- Сим заселяется на участок 10х10 или на хаусбот на необитаемом острове, после вселения на пустой участок на счёте остаётся 3000 симолеонов. Я заселяю на хаусбот. - Продолжительность жизни 80-100 дней. У меня стандартные 90. - Чтобы найти пару для продолжения рода, основатель и его наследники могут совершить либо по 3 поездки за границу (по одному разу в каждую страну), либо по 2 поездки в Университет. - Если сим побывал за границей хотя бы один раз, он не может поступить в Университет и наоборот, сим, побывавший в Университете, не может выезжать за границу. - Симы никогда не могут посещать будущее. - Симы не могут учиться в школе-интернате. - Симы не могут общаться с НПС, которые генерируются на острове. - Зарабатывать деньги можно любыми доступными способами. - Разрешается использование мода Nraas Register для предотвращения появления на острове туристов, папарацци и бродячих животных. - Можно отключить анимацию снега или полностью отключить зимний сезон. Все сезоны будут включены. - Челлендж заканчивается, когда представитель 6-го поколения достигает возраста молодой взрослый.
Установлены аддоны: Мир приключений, Питомцы, Сверхъестественное, Времена года, Университет, Райские острова, Вперёд в будущее.
Основатель: Сэмюэл Колтрейн
Предыстория
Я вырос в простой рабочей семье оборотней. С утра до вечера мои родичи, сбившись в стаю, рыскали по округе и их загребущие лапы тащили в дом всё, что плохо лежало. Я выделялся среди них, как ёлка посреди берёзовой рощи. Моя душа тяготела к прекрасному: я мог часами выть на луну, воображая, что пою в оперном театре. Мои лапы выводили на земле замысловатые узоры, и я представлял, что расписываю фресками самый прекрасный храм. А ещё я всегда мечтал о кругосветном путешествии, но не на комфортабельном океанском лайнере, а под парусом, в одиночку, вздымаясь на высокие валы и обрушиваясь с гребня волны в пенных брызгах.
Родня не понимала моих увлечений и не разделяла моих мечтаний. Но папа — отдадим ему должное — в день моего совершеннолетия повёз меня к докам, где показал небольшой плавучий дом.
- Сын, мне тебя не понять, но если тебе так хочется быть мореходом, почему бы не начать с этого? - И папа вручил мне ключи от хаусбота.
На радостях я обернулся волком и едва не разорвал на отце новенькую рубашку. Схватил ключи и побежал к штурвалу.
- Па! Я ненадолго, только испробую бот на плаву! К ужину вернусь!
Отец смотрел на меня со странной улыбкой, в которой сквозила грусть, а в глазах его блестели слёзы. Таким я его и запомнил.
Я вывел дом из доков и направился в открытое море. Мне хотелось петь, и я затянул старинную шанти. Свою партию я выводил тоненьким дискантом, а за хор вступал зычным басом.
Boney was a warrior, Way, hey, ya! A warrior and a terrier, Jean-François!
Дом легко рассекал небольшие волны и шёл так плавно, что мне казалось, будто я лечу. Вскоре город скрылся из вида и вокруг меня расстилалась безбрежная морская ширь.
Я бросил якорь и улёгся прямо на палубе. Солнце клонилось к закату и горизонт переливался всеми цветами радуги: от нежно-жёлтого до густо-фиолетового. Никогда за всю свою жизнь я не видел такой красоты. Умей я рисовать, я бы обязательно написал такой закат, чтобы на картине был слышен шёпот волн, далёкий крик чаек, лёгкая грусть от прощания с солнцем и закипающая радость от восходящей луны.
Замечтавшись, я задремал. Мне снилось, что я играю на скрипке, а мои братья аккомпанируют мне на ударных. Старший брат всё ожесточённее бил в барабан, и только я хотел ему сказать, чтобы он вёл свою партию аккуратнее, как проснулся от толчка. Я открыл глаза и не понял, что случилось. Дом кружился, как волчок, а вокруг него стоял столб густой водной пыли. Мелкие частицы воды забивали нос, дышать стало нечем, и я поспешил укрыться на нижней палубе. Следующий толчок обрушил на меня переборку, и я потерял сознание.
