Вошедший оказался высоким, представительным мужчиной с суровым и властным лицом. Строгая осанка и достоинство, с которым мужчина держался, выдавали в нём хозяина. Он казался бы вполне почтенным человеком, если бы не странное выражение злобы и раздражения, которое прямо-таки искажало его резкие черты.
Доктор явно сделал над собой усилие, постаравшись смягчить выражение лица; это ему удалось, и он ответил аналогичным жестом на протянутую руку Мартина.
– Мартин Штирмер, студент Сорбонны, в данный момент – турист и ваш невольный гость, – сдержанно представился молодой человек.
– Весьма польщён, – ответил Кроулер таким тоном, словно говорил «ничего отвратительней в жизни не встречал». Голос у него был резкий и властный. – Как вы здесь очутились? – обратился он уже к Жаку, который тоже подошёл представиться.
– Мы заблудились, – с обезоруживающей улыбкой отвечал на это француз. – Мы с мсье Штирмером, моим однокурсником и старым приятелем, уже не первый год путешествуем по Альпам, но в этих краях впервые. И вот, судите сами – незнание местности сыграло с нами злую шутку: когда этой ночью был туман…
– А, так вы попали в туман! – то ли раздражённым, то ли торжествующим голосом воскликнул Кроулер.
– О да, чудовищный туман, – кивнул Жак энергично. – Никогда в жизни таких не видел – а уж я, поверьте, повидал немало туманов у нас в Нормандии! Похоже, тогда мы и потеряли направление.
Пока Жак и доктор Кроулер выясняли подробности, Мартин наблюдал за хозяином дома и за Анной. Женщина молча отошла в сторону и расположилась на диване неподалёку; но, несмотря на внешнюю её расслабленность, Мартин мог бы поклясться, что она ни на секунду не выпускает из внимания никого, присутствующего в комнате.
– Ну что же, – хмыкнул наконец доктор, выслушав пространные объяснения Жака, – вам повезло, господа студенты. Заблудившись, в лучшем случае вы могли бы набрести на спасательскую хижину, где к вашим услугам был бы запас спичек и консервов. Вместо этого вы имеете возможность провести те два-три дня, которые потребуется, чтобы власти прислали транспорт и расчистили дорогу, в приличном месте – и, возможно, не без пользы для себя. Или для нас…
– Ну что же, почему нет, если это будет в наших силах! – дружелюбно отвечал на это Жак.
Мартину показалось, что при последних словах его друга на лице доктора Кроулера, и без того не блещущем добротой и милосердием, появилось странное выражение торжества или радости. Такое выражение бывает у людей, внезапно нашедших решение давней проблемы, которая мучила их уже долгое время.
– Миледи Анна, моя домоправительница, покажет вам комнаты. Дом большой, и места хватит каждому, – не дав Мартину возможности поразмыслить над увиденным, продолжал доктор. – Она же сообщит вам наш распорядок и познакомит с другими жителями. Всего хорошего, господа. Я покидаю вас.
Не слушая вежливостей, доктор повернулся ко всем, и удалился куда-то вглубь дома, звонко щёлкая каблуками по красивому паркету. Его тёмная фигура ещё не успела скрыться, как Анна повернулась к гостям:
– Пойдёмте, я провожу вас.
* * * Комнаты, отведённые каждому из друзей, были обставлены вполне элегантно и с налётом классики. Удобные кровати, красивые панели стен, комфортные мелочи – классическая сдержанность и вкус во всём. Переодеваясь в висевший в гардеробе отглаженный костюм («И откуда всё это здесь? Такое впечатление, что хозяева постоянно готовы к приёму гостей!»), Мартин подумал, что в подобном здании современная мебель и ухищрения дизайна в стиле хай-тек смотрелись бы чужеродно.
Он выглянул в окно. Пейзаж, на который открывался вид, был поразителен – какой-то удивительный для таких камерных гор простор, разноцветная листва и обилие чистого, кристаллически сияющего воздуха. Мартину захотелось полной грудью вдохнуть этот горный холод, и он повернул рычаг окна… верней, хотел повернуть. Окно не открывалось.
– Что за чертовщина, заело его, что ли, – пробормотал Мартин, дёргая неподдающийся рычаг.
Звук, похожий на смешок, раздавшийся за приоткрывшейся дверью, заставил его обернуться.
