Сквозь туман - Страница 6 - Форум, посвященный играм The Sims 4,3,2,1

— Этот подходит?
— Да нет же, Дин, это мухомор! Вот видишь, точки на шляпке. Я же объяснил тебе сто раз и показал, какие брать. Вот же, смотри, этот подходит, прямо перед твоим носом! Блин, как вы вообще выжили только, маги хреновы?
— Не гунди, я техник, а не первобытная обезьяна, я не обязан хорошо добывать грибы!
— Собирать. Выбрось, это поганка. Послушай, шел бы ты лучше к бойцам, они там вроде что-то придумывают насчет мяса.



— Идиотизм, честное слово! Это ты придумал, абориген камнев, ты придумал издеваться над нами, ты придумал день обжорства настоящей едой, а сам даже сухарик создать не можешь!
— Лои велела, иди, выскажись ей.
— И выскажусь! Каменюка булыжная! — Дин растоптал очередной мухомор, сунул руки в карманы и пошел к лагерю. Кирилл улыбнулся ему в след и ковырнул длинной палкой хвою, надеясь, что под бугорком скрывается польский.


Тем временем Вериса демонстрировала свою пригодность к простым человеческим делам:
— Смотри, вот тут потяни за веревочку и…раз! Ловушка захлопнулась! Эффективно?
— Не хочу тебя обидеть, леди техник, но пока ты мастеришь пятую версию ловушки для рыбы, я поймал уже шестую. Видишь ли, Вериса, крючок и леска — древнее и очень эффективное изобретение, хоть тебе оно и не нравится, поскольку не технологично.
— Нэддир, ты просто пользуешься тем, что ты абориген! Ну да, ты умеешь ловить рыбу, зато моей ловушкой можно поймать не только рыбу, а… ну, например… ну…
— На Катрии есть такие маленькие грызуны, местные их очень любят и добывают очень похожими ловушками. Так что на Катрии ты бы с голоду не померла. Ох, демон, клюнуло на второй леске, помоги мне, прошу! Да, хватай и медленно тащи, только медленно, чтоб не сорвалась… вот так… Браво! Поздравляю, леди техник, ты поймала свою первую рыбу!
— Здорово! Круто! Ура! — Вериса неловко дернула крючок, пытаясь отцепить рыбешку от удочки, и порвала своей жертве губу, — Ой, мамочки! Рыбка, я не хотела! Тебе, наверное, больно? Как ей помочь, Нэд?
Наблюдатель подошел, аккуратно вынул верисину добычу из ее пальцев, и стукнул о ближайшую сосну. Рыбешка дернула жабрами в последний раз и умерла.
— Вериса, мы ловим их, чтобы съесть. Прошу, не надо только разговаривать с червяками. Иди, последи за второй леской, пока я снаряжу эту.
— Фу, какой ты, — Вериса надула губы, — ты ее убил!
— Да, да, я кровожадный наблюдатель, мерзкая тварь под капюшоном, я помню, — улыбнулся Нэд и бросил рыбку в туесок, который сам же и сплел полчаса назад, — А ты, благородная леди Вериса, убиваешь гарра, но боишься прикончить рыбку. Какая ты, в сущности, еще девочка, Вериса! И какая ты, в сущности, леди Камня!
— Ну и поду-у-умаешь! Да, я леди Камня, извиняться не за что! — Вериса подошла поближе и потерлась щекой о плечо Нэда, — Я не хотела тебя обидеть.
— Я тоже, — улыбнулся Нэд и тронул губами ее макушку. Тронул, вдохнул легкий цветочный аромат ее волос, скрипнул зубами и отступил на шаг. Она сводит его с ума, эта девочка! Она ведет себя с ним так, будто он и есть ее отец, папаша, которого у нее никогда не было. Она льнет к нему всякий раз, когда их никто не видит, забывает о своей драгоценной каменности, так и норовит дотронуться, так и просит всем своим видом: «Приласкай меня, погладь меня, прикоснись ко мне»! А Нэду стоит невероятных усилий сдержаться, не сделать ничего, о чем оба они пожалеют. Вот сейчас она стоит на берегу ручья, зорко наблюдая за поплавками, и ничего такого нет в ее прелестной рыжей головке. А он задыхается от желания сгрести ее в охапку и делать с ней все те вещи, о которых она, такая юная, должно быть, еще не имеет представления.
— Нэд! Оно опять дергается! Это рыбка?!
— Рыбка, рыбка, — проворчал Нэддир, — Тащи.
Вериса дернула леску, но слишком резко – серебристой бабочкой рыбка взмыла над водой, сорвалась с крючка и плюхнулась обратно в ручей.



— О, зверь! Нэд!
— Ну, в чем я виноват на этот раз? — сквозь смех поинтересовался наблюдатель.
— Не смейся надо мной! — Вериса бросила удочку и подскочила к нему, схватила за плечи, встряхнула, — Ну что ты смеешься? Я безрукая дура, да?
— Я с ума по тебе схожу, — сказал Нэд, сперва сказал, а потом спохватился, мысленно врезал себе в морду, и поспешил загладить сказанное, — В том смысле, что ты меня с ума сведешь, Вериса! Сколько тебе лет? Мне кажется тебе рановато дали ранг, тебе еще в школе нужно учиться!
— Между прочим, мне уже двадцать четыре! Я проконсул техники, чтоб ты знал! А ты, «глазик», не так уж и старше меня! — Вериса показала ему язык, руки ее соскользнули с Нэдовых плеч и сцепились в замок на талии, — Кстати, а сколько тебе лет?
— Сорок один. Я старенький седой «глазик», а ты меня до инфаркта доведешь!
— Не седой, а лысый! — Вериса приподнялась на цыпочки и чмокнула Нэда в блестящую лысину. Руки Нэда вырвались из-под его контроля и сомкнулись на талии технички. Губы приоткрылись, веки опустились, еще секунда и он поцеловал бы ее, демон возьми! Он так испугался своей слабости, что даже дернулся, отшатнулся от нее. А она вдруг прищурилась хитро-хитро:
— Моим первым мужчиной был Чесс А`Баншо, техник, у которого я проходила практику после окончания курса. Ему было глубоко за сорок, и он не строил из себя святого. А я упарилась уже ждать, пока ты сделаешь это! — и сама поцеловала Нэда.



