Страсть...Как часто мы теряем голову от этого испепеляющего чувства...И что делать, когда на карту поставлено все: положение в свете, богатство, собственная совесть. Откажется ли графиня от привелегий и титулов ради любви к другу детства или рассудок возьмет верх над порывами сердца? Ответы можно найти лишь на страницах сериала, пройдя по историческим дебрям того времени. Желаю удачного путешествия в прекрасный 18 век!
После разговора с Оболонской Александр Иванович решил немедля покинуть ненавистный дом. Если бы он приехал верхом, то, наверное, загнал бы до смерти бедное животное, стремясь совладать с испепеляющем огнем ярости внутри. А так Фаронов бросился чуть ли не под колеса проезжавшему мимо экипажу. -Стой. Тру, - прокричал испуганный извозчик, пытаясь остановить животное. От резкого натяжения поводьев лошадь, несущаяся на полном ходу, остановилась и встала на дыбы. Лишь по счастливой случайности она не задела копытами Александра Ивановича.
-Жить надоело?! Куда прешь, дурак? - напустился на Фаронова кучер, припомнив все самые отвратительные ругательства, которые знал, и лишь затем признал в сводившем счеты с жизнью человеке благородную особу. Выглядел он теперь весьма жалко, видимо, коря себя за несдержанность языка. Он заискивающим взглядом смотрел на офицера, ожидая дальнейшего развития событий. -На Малашинковский за сколько довезешь? - спросил Фаронов, словно не слышав брани в свой адрес. Извозчик приободрился, видя, что барин на него зла не держит, и, осмелев, озвучил: - Думаю, за полчаса доедем, тогда - 50 копеек. -Э, так не пойдет! Бессовестный грабеж! - возмутился Александр Иванович, - да и нет у меня столько денег при себе. Кучер оценил уловку и, осмотрев офицера внимательным взглядом, решил проявить снисходительность и снизил цену вдвое. Всю дорогу Александру Ивановичу хотелось рвать, метать, ломать, громить. Мысленно за время пути он уже бесчисленное число раз избавился от мужа возлюбленной самыми жестокими способами. Ненависть, жгучая ненависть к недостойному мерзкому человечишке разъедала душу, отравляя ее ревностью и завистью. Фаронов всеми силами желал графу самых больших несчастий и мук лишь за то, что он имел права, о которых офицер мечтал. У него была жизнь, о которой бывший холоп и помышлять не мог. Но хуже всего, что рядом с этим дряхлеющим и обрюзгшим дворянином не первой молодости была женщина, которая являлась смыслом Сашкиной жизни. Галя. Его путеводная звезда. Чей образ Александр Иванович хранил в сердце. Все время разлуки она незримо находилась с ним в самые тяжкие минуты жизни. Ради своей Гали он заставил себя жить там среди ужасов войны, когда беспомощный лежал посреди небольшой поляны. Всего мгновение. Обжигающая, адская боль. И вот он уже на земле среди зарослей высокой травы. Он лежал на спине, распластав руки в стороны, не в силах пошевелиться от чудовищной боли, пронзившей тело. Над ним носились шальные пули, жужжавшие подобно надоедливым мухам. За короткий миг, пока он чувствовал, как из него вытекает жизнь красной теплой влагой, он успел припомнить каждую мелочь, которая с ним произошла с рождения по сию минуту.
Александр Иванович смотрел на бескрайнее небо, на облака причудливой формы, что проплывали по нему мимо раненого офицера. Белые невесомые творения природы внушали гармонию и покой. Фаронов даже подумал, что умирать совсем не страшно. Нестерпимая жажда отступила, а боль перестала казаться такой сильной. «Все меняется, люди рождаются и умирают, и лишь небо вечно. И через сто и через двести лет облака все также неторопливо будут проплывать по нему. Они будут, а я — нет», подумал почему то Фаронов. Ему стало горько от этой мысли, но одновременно с этим спокойно. А потом, потом так ясно предстал перед глазами ЕЕ образ, милый сердцу. «Я не могу умереть сейчас. Не сейчас, когда я так близок ней», - отчетливо пронеслось в голове. Ему нестерпимо захотелось жить, дышать, снова почувствовать ее объятия и услышать задорную брань. В Галиных устах любые ругательства звучали, как похвала. И Фаронов нашел в себе силы перевернуться на живот, и ползти к своим сквозь лязг метала, грохот орудий и свист пуль. Он шел к ней медленно, по пластунски, со скоростью улитки, но к ней. Волотов спас жизнь Александру Ивановичу тогда. Он стал верным товарищем, надежным плечом... Пару раз Фаронов порывался поехать к другу, изменив маршрут. Но сам себя же и останавливал. Не мог он предстать перед Павлом расклеенным и ранимым, словно кисейная барышня. Друг с его отношением к прекрасному полу не понял бы подобной слабости. На смену дикой бессильной ярости пришла пустота. Оцепенение. Апатия. Добравшись до своей каморки, Александр Иванович, лег на кровать, не раздеваясь. Если бы его спросили, о чем офицер думает в данный момент, то ответа бы не дождались. Мало того, что мыслей в голове его не было, так еще и наступило полное равнодушие к окружающей действительности. Так Фаронов и провел ночь, пребывая во сне с открытыми глазами.