В дверях стояла миниатюрная фигурка... женщина или девушка? Скорее, второе. Пышные волосы, круглое личико, широкая юбка – словно фея впорхнула в его комнату, любопытствуя, что здесь происходит.
– Прошу прощения, фройляйн, окно… – смущённо сказал Мартин, делая шаг к двери.
Фигурка отступила дальше, в коридор. Там было достаточно светло, и Мартин смог рассмотреть свою гостью. Несомненно, это была девушка, причём совсем молодая, не старше двадцати. Милое детское лицо с кукольным ротиком было бы прелестно, если бы не странные, будто остановившиеся глаза. Им явно не хватало жизни, эмоций; гость приписал это удивлению перед незнакомым человеком.
– Меня зовут Мартин, Мартин Штирмер, мы с другом случайно забрели к вам, – поспешно отрекомендовался студент, и выжидающе взглянул в эти круглые, блестящие глаза, ожидая ответа.
Ответа не последовало, причём никакого. Кукольные глаза девушки всё так же глядели на него спокойно и незаинтересованно, а с губ не сорвалось ни единого слова.
– Вы… вы меня слышите? – смущённый такой странной реакцией, проговорил Мартин, внимательней вглядываясь в светлое девичье лицо.
Девушка кивнула и улыбнулась. От этих простых движения её лицо показалось гораздо живей и естественней, и Мартину удалось стряхнуть с себя неприятное наваждение. Но он по-прежнему не мог оторвать взгляд от девушки. Ему показалось жизненно важным поговорить с этим необычным созданием, которое словно сошло со страниц книги столетней давности.
– Вы здесь живёте? – продолжил он, увлекая девушку за собой в коридор и усаживая её на кстати подвернувшийся диван.
Она покорно шла за ним, спокойно села и кивнула, явно не испытывая ни малейшей неловкости от общения с незнакомым человеком.
– Как вас зовут? – молчание и лёгкая отстранённая улыбка, не относящаяся ровно ни к чему на свете. – Вы не говорите?
Отрицательное покачивание головой и пальчик, прижатый к губам в классическом жесте вечного безмолвия.
– Очень жаль… очень, очень жаль… но вы не против посидеть здесь со мной немного и пообщаться?
Лёгкий кивок и пожатие плеч – то ли «конечно, хочу», то ли «мне всё равно нечего делать». Мартин предпочёл увидеть первый вариант.
– Мы с другом (его зовут Жак, он из Нормандии) подошли к вашему замку часа два назад. Мы туристы, путешествуем по Альпам. А вы ходили в туристические походы?
Брови удивлённо поднялись, и Мартин получил отрицательный кивок. Впрочем, одного взгляда на это хрупкое создание хватило бы, чтобы понять – девушка комнатное создание, которое вряд ли можно представить где-нибудь в палатке или с рюкзаком за плечами.
– А я много путешествовал, ездил в Исландию, путешествовал среди гейзеров. Два года назад занимался дайвингом на Средиземном море. Но горы мне нравятся больше. Вам, наверное, тоже, если вы здесь живёте?
Странный жест и странное выражение кукольного лица, значение которых Мартин не смог понять. Казалось, девушка искренне изумлена сообщением о том, что где-то есть ещё и другие места, кроме этого замка. Мартин предположил, что он просто не смог понять, что именно имела в виду маленькая немая.
Не успел он продолжить свой рассказ, как дверь на другом конце коридора отворилась, и появился сияющий Жак – он уже успел не только переодеться, но и принять ванну. Мартин с досадой отметил, что, нарядный и причёсанный, его друг может дать много очков вперёд ему (Мартин всегда был невысокого мнения о своём внешнем виде). В обычные дни эта разница между своей неуклюжестью и элегантностью француза его не волновала, но почему-то именно сейчас, в присутствии маленькой немой, ему хотелось, чтобы Жак оказался не таким блестящим.
– Приветствую, друг мой, представь мне, пожалуйста, ещё одну нашу хозяйку, – весело произнёс он, подходя и протягивая девушке руку.