Наблюдатель в нэдовой голове выключился. Никакое самообладание не совладало бы с этим, демон побери! Нэд сжал ее так, что захрустели кости, поцеловал так, что вампиры обзавидовались бы такому укусу. Задохнулся, на секунду возненавидел себя и ее, но не смог отпустить. Нежные руки леди Верисы обвили его шею, пальцы скользнули за ворот комбеза, спина изогнулась, прижимая к нему все округлости ее тела. Нэддир умирал, падал в бездонную пропасть, тонул в омуте ее запаха, ее тепла, ее поцелуев. Нэддир забыл дышать, забыл думать, забыл обо всем, кроме хрупкой фигурки, мягкой, как воск, послушной его страсти, его рукам и губам. Она дернула головой, освобождаясь от захвата его губ, из горла ее вырвался то ли стон, то ли урчание, звук, от которого Нэда словно током ударило, пробрало от лысины до сапог. Она лизнула его ухо, прикусила мочку, вздохнула, зашептала чуть-слышно:
— Мама знает толк в извращениях, клянусь Камнем! Еще! — и снова сунула ему в рот свой медовый язычок.
Нэд снова нырнул в ослепительное удовольствие, дал волю рукам, подбираясь к молнии, отделяющей техника А`Хелеги в строгом форменном комбинезоне от желанной и сладкой Верисы без всякого комбинезона. Она запрокинула голову, подставляя тонкую шею, позволяя ему попробовать на вкус голубую жилку, бьющуюся во впадине между ключиц. И снова издала этот звук, уносящий Нэда на ту сторону разума, на дно пропасти. Вериса крепко вцепилась в серую ткань на его груди и потащила вниз, вниз, на землю, потому что стоять больше не хватало сил. И именно тогда жалкие остатки наблюдателевой воли выступили со своим заявлением:
— Нет… Вериса, ты ошибаешься… Нет, девочка, не надо… Все, хватит… Хватит, достаточно… Мы не можем… Ты не должна… Прошу тебя, Вериса… А-а-а… Нет, перестань…
— Это мои слова, Нэд, — засмеялась Вериса хрипло, — ты должен говорить «Да, ничего не бойся, детка!»
И это спасло наблюдателя Пирша, спасло от неминуемой катастрофы. Вериса отстранилась, глаза ее смеялись, дыхание было тяжелым, глаза горели.
— Богини, ты еще более сумасшедшая, чем твоя драгоценная леди префект! Ты что, ничего не понимаешь?! Нельзя так, это… не правильно, Вериса!
— Я знаю, я все понимаю. И мне все равно, знаешь ли, — ответила Вериса, — Вся моя жизнь с самого моего рождения неправильная. Я недо-леди, потому что рождена от Наблюдателя; я зверева выскочка, потому что я умнее и талантливее моих ровесников; я скверная дочь, потому что не желаю смиренно выполнять мамину волю; я плохой подчиненный, потому что решаю задачи лучше, чем мои руководители. Я очень-очень плохая и неправильная. Чесс научил меня, что это прекрасно.



Нэд уже открыл рот, чтобы завести свою шарманку заново, но ему помешали:
— Вериса! Подойди сюда, пожалуйста, — позвала Лои из лагеря.
Техничка обернулась на голос, потом отпустила нэдову шею и сказала:
— Ты мне нравишься, Нэд. И ты не мой отец. Это все, что я хотела бы озвучить. А теперь извините меня, Наблюдатель Пирш, долг зовет, — Вериса коротко поклонилась и ушла. Нэд смотрел ей вслед, закусив губу, поплавок плясал как сумасшедший за его спиной…


— Девин, он ответил?
— Нет, моя леди. По-моему он не ответит сегодня, он знает, что ты устраиваешь нам выходной, я так думаю. И это вполне в его стиле, насколько я понял.
Лои вытащила свой шарик и крепко сжала в пальцах:
— Скажи мне, лорд знаток, каковы твои гипотезы? Чего он хочет от нас?
Девин привычным жестом погладил висок:
— Видишь ли, Лои, ситуация неоднозначная. С одной стороны, очевидно, что уничтожать нас не входит в его планы. Иначе мы давно были бы мертвы, это ясно. С другой стороны он не спешит нам раскрывать ничего важного, что касалось бы охраняемого им. Но это так или иначе входит в его планы, поскольку мы вообще узнали о существовании Хранителя. Значит важны загадки. Для чего он вынуждает нас рассказывать друг другу наши секреты, неприятные секреты, замечу? Ему ведь все про нас известно! Он хочет чтобы мы знали друг о друге какие-то вещи. Какие? Что общего у всех рассказанных историй? Мы с Террой много думали на эту тему. Все эти истории очень неприятны для тех, кто их пережил. Даже можно сказать, что это самые ключевые и самые трагические моменты в наших жизнях, переломные. И ответы на загадки – это люди, люди, чье влияние на нас было самым сильным, люди, которые своим существованием и образом действий влияли на наши жизни самым сильным образом. Любимые люди или ненавидимые, но в любом случае люди, оказавшие на наши судьбы самое сильное влияние. Я не вправе спрашивать у тебя раньше Хранителя, но уверен, что отгадкой к загадке о шраме тоже является имя. И на загадку Дина, конечно. И вот только одна загадка, прости за дурацкий каламбур, для меня пока загадка. Проводник.
Лои кивнула:
— Проводник, который уже был здесь и вернулся с амнезией, который теряет сознание всякий раз, как на нас нападают создания. Проводник!