Утро принесло мысли, но их нельзя было назвать радужными. После объяснения в библиотеке Александр Иванович еще больше уверился в порядочности возлюбленной. Тем более оскорбительными казались ему заверения Тушкевича о существовавшей между ними связи. Кроме того беседа с Галиной Григорьевной лишила Фаронова последней надежды на взаимность своих чувств. Он не сомневался, что она любит его и была искренна в своих признаниях. Но, зная предмет обожания с детства, понимал, что Оболонская никогда не позволит себе проявить слабость и совершить что-то аморальное. В этом у него не осталось сомнений после вчерашнего вечера. Потому мечты о взаимном счастье казались ему еще более абсурдными теперь. «На что я надеялся, дурак? Что она все бросит к моим ногам, наплюет на всех и вся и поступит против чести и совести?! Глупец! Зачем? Для чего было стараться стать ей ровней, чтобы еще больше убедиться в той пропасти, что всегда будет разделять нас?», - вот что роилось в голове несчастного влюбленного. До сего момента все действия Александра Ивановича были направлены на достижение статуса, равного дворянке, быть достойным ее. А теперь...теперь он ясно понимал всю тщетность и напрасность усилий. Никогда им не суждено быть вместе. От таких дум все чаще посещала голову мысль, что смерть станет избавлением от всех страданий. Но не бессмысленная, не глупая и постыдная, а за правое дело. «А чем защита поруганной чести любимой женщины не повод рискнуть и отдать собственную жизнь?!» - с такими рассуждениями Александр Иванович отправился к другу.
Нельзя сказать, что Волотов обрадовался столь раннему визиту приятеля. По всему его виду можно было сказать, что вечер накануне удался: мешки под глазами, заспанное и слегка отекшее лицо, распущенные несколько взлохмаченные волосы, зачесанные на левый бок.
На нем был черный суконный халат с вышитым золотыми нитями орнаментом по краям рукавов, подола, полочек изделия. На спине красовался замысловатый узор, сделанный этими же нитками. Несмотря на то, что халат был перетянут поясом, на котором тоже располагался витиеватый рисунок, полы его были слегка распахнуты и из-под него виднелась ночная рубашка. Волотов как раз пил чай, пытаясь взбодрить свой спящий организм, о чем свидетельствовала сервировка маленького белого круглого столика в углу комнаты возле старинных стульев с высокими спинками. Сама гостиная, где он принимал своего друга была очень просторной. Может быть такому ощущению способствовал бело-серый цвет, коем она была выкрашена. По углам залы располагались колонны с интересной и необычной отделкой, а по периметру на полу находился барельеф. В центре же помещения располагался дорогой очень красивого плетения ковер, судя по всему персидский. Суетливая горничная тут же принесла и наполнила вторую чашку для гостя барина, ее даже просить об этом не пришлось. -Сашка? - удивился Павел Петрович, - Какого черта в такую рань? Совести у вас нет, дорогой товарищ, - сказал с шутливой укоризной Волотов, поднимаясь из-за стола и поспешивший навстречу к другу. Подобное приветствие позабавило Александра Ивановича, и он даже позволил себе искренне улыбнуться. Фаронову стало неловко, что за своими думами он совсем не подумал о неподобающем времени визита, а потому виноватым голосом произнес: -Простите, Павел. Я совсем счет времени потерял. Заявление друга весьма воодушевило Волотова, и Павел Петрович посмотрел на него вопросительно, словно говоря: «Счастливые часов не наблюдают. Ну, и как все прошло с объектом любви давеча?». Александ Иванович не разделял энтузиазма товарища, да и особого желания рассказывать о произошедшем не было, потому он решил перевести тему разговора в другое русло. -Судя по вашему виду, вчерашний вечер был весьма не дурен, - констатировал Фаронов. -О,да! Не жалуюсь, - засмеялся Волотов, и воодушевленно добавил, - Ах, Саша, если бы видели неземное создание, которое я вчера встретил. Какая барышня! Ммм... -Неужто я теряю друга? Вы решили остепениться? -О, нет! - расхохотался Павел Петрович, - Слишком я молод, чтобы хоронить себя подле одной особы. Да, и как можно отказаться от других очаровательных прелестниц. Каждая по-своему хороша. Воистину, женщины — это лучшее, что создал Бог! -Да, но он, вроде как, осуждает подобную несдержанность в любви. Волотов снова рассмеялся. -Думаю, у меня будет достаточно времени в старости, чтобы отмолить мои грехи. -Вы так далеко загадываете? - удивился Александр Иванович. -А почему нет? Я вот думаю, что умру в преклонном возрасте в окружении детей и внуков, которые будут мечтать поскорее поделить мое наследство, -дворянин весело ухмыльнулся, живо представляя описанную им картину, и продолжил, - А если серьезно, то я кажется влюблен. -Во вчерашнюю барышню? И кто она? -Очень притягательная молодая вдовушка, - смачно и сладко протянул Волотов, словно пробуя каждое слово на вкус. Александр Иванович расхохотался от души и сказал с укоризной: -Павел,вы неисправимы! -А я думал, вы за это меня и любите. С чем пожаловали? Волотов снова заинтересованно посмотрел на Фаронова, всем своим видом требуя подробностей о вчерашних похождениях друга. Игнорируя взгляд, желающий любовных признаний, офицер перешел к сути визита: -Павел, мне необходимо ваше содействие в поединке в Тушкевичем Я прошу вас быть моим секундантом. На лице дворянина отразилось полнейшее недоумение от просьбы приятеля, а улыбка сползла с губ. Он даже пару раз потер глаза, пытаясь окончательно прогнать остатки сна и прийти в нормальное состояние. Но сказанное другом никак не укладывалась в голове, а потому Волотов удивленно воскликнул:
-Вы с ума сошли? Что случилось то? Александр Иванович указал взглядом на стоявшие в углу стулья, таким образом предлагая все обсудить сидя. Расположившись напротив товарища, Фаронов начал свои объяснения: -Я, по-прежнему, считаю своим долгом вступиться за честь Оболонской, даже несмотря на ваши заверения о вреде от моего вмешательства. Кроме того, я не вижу ничего предосудительного в желании защитить любимую женщину от подобных посягательств. -Она вас просила об этом вчера? - уточнил Павел Петрович. -Нет, - категорично заявил Александр Иванович, но это не имеет значения. Я считаю, что имею полное право и основания требовать ответа у ее обидчика. -И какие же позвольте полюбопытствовать? - не унимался Волотов, считая абсурдной саму необходимость подобной дуэли. -Мы выросли вместе. Я считаю Галину Григорьевну практически сестрой. -Хм, - усмехнулся Павел Петрович, и лукаво спросил, - сестрой?