Незнакомка, округлив глаза, уставилась на раскрытую ладонь с видом полнейшего изумления и явно не знала, что ей предпринять. Жак, удивлённый страной реакцией девушки, не знал, что делать с рукой; Мартин не мог сообразить, как бы поделикатней намекнуть другу, что девушка не может произносить звуки. Неизвестно, как бы все трое выкрутились из неприятного положения, если бы в коридоре не раздались твёрдые уверенные шаги, и не показалась Анна. Всё такая же быстрая и ироничная, она мгновенно оценила ситуацию, слегка хмыкнув:
– Напрасно вы разговариваете, господа, – наша Долли немая. – Она ласково коснулась плеча девушки и подтолкнула её в сторону лестницы. – Ступай, накрывай чай в столовой. Прошу вас за стол, дорогие гости.
Как всегда замечательно:) Уже заканчиваются хвалебные оды:)) Только хотелось бы побольше:)) За таким творчеством, не замечаешь как время быстро летит. Когда планируется продолжение?:)
Бррр... Мне было бы жутко в таком замке оставаться. Хотя вроде все так ярко, красиво и приветливо. Но хозяин и эта девочка-кукла.... Настораживают и пугают.
ЗЫ простите мне мою географическую неграмотность, всегда было интересно, а где находится Нормандия?
О, пока не знаю, ещё ничего не написано. Но постараюсь не затягивать, конечно.
Quote (Nikolette)
Бррр... Мне было бы жутко в таком замке оставаться. Хотя вроде все так ярко, красиво и приветливо. Но хозяин и эта девочка-кукла.... Настораживают и пугают.
Там разные есть уголки, не только яркие и приветливые - и в этом постараюсь убедить зрителей в следующей серии. А про население - ты сама не представляешь, насколько ты права.
Quote (Nikolette)
ЗЫ простите мне мою географическую неграмотность, всегда было интересно, а где находится Нормандия?
Нормандия - это область на севере Франции, у Ла-Манша. Исторически была населена северянами, норманнами (отсюда и название). Там сыр делают. ))) Нормандцы обычно не так смуглы и черноволосы, как французы других областей.
Quote (Nikolette)
Скрины потрясные - очень импонируют герои - такие "живые"... Мало кто таких симов делает.
Хорошая глава. Интересно, что будет дальше. И что-то мне не нравится эта Долли. Что-то мне подсказывает, что она немного не та за кого себя выдаёт. Жду продолжения! Ни на солнце, ни на смерть нельзя смотреть в упор. (с) Франсуа де Ларошфуко ***
Вечерний чай прошёл в самой что ни на есть светской обстановке. Анна исчезла на несколько минут, и появилась в вечернем платье (что сделало её гораздо женственнее и позволило Жаку ещё раз отметить её острую пикантность), и теперь поддерживала спокойную, ни к чему не обязывающую беседу. Немая Долли разливала чай, изредка покашиваясь на мрачного доктора Джонатана, который, похоже, спустился в столовую из своих неведомых научных далей не в лучшем расположении духа. Правда, это не помешало ему отпустить несколько условно-любезных фраз, после чего мистер Кроулер погрузился в сосредоточенное молчание.
- Вы учитесь в Сорбонне? – поинтересовалась Анна, передавая сахарницу Жаку.
- Да, и Мартин, и я, - с готовностью отвечал француз. На протяжении всего времени он не спускал глаз с женщины, любуясь её элегантностью и своеобразной красотой.
- Впоследствии вы предполагаете отправиться?..
- Нет, я вернусь на родину, в Нормандию, и продолжу практику отца.
- У вас семейное дело?
- Уже шестое поколение, - подмигнул Жак.
- И чему же в ваше время учат в Сорбонне? – неожиданно громко спросил доктор Джонатан.
- Тому же, что и всегда – слегка пожал плечами Мартин, удивляясь такому вопросу. Если честно, то возникло впечатление, что мистер Кроулер сам закончил Сорбонну лет этак сто назад, и теперь сравнивает «век нынешний и век минувший».
- Не преподаёт ли у вас некий профессор Адам Хондбергер? – напряжённым тоном продолжал доктор.
Мартин поднял глаза к роскошному дубовому потолку, припоминая. Анна и доктор Джонатан незаметно переглянулись, - очевидно, упомянутый профессор был их общим знакомым. Перед мысленным взором Der Student’а Штирмера пронеслись вереницы преподавателей, деканов, замдеканов, и прочих солидных личностей, иногда омрачавших его учебные годы, а иногда – наоборот, скрашивавших их интересными сведениями.
- Нет, и, если честно, я ничего о таком не слышал, - сказал наконец Мартин.
