Давно прочитана серия, но я в уже который раз возвращаюсь, чтобы еще разочек полюбоваться на такие живые портреты главных героев. TS2. Династия БерринтонСимы для TS2
– Ты должен это увидеть, – её голос отозвался громоподобным эхом по всей пещере. В ожидании Каила, который с забавным пыхтением протискивался через проход, она не сводила глаз с величественного сооружения. Спектра сделала несколько шагов к изваянию, беглым взглядом осматривая окружающее пространство. – Ну ничего себе! – из-за спины послышался голос Миронова. Перед его глазами была пещера в несколько раз объёмней предыдущей, насквозь поросшая паутиной. Массивный водопад обрушивался с потолка мини-цунами, но привлекал внимание гораздо меньше, чем изваяние: посередине пещеры высилась каменная статуя в полный рост, и хоть время нещадно её разрушало, было можно признать очертания механика. Робот, размером с пятиэтажный дом, стоял с распростёртыми руками, словно хотел обнять всё человечество. Каил протёр глаза, но статуя не исчезла. Механик смотрел свысока, будто насмехался над его невежеством.
– Кто это построил? – Не знаю. По виду скульптура древняя и существует не одно столетие. Спектра заметила алтарь у подножья статуи, который используют в церквях. Помещение напоминало святилище, но кому и зачем понадобилось возводить храм механиков, словно они божество? Спектра ненавидела тайны и не оставляла вопросов без ответа. Она, даже рискуя жизнью, докапывалась до истины. Её тяга к правде была одним из худших качеств, которые могли присутствовать в характере. Так считали другие люди, имеющие тайны не только от Спектры, но и от мира. Наставница за секунду определяла кто друг, а кто предатель. Она во взгляде человека улавливала страх быть раскрытым и ни разу не ошиблась. Иное дело – найти улики, чтобы предъявить начальству. Слова ничего не стоят, кем бы ни были сказаны. Взгляд Каила привлекли мелкие росписи на отшлифованной поверхности скалы, напоминающие мёртвый старославянский язык. Прочитать он не мог ни слова – текст был написан одной длинной строкой без запятых и отступов, а буквы походили на египетские иероглифы, хотя таковыми не являлась.
Чуть выше надписи располагались схематические рисунки, множество раз отображающие одну картину: пять механиков стояли вокруг человека, от которого исходили магнитные волны. – Кто он? – Каил задал вопрос о человеке на рисунке, хотя знал ответ. Несмотря на странные события, происходившие в последнее время, он до сих пор отрицал свою значимость. Он никогда не оценивал себя высоко, но если бы в него поверили другие, то он бы тоже в себя поверил. – Это ты, Каил, – раздался знакомый девичий голос. Миронов обернулся и увидел у выхода из пещеры Тину в чёрном латексном костюме и плаще до пола. Её окружали шесть медиков, держащие Спектру под прицелом автоматов. Стало ясно, что за «нечисть» из легенд ошивается в скалах. Из-за громоздких камней выбежал знакомый волчара и сел у ног Тины, виляя хвостом, как пропеллером. Она потрепала животное по голове и, осыпая хвалебными речами, дала кость. – Что ж вы так долго шли? Я заждалась, – Тина говорила с утрированным недовольством. – Надеюсь, вы Лизу не обижали? Она указала на волчицу, которая с чавканьем обгладывала кость. В голову Спектры закралась мысль, что Тина и её питомец идеально подходят друг другу – две одинаково безумные самки. – Что тебе надо? Я уже говорила, информацию не получишь, – наставнице оставалось гадать, какую подлость придумала эта девица. Тина способна на всё, и если ею управляло не желание отомстить… Неужели, соскучилась по объятьям Каила? Мысль о том, что он переспал с бывшей, раздражала Спектру. Хотелось забыть об этом, но не получалось – бесконтрольная фантазия рисовала всё до мелких деталей. – У тебя есть нечто более ценное, чем информация, – Тина усмехнулась, обращаясь к Спектре. – Я видела, что было в лесу, и сразу поняла, кем является Каил. – И кем же? – перебил он. – Любимый, ты – такой же, как я. Это ещё раз подтверждает, что нам суждено быть вместе. Тина подошла к Каилу и пыталась его гипнотизировать взглядом. Она не хотела сдаться и осознать, что любимого не вернуть. Спектра пожелала расщепить девушку на атомы, но сдержалась. – Ну, так кто я? – Расскажу, если присоединишься к нам. Я расшифровала надписи и знаю гораздо больше, чем «Синтез», – Тина провела кончиками пальцев по его щеке. Она смотрела на Миронова широко распахнутыми, блестящими глазами, как на божество. – Никогда. Бывшая привыкла получать то, что хочет, и манило её недоступное. Она подошла к медикам, которые как стадо баранов кучковались у стены, и приказала схватить Каила. Медики ринулись к нему, но Спектра выхватила из обоймы незаряженный пистолет и направила на них. Она надеялась, что это их остановит и даст время придумать план отступления. В центре пещеры, где нет ни единого укрытия, она была простой добычей. В отличие от Каила, у неё не было шансов уцелеть. – Бросайте оружие или я его убью, – наставница приставила пистолет к голове Миронова и спряталась за его спиной.