Когда я очнулся, ураган стих. Я лежал на палубе своего дома и с ужасом осматривал, что от него осталось. Уцелела только палуба, на которой я прятался от торнадо, и штурвал, который был намертво к ней принайтован. Все надстройки, включая каюту и камбуз, начисто смыло водой.
Мой дом дрейфовал у крошечного клочка земли, над головой палило солнце, и я понятия не имел, куда меня занесло.
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Сообщение отредактировал Florence - Пятница, 31.01.2014, 01:17
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
ElinaElf, да я и так вон какие большие отчёты выкладываю, в них столько событий, а читается только последняя фраза, что он потерял Эйану. Могу последнюю фразу следующего отчёта написать, тогда его ждать не придётся :-). "Это, конечно, говорил папа, а мама посмеивалась и толкала его локтём в бок". Вот :-). Династия Спенсер. Колдун-мститель. Челлендж "Робинзонада". Оборотень на необитаемом острове.
---
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Эх, была, не была, выложу отчёт пораньше: совесть загрызла, что заинтриговала таким странным возвращением, ещё и прикалываюсь по этому поводу:-).
Поколение 2. Натаниэль. Отчёт 2
С этого отчёта в челлендже включён аддон «Все возрасты».
Я стоял на причале возле старого хаусбота, тихо падал снег и казалось, что всё, пережитое за последние пять лет, было лишь сном.
Я ощупал куртку. Нет, всё-таки это был не сон: новенький диплом лежал в нагрудном кармане, да и мои губы ещё хранили тепло губ Эйаны. Я в растерянности оглянулся, надеясь, что Эйана здесь, рядом, что я сумел утянуть её за собой, как двадцать пять лет назад папа утянул за собой маму, но Эйаны не было. У входа в хаусбот стоял отец и печально смотрел на меня. В его глазах я видел понимание.
- Нат, я чувствовал, что ты сегодня вернёшься, а мама мне не верила. — и отец обнял меня сильными волчьими лапами.
Мама едва не расплакалась, когда увидела, что блудный сын нашёл дорогу домой, но сдержала слёзы и начала хлопотать с ужином.
Я был дома, по которому скучал все эти годы, рядом с родителями, которых уже не чаял увидеть, вокруг плескался родной до боли океан, но я чувствовал себя так, будто попал в совершенно незнакомый мир.
Родители удивлялись тому, как сильно я изменился, задавали тысячу вопросов, и я машинально на них отвечал, а из головы не шла Эйана. Где она сейчас? Что с ней? Вспомнит ли она обо мне, когда пойдёт под венец с соседским сыном или я был только минутной слабостью?
К горлу подступил ком, глаза предательски наполнились слезами, я не выдержал и рассказал родителям об Эйане. О том, какая она замечательная, о том, как я её люблю, о том, что не представляю себе жизни без неё. Я показал им фотографию и папа всплеснул руками:
- Надо же! Настоящая фея! И какая красивая!
Мама долго молчала, а потом заметила:
- Если это любовь, а не простое увлечение, то вы обязательно встретитесь. Поверь мне, уж я в этом кое-что понимаю. А пока иди к себе, отдохни, утро вечера мудренее. Завтра вместе подумаем, как тебе помочь.
Сон не шёл, да и как я мог уснуть, когда я был здесь, а Эйана неизвестно где. Я не мог взять в толк, почему, когда папа искал нектар в колодце, а мама стояла наверху, то хаусбот обоих притянул к себе. Я же держал Эйану в своих руках, мы почти слились воедино, и вот я здесь, а где же она?
Тревога нарастала и я уже уверился в том, что пока я сижу в тёплом доме, Эйана замерзает в океанской пучине. Я вскочил с кровати, взлетел на верхнюю палубу и разложил костёр. Если Эйана здесь, если она в сознании, то костёр послужит ей маяком.
Потом я влетел в спальню к родителям и сбивчиво, путаясь в словах, попросил их помощи. Дважды объяснять мне не пришлось. Мама и папа тут же оделись, мы сели в лодки и отправились на поиски.
Мне казалось, что я обогнул весь земной шар не по одному разу, когда заметил на волнах то, чего там никак не должно было быть. Подплыв поближе, я понял, что оказался прав. Эйана была здесь. Она уже шла ко дну, когда я её нашёл. С трудом втащил безжизненное тело на борт. Ана вся закоченела, дыхание почти не прослушивалось и я боялся, что не сумею довезти её до берега живой. Я выпустил в воздух зелёную ракету, чтобы родители прекратили поиски и возвращались домой. Когда с Аной на руках я вышел к причалу, она уже не дышала.