Доктор Кроулер откинулся на спинку стула и сердито забарабанил пальцами по столу; ответ Мартина его явно не удовлетворил.
- А вот я, кажется, представляю, о ком вы говорите! – весело воскликнул Жак. – Возможно, вы имеете в виду известного биолога, занимавшегося проблемами геронтологии и продления жизни?
Доктор повернулся к французу:
- Скорее, я бы сказал, что многоуважаемый мистер Хондберг, - о, надо было слышать, с каким ядом произнёс он это имя, - занимается пустой тратой времени. Но, однако, можно сказать и так.
- Так могу вас проинформировать, что упомянутый вами профессор несколько лет назад был приглашён в Оксфорд; там ему предоставили кафедру.
Доктор Кроулер сморщился, словно самым выражением лица постарался выразить бездну презрения и ненависти.
- Бездарный клоун, - прошептал он, впрочем, не слишком тихо, явно не желая скрывать своё отношение к неизвестному Мартину профессору Хондбергеру.
- Вы имеете честь знать профессора? – поинтересовался Жак.
- Да, когда-то мы работали вместе, - проворчал доктор Кроулер. – Ничего хорошего из этого не вышло. С Хондбергером работать невозможно. Он шарлатан и бездарь.
- Возможно, доктор, вы не верите в возможность продления отпущенного нам срока? – удивлёно спросил Жак. – Мне казалось, что сейчас уже все люди признают, что срок жизни человека мог бы быть значительно дольше обычных отпущенных ему 80-90 лет. Разве это не заманчиво – жить сто пятьдесят, или даже двести лет – полным сил и энергии?
Мартин, который больше молчал, обратил внимание на целую вереницу выражений, пронесшихся по лицу Кроулера при этих словах. Надо сказать, что многоуважаемый учёный не отличался сдержанностью, и вряд ли умел хорошо скрывать свои чувства; возможно, это следствие длительной жизни в уединении, когда скрывать мысли и отношения попросту не от кого.
- Ваш Хондбергер идёт не в том направлении! – подтверждая свою несдержанность, рявкнул Кроулер. – Продление жизни за счёт продления старости! Чушь! Маразм! Он предлагает безмерно растянуть период, когда человек уже вышел из активного возраста, и старается только немного скрасить его, сохранив старикам какой-то запас сил. А идти нужно по другой дороге!
- Мистер Штирмер, прошу вас, возьмите ещё пирога, - негромко проговорила Анна. Она встала, подлила чаю Кроулеру, что-то передвинула на столе и дала негромкое распоряжение Долли, - явно стараясь отвлечь внимание и переключить беседу на более спокойную тему.
Но доктор уже завёлся:
- Неплохо было бы превратить старину Адама в действительного старика, и дать таким образом прожить лет двести! В то время, как другие будут действительно молодыми! Ха!
- Я слышал о подобных опытах, но ни один из них пока ещё не дал действительно хороших результатов, - осторожно вмешался в разговор Мартин.
- Ах, вы слышали! – Кроулер повернулся к нему с такой энергией, что Мартину стоило больших усилий, чтобы не откачнуться – ему показалось, что доктор вот-вот набросится на него с кулаками. – Я знаю, о ком вы слышали! Вы слышали такие имена, как Престон или Морье, или даже Доусон! Вы слышали имена воров и предателей!
- Доктор, я прошу вас, - негромко проговорила Анна.
- Нет, миледи, это я вас попрошу не вмешиваться! Куда ни глянь, везде одно предательство и подлость… От них можно бежать, но они найдут тебя везде!
Сказав это, доктор Кроулер в раздражении швырнул салфетку между приборов, встал и, ни на кого не глядя, удалился крупными шагами куда-то в своём направлении.
* * * Размышляя над вечерним происшествием, Мартин прохаживался по коридору. Жак, который придал меньшее значение докторской истерике, отправился в библиотеку, куда его пригласила Анна – показать литературные сокровища замка. Видя заманчивые перспективы в совместном брожении меж книжных шкафов и тесном сидении над книгой в укромных уголках, мсье Дешан тут же согласился. А герр Штирмер решил обдумать всё увиденное в одиночестве, - и вот он мерил шагами полутёмные коридоры, непроизвольно прислушиваясь к пощёлкиванию собственных каблуков по нарядным паркетным плиткам.