— Именно. Очевидно, что он играет огромную роль в происходящем, но данных катастрофически мало, гипотезы, во всем их многообразии, распускаются пышным цветом, но ни одна не подтверждается более чем на жалкие пять-десять процентов. Я могу обозначить мое собственное, никак не подтвержденное мнение, если тебе это поможет каким-либо образом.
— Да, пожалуйста.
— Я думаю, что проводник прав. Помнишь, тот случай, когда он высказался в том ключе, что мы – избранные? При всей комичности этой сентенции, я уверен, что Кир прав. Мы попали сюда по определенным причинам. Пока мне не удалось вычленить ничего связывающего нас всех, но возможно, узнав отгадки на все загадки, я смогу это определить. Хранитель ведет нас к пониманию какой-то моральной, этической сентенции. То, что он охраняет, связано с тысячелетней враждой наших орденов, а значит с основами нашего мироздания, с чем-то настолько глобальным, что мне даже страшно представить. Значит, именно мы семеро должны в этом разобраться, и, цитируя проводника, спасти мир.
— Ты серьезно считаешь, что мы семеро можем спасти мир? Это смешно, — покачала головой Лои.
— Я считаю вот что. Первое: мы обязательно узнаем, что скрывает Хранитель, а все наши загадки и бои с созданиями являются испытаниями, схожими с испытаниями Великого Всадника Существа или Светлого Лорда Камня. И я считаю, что каждый из нас обладает неким качеством, позволяющим эти испытания пройти. И спуститься под Замок и быть избранным тем, что охраняет Хранитель.
Лои уставилась на Девина во все глаза:
— Ты хочешь сказать, там ТАКОЙ артефакт?
— Это лишь гипотеза. И это лишь первое. А второе пугает даже меня самого. Видишь ли, Лои, мы очень мало знаем о нашей вселенной. Что, если мы ошибаемся? Что, если Сентиум не первичный мир? Что, если Сила доступна другим людям? Что, если существует третья сила, сила над гарра и лордами? Что, если наша миссия – контакт с чем-то неизмеримо более могущественным, чем мы можем себе представить?
Леди префект стиснула свой шарик так, что еще немного и мрамор треснул бы в стальной ладони.
— Девин, никому этого не говори. Даже Терре.
— Это лишь гипотеза, моя леди. Никак не подтвержденная, одна из тысячи других. И, тем не менее, она кажется мне важной. Прости, что я нагружаю тебя лишней головной болью, тебе и так есть над чем поломать голову. Но ты спросила и я ответил.
— Да, ты ответил. Вопросов стало еще больше. А теперь сделай достойное лицо и отправляйся с Террой собирать ягоды. Наплевать на Хранителя, сегодня моя группа будет отдыхать!
Девин поклонился и отошел, Лои сунула многострадальный свой шарик в карман и с тоской глянула на Дина. О, как бы ей хотелось сейчас принять каких-нибудь веществ и выключить голову! Лои тряхнула головой, будто отгоняя мух, и подошла к Кору и Дину, оживленно обсуждающим предстоящую охоту:
— Что вы тут шумите, гарра? Дин, ты ведь можешь найти живое существо своими приборами? Оленя? Зайца? Кабана?



Техник кивнул, Лои продолжила:
— Кор, спорим на остатки Динового катрийского, что я добуду мясо раньше, чем ты? — она дождалась ответной хищной рожи, которую незамедлительно состроил Кор и позвала своего загонщика, — Вериса! Подойди сюда, пожалуйста!


— Дамы и господа! Леди и гарра! Лорды и …э… тоже гарра! По приказу нашего очаровательного координатора ваш покорный слуга представляет супер-вечеринку для избранных, которая и начнется прямо сейчас! Приглашаю вас в лучший в этой части Гео ресторан «Жри-что-дали»! Сегодня шеф-повар нашего ресторана имеет честь предложить вам жаркое из косули! Авторы косули — уважаемые бойцы! Аплодисменты, пожалуйста! На второе у нас рыба, запеченная на углях с черемшой! Авторы рыбы — прекрасная леди техник и мудрейший Наблюдатель Пирш! Поклонитесь, господин Пирш, публика так вам хлопает! На закуску у нас грибной жульен «а-ла-безничего», автор грибов и по совместительству повар нашего ресторана к вашим услугам! Благодарю! На десерт мы подадим потрясающие лесные ягоды, за которые мы благодарим интеллектуальную элиту нашего коллектива, лорда и гарра знатоков! И наконец, генеральный спонсор нашего мероприятия любезнейший гарра техник Динаутинур, чьи запасы алкоголя и легких наркотиков воистину неисчерпаемы! Бурные аплодисменты, господа! — Кир склонился в земном поклоне, члены группы дружно ржали и громко хлопали его вступительной речи.
Импровизированный стол, сооруженный рукастым проводником из туго натянутого между колышками куска брезента, ломился от настоящей еды. Группа, вынужденная несколько дней питаться одними таблетками, дружно радовалась пиру, пусть даже это был пир во время чумы.
— Дамы и господа! Сегодня седьмой день нашей миссии. А семь — сакральное число на Гео. Так что сегодня у нас как бы праздник. Позвольте мне предоставить слово уважаемой леди префекту, бессменному, бесспорному и бесподобному руководителю нашей миссии! Прошу тебя, леди Лои, скажи тост!
Дин наполнил кружку Лои катрийским, последняя фляга которого была им припрятана специально для нее. Ну да, Лои любит катрийское, Дин это знает, что ж тут удивительного. Лои встала и подняла кружку:
— Соратники и коллеги, — обратилась она к сидящим за столом членам группы, — Наша миссия оказалась в чем-то проще, чем ожидалась. Да, мы все еще живы, здоровы, а нападения созданий можно считать легкой разминкой, не правда ли? Но в чем-то она сложнее, чем хотелось бы, потому что мы не слишком продвинулись в понимании того, что на самом деле спрятано в центре квадрата восемнадцать. Не знаю, чем все закончится в итоге, но сегодня хотелось бы сказать вам несколько приятных слов. Я хочу поблагодарить вас за работу, которую вы профессионально выполняете ради общей цели. А также за сотрудничество и взаимное уважение, которое удивляет меня с каждым днем все более. Чем бы ни руководствовались Советы, организуя нашу совместную миссию, как бы сильно все мы ни ненавидели друг друга в начале пути, а может быть и по сию пору, тем не менее, мы можем гордиться тем, как великолепно мы работаем вместе. Я поднимаю эту кружку за успех нашей миссии и благополучие каждого из вас, уважаемый личный состав! Ваше здоровье!
Кружки со скрежетом встретились, члены группы выпили и с урчанием набросились на приготовленные Кириллом дары леса. Минут двадцать над столом слышалось только чавканье голодных магов, впрочем, Кир ничуть от них не отставал. Но обязанности тамады, возложенные на него вместе со всеми прочими обязанностями по организации отдыха для группы, никуда не делись. Кир проглотил кусок косули, запил водой и постучал ножом по кружке:
— Нелюди, не увлекайтесь, оставьте немножко закуски! Давайте послушаем теперь гарра, не побоюсь этого слова, Динаутинура! Дин, скажи тост!
— За дам? — пробормотал Дин, сглатывая кусок.
— За дам у нас третий тост, — напомнил ему Кир, — так что за что угодно.
— Ладно, — согласился Дин, дождался, пока Кирилл плеснет ему спиртного и встал, — Я думаю, что все вы поддержите меня в том, что я скажу. Давайте выпьем за человека, который тащит нашу миссию на своих плечах, терпит наши свары, ставит нас на место, играет в дурацкие игры с Хранителем, спасает наши жизни, перетряхивает наши мозги и сердца, лепит команду из не самого подходящего материала. За здоровье координатора, гарра и лорды! За леди Лои!