Тина жестом остановила медиков. – Ты не выстрелишь. – Ещё как выстрелит, – Каил знал, что пистолет не заряжен. – Но он же твой напарник. Нет, ты не сделаешь этого. Она, глядя на Спектру, нервно улыбалась и мотала головой в знак отрицания. Попытки суетливо придумать, как заполучить Миронова живым, терпели провал. – Я это как-нибудь переживу. А ты сможешь? – наставница была убедительна, и жестокость в глазах наглядно подтверждала сказанное. – Пусть уходят, – с раздражением обратилась Тина к медикам, и они моментально опустили оружие. Она указала Спектре на выход из пещеры и отошла с дороги. Наставница попятилась на улицу, рукой придерживая Каила за плечо. Оказавшись вне зоны поражения, она убрала пистолет от его головы. – Любимый, возвращайся, если передумаешь. Я буду ждать на нашем месте, – Тина верила, что рано или поздно он придёт. Желание узнать правду сильнее других чувств. Она была готова ждать вечность – без Каила существование не имело смысла. Когда Миронова забрали люди рабовладельца Джерада, Тина не смирилась и пять лет искала любимого, а, когда наконец нашла, оказалось, что он её давно забыл. Это сломило. Она ради Каила пожертвовала душой, запачкала руки кровью и стала одной из чёрных медиков, которых раньше презирала. Ей пришлось торговать телом – единственным, что на тот момент могла предложить в качестве оплаты за информацию. Ради парня она сошла с ума. Он же выбрал ту, которая его не ценила. Каил ничего не ответил. Он не собирался возвращаться, даже если иного способа узнать правду не подвернётся. Тина сама виновата в его равнодушии. Спустя столько лет, Миронов так и не сказал бывшей, что добровольно согласился поехать на шахты Джерада. Он не мог оставаться рядом с ней, узнав об измене. Тина утверждала, что спала с богатым мужиком, потому что отец нуждался в дорогостоящих лекарствах. Каил всё понял и простил, но трепетная любовь сменилась на глубочайшее равнодушие. В девушке погиб ангел, которого он лелеял. Она вмиг стала совершенно чужой. Любовь к Тине пришла в двенадцатилетнем возрасте, а в четырнадцать девушка ответила на чувства. Миронов был у неё первым, но далеко не последним. Впрочем, как и она у него. После Тины он не начинал серьёзные отношения. Был период, когда он жил словно в тумане, не запоминая имён и лиц партнёрш. Дни проходили бессмысленно-незаметно, но вот ему двадцать, и он воскрес благодаря Спектре. Как раз в тот момент, когда меньше всего ожидал. Каил и наставница вышли на улицу, ощутив дыхание студёного ветра на коже. Со склона виднелась чуждая колония номер двадцать девять, к которой вела поросшая тропа. Оставалось немного – тридцать минут через хвойный лес, и можно насладиться теплом трактира. Спектра надеялась, что медики окажутся рассудительными и не станут преследовать.
– Здорово вы придумали. Я уж решил, что снова окажусь в плену у Тины. Вы же не выстрелили в меня, если бы пистолет был заряжен? Миронов улыбался, считая ответ очевидным, но молчание и серьёзный взгляд наставницы заставили усомниться. Он не хотел видеть в Спектре монстра. Не могла же она выстрелить! Или могла… – Если бы пистолет был заряжен, то я бы прикончила Тину. Убивать тебя – бестолковая трата пуль. Спектра увидела, что он заволновался, когда пошла речь про убийство Тины. Наставницу раздражало особое отношение Каила к бывшей, будто он её до сих пор любил. Миронов не хотел, чтобы Тина пострадала. Он чувствовал себя виноватым за негативные изменения в ней. У каждого чудовища есть создатель. Если бы он пять лет назад не ушёл – бывшая не скатилась бы на дно. Несмотря на отрицание Спектры, Каил не мог избавиться от ощущения, что за любую ошибку наставница не побрезгует пустить ему пулю в голову. Даже враги так не устрашали, как Спектра. От них он знал, что ждать, а наставница оставалась книгой за семью печатями. Как бы он к ней ни подступался – она отторгала, словно инородное тело.