Сердце разрывалось на куски: найти Эйану, чтобы сразу её потерять? В это невозможно было поверить. Папа высвободил тело Эйаны из моих рук и отнёс в самое тёплое место в доме — в сауну. Вместе с мамой они растирали Ане руки и ноги, делали искусственное дыхание и обкладывали грелками. К своему стыду я пребывал в таком отчаянии, что не мог находиться рядом. Я мерил шагами тесный коридорчик и не заметил, как до крови сгрыз ногти. Наконец я услышал тихий стон. Мои родители совершили невозможное: Эйана пришла в себя.
Папа наполнил ванну водой с настоями трав, я бережно уложил туда Эйану, после чего мама сказала, что мужская помощь ей больше не требуется и попросила нас с отцом выйти.
Пока мама возилась с Эйаной, я рыдал, как не рыдал даже в детстве. Папа только похлопывал меня по плечу, понимая, что это выходит нервное напряжение и никакими словами меня не успокоить.
Время тянулось мучительно долго, и когда к нам присоединилась мама, мне казалось, что прошло не два-три часа, а целая вечность. Мама сообщила, что Эйана уже почти пришла в себя, но чтобы окончательно оправиться, ей необходимы полный покой и долгий сон. Она уложила Ану в мою постель, а мы втроём, несмотря на бессонную ночь, несмотря на все волнения, пережитые за последние сутки, не могли уснуть и сидели молча, прислушиваясь к каждому шороху.
Когда к нам вышла отдохнувшая и посвежевшая Ана, мы перевели дух и смогли облегчённо вздохнуть.
Мама помогла Ане подобрать и подогнать по фигуре одежду из имевшихся у нас запасов, сделала ей новую причёску и Эйана стала ещё красивее, чем прежде, а ведь и до этого она была самим совершенством.
Родители не задавали Ане никаких вопросов. Во-первых, они слишком деликатные для того, чтобы лезть в душу, а во-вторых, они многое успели узнать от меня. И так всё было ясно — раз Эйана попала к нам, значит, мама оказалась права: наша любовь настоящая и выдержит все испытания. И всё-таки нашёлся вопрос, который их волновал. Папа никак не мог смириться с тем, чтобы мы с Аной обошлись без свадебного торжества.
- Пусть я волк, а Эйана — фея, но ничто человеческое нам не чуждо. Я настаиваю на том, чтобы вы сыграли свадьбу. Пусть всё будет, как полагается. Я не ханжа, мне эти условности до самой далёкой звезды, я просто хочу, чтобы в нашем доме был праздник. Пять лет у нас не было никаких праздников и я не потерплю, чтобы вы нас его лишили.
Мы с Эйаной переглянулись, рассмеялись и я не смог удержаться, чтобы не поцеловать её.
Раз уж папа хочет праздника, будет ему праздник. Тем более, что и нам с Аной совсем не помешало бы расслабиться. Я до сих пор не верил, что судьба оказалась настолько милостива и вернула мне Эйану. На волне приподнятого настроения я позаимствовал из нашей коллекции самое красивое кольцо и, встав на одно колено, протянул его Ане.
- Эйана Юки, я прошу тебя стать моей женой.
Кольцо пришлось Эйане впору, но когда она выпрямила руку, чтобы им полюбоваться, я увидел, что колечко, казавшееся красивым, пока лежало в шкатулке, потеряло весь свой блеск на фоне моей невесты.
Со свадьбой тянуть не стали. Мама взяла на себя хлопоты со свадебным нарядом для будущей невестки, а папа расстарался и изготовил настоящую свадебную арку, под какими играют свадьбы на Большой Земле. Через пару дней, как только всё было готово, мы начали домашнюю церемонию.
Родители утирали слёзы умиления, пока мы с Эйаной обменивались кольцами и клятвами.
Наверняка вид у меня был донельзя глупый, потому что стоило Ане поднять на меня глаза, как она начинала хихикать.