Кор улыбнулся и первым стукнул кружкой в кружку леди префекта. За ним потянулись остальные, Кир проорал радостное «Ура!», Лои кивала и даже благодарно улыбнулась, а Дин все стоял, все сверлил координаторшу странным взглядом. Потом спохватился и сел.
— Очень трогательно, — заметил Кор на ухо Дину, как только проводник завел очередную громкую и смешную речь, — забыл только формулу косы в конце.
— Пошел под камень, шутник булыжный, — прошипел Дин хищно.
— Ты скоро на груди у себя напишешь: «Я хочу Лои», друг, — продолжил издеваться Кор, — ты напишешь, а не я, хоть закидай меня камнями. Думай же башкой, техник!
Подначка Корромивадина задела техника за живое, но на их шушуканье уже обратили внимание сидящие рядом знатоки, так что Дин счел за лучшее прекратить полемику. Он ослепительно улыбнулся, приобнял приятеля, при этом сжав пальцы на коровом плече с такой силой, что боец дернулся от боли:
— Заткнись, пожалуйста, — Дин улыбался, всем своим видом демонстрируя веселье, но продолжал давить. Кор понял намек, дернул плечом, стряхивая руку техника, и демонстративно отвернулся. Дин выдохнул и махнул пол-кружки алкоголя одним глотком. В это время Лои поставила перед ним свою опустевшую кружку, намекая на добавку катрийского, и тихонько спросила:
— Дин, что с тобой?
— А что со мной? — насторожился тот.
— Вот я тоже пытаюсь это понять, — Лои хлопнула Дина по колену, — Расслабься, Дин.
— Слушаюсь, леди префект, — Дин вроде бы язвил, но тепло ладони Лои на своем колене ощущал, кажется, всем телом, так что язвительность вышла беззубой, а улыбка настоящей.
Лои кивнула технику, подвинула к себе вновь наполненную кружку и задумалась. Хороший день был, странный, пустой, но хороший. Как Девин и предполагал, Хранитель не ответил. Рана в боку затянулась, остался лишь бледно-розовый шрам, да и тот она сведет, как только попадет в Замок. Желудок ее набит настоящей пищей, что не может не радовать после недели на концентратах. Катрийское по-прежнему самое вкусное вино на мирах. Зверев боец, чья ненависть все время мешала координаторше, после драки стал шелковый, прямо пусечка, а не агрессивный убийца, которым он был до всего случившегося. Все остальные ведут себя очень и очень прилично, пока у префекта А`Монрис нет никаких проблем. Кроме одной – необходимости отвечать на вопросы Хранителя. Вообще, надо поздравить тебя, леди Лои, ты прекрасно справилась. Твои враги гарра едят у тебя с ладони. Во всяком случае Кор и Дин, Терра же пока не до конца понятна…
Череду раздумий прервал Девин:
— Лои, сообщение!
Над столом воцарилась мгновенная тишина, но всю серьезность момента нарушил, конечно же, Громов. Чертыхаясь, он вышел из кустов и объявил поддатым голосом:
— Представьте, народ! Пошел отлить и так треснулся о ветку в темноте, что с копыт слетел! Блин, шишка будет! Дин, полечи меня! Вы чего застыли-то?



— Девин получил сообщение, — просветил его техник, лениво прикладывая аптечку к здоровой шишке на лбу проводника.
— А. И что там?
— «Ответы нужны не мне, а вам. Мы играем предельно честно. Приятного отдыха, леди Лои, увидимся завтра».

У палатки Девина Лои и Дин почти столкнулись. Оба притопали к знатоку-почтальону одновременно, в ожидании новой загадки.
— Тихого утра, Лои. Как думаешь, ты или я?
— Тихого утра, Дин. Думаю, ты, но уверенности нет.
— Я вот тоже думаю, что я.
В это время из палатки раздался голос Девина:
— Угадали, — знаток немного пошуршал и явил миру свое немного заспанное, но надлежаще каменное лицо.
— Вот же любленный булыжник, — пробормотал техник, — и что он спрашивает?
— «Загадка шестая: унижение гарра Динаутинура», — озвучил знаток загадку.
— Камнев сын, — прошипел Дин.
— Да. Хорошо. Думай, Дин. После завтрака скажешь. Спасибо, Девин, — Лои кивнула и отошла.
Дин потер лицо, посмотрел на знатока озлоблено:
— Что пялишься? Да, мне не более сладко, чем прочим.



— Я тебе сочувствую, гарра техник. Поверь, — сказал Девин, обозначил поклон легким движением головы и пошел в сторону ручья.
Дину тоже не повредило бы умыться, но он совсем забыл об этом под тяжестью поступившего вопроса. Да, Хранитель знает, на какие точки давить, камень его придави! Унижение… Дин помнил момент своего унижения так же хорошо, как будто это было вчера, а не пятнадцать лет назад…

…Закат над холодным морем Сентиума полыхал вовсю. Я забросил сумку с приборами и инструментами на столик у входа, стащил сапоги и, шевеля затекшими пальцами, завалился на диван в гостиной. Ратти еще не пришла, так что я мог позволить себе несколько минут безделья и чисто мужских глупостей. Поэтому я, не теряя времени, смачно почесал все места, зевнул так, что захрустела челюсть, поковырял в носу и создал себе стаканчик пива. Кайфовал я не долго, Ратти явилась уже через двадцать три минуты. Да, я же техник, я замечаю любые цифры, конечно.
— Дин! — голос ее разнесся по моим покоям, как звон колокольчиков. Камень, у меня такое имя, что в женском исполнении само собой начинает звенеть: «Дин-Дин, Динь-динь!» Дин из рода Тин, обхохочешься.
— Я здесь, моя гарра, — отозвался я.
Девушка моей мечты вошла, бережно поставила какую-то коробку на столик, нырнула ко мне на диван и подставила губы для поцелуя. Я не заставил себя упрашивать, мы поцеловались и некоторое время были очень заняты этим несложным, но ужасно приятным делом.