21 декабря. Закат Дорога в колонию выдалась спокойной. Чёрные медики не преследовали. Каил думал о надписях в храме, а Спектра размышляла о насущных проблемах. Она жалела, что перед выездом в колонию не поставила на себя жучок. Тогда бы люди из «Синтеза» давно прилетели за ней. Добраться до Эдемиона не было проблемой. Наставница беспокоилась, что для пропуска будет мало ошейника с личными данными. Колонисты не один раз подделывали информацию, чтобы проникнуть в город, и охрана была начеку. Если у стражи возникало малейшее подозрение на фальсификацию, то грозило либо до конца жизни киснуть в тюрьме, либо схлопотать пулю в лоб. Улицы двадцать девятой колонии ничем не отличались от двадцать восьмой, выходцем из которой был Каил. Всё те же покосившиеся домишки из камня с крохотными окнами и глубокими трещинами. Всё те же люди с мутными глазами, снующие, как крысы по грязным улицам в поисках съестных отходов. Всё то же чёрное небо, скорбно нависшее над падшими душами. Запах гнили, исходивший то ли от кучи мусора, то ли от сердец людей, нахально резал нюх. Стая насекомых роилась над лужами и раздражала слух беспрестанным жужжанием. Из подворотни слышался истеричный плач ребёнка. Младенец, истощённый голодом, сидел на руках у женщины в лохмотьях. Мать походила на живого скелета: иссохшая бледно-серая кожа, усеянная гнойными нарывами, прилипла к костям, а глаза выглядели несоразмерно большими и выпученными в сравнении с впалыми щеками. Она не реагировала на плач ребёнка, словно её душа покинула тело. Дитя, замотанное в рваную тряпку, тоже выглядело как полутруп – оспа не пощадила даже невинную душу. Им нельзя было помочь. Оставалось наблюдать, как из-за безразличия правительства погибают два существа. Не первые и не последние.
Глядя на них, Спектра в который раз убедилась, что нельзя «приводить» детей в жестокий мир и обрекать на фатальные страдания. Своего ребёнка она никогда не хотела, да и хорошая мать из неё бы не вышла. Война заменила ей всё, чему люди придавали колоссальное значение. На дороге встретился пошарпанный указатель, уведомляющий, что через двести метров находится трактир «Гарцующий лось». По одному названию можно понять, что местечко захудалое, но Спектра готова была принять его за пятизвёздочный отель, если внутри имелся хотя бы холодный душ. Трактир и вправду оказался грошовым. Из двухэтажной деревянной постройки с поломанной и болтающейся на последнем гвозде вывеской раздавался гогот. На улицу доносился смрад дешёвого алкоголя, который по вкусу напоминал отраву, хотя даже она пахла лучше. Зайдя внутрь, Спектра первым делом наткнулась на крысу. Животное с мерзким писком поедало кусок чёрствого хлеба, который в честном бою отобрала у тараканов. Контингент был под стать местечку. Пьяные в хлам мужланы хриплым голосом завывали песни, слова которых не разобрать. Один их краснолицый товарищ уже валялся под скамьёй и спал как младенец, окатывая трактир нечеловеческим храпом. Даже икона на стене покосилась от жалкого зрелища. Взгляд мужланов сразу обратился на Спектру, как на единственную женщину за последние сто лет, рискнувшую зайти сюда. Наставница пропустила мимо ушей вульгарные словечки, брошенные в её адрес, и прошла за барную стойку. – Вы ничего не перепутали? – хозяин трактира усмехнулся, обращаясь к Спектре. Владелец выглядел опрятно по сравнению с посетителями, хотя в его чёрной кудрявой бороде могло укрыться семейство мексиканцев из десяти человек. – Мне нужны две комнаты до утра, – Спектра не теряла времени в отличие от Каила, который решил завести новые знакомства с дровосеками. Она искоса поглядывала на него, дабы убедиться, что он не ввязался в очередную неприятность. С его мастерством находить проблемы было удивительно, что он дожил до двадцати лет. – Дамочка, вам лучше здесь не оставаться. На вас засматриваются мужики, а они уже и не помнят, когда последний раз были с женщиной. Поберегите себя. Он настолько тщательно протирал стакан краем фартука, будто хотел расщепить его на множество осколков. Наставница подумала, что мужчинам следует поберечь себя. Её раздражали похотливые взгляды от чужих людей, а действия и подавно. Она за себя не отвечала, если дровосеки посмеют распустить руки. – Две комнаты. До утра, – Спектра чуть наклонилась, сжав руки в кулаки, и глянула на мужчину таким взглядом, что у него выступил холодный пот. Хозяину показалась, что ещё секунда и не сносить головы.