-Ваша ирония не уместна. Назовите хоть одну причину, по которой я не могу требовать сатисфакции от Тушкевича? - не сдавался Фаронов. -Подобное право предоставляется мужу... -Ближайшему родственнику или любому мужчине, считающему, что подобное оскорбление по отношению к женщине касается его лично. При этом муж имеет преимущественное право. Но если он не заявляет подобных требований или неспособен участвовать в дуэли в силу возраста? -Согласен. Но ее муж, если на то пошло не такой уж и дряхлый старец. К тому же, если оскорбленная сторона не в состоянии участвовать в дуэли, то ее может заменить один из ближайших родственников... -или друзей. А я для Галины Григорьевны и то, и другое. -Саша, - тяжело вздохнул Волотов, исчерпав доводы отговорить друга от сумасшедшей затеи. -Павел, в данный момент единственный волнующий меня вопрос: «Вы будете моим секундантов или нет?». -Вы все равно не отступитесь? - уточнил Павел Петрович, заглядывая приятелю в глаза пытливым взглядом. -Нет, - твердо заявил Александр Иванович.
-То есть, если я откажусь, вы попросту найдете другого секунданта,так? - Да, - все также уверенно сказал Фаронов. -Мне не нравится ваша затея, Александр. Серьезно, но... -Я знал, что могу рассчитывать на вас, - перебил товарища обрадованный Александр Иванович, хлопнув его по плечу. Волотов горько усмехнулся: -Хм, а как иначе? Где наша не пропадала! К тому же неужели вы думали, что я пропущу все веселье. Ох, и зададим мы Тушкевичу, он от страха в штаны наложит, - попытался перевести все в шутку Павел Петрович. -Вы не поняли. Я не собираюсь его просто попугать, уточнил Фаронов. -То есть? -Мы будем драться до первой крови.** От удивления глаза дворянина чуть не вылезли из орбит, а брови стремительно поползли вверх: -Саша, вы хорошо себя чувствуете? Из-за подобной глупости... -Это не глупость! - горячо воскликнул Александр Иванович, - И если вы так считаете, то думаю, что зря я решил выбрать вас своим доверенным лицом!
-Хорошо, - примиряюще произнес Волотов, - давайте все обсудим спокойно. Первое, существует строжайший запрет на дуэли и в случае, не дай Бог, смерти одного из участников не поздоровится всем, включая секундантов. Второе, зачем нужно настолько рисковать жизнью? Даже пары выстрелов в воздух с 30 шагов было бы достаточно, чтобы у Тушкевича от страха пропал дар речи надолго. Я имел некое несчастье быть с ним знаком, потому знаю о чем говорю. Даже после вызова думаю он и так впредь попридержит свой язык. Саша, в чем причина такой категоричности? Что случилось? Говорить о своих душевных порывах и терзаниях с другом не хотелось, но и сказать нужно было что-то после столь основательной речи. - Павел, прошу вас, не задавайте мне вопросы. - Она отказала вам? - догадался Волотов. Александр Иванович опустил голову и принялся рассматривать носы своих сапог.
-Вы понимаете, что это глупо? Что и кому вы докажете? Если это способ произвести на нее впечатление, чтобы она пожалела о своем решении, то это вдвойне глупо. Вряд ли, она станет вас оплакивать всю оставшуюся жизнь. Да и вам после смерти будет от этого ни жарко ни холодно. Одумайтесь. Вокруг столько женщин... - Давайте обсудим условия дуэли, перебил своим предложением Фаронов друга, игнорируя его доводы и стоявший на своем. Волотову ничего не оставалось, как сдаться. После уточнения всех формальностей предстоящей дуэли Павел Петрович отправился с картелью к Тушкевичу.
_________________________________________________ *Картель - письменный вызов на дуэль (устар.). ** Особый вид дуэли, которая заканчивалась лишь с ранением одного из участников. Вызвать на нее можно было лишь за нанесение особо тяжкого оскорбления. Например, обвинив даму в ФИЗИЧЕСКОЙ неверности мужу.
Сообщение отредактировал sestra - Пятница, 30.08.2013, 21:33
Потрясающе! Не сочтите за лесть, но читая вас, мне кажется, будто читаю классика, причем, давно знакомого. Вижу, вы уже давно не пишите, но все же надеюсь, что вы продолжите писать. Будущее - это ткань из переплетающихся возможностей. Некоторые из них постепенно становятся вероятными, буквально единицы превращаются в неизбежность, но вместе с тем в основу ткани попадают неожиданные сюрпризы, способные ее разорвать.
Потрясающе! Не сочтите за лесть, но читая вас, мне кажется, будто читаю классика, причем, давно знакомого.
спасибо.
Цитата (Rovena_)
Вижу, вы уже давно не пишите, но все же надеюсь, что вы продолжите писать.