Но наконец кольца были надеты, самые важные слова сказаны, папа объявил, что отныне Эйана носит нашу фамилию: Колтрейн и предложил нам поцеловаться.
Торжественная часть была окончена. А дальше начались танцы. Наша семья необычна во всём, а особенно в том, что касается праздников. Там, где другие объедаются, мы предпочитаем танцевать. Там, где другие клюют носом в салат, мы поднимаемся на верхнюю палубу и придумываем развлечения по сезону.
Конечно, в танцах никто не может превзойти мою маму. Недаром она двадцать лет посвятила балету. Да, она не танцевала в известных театрах, она занималась балетом здесь, но её упорство вознаграждено удивительной грациозностью и изяществом. Они с отцом составляют прекрасную пару как в жизни, так и в танцах.
То ли дело я. Помню, мама пробовала учить меня балету, но я был и остаюсь настоящим слонопотамом, что в очередной раз с успехом доказал.
Когда я вдоволь оттоптался на ногах Аны, мы перешли к следующей части праздника. Сначала мы хотели поиграть в снежки, но даже на верхней палубе, откуда мы убрали всё, что не было намертво принайтовано, оказалось слишком мало места: стоит хорошенько размахнуться, и ты уже попадаешь кому-нибудь локтём в глаз. Поэтому мы взялись лепить снеговиков.
Лепили, лепили, пока я не вспомнил, что совсем недавно Ана перенесла тяжелейшее переохлаждение и вряд ли ей пойдёт на пользу длительное пребывание на морозе. Мы тут же свернули комбинат по производству снежных человечков и всей семьёй завалились в джакузи, но перед этим пришлось попозировать папе для фотографии в семейный альбом.
Но вот мы добрались до джакузи и дружно плюхнулись в пузырящуюся водичку. Помню, подростком я терпеть не мог такое времяпрепровождение. Я страшно ревновал родителей друг к другу. Как же — они могли обниматься и целоваться, нежась в тёплых пузырьках, а я, как дурак, смотрел на них и изо всех сил старался скрывать, что тоже живой человек. Теперь мы были на равных и я понял, что действительно в те годы не отличался большим умом.
Мы бы, наверное, просидели в джакузи до утра, если бы родители не начали нас выгонять.
- Всё, ребята, спасибо за праздник, поздравляем вас ещё раз, мы очень счастливы и надеемся, что вы счастливы не меньше нашего. Идите уже к себе, хватит парить кости со стариками, у вас должна быть настоящая первая брачная ночь. Вы уж там и за нас постарайтесь, а то нашу ночку без слёз не вспомнить. — это, конечно, говорил папа, а мама посмеивалась и пихала его локтём в бок.
И мы пошли. Самым большим подарком было то, что мы с Эйаной вопреки всему оказались вместе, но нас очень растрогал подарок, который преподнёс нам папа. Над нашей кроватью висела большая фотография, которая не даст нам забыть этот чудесный день.
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
ElinaElf, Эйана очень красивая, только надо ей наложить хороший макияж и удлинить ресницы, а так едва ли не самая красивая девушка в универе. Куда там Таморе с её стандартной ЕАшной рожей, мало отличающейся от клонов.
В океан её зашвырнула я. Пришлось отправлять Ната в универ второй раз и селить в отдельный домик. И уже при вселении Эйана тоже оказалась в том же домике. Как только я это увидела, тут же вернула детишек на хаусбот, нечего валандаться в универах, всё равно дипломы в океане даром никому не нужны, седьмую черту Нат получил, а Эйана обойдётся. Нат ведь до этого жил в мужском братстве, он даже не мог предложить ей стать соседкой по комнате, если бы я сразу поселила его в свой дом или хотя бы общежитие, тогда бы не пришлось так корячиться. Династия Спенсер. Колдун-мститель. Челлендж "Робинзонада". Оборотень на необитаемом острове.
---
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Куда там Таморе с её стандартной ЕАшной рожей, мало отличающейся от клонов.
- ну или Асале (Эселе) Карам)
ЦитатаFlorence ()
Как только я это увидела, тут же вернула детишек на хаусбот, нечего валандаться в универах, всё равно дипломы в океане даром никому не нужны, седьмую черту Нат получил, а Эйана обойдётся.