– Чем платить будете? – нервно сглотнул он и трясущимися руками поставил стакан на полку. – Этим, – наставница сняла с запястья браслет из белого золота с бриллиантами, который подарил Главный. – Он стоит в пять раз дороже, чем ваш трактир. Ей всё равно это украшение не нравилось, как и прочие побрякушки. Главный относился к Спектре, как к дочери, и часто делал подарки. Он хотел, чтобы она была самой красивой, но она, как назло, игнорировала дорогущие платья со стразами и туфли на высоченном каблуке. В корпорации у неё стояла огромная шкатулка с различными украшениями, покрывшаяся пылью. Продав их, можно было выкупить как минимум три колонии вместе с рабами и скотом. Спектра протянула украшение хозяину и тот взял его, с удивлением рассматривая. Мужчина отроду не видел подобных вещиц. – Не подделка? – он не переставал с изумлением крутить браслет, не веря своей удаче. – На застёжке стоит проба. – Откуда он у вас? Ворованный? После всех приключений, в Спектре сложно было признать жительницу Эдемиона. Одежда была перепачкана засохшей кровью, которая походила на грязь, а волосы вконец разлохматились. – Отдавай браслет. Я найду трактир, где не станут задавать вопросов, – наставница протянула руку и пристально уставилась на мужчину. – Прошу прощения, больше никаких вопросов, – заискивал хозяин, припрятав браслет в карман брюк. Он неуклюже улыбался, демонстрируя отсутствие двух передних зубов. – К тому же, другого трактира в нашей колонии нет. – Радует, что мы поняли друг друга, – Спектра наигранно улыбнулась, от чего мужчине поплохело. Он встречал разных женщин, но ни одна из них не вызывала бесконтрольный страх. Хозяин искренне пожалел бедолагу, который пришёл со Спектрой. – Я покажу комнаты, – мужчина вышел из-за барной стойки и, прихрамывая на левую ногу, направился к двери, ведущей из харчевни к покоям. Наставница окликнула Каила, который, кажется, забыл про неё за разговорами с новыми друзьями. – Я узнавал дорогу в Эдемион, – подойдя к Спектре, он попытался оправдаться – уж слишком недовольно она смотрела. Узнавал, да так и не узнал. Никто из здешних даже не задумывался, как попасть в город. – Чудно, а то я думала, ты заводишь новых друзей. Даже ревновать начала. Немного, – она игриво ухмыльнулась.
– Вот ваши комнаты, – хозяин указал на двери. Они располагались в узком коридоре друг напротив друга. Вручив ключи Спектре, мужчина похромал обратно в харчевню. Она открыла свою комнату и, передав Каилу второй ключ, скрылась в дверном проёме. Наставница радовалась, что, наконец, примет душ и выспится в тёплой постели. Закрыв дверь, она сразу же сбросила с себя грязную одежду и, прихватив несколько полотенец из шкафа, направилась смывать следы прошлых дней.
После принятия душа она решила, что недурно бы поесть. Желудок, как ёж сворачивался в комок, и вот-вот мог расплакаться. Нацепив на себя чёрную майку, потёртые джинсы и кожанку, забытые в шкафу прежними постояльцами, Спектра вышла в харчевню. За угловым столом одиноко сидел Каил, попивая дрянь янтарного цвета. Наставница заказала говяжий стейк с овощами и подсела к Миронову, который порадовался её появлению. – Ну так что, узнал дорогу? Спектра по его кислому лицу определила, что ничего он не выяснил. – Узнаю, не беспокойтесь. Каил промочил горло коньяком. Как же сильно он хотел, чтобы всё наладилось, но с каждым днём проблем становилось больше. Он смотрел на Спектру – красивую, молодую, и не понимал, почему она рвётся в бой. Наставница не страдала суицидальными порывами, но целенаправленно шла к смерти. Если не Главный, то война заберёт либо её жизнь, либо душу. – Почему вы так хотите вернуться в корпорацию? – Я многим обязана Главному и не могу предать, – она готовилась к подобному вопросу, будто к экзамену, и давно заучила ответ. Отчасти слова были правдой. – Главный хотел нас убить, и следующая попытка может оказаться удачной! – Я сама виновата в этом. Я виновата, что он стал злым. Наставница опустила глаза на стейк, который поставил перед ней хозяин трактира. Ковыряния вилкой в мясе помогали уйти от мыслей. Если кто-то считал, что думать трудно, то ему неведомо, насколько бывает тяжело не думать. – Даже если так, – он знал, что Спектра о причинах не расскажет, – разве вы заслуживаете смерти? – А мои солдаты заслуживают? – наставница резко отвернула лицо к стене, чтобы не выдать отчаяние в глазах. – Если не вернусь, моих людей убьют. Пристрелят одного за другим. Она зажмурилась, с болью представляя, как верным людям, давним приятелям пускают пули в лоб. Стало жалко даже Грокса, который был той ещё занозой в заднице и не упускал возможности вывести Спектру из себя. За смерть Кассандра – друга, она бы себя не простила. Не должны хорошие люди погибать из-за ошибки одного человека. Каил не думал, что Главный настолько далеко зашёл в ужесточении правил. Теперь он был уверен, что механиков надо защищать от тирана, а не наоборот. Для того, кто способен убивать своих, ничего не стоит уничтожить инопланетную расу. Спектра давно не принадлежала себе, а он понял это только сейчас. Она не могла сбежать из «Синтеза», ведь тогда бы перестала быть героем, пала в глазах Каила. Он смирился с множественными убийствами врагов, когда стоял вопрос: «либо ты, либо они», но никогда бы не оправдал поступок, обрёкший товарищей на смерть. Ничего не может быть хуже предательства тех, кто тебе доверяет. Уединение нарушил подвыпивший мужлан с огромным пивным животом и причёской в стиле «да и так сойдёт». От него несло перегаром и потом, как будто он не знал о существовании душа. Мужлан бесцеремонно облокотился о стол, за котором сидела Спектра, и до смеха неумело заигрывал с ней взглядом.