с чего такие выводы? тока 3 дня назад главу написала и опубликовала. Просто тут надо было сообщение изменить, потому добавила ее через правку. Я пишу. Сейчас активно занимаюсь коректировкой костюмов для съемок следущей главы.
И ка это я серию пропустила? Эх, Сашенька... Я думаю, что он непременно будет ранен на дуэли. Но не убит. Я представила, что Галя под гнетом любовных переживаний будет лежать на постели, как Кира Найтли в свежей экранизации Карениной, и бредить. TS2. Династия БерринтонСимы для TS2
с чего такие выводы? тока 3 дня назад главу написала и опубликовала
а у меня стоит 19 августа, ну да ладно, надеюсь, что скоро мы сможем увидеть плоды ваших трудов) Будущее - это ткань из переплетающихся возможностей. Некоторые из них постепенно становятся вероятными, буквально единицы превращаются в неизбежность, но вместе с тем в основу ткани попадают неожиданные сюрпризы, способные ее разорвать.
Поединок состоялся двумя днями позднее в 9 часов утра. Место проведения дуэли было выбрано за пределами Петербурга. Оно являло собой образец исконно русской природы. Живописнейшая уединенная полянка, расположенная на берегу Невы. Возле русла реки встречались лишь одинокие березки, ивы и дубы, которые постепенно перерастали в густой лес. Он словно ограничивал выбранный участок со всех сторон, образуя полукруг. Сама же лужайка находилась в низине по сравнению с возвышенностью, на которой разместился массив лиственных деревьев.
Утро выдалось морозным несмотря на солнечную погоду. И земля, обильно очистившаяся от снега и льда, сама превратилась в твердую субстанцию. Потому участники действа не увязали по колено в грязи, что непременно бы случилось в столь непролазной глуши при более теплой погоде. Первым со своими секундантами — Волотовым и Тимофеевым - приехал Александр Иванович. Лошадей они привязали возле одиноко стоящей березы почти у самой реки. Закадычные друзья-приятели, которых мы встречали ранее в трактире на Вознесенской, были одеты согласно своим званиям в военную форму. Но ввиду вышеуказанных погодных условий нынче на них красовались еще теплые уютные шинели и треуголки.
Примерно в то же время прибыли секунданты Тушкевича — Плетнев и Аракчеев. Являясь гражданскими лицами, одеты они были более разномастно, но тоже в вещи оберегающие от холода и простуды.
Несколько позже приехал доктор Мориц, которого удалось уговорить участвовать в данном действе с огромным трудом. Теперь он всем своим видом демонстрировал недовольство и неодобрение разворачивающимся на его глазах событиям, считая это мальчишеством, и коря юношескую горячность. Врач имел миловидные черты лица, которые сразу говорили о немецких корнях. Даже возраст был не властен над ними, ведь доктор давно и успешно миновал бальзаковский период. Высокий лоб. Тонкие полумесяцем седые брови. Средние миндалевидные серо-голубые глаза. Аккуратный небольшой нос. Чуть широкий правильной формы точеный рот. Безупречный овал лица. Длинные волнистые с благородной сединой волосы, зачесанные с пробором посередине. Мориц приехал в карете, а потому одет был более легко, чем остальные участники данного действа. На нем отсутствовал редингот.* Из одежды — лишь костюм коричневого сукна, состоящий из кафтана и панталон. Кипельно - белая рубашка, воротник которой красиво подвязан тонким темно-серым галстуком. Сама фигура напоминала бальзамический тополь, за счет высокого роста и излишней худобы. В руках он держал черный саквояж с медицинскими инструментами и снадобьями.
Доверенные лица обеих сторон по прибытии стали активно распределять обязанности и выполнять необходимые мероприятия перед началом поединка. Аракчеев и Тимофеев осуществляли отсчет шагов между барьерами и их установку. В качестве последних было решено использовать два валуна. Для отметки начала дистанции задействовали шпаги, воткнутые в землю. Волотов и Плетнев сначала скурпулезно осмотрели оружие, убедившись в его исправности, а затем со всей тщательностью принялись заряжать пистолеты. Пока секунданты были заняты приготовлениями к дуэли, Александр Иванович неспешно прогуливался вдоль берега реки, наслаждаясь прекрасным весенним утром. Оно выдалось на редкость дивным. На деревьях набухали почки, от чего в воздухе усиленно ощущался опьяняющий аромат пробуждения природы. Кое-где начинала зеленеть молодая травка. Многочисленные птички, расположившись на массивных кронах вековых деревьев, исполняли занимательные трели. Их песни радовали душу. Солнце приятно светило в лицо, заставляя Фаронова слегка прищурить глаза, когда он любовался окружавшей его красотой.
Александр Иванович даже с некоторым сожалением подумал, что, возможно, последний день жизни так чарующие-прекрасен. Все вокруг словно умоляло офицера: «Отступись! Посмотри, как прекрасна жизнь!». Тем не менее, основное волнение защитника поруганной чести было связано лишь с тем, что его противник до сей поры так и не появился. И хотя при отсутствии обидчика он признавался победителем, а вторая сторона обесчещенной, мысль выиграть дуэль без единого выстрела совсем не устраивала офицера. И потому он искренне надеялся, что несмотря на свою репутацию в свете Тушкевич все же окажется человеком чести. Подобное обстоятельство перестало вызывать сомнение, когда лихо подгоняя коня, он появился на опушке леса. Дворянин был одет весьма легко. На нем присутствовали:суконный темно-коричневый почти черный кафтан, панталоны в тон ему, сшитые из того же материала, и камзол из черного бархата. Верхняя часть наряда имела безумно красивую отделку ярко-оранжевой практически желтой парчой на воротнике, обшлагах рукавов и по краю полочек. Причем на рукавах и полочках она была выполнена еще и в виде узких коротких параллельных полосок, каждая из которых заканчивалась оборотом вокруг пришитой золотой пуговицы. Длинные рукава белой кружевной сорочки, надетой под низ костюма, доставали почти до основания пальцев, красиво обрамляя кисть руки и украшая незамысловатый комплект из грубой теплой ткани. Возможно рубашка смотрелась так элегантно и утонченно, благодаря обилию крахмала на ней. И ворот ее с честью держал замысловатую форму. Пепельно-белый муслиновый галстук по последней моде был обмотан так, что полностью закрывал исподнее белье и взору оставлялась лишь узкая полоска воротника у шеи. Обувью являлись черные сапоги, подвернутые от колен вниз, дабы не мешать поездке верхом при согнутых ногах.