Наконец, приветственная ласка себя исчерпала, и Ратти оторвалась от меня:
— Мой гарра, я ужасно соскучилась и еще я надеюсь, что ты мне поможешь, — сказала она.
— Все что угодно, Раттишурраноа, — отозвался я и погладил ее по спинке.
— Дин, ты же техник, — Ратти начала издалека.
— Это бесспорно, — кивнул я, уже начиная догадываться, — Что у тебя сломалось?
— Понимаешь, мне сегодня выдали определитель, но он не работает. Я понимаю, он стар, как мир, но это мой первый портативный определитель, и у меня просто нет сил ждать, пока наш штатный техник его починит. Посмотри, а?
— Серьезно? — оживился я, — портативный определитель соответствия? Твой собственный? Поздравляю. А где он?
— Да вот же, — Ратти шлепнула принесенную коробку по блестящей крышке, — вот он, ты что, ни разу не видел определителя?
— Ну, — я немного смутился, — Честно говоря, только в учебнике много лет назад. У нас ознакомление со спецтехникой было очень поверхностным, а ваши приборы нам вообще не читали, только велели ознакомиться с параграфом. Собственно, какая разница? Есть силовой прибор, есть техник, как-нибудь справимся, — я шлепнул Ратти по попке и сел, придвинул к себе коробку определителя и открыл крышку. Под крышкой обнаружился интерфейс, действительно ровесник моего дедушки, или даже старше.
— Принести тебе твой баул? — спросила Ратти.
— Да, пожалуйста, милая, — кивнул я и попытался снять интерфейс-панель. Задача это была весьма нетривиальная, так что мне пришлось дождаться мою сумку и вооружиться инструментами. Дело сразу пошло веселей — я влез в нутро прибора и какое-то время увлеченно разбирался, что там и как работает. Собственно, ничего сверхординарного в определителе не было. Он собирал и анализировал кучу параметров, и по результатам анализа определял, годен ли испытуемый к выбору Существом. Ну, то есть, эта штука решала, может ли гарра стать Великим Всадником. Ратти была знатоком традиций, невысокой, в силу возраста, ступени, но между тем ей доверили определитель, а это о многом говорит. Собственно, я старше нее всего на два года, я и сам всего лишь техник четвертой ступени, птенчик, как говорит мне мой босс. Хорош птенчик, да. На некоторых мирах, если верить научно-популярным источникам, в моем возрасте аборигены уже заводят первых внуков. Но на Сентиуме я все еще молод и буду молодым еще долго. Я и Ратти, девушка, которую я люблю.
— Ну, что скажешь? — нетерпеливая, как все знатоки, моя гарра заглянула мне через плечо.
— По-моему у него от старости рассыпались силовые контакты. Сейчас прозвоню, узнаем точно. Создай чего-нибудь вкусного, а? А я поковыряюсь пока.
— Ладно, ковыряйся, — Ратти чмокнула меня в макушку и убрела в глубину покоев. Я погрузился в пучины старинного определителя. Через час с небольшим я, очень гордый собой, позвал ее:
— Работает, Ратти. Все стартонуло, но насколько правильно он работает, можешь сказать только ты.

Ратти пробежалась по интерфейс-панели проворными пальчиками и улыбнулась:
— Работает штатно, тест положительный. Давай проверим тебя, Дин? Ну, давай, когда еще тебе стукнет тридцать шесть, и ты попадешь в первый круг? А мы прямо сейчас узнаем, буду ли я Великой Хозяйкой косы, — Ратти рассмеялась и схватила мою руку, намереваясь засунуть палец в гнездо определителя. Я отдернул руку:
— А потерпеть два года ты не можешь?
— Давай руку, мой гарра, не зли меня, — прошипела Ратти специальным «зловещим» голосом и все-таки сунула мой палец в прибор. Я почувствовал легкий укол щупа, Сила потекла сквозь меня, прибор довольно громко зажужжал и мягко вытолкнул мой палец наружу.
— Ну-ка, ну-ка, — Ратти вцепилась в определитель и какое-то время шаманила над ним, потом радостно вскрикнула, — Динаутинур! Ты положителен, ты можешь участвовать в испытаниях! Здорово?!
— Моя гарра, это милая, но совершенно пустая информация, — улыбнулся я.

— Как это? Ты не собираешься участвовать в избрании? — Ратти уставилась на меня такими удивленными глазами, будто я какой-то ненормальный. На самом деле ненормальны скорее те, кто соглашается, вот что я скажу. Шансы ничтожны, а опасность огромна. Что я, идиот, чтобы добровольно идти на смерть? Я так и сказал моей гарра знатоку. Ратти горячо и сбивчиво принялась мне доказывать, что я именно идиот, и что от таких шансов не отказываются, и что я редкий случай, уж она-то знает, и… Я перебил ее, сообщив, что не хочу быть Великим Всадником, даже если бы это звание мне принесли на блюдечке. Я техник, этого достаточно. И чтобы закруглить разговор, я утащил Ратти в спальню, на черные простыни. Слово чести, там я докажу ей все, что угодно!...