- надеюсь, Эйана не будет брыкаться, как когда-то Жолен
ElinaElf, да это у нас были девушки для развлечений :-). Я их и не рассматривала в качестве невест для Ната :-). Я всегда развлекаю мальчишек с одними, а женю на других. Практически, как и происходит в РЛ :-).
ЦитатаElinaElf ()
надеюсь, Эйана не будет брыкаться, как когда-то Жолен
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Всё-таки отрицательные черты привносят нотку пикантности, а то вот приходится изобретать спасение на водах :-). Но Тамора не наш вариант в любом случае :-).
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
Эйана понравилась родителям ещё по моим рассказам, а сейчас, когда по воле капризной судьбы, они оказались рядом, то полюбили Ану ещё сильнее. Да и как было не полюбить девушку, которая была настоящим совершенством?
Мечта Эйаны требовала напряжённых занятий и она удивилась, увидев, что оборудование и приборы папиного изготовления ничем не уступают тем, что были в нашем университете. Я составлял жене компанию отчасти из-за того, что за последнее время втянулся в научные исследования, но по большей части, потому что хотел всё время быть рядом с любимой.
Ана радовалась, как ребёнок, когда ей удавалось совершить даже самое маленькое открытие, а я не мог налюбоваться на неё.
Через несколько дней после свадьбы океан выбросил к причалу знакомый ящик. В этот ящик я упаковал книги, которые накупил в университетской книжной лавке и, конечно, считал их утраченными. Мы аккуратно просушили каждую страницу и родители жадно набросились на чтение, ведь они так давно были лишены этой маленькой радости.
Правда, мама не забывала о своём увлечении электронной музыкой и папа всегда составлял ей компанию, подпевая и пританцовывая.
Нашу жизнь можно было назвать идеальной. Родители души не чаяли в Эйане, я был на седьмом небе. Первое время, несмотря на наши уверения, Ана опасалась, что отец сумеет её разыскать, но проходили дни, недели, месяцы, а на горизонте по-прежнему не появлялись ни корабли, ни самолёты, и Эйана наконец поверила, что нашему счастью ничто не угрожает.
За всеми событиями, которые произошли с моего последнего дня рождения, я совсем забыл, что в детстве мечтал поймать кучу мелкой живности, а тут подумал, что было бы неплохо расстаться с прошлым, осуществив давнее желание.
Папа уверенно предвещал скорое окончание зимы, его нос чуял, что со дня на день снег пойдёт на убыль и начнётся долгая весна. И в один из таких дней Эйана преподнесла нам всем самый приятный сюрприз, какого мы только могли ожидать.
- Нат, я не была до конца уверена, но теперь убедилась точно: я беременна! - срывающимся от волнения голосом сообщила мне жена.
Я только ахнул. Ведь это же здорово! Я знал, что после своих гулянок в универе не оставил ни одного отпрыска и уже начал подумывать, что вообще не способен иметь детей, поэтому то, что Эйана сумела от меня забеременеть, было одновременно удивительно и прекрасно.
На радостях я сгрёб жену в охапку и поцеловал так, что у самого дух захватило.
Когда мы пошли рассказывать родителям, что довольно скоро в нашем тихом доме начнёт буянить младенец, я и подумать не мог, какую радость вызовет это известие.
Мама была в восторге. Её мечта понянчить внуков была как никогда близка к осуществлению.
Она тут же закидала Ану полезными советами, трогала её пока ещё не слишком выдающийся живот, пытаясь поймать момент, когда внук или внучка как следует наподдадут по бабушкиной руке.
Отец вёл себя более сдержанно, но я видел, что в его глазах пляшут весёлые искорки и кожей ощущал, что он счастлив едва ли не больше, чем я.
И точно. В конце концов папа не выдержал и хлопнул меня по руке:
- Молодцы, ребята!
Беременность сделала Ану ещё красивее, но мама поразила нас сильнее. Никогда я не видел её такой безмятежно-счастливой. Казалось, мама сбросила со своих плеч лет двадцать и стала такой же юной, какой была, когда встретилась с моим отцом.
Стоит мужик в метро и думает: "Жена - дура, друзья - подонки, жизнь - дерьмо". А за спиной – ангел, записывает это всё в книжечку и думает: "Какие странные желания и почему-то каждый день одни и те же, но делать нечего, придётся выполнять".