Сам виновник дуэли - статный мужчина тридцати лет с аристократическими чертами лица. Классический греческий профиль. Карие с зеленцой глаза, притягивающие своей бездонной глубиной. При взгляде на него они первыми обращали на себя внимание, отодвигая все остальное на задний план. Над завораживающей янтарной композицией располагались почти прямые каштановые брови, внешний край которых был слегка приподнят и изогнут; широкий и высокий лоб. Овал лица напоминал треугольник, и само оно смотрелось немного вытянутым за счет массивного подбородка. Широкий рот с узкими губами. Причем верхняя была значительно уже нижней и имела неправильную форму. На переднюю часть скул заходили концы длинных косых бакенбардов. Над ними помещались несколько прядей в ряд, завитых щипцами в аккуратные строгие крупные локоны, а сами каштановые волосы были собраны черным бантом в хвост на затылке.
Несмотря на описанные небольшие изъяны внешности, на удивление, лицо дворянина являлось весьма притягательным какой-то магнетической силой. Может, это происходило из-за его холеного вида, подкрепленного осознанием собственной привлекательности и завидной долей обаяния. Повадками он напоминал вальяжного кота, которого избаловали любящие хозяева. Спешившись, всадник поприветствовал всю честную компанию участников дуэли и извинился за задержку. После этого распорядитель, которым согласно жребию выпало стать Волотову, предложил решить дело миром. Тушкевич заискивающе посмотрел на Фаронова, надеясь все уладить без кровопролития, и высказал следующее: -Милостивый государь, если я чем-то обидел лично Вас, позволив высказывание в адрес Оболонской, которое было истолковано несколько превратно, то я готов принести свои извинения Вам и даме публично. Впредь в своих суждениях и беседах обязуюсь больше не упоминать имя столь дорогой для вашего сердца особы...
Но слова дворянина стали для Александра Ивановича своеобразной красной тряпкой для быка, а потому он взбешенный процедил: -Ни о каком примирении меж нами не может быть и речи! Даже сейчас в своей извинительной речи вы позволяете задевать мои братские чувства по отношению к Галине Григорьевне. К барьеру, monsieur Тушкевич! Волотов взял за руку разгневанного друга: -Александр, я уверен, что ваш оппонент искренне сожалеет и сейчас вряд ли имел намерение обидеть вас. Худой мир всегда лучше доброй ссоры. Может, вы все же простите его и примите оправдания. На том и порешим,ммм? -Нет, - упрямо заявил Фаронов. -Вы уверенны? - настойчиво спросил Павел Петрович. -Довольно! Чем быстрее мы начнем, тем скорее все закончится! Тяжело вздохнув, и мысленно проклиная друга за упорство, Волотов стал зычным голосом объявлять условия поединка: -По обоюдному соглашению сторон решено следующее. Отмерена дистанция в 30 шагов. По знаку поданному распорядителем, то есть мной, противники сходятся по направлению друг к другу. Стреляться можно в любой промежуток времени по готовности. При приближении к валунам, выбранным в качестве барьеров, то есть на расстояние 20 шагов, каждый из участников должен сделать выстрел в течение минуты после достижения указанного места. Отходить назад, увеличивая дистанцию запрещается. После первого выстрела не стрелявший участник имеет право потребовать противника подойти вплотную к барьеру, дабы произвести выстрел в неподвижную мишень с минимального расстояния. Так как дуэль осуществляется «до первой крови», то в случае, если после обоюдных выстрелов ни один из участников дуэли не будет ранен, то пистолеты перезарядят, и поединок повторится с измененными условиями, а именно: противники станут у барьеров, то есть на расстоянии 20 шагов, и по команде распорядителя станут снова стреляться. При этом отходить и совершать какие-либо движения строжайше запрещено. Дуэль прекращается при ранении одного из участников.
Закончив оглашение, он обратился к Тушкевичу: - Monsieur, вам понятны условия? - Да, сударь, - промямлил расстроенный дворянин. Затем Павел Петрович обернулся к другу и повторил ему тот же вопрос. На что получил утвердительный ответ. - Тогда расходитесь, господа, к барьерам. Фаронов снял шинель и треуголку и отдал их стоявшему рядом Тимофееву, дабы они не мешали ему во время дуэли. Раздосадованный Тушкевич поплелся к началу отмеченной дистанции, еле передвигая ноги. Александр Иванович напротив шел к своему шпаге уверенной и бодрой походкой крайне воодушевленный тем, что ему все же удалось добиться цели. - Как будете готовы и займете позиции поднимите вверх левую руку. Тогда после моего выстрела в воздух вы начнете сходиться, - прокричал Волотов участникам поединка. Когда дуэлянты заняли обозначенные места и подняли вверх руку, Павел Петрович выстрелил в воздух. Противники стали двигаться навстречу друг другу. Фаронов твердой походкой, держа на мушке своего оппонента. Тушкевичу же каждый шаг давался с трудом, пистолет он держал неуверенно, а руки немного подрагивали. В какой-то момент, не доходя пары шагов до барьера, у него сдали нервы. Прозвучал выстрел.