Сообщение отредактировал AlexLexy - Воскресенье, 22.02.2015, 22:29
О! Это же про меня! Теперь знаю, как она называется :))))))))) Серия переходная, но всё равно интересная. Должны же у них быть минутки покоя, пусть и в относительно грязном трактире. Тина как-то уж слишком легко сдалась, да и наши герои как-то слишком просто отказались разгадать тайну гиганской статуи. Надеюсь, они ещё туда вернуться. Скрины, как всегда, на высоте. Особенно хочу выделить завораживающие взгляды Спектры - над ними ты особенно хорошо постаралась. Такой взгляд не каждый выдержит.
AlexLexy, о, новая серия. Я, конечно, продолжаю следить за сериалом, но времени отписываться не хватает. За что дико извиняюсь. Серию пока не прочитала, отложу на сладкое, однако не могу не отметить потрясные скриншоты! Вы молодец, отлисно стараетесь. Особенно завораживает Спектра. О эти взгляды! Она вновь проситься попасть в рубрику "Кадр недели"! Обязательно прочту и позже отпишусь еще :3 Спасибо, что не забываете обновляться :) Nothing is true, everything is permitted(с) А может завтра?Полный сериал Кровь ВикторииThe End !Прочесть правила сайта
О! Это же про меня! Теперь знаю, как она называется :)))))))))
И про меня))))
ЦитатаNikolette ()
Должны же у них быть минутки покоя, пусть и в относительно грязном трактире.
Покой их ждёт относительный... подробности уже в следующей серии)
ЦитатаNikolette ()
Тина как-то уж слишком легко сдалась, да и наши герои как-то слишком просто отказались разгадать тайну гиганской статуи.
Тина побоялась потерять Каила, поэтому решила отступить. Мёртвым Каил ей не нужен) Ну а тайну они, конечно, ещё попытаются разгадать)
ЦитатаNikolette ()
Скрины, как всегда, на высоте. Особенно хочу выделить завораживающие взгляды Спектры - над ними ты особенно хорошо постаралась. Такой взгляд не каждый выдержит.
Спасибо)) Стараюсь делать скрины как можно лучше) А проработка взгляда - моя любимая часть в обработке скринов)
ЦитатаNikolette ()
PS на скринах они больно уж чистенькие, расходится с описанием в тексте.
Согласна) Надо было их немного подпачкать, но я что-то пожалела мордашку Спектры))) Ebony, спасибо) Приятно слышать, что вы следите за сериалом)
ЦитатаEbony ()
Серию пока не прочитала, отложу на сладкое, однако не могу не отметить потрясные скриншоты! Вы молодец, отлисно стараетесь. Особенно завораживает Спектра. О эти взгляды! Она вновь проситься попасть в рубрику "Кадр недели"!
Ты и позы сама делаешь?! Ну теперь ты для меня вообще Бог!
ЦитатаAlexLexy ()
В общем, подарила Спектре свою коронную ухмылку
Это сейчас она (ухмылка) на аве? :)
ЦитатаAlexLexy ()
А то я думала, вдруг статуя окажется слишком предсказуемой
Что ты! Я так вообще даже приблизительно не могу предугадать, что будет дальше. Ну, кроме одного: герои рано или поздно всё же признаются друг другу (а кое-кто и сама себе) в своих чувствах. Если выживут. TS2. Династия БерринтонСимы для TS2
– Что такая красотка здесь забыла, да ещё и ночью? – с лица мужлана не сходила похабная ухмылка, оголявшая чёрные зубы. По внешнему виду ему можно дать лет сорок, двадцать из которых он не отлучался от бутылки. – Отвали, урод, – как же она устала от мужиков, от идиотских подкатов. Почему нельзя было оставить её в покое? Это стало бы лучшим подарком в жизни. – Люблю дерзких. Знаю я таких, как ты, – мужлан смачно шмыгнул носом, – вы сразу становитесь сговорчивее, увидев бабки. За сколько отсосёшь? – А сколько ты берёшь за подобную услугу? Или мне у твоих приятелей спросить? Они, похоже, не раз тебя заказывали как шлюху. Её не задевали слова мужлана. Он не первый пытался её купить или соблазнить, и как остальные терпел провал. Она сама выбирала партнёров, и всегда первая подходила «знакомиться». Имена и биография Спектру не интересовали – она бы всё равно не запомнила, да и не считала нужным засорять мозг всяким мусором. Этих людей она видела в первый и в последний раз, что было весьма удобно. Никто не пытался ограничивать её свободу. Никто не лез в душу. – Шлюха поганая, – он, озверев, замахнулся на Спектру грязной, мозолистой лапой. Мужлан хотел ударить её по лицу, но Каил, вскочив из-за стола, перехватил его руку. Миронов ощутил прилив ярости, которую раньше сдерживал. Он потерял над собой контроль. Схватив нож с тарелки, Каил всадил его в кисть правой руки мужлана, пригвоздив к столу. Дровосек взвыл от боли, но Миронов сдавил его горло, не позволяя дышать. Он прижал урода к стене и ощутил своё преимущество. Лицо мужика побагровело, а крохотные глазки вздулись как прыщи. Дровосек безуспешно пытался высвободиться с помощью уцелевшей руки. До этого Каил не чувствовал в себе силы, от которой вскипала кровь. Он держал громилу словно беспомощного котёнка.