При первом знакомстве лицо доктора Кроулера показалось совершенно неизвестным Мартину; однако наблюдение за докторскими гримасами во время чаепития начало что-то подсказывать, напоминая памяти какие-то смутные, давно забытые образы. Штирмер напряжённо старался припомнить, какие именно ассоциации вызывает это суровое, мрачное лицо с крупным носом и пилящим взглядом тёмных глаз. Но память, как назло, не желала идти ему навстречу, и подкидывала какие-то незначительные случаи, которые никакого отношения к странному доктору не имели и иметь не могли.
Мартин миновал один коридор и повернул во второй; здесь было ещё красивей – стены были отделаны какими-то таинственно мерцающими обоями, в простенках между окнами стояли кадки с растениями. «Не бедно живёт доктор, - подумал Мартин, рассеянно трогая широкие кожистые листья. – Прямо какая-то сказка «Тысячи одной ночи»…
Сзади, из коридора, где только что был Мартин, раздался звук шагов – легкое щёлканье каблучков, значит, шла женщина. Когда Штирмер обернулся, он увидел немую Долли, с неизменно спокойной улыбкой на красивом и неподвижном личике. Девушка протянула ему листок – какое-то письмо, написанное резким, угловатым почерком.
«Уважаемый мистер Штирмер! – гласил листок. – Прошу Вас уделить мне несколько минут Вашего времени и побеседовать со стариком. Долли проводит Вас в мой кабинет. С неизменным уважением, - Дж. Кроулер».
Вздохнув, Мартин направился вслед за девушкой.
* * * Кабинет доктора был ярко освещён и вполне уютен – сдержанная мебель тёмных тонов, книжные шкафы до потолка. Сам мистер Кроулер сидел на диване и о чём-то сосредоточенно думал. Но при виде входящего Мартина он тут же вскочил и по мере сил приветливо улыбнулся:
- Прошу вас, мистер Штирмер, садитесь. Надеюсь, не откажетесь выпить в моей компании стаканчик чего-нибудь покрепче чаю? Как наша Долли ни хорошо его заваривает, но настоящий градус дар Цейлона не заменит.
Кивнув, Мартин присел на край кожаного дивана. Доктор Джонатан подошёл к столику, на котором возвышалась целая батарея разноцветных бутылок, и принялся смешивать напитки. «А старикан не дурак выпить, - отметил про себя гость. – Хотя… при таких нервах другого способа успокоиться, наверное, не существует».
- Вы не принимайте близко к сердцу мои нападки, - с резким смехом проговорил Кроулер, не отрываясь от наполняемых бокалов. – Я давно живу анахоретом, мало общаюсь с посторонними, а те, кто находится рядом, уже давно привыкли к моим вспышкам гнева. Миледи Анна – святая женщина, потому что меня терпит. Конечно, для вас, как для нового человека, моё поведение должно показаться странным… но вы уж простите старика.
Он подал Мартину бокал с красивым (и крепким, как выяснилось через несколько секунд) коктейлем, и поднял свой:
- За взаимопонимание, - Мартин хлебнул тёмно-янтарную жидкость и отметил характерный привкус можжевеловой водки.
- Много лет назад мы с Адамом Хондбергером работали над одной и той же темой, - продолжал доктор Кроулер, жестикулируя своим бокалом. - Но он оказался ловчей меня, - заметьте, я не говорю «умней» или «талантливей», - просто «ловчей», и сумел представить результаты совместной работы, как свою личную заслугу. Естественно, это повлекло за собой шумное признание в научном сообществе, кафедру, звание. А мне досталось наследство и возможность продолжать работу с практически неограниченными средствами. Как решить, кто из нас выиграл?
Мартин пожал плечами, не берясь решать такую сложную морально-нравственную проблему:
- Думаю, каждый оценил бы это по-своему. Кому-то нужны деньги, кому-то – неограниченное поле деятельности, а кому-то – слава и официальное признание. Но я уверен, что вы не потратили свои возможности впустую.
- Вы умный юноша, - процедил Кроулер, снова наполняя бокалы. – Да, все эти годы я занимался собственными научными изысканиями. Деньги в нашем мире решают всё. Запомните это, молодой человек! Мне не приходилось выпрашивать субсидии и доказывать, что моя работа принесёт материальную выгоду – нет, я имею возможность тратить их так, как мне заблагорассудится. Даже на самые невероятные, бесперспективные, фантастические на первый взгляд проекты!