Фаронов слегка отпрянул и несколько осел из-за жгучей боли, столь резко пронзившей левую сторону груди. На глазах от этого даже выступили слезы, лоб стал влажным от пота, а самого Александра Ивановича бросило в жар. Но сквозь пелену застилающую глаза, практически наугад офицер выстрелил в соперника. Последнее, что он запомнил прежде чем потерять сознание,был отчаянный душераздирающий крик Волотова: - Доктор Мориц, сюда скорее! Как друг оказался подле Фаронова так быстро для Александра Ивановича осталось загадкой, которую разгадать он уже не успел. Офицер от боли ушел в забытье.
Тимофеев и Волотов, держа его за руки и за ноги, донесли своего товарища до кареты доктора, которая была оставлена на дороге, прилегающей к поляне. Уложив раненого на одну из скамеек в экипаже, и глядя на огромное пятно крови, что обильно пропитало одежду офицера, Павел Пертрович обратился к врачу и прошептал: - Плохо дело? Мориц ответил: - Трудно сказать. Сначала надо рану осмотреть. Но судя по отсутствию крови на спине, отверстие не сквозное, а значит пуля застряла внутри. Придется ее доставать. Делать это здесь, в таких условиях равносильно убийству, потому чем скорее мы доставим его в Петербург, тем лучше. -Тогда чего же мы ждем? - гневно спросил Волотов. - Но мне нужно посмотреть, что с мonsieur Тушкевичем. Павел Петрович выскочил из кареты вслед за доктором. Оба они наблюдали картину, как обезумевший противник Фаронова бегает по лужайке, причитает и голосит, словно барышня, зажимая рану на руке: - Кровь, о Боже, я умру!
-Доктор Мориц, вряд ли несчастному Тушкевичу что-то грозит, я займусь его царапиной, а, вы, умоляю, спасите Сашу! Вняв доводам офицера, он сел в карету, и она с грохотом понеслась по ухабистой дороге в город. Тушкевич же настолько обезумел от вида крови, что носился по полю, как необъезженный жеребец, не давая возможности своим друзьям к нему приблизиться. На одном из виражей Волотов догнал дворянина и схватил за камзол. Он стал вырываться, от чего предмет одежды разошелся по швам, а Павелу Петровичу, чтобы совладать с невменяемым противником, пришлось дать ему увесистую оплеуху. От неожиданности тот замер на месте и даже прекратил причитать. - Придите в себя! - гневно прокричал офицер.
Он взял Тушкевича за руку, которой дворянин зажимал рану, отвел ее в сторону и скомандовал: - Снимайте кафтан и рубашку живо! -Но я же замерзну, - робко попытался возразить испуганный Тушкевич. -Смерть от простуды явление редкое, а вот от потери крови... Волотов не успел окончить фразу, а дворянин тотчас же принялся выполнять просьбу офицера и уже через пару минут стоял перед ним раздетый до пояса. Убедившись в несерьезности раны, Павел Петрович все же решил сделать жгут из рукава рубашки, снятой несчастным. Перевязав руку повыше поврежденного места, Волотов накинул ему на плечи кафтан и сказал: - Поезжайте домой. Как только доктор закончит с моим другом, он явиться к вам. - Но это несправедливо! - проскулил, словно побитая собака, он обиженный в ответ - Почему Фаронову должно оказывать помощь первому? Как доктор мог уехать и бросить меня на произвол судьбы?! Я ведь ранен,я... -Вашей жизни ничего не угрожает! Говорю это вам, как боевой офицер. Более того царапина, что у вас на руке заживет и без участия врача. Но на всякий случай он ее осмотрит. Тушкевич все еще находился в состоянии шока от пережитого, а потому не сразу осознал сказанное Павлом Петровичем. Но когда до него дошел смысл последней фразы, дворянин с опаской спросил: - Он что умрет? - Не знаю, - глухо ответил Волотов, пытаясь сесть в седло и вставив ногу в стремя.
В следующее мгновение офицер уже мчался верхом по направлению к Петербургу. - Не дай Бог, - прошептал ошеломленный дворянин, глядя ему вслед, и прекрасно осознавая, чем сложившая ситуация чревата лично для него в случае неблагоприятного исхода для Фаронова. _____________________________________________________________________________ *Редингот - мужская или женская верхняя одежда прилегающего силуэта, с двумя небольшими воротничками (нижний из которых лежал на плечах) и сквозной застежкой. В России в 19 в. стал обычной городской одеждой (довольно длинной).
Печальный исход, хотя я и ожидала что-то подобное. Наблюдается увеличение "описательных" предложений, ты стала уделять больше внимания внешнему виду героев и окружающей среды. Так картинка стала еще более полной. Похвально! И как обычно доставляют удовольствие все эти "признаки того времени", которыми пропитан даже воздух. Давайте, доктор Мориц, сделайте всё, на что вы способны! TS2. Династия БерринтонСимы для TS2
Наблюдается увеличение "описательных" предложений, ты стала уделять больше внимания внешнему виду героев и окружающей среды. Так картинка стала еще более полной. Похвально!