***
Раттишурраноа опаздывала, и это меня немного нервировало. То, что я собирался сделать сегодня, изрядно меня тревожило, сам не знаю почему. Мы уже четыре года вместе, у нас все идеально, так что любой знаток выдал бы мне идеальный прогноз. Но только гарра знаток Раттишурраноа могла подтвердить эту гипотезу. Наконец, из портала вышла моя любовь, тряхнула светлыми волосами, уложенными в изысканную прическу, улыбнулась, прижалась, обдавая волной сладкого запаха, зашуршала шелком платья, выбила из моей головы все посторонние мысли:
— Дин, — промурлыкала она мне в губы.
— Ратти, — ответил я, не прерывая поцелуя.
Мы обнялись и вошли в монументальные двери, ведущие в Зал Удовольствий двести двенадцатого уровня. Еще месяц назад я заказал столик на самом краю террасы, выдающейся далеко вперед, на три сотни метров от внешней стены замка. Вежливый мастер удовольствий проводил нас между другими столиками и уютными кабинетами туда, где наш столик парил в потоках ветра, водоворотах вечернего света и яркого неба. Солнце уже закатилось за горизонт, но темнота еще не наступила. Синий и прозрачный, вокруг нас струился июльский вечер. Я усадил мою гарра, сделал заказ мастеру удовольствий, поддерживал беседу ни о чем и все ждал момента, когда смогу осуществить задуманное. Мы поели невероятных деликатесов, не созданных, а приготовленных из настоящих продуктов настоящими поварами, мастерами удовольствий высших ступеней. Мы выпили восхитительного игристого вина, тоже настоящего. Струнный квартет обволакивал нас медленными и сладкими мелодиями, все шло именно так, как я задумывал. Дождавшись начала новой мелодии, я протянул Ратти руку и пригласил танцевать. Мы танцевали, отдаваясь музыке и кайфуя от близости, танцевали так, что я почти забыл, зачем я здесь. Но музыка подошла к финалу, я остановился, взял ладони Раттишурраноа в свои и заглянул в ее глаза:
— Ратти… Ты самая невероятная девушка на свете, — сказал я почти шепотом. Она улыбнулась.

И тогда я сделал это:
— Твоя власть надо мной. Моя жизнь для тебя одной. Расплети мою косу, гарра Раттишурраноа, — произнес я формулу косы. Произнес и замер в ожидании ответной формулы. Сердце стукнуло раз, другой, улыбка сползла с губ Ратти. Она опустила глаза и прошептала:
— Дин… Я не могу…
Больно было безумно. Больно и несправедливо. Почему? Почему?
— Не возьму твоей косы, гарра Динаутинур, — все так же шепотом произнесла Ратти положенную формулу отказа. Я все еще держал ее руки в своих, стоял, как идиот, и ждал неизвестно чего. Может быть, надеялся на чудо? Ожидал, что она передумает?
Ратти все же посмотрела на меня и заговорила быстро, решительно, будто то, что она скажет, имело какую-то невероятную важность. Будто это могло хоть что-то изменить.
— Дин, ты очень хороший, пойми. Хороший, но… Ты не тот, кого бы я хотела видеть хозяином моей косы, Дин. Ты комфортный, да, но ты аморфный. Тебе ничего не нужно в жизни, ты абсолютно не амбициозен, тебя все устраивает. Булыжник, ты же можешь стать Великим Всадником, но тебя это вообще не интересует! Ты же полгода назад отказался от первого круга испытаний! Я не хочу себе такой судьбы, которую получит хозяйка твоей косы. Я хочу всего — рангов, власти, Силы, всего, понимаешь? А ты хочешь свить гнездо и не показывать оттуда носу. Ты найдешь себе ту, кому нужно это, а мне нужно другое, понимаешь? Прости, я не думала, что у тебя все это так серьезно. Я не возьму твоей косы. Прости, — она выдернула пальцы из моих рук, дернула плечом, — Мне лучше уйти. Я пойду. Прости.

И ушла, шурша роскошным платьем, унесла с собой все мои надежды на счастье. И разбила мое сердце, растоптала мою косу. Гарра Раттишурраноа, хозяйка моего унижения.

***
Во всяком случае, я должен быть ей благодарен. Ее отказ и, главное, причина отказа перевернули весь мой мир и заставили меня выпрыгнуть из шкуры, чтобы только доказать ей, как она ошибалась. Прошло пятнадцать лет. Пятнадцать лет – не слишком долгий срок для гарра. Но я успел за эти годы очень многое. Я носился по мирам, как безумный. Я лез в каждую дырку, ходил по лезвию, едва успевал штопать дыры на шкуре. Я получал ранг за рангом, я собрал целый мешок наград. Я получил высшую ступень, я шел по карьерной лестнице все выше, не шел — бежал. Расталкивал локтями менее расторопных претендентов, рисковал и выигрывал. Я подобрался так близко к креслу Совета Верховных, что мой босс счел за лучшее меня немного притормозить. Собственно, не рвись я к его должности так рьяно, не попал бы в эту миссию. Идиотскую смешанную миссию, смешавшую все, что только можно было смешать. Лордов и гарра, ненависть и желание, руководителей и подчиненных, техника Дина и гарра техника высшей ступени Динаутинура. Меня настоящего, и меня придуманного мною же из тщеславного желания плюнуть под ноги гарра Раттишурраноа. Ты видишь, Ратти, все было не зря. Стоило пятнадцать лет стараться, чтобы в итоге оказаться здесь, на Гео, в шаге от чего-то настолько глобального, что даже ты бы испугалась. Посмотрим, чем это кончится. Если я выживу, если доживу до возраста второго круга, я еще стану Великим Всадником, чем булыжник не шутит. Стану назло тебе!

От воспоминаний техника высшей ступени отвлек голос гарра знатока:
— Дин, тихого утра, у тебя что-то случилось? Я могу помочь?
— Нет, моя гарра. Ты ничем не поможешь. Если только прямо сейчас догадаешься, кто таков наш Хранитель и что он охраняет, и как к нему подобраться, потому что это единственный путь..
— …не отвечать на загадку, — подхватила Терра, — Значит, как и предполагалось, загадка о тебе. Сочувствую, мой гарра, — она прикоснулась к диновой щеке кончиками пальцев и улыбнулась ободряюще.
— Не стоит. Все там будем, как-то сказал проводник, — Дин взял Терру за руку и поцеловал ладонь.