«О, он опять заводится» - отметил про себя Мартин, пригубливая коктейль. Он чувствовал большую усталость – этот день получился суматошным и очень длинным. Поэтому сейчас крепкий напиток сделал своё дело – слушая разглагольствования Кроулера, Мартин чувствовал, что готов задремать. «Надеюсь, я не слишком невежлив» - подумал он мимоходом.
Доктор говорил что-то про свои изобретения, или про свои открытия, про особый путь в науке, которым он пошёл – всё это смутно отпечаталось в сознании гостя. Наконец третий бокал был допит, и Кроулер соизволил заметить, что его собеседник вот-вот заснёт.
- Я совсем вас уморил, - со своим резким смешком проговорил он. – Ступайте отдыхать. Вы сможете найти свою комнату?
- Думаю, да.
- Спуститесь на этаж, по коридору и налево. Спокойной ночи.
Откланявшись, Мартин вышел в тёмный и гулкий коридор. Почему-то никакой свет здесь не горел, и приходилось ориентироваться только по отблеску из соседнего зала. Мартин спустился, как ему и указали, повернул в коридор – и остановился в недоумении. Налево было сразу четыре поворота, один дальше другого. Какой же выбрать? Блуждать по темноте не очень-то хотелось, а возвращаться к доктору за советом было неловко. Вздохнув, Мартин наугад завернул за ближайший угол - чуть было не заорал от неожиданности, потому что из темноты на него смотрело огромное чудище.
Буквально через секунду чудовище шевельнулось и приняло облик здоровенной псины, напоминающей бульдога; пёс внимательно и вежливо наклонил огромную лобастую голову, словно здороваясь. С нервным хихиканьем Мартин помахал ему рукой, присел и протянул ладонь, чтобы убедиться, что перед ним – действительно живое существо.
Пёс был вполне живой, тёплый и упругий. Он смотрел на Мартина сочувствующим взглядом и тихонько вздыхал.
- Какой ты здоровый, - прошептал Мартин, трепля бархатную шкуру. – Это какая же ты порода?
Пёс приподнял уголки губ в странной собачьей улыбке.
- Умный… Может быть, проводишь меня до комнаты?
Пёс тут же вскочил и двинулся по коридору дальше. Так как Мартин не сразу отреагировал, то через несколько шагов он остановился и оглянулся, недвусмысленно приглашая за собой.
- Ну ты даёшь, - пробормотал Штирмер и двинулся за ним вслед.
Пес безупречно, не делая ни одного лишнего поворота, довёл его до дверей нужной комнаты и удалился, не дожидаясь похвалы. Мартин некоторое время размышлял над собачьим умом, но усталость взяла своё – стоило ему добраться до кровати, как его свалил сон. Ночью ему мерещились невероятные животные, пьющие коктейль с Долли, которая всё время пыталась ему что-то сказать, но из её розовых губок выходил только скрипучий смешок Джонатана Кроулера. "Два мира, две судьбы" - фэнтези-сериал в стихах; совместное творчество. Обновление, выложена 5 глава, 09.01.2012. Старинная архитектура моей работы. - выложена ссылка на дом некроманта. Мини-сказка "Ядерный Колобок" - закончен. Династия Колиньи. - девятая глава, выложена 16.05.2012 Дневник "Ночные бдения" - последнее обновление 05.01.2012 Фотоальбом Анубиса Сериал "Тайна лесного замка" - обновление! Выложена третья серия.
Сообщение отредактировал Анубис - Среда, 01.06.2011, 17:01
Очень интересно, интригует... После каждой серии остается впечатление, что профессор задумал что-то нехорошее... Почему он пригласил только немца? Или француза он тоже приглашал? Или Анна специально отвлекает молодого ловеласа? А пес-то, видимо, тоже плод эксперимента. Внешне он чем-то неуловимо напомнил мне мабари из игры ДА2.
Заметила пару опечаток:
Quote (Анубис)
Я знаю, о ком вы слушали!
м.б. слышали?
Quote (Анубис)
От них ожно бежать, но они найдут тебя везде!
можно Лучше один раз ослепнуть от любви, чем всю жизнь видеть ненависть.
Неожиданное предположение, мне такое и в голову не пришло. Но, может, не хозяин, а Долли? Недаром - немая. Лучше один раз ослепнуть от любви, чем всю жизнь видеть ненависть.
