хаусботе заниматься, но упрекнуть мужа лишний раз не мешает :-) некоторые, вон, сцены ревности устраивают из-за того, что во сне приснится (в реале сто раз такое видела), а тут балет приплела :-) Династия Спенсер. Колдун-мститель. Челлендж "Робинзонада". Оборотень на необитаемом острове.
---
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Сообщение отредактировал Florence - Суббота, 04.01.2014, 17:29
некоторые, вон, сцены ревности устраивают из-за того, что во сне приснится (в реале сто раз такое видела)
- к счастью, с таким не встречалась. А вот из 5 лет в универе 4 провела в таком ядовитом женском коллективе - сцены ревности устраивали из-за малейшей фигни.
ЦитатаFlorence ()
Забыть-то она не забыла, что балетом начала на хаусботе заниматься, но упрекнуть мужа лишний раз не мешает :-)
- однако... Жалко и Ната и Сэма - с такой-то женой и матерью
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Florence, думаю, Сэму не стоит обращать внимание на эту ссору. Ну, точнее, он все правильно сделал, что показал жене, что не только она главная и может безнаказанно унижать Сэма. Увер, в скором времени все утресется :) А еще мне кажется, что у Ната в скором времени появится брат или сестра, как раз после примерения родителей :)
Галадриэль, там же не единоразовая ссора, а растянувшаяся на пару лет :-) Но с хаусбота им всем деваться некуда, разве что в могилу: оттуда могут временно выезжать только наследники за второй половинкой (а девушки могут просто за беременностью), так что, придётся как-то с этим жить. Ничего, разберутся, дело молодое :-) Набьют синяков, да шишек, к старости опомнятся :-) Династия Спенсер. Колдун-мститель. Челлендж "Робинзонада". Оборотень на необитаемом острове.
---
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Галадриэль, в общем-то, вся сложность этого челленджа состоит именно в описании, потому что событий там никаких не происходит. Не писать же, как они каждый день принимают душ или едят: это неинтересно ни мне, ни читателям :-) Вот и приходится выкручиваться. Жолен только моргнёт, а у меня уже наготове леденящая душу история о брошенном матерью младенце Династия Спенсер. Колдун-мститель. Челлендж "Робинзонада". Оборотень на необитаемом острове.
---
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