Нежности гарра прервал ледяной голос леди префекта:
— Динаутинур, пора отвечать на загадку.
Дин подошел к костру, уселся на бревно, раскинувшись как можно более вальяжно, всем своим видом демонстрируя веселье. Улыбнулся очаровательно, кивнул Девину:
— Говори загадку, знаток!
Девин повторил загадку, сидящие у костра повернулись к Дину, готовые внимать.
— Как все вы знаете, коса у гарра символ высоких чувств. История моего унижения связана с моей косой, разумеется. Все не так серьезно, как у гарра Корромивадина, — Дин отвесил шутовской поклон в сторону Кора, — но было унизительно, конечно. Женщина, которую я хотел сделать хозяйкой моей косы, отказала мне, потому что я ничего не хочу от жизни, не амбициозен и не интересуюсь имеющейся у меня возможностью стать Великим Всадником. Ее имя — гарра Раттишурраноа. Ответ удовлетворительный?
— Вполне, — кивнула Лои, — записку сейчас напишем. Теперь скажите, что у нас по наблюдениям за «почтовым ящиком»?
— Кое-что и ничего. Около половины второго ночи данные прерываются, идет скачок помех, в течение шести минут нет ни картинки, ни показаний, затем записка исчезает, и дальше снова только пустота на всех датчиках. Хранитель приходил, взял записку, помахал перед камерами ручкой, обозначил свою крутизну и ушел обратно в туман.
— Интересно, — сказала Лои, — интересно. Сегодня ночью мы будем дежурить не только в лагере, но и там, спрячемся за кустиком и будем смотреть. На сегодня план все тот же – ищем вход. Знатоки, есть мысли?
— Очень расплывчатые, — отозвалась Терра, — Пока очень расплывчатые. Излагать?
— Вкратце.
— Имена имеют некий второй смысл. Когда мы получим все имена, можно будет проанализировать их, найти закономерность и определить, что за послание в них заключено. Осталось две загадки, это очевидно. Дождемся их и будем анализировать.
— Хорошо. Значит, знатоки думают связь между именами, бойцы патрулируют территорию, техники ищут вход и все следят за проводником, потому что я уверена, что милые наши создания нас сегодня непременно посетят. Исполняйте, — Лои встала и по утвердившейся уже традиции отправилась писать записку Хранителю.

***
На закате Хранитель передал привет группе в виде сгустка силы, прилетевшего из-за периметра. Бойцы первыми среагировали на появление созданий, завыли сирены «сторожков», техники побросав свои железки, присоединились к бою. Наблюдатель чертиком из коробочки выпрыгнул из палатки, с отвращением принялся поглощать. Знатоки добавили свои жезлы к общему арсеналу. И только проводник не принимал участия в общем деле – он как обычно пребывал без сознания. Когда десяток созданий были успешно выведены из строя, Кор, Лои и Девин с громкой руганью отправились убирать трупы. Вериса кудахтала над Нэдом, отпаивая его бодрящей настойкой, Терра же занялась Кириллом.



Кир открыл глаза, увидел над собой недовольное, но от этого не менее красивое лицо гарра знатока и улыбнулся:
— Терра! Какая ты все-таки красивая, не могу налюбоваться. Стоит почаще выпадать в осадок, если ты каждый раз будешь со мной, когда я очнусь!
— Кир, ты ужасный болтун, — улыбнулась Терра и помогла проводнику сесть, — Я буду с тобой, это лучше чем откачивать Нэда, и уж конечно лучше, чем таскать трупы с бойцами. Как ты?
— Живой. Блин, почему это происходит? Я выключаюсь всякий раз, когда происходит что-то важное. Я, может, тоже хочу убить медведика! Обидно же!
— Хоть я и знаток, но мои гипотезы по этому поводу весьма расплывчаты, Кир, — Терра пожала плечами, отчего ее грудь в глубоком вырезе майки колыхнулась, а рот Кирилла наполнился слюной.
Терра взлохматила отросшие волосы проводника, улыбнулась и отошла, а Кир остался сидеть, полный эротических фантазий и сумбурных мыслей о собственной нелегкой доле.

Черт возьми, опять! Я опять вырубился! Меня уже надо сажать дежурить – вместо сторожков я справился бы лучше. Как мерзко это все! Зачем я здесь? Зачем притащил свою задницу в этот богом проклятый восемнадцатый квадрат и сижу тут, развлекаю пришельцев, как клоун, блин! Ну, будем откровенны, выбора-то у меня не было. Сколько бы меня не убеждали в абсолютной добровольности моего участия, а все равно взяли бы за бары и потащили сюда, это понятно. Но мне не понятно главное – какова моя роль? Хранитель… Мы с ним уже пересекались, черт возьми, это гарантия. Это он потер мне память о моем первом визите. Он выключает мое сознание, когда нападают создания. Я зачем-то нужен ему, только непонятно зачем. И вот еще что. Эти маги здесь не просто так, они, типа, избранные. Это моя личная гипотеза и я в ней глубоко убежден. А я? Я тоже типа избранный, или просто случайно попал под раздачу, когда забрел сюда прошлым летом? Если второе, то ладно. А если первое? Что я, черт возьми, здесь делаю? И что, интересно, будет, если я перестану покорно ждать развязки и стану что-нибудь предпринимать? Например пойду назад? Даст этот самый Хранитель мне уйти? А вместе с группой? И будет ли мне загадана загадка? И если будет, то какая? Судя по всему, загадки для магов имеют не только общую точку в виде отгадки-имени, но и общий смысл – эти их ситуации являются ключевыми в их судьбах. Реально же! Терра любовница своего короля, ее убрали от кормушки. Это перевернуло всю ее жизнь. Вериса бастард, это решило всю ее жизнь. Женщина Нэддира погибла, это решило всю его судьбу. Жена Кора покончила с собой, это перевернуло всю его жизнь. Пытки, пережитые Девином, перевернули все его существо. Отказ любимой женщины направил жизнь Дина по диаметрально противоположному пути. И я уверен, шрам Лои связан с каким-то таким же важным моментом, вывернувшим ее судьбу наизнанку. А я? Со мной ничего такого не случалось. Ну, кроме, конечно, квадрата восемнадцать. И что? Что из этого? Зачем я здесь? Вот вопрос. Вот настоящая загадка Хранителя. Я устал служить им тут фоном для их трагедий, переживаний и миссии. Могу я, в конце концов, что-нибудь учудить? А? Эй, Хранитель, поиграй со мной!



Кирилл поглядел почему-то в небо, обнаружил там серые облака, обещающие дождь, встал и пошел к палатке. В голове проводника зародилась мысль, и он думал ее очень внимательно.

Леди префект умывалась перед сном. Сегодня ночью ей предстояла непростая задача выследить Хранителя, и Лои не была уверена, что из этой слежки что-то выйдет. Она даже не была уверена, что по результатам акции группой не станет руководить Динаутинур, а саму ее не зароют прямо здесь, на мире Гео. Обдумывая это, координаторша стащила верх комбеза, присела развязать ботинки и услышала шорох шагов. Лои обернулась, привычно положив руку на жезл. Из кустов показался гарра техник. Ну, что ему снова надо?
— Дин? Ты чего? Что-то случилось? — спросила Лои.
— Нет, ничего, — Дин отрицательно качнул головой.
— Ты тоже умываться пришел?
— Нет, не умываться.
— Ты хочешь поговорить о чем-то?
— Нет, не хочу.
— Зверь возьми, тогда чего ты снова приперся мешать умываться мне?— Лои почти разозлилась. Что он ходит за ней, этот зверев техник? Нигде от него покою нет!
— Я не знаю, — пожал плечами Дин.