Просто побывала на сайте одного издательства. Там есть что-то вроде чистилища для начинающих авторов. Почитала критику именитых графоманов, правда не в свой адрес. И поняла, что ко мне это тоже относится. В тексте было мало описаний. Убери картинки и потеряется смак. А так быть не должно...Интенсивно довожу до совершенства текст (насколько умею), т.к. есть желание, чтобы сей сериал когда-нить превратился в полноценную книгу. Кстати, другая моя читательница наоборот поругала за обилие описаний внешности. Что мол, зачем описывать второстепенных героев. Но мне кажется, даже если герой втростепенный, то читатель должен иметь о нем хоть какое-то представление.
Цитата (Я-Счастливая)
И как обычно доставляют удовольствие все эти "признаки того времени", которыми пропитан даже воздух.
Спасибо для меня это очень важно. Передать атмосферу того времени. Вряд ли я смогу сделать это, как современница героев, но я стараюсь.
Галина Григорьевна готовилась к вечернему выходу в театр. Новая постановка, судя по отзывам знакомых, была восхитительна. Супруги тоже решили приобщиться к высокой силе искусства и взглянуть на нее. Сегодня графиня решила облачиться в новое платье современного кроя. Его основу составлял яркий голубовато-синий атлас, из которого был сшита большая часть наряда. Лиф и рукава-фонарики из белого шелка смотрелись практически невесомыми и придавали образу обладательницы исключительную женственность и нежность. На границе материалов располагалась вышивка из золотых ниток в виде ленты. Также две подобные, но вертикальные полоски находились на передней полочке практически по ее краям. В центре же между ними была помещена легкая аппликация серебристыми шелковыми нитями, состоящая из мелких цветочков и веточек. На голове Оболонская решила соорудить нечто грандиозное и пафосное. Подобные прически были более свойственны временам Екатерины. Но почему то у Галины Григорьевны появилось стойкое желание сделать нечто подобное из своих волос. Благодаря тому, что графиня имела довольно густую шевелюру, она могла позволить себе любые самые замысловатые эксперименты с волосами. Именно, потому она с такой радостью в свое время встретила желание модниц отказаться от париков. В общем, несмотря на сооруженный «дом» на голове. Выглядел он вполне милым и живым, а не безжизненными, как прочие шедевры из чужих волос. Приглашенная помощница цирюльника зачесала волосы спереди высоко назад, по бокам до самой макушки завила их щипцами в аккуратные кудряшки, из задних прядей сформировала строгие крупные локоны. Венчали сотворенное «безобразие» длинные гусиные белые перья на затылке. Мария, как раз управилась с волосами графини, когда на пороге комнаты неожиданно возникла горничная со словами: -Барыня, к вам это...Ольга Павловна пожаловали-с. Барин уже спустился сестру вашу принять. -Хорошо. Ступай и скажи Оленьке, что я сейчас спущусь.
Бориса Михайловича совсем не обрадовал визит кузины жены. Из-за вздорности ее характера Оболонский недолюбливал родственницу. Кроме того, виделись они с сестрой недавно, и пары дней не прошло, и он искренне не понимал, какая необходимость у последней так часто посещать их дом. Еще больше Бориса Михайловича удивило желание свояченицы непременно лицезреть его. К моменту, когда Васька-привратник сообщил сию пренеприятнейшую новость, Борис Михайлович уже успел закончить свой туалет. Он предстал перед неожиданной визитершей при полном параде: напудренный, надушенный, в кафтане и панталонах из голубого шелка, в накрахмаленной белой кружевной сорочке и шелковом камзоле. Тем не менее, являясь ярым приверженцем правил хорошего тона, Оболонский никак не выразил своего отношения ни к гостье, ни к ее приходу. -Ольга Павловна, голубушка! Какой приятный сюрприз, - любезно приветствовал он родственницу. Внешний вид кузины жены удивил графа, ведь несмотря на вечернее время она была одета в грубое теплое дорожное платье в крупную зеленую клетку. Поверх был накинут полушубок из красного сукна, отделанный спереди белым мехом. На его лифе были вышиты две вертикальные полоски из ярко-голубых мелких васильков. Волосы собраны в строгую прическу и спрятаны под шляпку, обтянутую хлопковой тканью в красно-зеленую клетку. Головной убор завязывался широкими шелковыми белыми лентами в бант под подбородком. -Добрый день, дорогой свояк! Как ваше здоровье? Говорят, весенняя погода крайне неблагоприятна для людей старшего поколения. Внутри Бориса Михайловича снова поднялась волна негодования. Ольге Павловне всегда хватало и пары минут, чтобы вывести Оболонского из состояния душевного равновесия, подобрав нужные слова. У нее, прямо таки, был талант подобного рода. -Уж, вечер на дворе…Но вашими молитвами, самочувствие мое прекрасное, да и весна на нем никак не отражается, - сказал Боис Михайлович весьма довольный своим спокойным и вальяжным тоном, - Чем же мы обязаны чести видеть вас? - не смог скрыть своего любопытства граф.
-О! У меня потрясающие новости, но касаются они вашей жены, а потому говорить о них в отсутствии моей сестры считаю неприличным! - жарко воскликнула Ольга Павловна. -Тогда может чаю? Наша стряпуха такие пироги испекла — пальчики оближешь, - предложил на правах гостеприимного хозяина Оболонский. -Не откажусь. Я к вам прямо со службы, а потому несколько проголодалась. -Не думал, что вы посещаете молебны, - безучастно произнес Борис Михайлович. В следующий момент, он практически оглох от восторгов собственной жены: -Оленька! Как я рада! Какими судьбами? Галина Григорьевна крепко сжала в объятьях сестру, словно не видела ее вечность.