– Рука тебе, ублюдок, больше не пригодится, – Каил проворачивал нож в кисти мужлана по часовой стрелке. Посиневшее лицо пьянчуги корчилось в муках, а поросячьи глазки судорожно бегали. – Я отрежу её. Не против? Пьянчуга замотал головой, насколько позволяло ему положение. Он с пыхтением брызгал слюной, которая вспенивалась и вытекала изо рта, как у бешеной дворняги. Каил ощутил власть над жизнью человека, которого за миг возненавидел. Он до побеления костяшек сжал горло дровосека от мыслей, что ублюдок хотел ударить Спектру. Никто не имел права прикасаться к ней. Никто не имел права причинять ей боль. – А ну, отпусти его, – хозяин заведения наставил на Миронова дробовик. – Мне не нужны проблемы. Спектра сидела в трансе, поражаясь происходящему. Наставница не ожидала, что в Каиле есть сила и склонность к жестокости. Ей это нравилось. Робкая улыбка не сходила с лица. Всю жизнь Спектра стояла за себя сама и было непривычно, но приятно ощущать себя под защитой.
– Пойдём отсюда, – наставница опомнилась и, поднявшись со стула, положила руку на плечо Каилу. – Оставь этого жалкого неудачника. Его жизнь и так наказала. Миронов дышал глубоко, старался успокоиться. Он чувствовал, насколько сложно остановиться и не перейти грань между справедливостью и неоправданной злобой. Хотелось прикончить ублюдка, который поднял руку на любимую. Но заслуживало ли «животное» смерти за то, что росло среди грязи и не могло стать человеком? Каил брезгливо отпустил горло мужлана. Дровосек рухнул на колени и панически хватал ртом воздух, прикрывая шею руками. Если бы не Спектра, Миронов не совладал бы с гневом. Если бы не она, он не испытал бы гнев. Наставница повела Каила на улицу, придерживая за плечо. Испуганный взгляд людей был обращён на них и провожал до выхода. Свежий воздух остудил пар, и спустя десять минут Миронов недоумевал от своего поступка. Он решил, что из-за усталости и напряжения помутился рассудок. К жестокости Каил не был предрасположен и улаживал неприятности мирным путём. До сегодняшнего дня он так думал, а сейчас не был уверен в доброте сердца.
Поросшая тропа привела к озеру, которое притаилось в тени деревьев. Вода на удивление не покрылась льдом. Лунный свет робко проглядывал через тучи и придавал глади бирюзовый оттенок. Огни колонии, дремлющей на дальнем берегу, разливали золотистые блики по озеру, а шелест камышей и песнь сверчков ласкал уши и сердце. Время здесь остановилось, отделяя пристанище умиротворения от шума вечно спешащей вселенной. – Я и сама могла справиться, – начала разговор Спектра, прогуливаясь вдоль берега, усеянного разноцветной галькой. Она рассматривала отшлифованные камушки и желала убежать от странного чувства, щекочущего душу. – Знаю, – Каил улыбнулся, – но я хотел за вас заступиться. Спектра не сдержала улыбку. Душу переполняло мягкое тепло, которое не удавалось заглушить. Ей нравилось находиться рядом с Мироновым, хотя в этом она бы и под дулом пистолета не призналась. Он был одним из немногих, кто не вызывал раздражение, а временами даже забавлял. – Ну раз так, мог хотя бы с ним понежнее быть. Бедолага всю оставшуюся жизнь будет видеть тебя в кошмарах. Если, конечно, вообще сможет уснуть! Встретившись с Каилом взглядом, она замерла. У него были красивые чёрные глаза. Необычный оттенок для человека со скандинавским типом внешности. Как же она раньше это не замечала…
– Понежнее, значит? Моя наставница этого бы не одобрила. Ему нравилось называть её своей. Он и не помнил, когда последний раз было так отрадно: проблемы забылись, а мир ограничился одной Спектрой. Наконец, не нужно опасаться за жизнь, убегать от медиков и Главного. Пусть только в этот вечер. Волны накатывали на берег, шептали. Каилу здесь нравилось. Пустынность всегда навевала одиночеством, но со Спектрой он никогда не чувствовал себя одиноким. До вступления в «Синтез» Каила не покидало ощущение, будто чего-то не хватает. Он был среди людей, с людьми, однако, не там, где хотелось бы, и не с теми. Сейчас всё встало на свои места. – Выходит, наставница виновата в том, что нас не пустят в трактир, – она рассмеялась, с трудом отведя взгляд от Миронова. Спектра поймала себя на мысли, что ей приятны черты его лица. Каил хоть и вырос в колонии, но обладал внешностью, которой позавидовали бы многие из элиты. Они злоупотребляли пластической хирургией, чтобы добиться идеальной внешности, и тратили несколько миллионов в год только на подтяжку лица. Над Мироновым природа словно посмеялась, подарив красоту и отправив чахнуть в уродливом месте, где дар никто не оценит. Наставница подняла камушек и пустила по глади озера. Галька всего два раза с бульканьем подпрыгнула и нашла приют на дне. Спектру раздосадовала маленькая неудача и захотелось переловить жаб, которые «насмехались» над фиаско. – Ну и ладно. Нам не в первый раз ночевать под открытым небом, – он тоже рассмеялся. Наставница вспомнила, как обнимала Каила у костра. Это было ошибкой, ведь он мог неправильно понять. Нежность ей была чужда. Она не знала нежности. К Спектре никогда не относились с трепетом, и она вычеркнула это слово из лексикона. Её предавали, и она перестала ждать верности. Её швыряли словно куклу, и она обозлилась. Когти того, кто долгое время был жертвой, всегда острее заточены. – Тину ты также защищал? – она слишком долго таила внутри недовольство. Миронов был не лучше остальных – развлекался с бывшей в то время, как Спектра рисковала собой ради его спасения. Ей было безразлично прошлое, но только если оно оставалось в прошлом, а не перетекало в настоящее. Каил протяжно вздохнул, усмиряя недовольство. Нет его вины в том, что он жил до Спектры. Любил до Спектры. В свою очередь, его не интересовало, со сколькими мужчинами была наставница. Он не зацикливался на мелочах. С ней он чувствовал себя живым – остальное не имело значения. – Тина подобные места не посещала, чтобы пришлось её защищать, – Каил сделал вид, будто упрекает Спектру. Хотя, он не видел причины для осуждения. Была бы наставница примерной женщиной, не покидающей «футляр», то не вызвала интереса. – Честно говоря, с Тиной было невероятно скучно. Наставница размахнулась и с плеском пустила ещё один камень по воде. Она обрадовалась, что Каил считает Тину скучной. Хотя, какое ей дело, как он относится к бывшей? Он просто боец, подчинённый, низшее звено, и нельзя об этом забывать. – Вкус у тебя на девушек отвратительный, – Спектра легонько ткнула его в плечо и отвернулась за очередным камушком.
– Сейчас вы сами себя оскорбили… Он запнулся и притих, разволновавшись, что Спектра поймёт намёк. – Что? – наставница не сразу вникла в смысл его слов. Каил промолчал. Подхватив камень, он со всей силы запустил его по воде. Всё неправильно. На войне нет места для любви. Как будто в подтверждение этому, в небе заплакала чайка. Да чёрт со всем. Если идти, то до конца. Пусть узнает, отвергнет и станет легче. Исчезнет надежда и, быть может, получится жить без мыслей о Спектре. – Насчёт Тины… – он поймал тревожно-грустный взгляд наставницы, которая встрепенулась от одного имени. – Я не спал с ней тогда. Она пыталась меня соблазнить, но у неё не получилось. Моё сердце принадлежит другой. Спектра выронила камень и замерла с приоткрытым от изумления ртом. Она всеми способами отрицала, что Каил говорит именно о любви к ней. Не могла же она так влипнуть! Он пытался угадать, о чём думает Спектра: не поняла или выбирает способ для убийства. В голову то ли храбрость ударила, то ли коньяк, и он решил, что не хочет оставаться в неведении. Сделав шаг к наставнице, он бережно взял её за руку. Тело покрылось мурашками от прикосновения к холодной, нежной коже. У наставницы тут же сработал рефлекс, и она захотела отдёрнуть руку, но что-то останавливало. Спектра с ужасом поняла, что ей нравятся прикосновения Каила. Надо было прикончить его в доме – тогда бы не случилось этой беды. Смачную пощёчину он точно получит, когда найдутся силы, чтобы отпустить руку. Он осторожно потянулся к её губам. Спектра захотела бежать и не оглядываться до самого «Синтеза», оставив Миронова позади. Она бы придумала трогательную историю о том, как новобранец потерялся, а то и погиб. Если бы только получилось сдвинуться с места… Спектра закрыла глаза и ощущала его дыхание на своих губах. В голове крутилась всего одна мысль: «остановись, дура, пока не поздно». Сердце колотилось, и наставница решила, что заболела. Иного объяснения быть не могло – она ведь неспособна чувствовать. Господи, точно с ума сошла.
Раздался грохот, и вспышка ослепила глаза даже через закрытые веки. Наставница резко отпрянула от Каила, выхватив свою руку из его. На расстоянии шага стоял механик и смотрел на Спектру, а та озлоблено глянула на него. Миронов проклинал робота за то, что он появился в неподходящий момент – за секунду до поцелуя.