Когда бурные эмоции несколько улеглись, дамы расположились на диване. -Вот, вы все обещаете Гришеньку навестить... -Грешна, грешна, - шутливо отмахнулась Оболонская от обвинений сестры, - Но в следующие выходные непременно. Сколько ему? -Три месяца уже, - гордо произнесла Ольга Павловна и привстала, слегка покрутилась, демонстрируя фигуру, - А так ведь и не скажешь, что я родила всего пару месяцев назад. Талия почти, как в девичестве. Галина Григорьевна улыбнулась, зная характер сестры непременно чем-то бахваляться. -Вы прекрасны, ma cherie! Решили нанести нам визит, чтобы выслушать мои комплименты? Словно спохватившись, Ольга Павловна даже в лице переменилась: -Ой, забыла совсем. Я же это...по делу. Галина Григорьевна не удержалась от смеха: -Вы по делу? С каких пор? И по какому же?
Но Ольга Павловна стала подозрительно серьезной. -Помните вы как-то говорили мне, о неком Фаронове. Ну, том холо... человеке, коему дворянство пожаловали? -Да, - изумилась Галина Григорьевна. -Сегодня в церкви один дворянин просил о нем батюшку помолиться... -Госпади, что с ним? - всполошилась не на шутку Галина Григорьевна. Борис Михайлович же с интересом наблюдал за реакцией супруги. -Как я поняла, есть некий человек — Тушкевич. Он утверждал, будто вы его любовница. -Что за вздор?! - возмутилась Оболонская, - причем здесь... Фаронов? Что с ним? Ради Бога, ну не молчите вы! - Галина Григорьевна почти готова была вцепиться в сестру и трясти ее, трясти, пока она не скажет ей все, что знает. Ей стоило больших усилий найти иное применение своим рукам. -Он вызвал этого негодяя Тушкевича на дуэль за нанесенное вам оскорбление. -Что? - изумился Борис Михайлович, до этого молча наблюдавший за беседой. -Не перебивайте меня! Я и сама запутаюсь, - попросила Ольга Павловна, и супруги послушно превратились в безмолвных статуй, с огромным трудом сдерживая свое нетерпение, - Так вот, после нанесенного вам оскорбления Фаронов потребовал сатисфакции у Тушкевича. Все держалось в строжайшем секрете. Но теперь, после исхода дуэли дело предастся огласке.
-Но на каком основании он решил защищать честь моей жены? - не унимался ошарашенный Борис Михайлович. -Что с ним? - взволнованно спросила Галина Григорьевна. -Как я поняла со слов его друга, он ранен и при том серьезно. -Госпади! Я должна его видеть! - Галина Григорьевна вскочила с дивана с полоумными глазами и начала метаться по комнате, звоня в колокольчик. На зов явился Васька, коего она отправила на конюшню, приказав Федьке карету закладывать. А сама принялась кликать горничную, чтобы та ей принесла накидку. Борис Михайлович пытался остановить жену в ее сумасшедшем порыве, умоляя одуматься и не позорить себя подобными визитами. -Честь имени, все, что волнует вас! Ненавижу! Боже, как же я вас ненавижу! - прокричала она в исступлении. Борис Михайлович схватил жену за руки и опустился перед ней на колени, умоляя не совершать глупостей. В ответ она лишь зло прошипела: -Пустите! Не смейте удерживать меня! Я все равно поеду к нему!
Видя невменяемое состояние жены, Борис Михайлович почел за лучшее не мешать ей в осуществлении безумства. Она же, едва услышав о готовом экипаже, кинулась к нему в чем была. Оболонский пытался догнать ее с накидкой в руках, но жены и след простыл. Он стоял пораженный с глупым выражением лица, наблюдая, как карета с грохотом несется прочь от дома.
Только сейчас он увидел позади себя ошарашенную Ольгу Павловну. Вряд ли, своячница ожидала подобного поведения сестры, после принесенного ей известия. -Вы довольны? - зло процедил Борис Михайлович, словно нашел виновника всех бед и разладов в семье. -Я...я ничего не понимаю, - призналась изумленная Ольга Павловна, - Я лишь считала, что подобные вещи должны быть вам известны. Ведь речь идет о чести вашей жены. Если бы я знала... -Довольно! Вы в курсе, где живет этот спаситель чести? - спросил крайне обескураженный Борис Михайлович. -Он снимает комнату в доме на пересечении Малашинковского проспекта и Мытнинской улицы недалеко от нас. Что вы собираетесь делать? -Нанесу визит нашему спасителю, - коротко и без обиняков ответил Оболонский. Не медля более ни секунды, граф вернулся в дом и потребовал, чтобы Васька ему редингот принес. Он взял извозчика и поехал к защитнику поруганной чести.
Сообщение отредактировал sestra - Пятница, 22.11.2013, 19:23
Вот и прорвались эмоции Гали наружу. А муженьку лишь бы благопристойно себя вела. Ему, наверно, неведомы подобные пылкие чувства... Что же там будет в доме
Цитатаsestra ()
доме на пересечении Малашинковского проспекта и Мытнинской улицы
А муженьку лишь бы благопристойно себя вела. Ему, наверно, неведомы подобные пылкие чувства...
Ему неведомы пылкие страсти. Любовь у каждого своя. Но по-моему мнению, дело было не в благопристойности, это всего лишь предлог. А на самом деле муженек растерялся и испугался, что потеряет женушку...Вот уйдет она, дверью хлопнет и ни ногой больше...Ведь, она ВПЕРВЫЕ высказала все мужу про свою ненависть...Страшно дядечке стало...и на колени он ниц упал
Нет, ты что. Она ж - 
Просто мимо проходила... 