– Не нападайте на механика. Наставница хотела перейти от испепеляющего взгляда к атаке, но теперь, вскинув брови, задала Каилу безмолвный вопрос. – Механик не тронет, если вы не будете нападать. Он безобиден. – Ах вот, значит, как! Уже выучил повадки своих друзей? Спектра быстро перешла от нежности к злости и думала: как же повезло, что механик вовремя появился и уберёг от ошибки. С этим юнцом она не могла иметь ничего общего. – Да… Нет, не выучил. Просто поверьте мне. Пожалуйста. – Ты на стороне механиков. Как я могу тебе верить? – Дайте мне руку. – Ни за что, – она сверлила Каила взглядом. – Своих любимых роботов за руку бери. Миронов неодобрительно покачал головой и, глубоко вздохнув, схватил наставницу за кисть и, пока любимая не вырвалась, дотронулся до механика. Произошла вспышка, и Каил резко устремился вверх. Он летел на высокой скорости, рассекая атмосферу, и в этот раз не слышал голосов, не испытывал эмоций. Миронов знал, что ждать, и не боялся. Темнота рассеялась, и он увидел металлическую комнату без мебели. Пахло машинным маслом и чем-то незнакомым, но приятным – похожим на аромат свежеиспечённого пирога с малиной. Не увидев Спектру, Каил понадеялся, что она осталась возле озера, а не потерялась по дороге. Искать её было проблематично. Дороги он не знал и не мог путешествовать без помощи механика. Он поднялся с пола, скривившись от резкой боли в левом плечевом суставе. Приземляться на руку было не лучшей идеей – повезло, что не сломал, а то Спектра долго смеялась бы перед тем, как добить. Каил ничего за жизнь не ломал и никогда не болел. Отец Тины называл его везунчиком, хотя Миронов просто был осторожным. Со Спектрой везение не помешало бы, а то ежечасно приходилось гадать: доживёшь или не доживёшь до утра. Стены комнаты усеивал серебристый орнамент, элементами которого были буквы Z. Множество Z размером с сантиметр собирались в одну полуметровую. Больших приходилось около пятидесяти штук на стену и размещались они впритык друг к другу в несколько рядов. Устремив взгляд вверх, Каил с удивлением обнаружил, что в комнате нет потолка. Вместо него виднелись миллионы золотых крапинок, разбросанных на малиново-синем просторе. Они переливались, сверкали и казались жутко одинокими. Миронов твёрдо стоял на полу и не мог приблизиться к звёздам. Присмотревшись, он понял, что от них отделяет прозрачное стекло.
В углу комнаты раздался скрип, от которого Миронов вздрогнул. Он забыл о механике, скромно притаившемся в полумраке. Робот внимательно рассматривал парня, медленно, со скрежетом поворачивая голову то вправо, то влево. Каил подошёл к нему и замялся. Разговаривать с механиком бесполезно, а читать мысли в спокойной обстановке Миронов не умел. Он бы хотел узнать, куда попал и как вернуться, но не мог. Осознав, что игра в «гляделки» с роботом ни к чему не приведёт, он направился к двери. Створки разъехались в стороны, стоило ему подойти впритык. За ними был коридор, лампочки в котором одна за другой автономно зажигались перед Каилом. Он ступал аккуратно, не желая потревожить обитателей. Слева показался небольшой балкон с металлическими решетчатыми перилами, о которые облокотился Миронов. Отсюда открывался вид на помещение с табличкой «Ферма». Оно было настолько огромным, что Каил на его фоне казался песчинкой. На стены и пол фермы крепились стеклянные прямоугольные контейнеры, численность которых превышала тысячу. Они были затонированы в белый цвет, и по размеру не превышали стандартный шкаф. От каждого контейнера шла силиконовая трубка к огромному, идеально гладкому шару на потолке. В его отражении Каил видел себя и сотню механиков, которые трудились на ферме. Роботы следили, чтобы трубки не засорялись, и непонятная жидкость перетекала в металлический шар.
Было тихо, и только звук, похожий на рычание мотора, доносился до ушей. Он заглушал мерный цокот, исходивший от шара. Миронов смотрел на ферму с высоты девятого этажа, и радовался, что роботы не замечают его присутствия. Он размышлял над тем, что здесь происходит. Ни единой мысли в голову не приходило. Его пробрала дрожь – температура была как в холодильнике. Каил сунул руки в карманы и случайно выронил монету. Она с цокотом упала к ногам и покатилась к краю. Миронов с замиранием сердца следил, как она наворачивает круги, и боялся, что любое движение, даже вздох, подтолкнёт монету к пропасти. Копейка, как назло, нырнула в фабрику. Акустика в помещении оказалась замечательной, и каждый удар о стеклянные контейнеры громоподобно отозвался. Механики среагировали на шум и одновременно посмотрели на Каила. Он неловко улыбнулся и подумал, как лучше поступить: немедленно скрыться или же попросить прощение на языке пришельцев, если такой существует. Роботы с продолжительным скрежетом, один за другим опустились на колено. Абсолютно все преклонили голову и замерли как статуи. Каил растеряно обернулся в поисках того, кто спровоцировал реакцию. Он никого не обнаружил за своей спиной.
Сообщение отредактировал AlexLexy - Воскресенье, 22.02.2015, 22:31
и не только в голове, наверное) 