— Что значит «не знаю»? Зачем ты пришел? — процедила Лои, сверля его злющим взглядом.
— Щебень мне в сапог, я не знаю! Я не знаю, зачем я пришел и чего хочу! Я не знаю, как мне победить себя самого! Я не знаю! Я пришел, потому что хотел побыть с тобой, булыжник меня придави! Поговорить ни о чем, может быть увидеть твою улыбку. Просто побыть с тобой несколько минут без свидетелей! Да, черт возьми, я придурок, который таскается за тобой, как привязанный, и ничего не может с этим поделать! Я зря пришел, еще более зря говорю это, но мне задал вопрос координатор, и я, согласно всем кодексам, на него отвечаю! Вот так, леди префект. Я не знаю! Что прикажете делать?

Лои смотрела на Дина. Вот он стоит, гарра техник. Черная змея косы вьется по груди, лицо напряжено, на бледных щеках красные пятна. Кулаки сжаты, плечи опущены. Лои сделала шаг к Дину и сказала:
— Как координатор группы, — она сделала еще шаг, — Назначенный решением трех Советов, — еще шаг, — Я приказываю вам, — еще шаг, — Гарра техник высшей ступени…
Теперь она стоит так близко, что между ними осталось только несколько сантиметров. Очень, очень близко.
— Динаутинур, — выдыхает Лои. Дин не дожидается сути приказа, он срывает свое имя с полных губ префекта А`Монрис. Ордой завоевателей он врывается в ее рот и послушно впускает ее в свой. Он пьет горький мед ее губ, наслаждаясь каждой секундой невероятного, неправильного, преступного, краденого удовольствия.



Дин целует Лои. Она отвечает. Между ними все еще несколько сантиметров, они стоят неподвижно, лишь их губы танцуют танго, танец страсти, танец смерти. Дин отважно поднимает руку и прикасается к Лои. Почти невесомо, кончиками пальцев. К теплой коже руки, к широкой спине, к непокорной прядке, выбившейся из строгого узла на шею. Лои чувствует эти прикосновения, как будто бабочка задевает ее своими крыльями. Она снимает руку с жезла и тоже прикасается к Дину. Лои находит его ладонь, сплетает свои пальцы с длинными чуткими пальцами техника. Если бы Дин мог думать, он бы радовался, он бы расчетливо позволил себе большее. Но Дин не может думать ни о чем, его тело напряжено, как натянутая тетива, его сердце стучит так, будто собирается выскочить из груди. Он целует леди Лои, он совершает преступление против всего, чем жил всю свою жизнь. Он умирает от желания, от сладости и горечи происходящего с ними. Происходит совершенно, абсолютно невозможная вещь — Дин целует женщину, с которой не имел шансов не только целоваться, стоя на берегу Существом забытого ручья в глубинах леса на заштатном мире Гео, но даже просто пересечься в пространстве. Скорее у него был шанс быть убитым этой женщиной. Дин целует леди префекта особого назначения, высокорангового бойца, врага высшей пробы. Целует, и ничего не может с собой поделать. Даже удивляться он не в силах, только погружаться в глубины желания, только слышать стук собственного сердца в ушах, только безрассудно прикасаться к ней, прижимать к себе, с удивлением понимая, что Лои поддается, прогибается, послушная диновой руке, запрокидывает голову, чтобы только не отпустить диновы губы. Дин прижимает к себе Лои, чувствует силу, которой наполнено ее тело, страсть, привычно загнанную в каменную клетку, невероятную нежность, которая вдруг из этой клетки вырывается. Дин тонет. Каждое ответное движение Лои как будто добавляет весу камню на его шее, тянущему Дина на самое дно омута.



Лои обнимает Дина свободной рукой, гладит горячий и твердый бок под тонкой тканью. Черной, зверь возьми, тканью! Леди Лои целует человека, которого должна ненавидеть и презирать, к которому по всем законам Сентиума должна испытывать брезгливое равнодушие. На самом деле все ее равнодушие испарилось еще тогда, когда она сделала второй шаг. Делая первый, Лои еще не была уверена, что именно ответит, что прикажет глупому невыдержанному и порывистому технику Дину. Но потом… Его губы, чуть изогнутые, с печально опущенными уголками… Его руки, перевитые веревками вздувшихся от напряжения жил… Его коса, которую Лои так сильно захотелось потрогать… Его запах, долетевший до чутких ноздрей леди префекта, свежий и холодный… Его абсолютно бессмысленный порыв, вся сказанная им правда… Лои нырнула в поцелуй с той безрассудностью, с которой ее настоящая, хищная и шальная, сторона ныряет в драку. Чувство, испытанное ею в момент, когда их губы встретились, было сродни тому чувству безграничной отваги и всемогущества, которое всегда посещало Лои в моменты боя. Лои целует гарра. Лои дерется со всем, что было для нее непререкаемой истиной долгие годы.
Преступление совершается десять секунд, двадцать, минуту, другую… Дин набирается смелости и пускается в путешествие по лицу Лои — трогает губами скулу, расчерченную шрамом, впадину возле уха, прихватывает круглую розовую мочку, исследует гладкую и теплую шею. Лои запрокидывает голову и даже прикрывает глаза. Бой с собственными предрассудками закончился оглушительной победой страсти над разумом. Но разум не сдается — Лои глубоко вздохнула, ладонь ее скользнула Дину на грудь, из мягкой и нежной стала каменной, давая тому понять, что их падение достигло дна терпения леди префекта.
— Дин… — прошептала Лои, с трудом заставляя мир вокруг перестать кружиться, — остановись.
Техник предпринял последнюю отчаянную попытку не подчиниться, сильнее прижал ее к себе, рванулся обратно к так неосмотрительно покинутым губам, но леди префект уже все решила — она дернула головой, не позволяя ему вернуться в поцелуй, и сказала:
— Достаточно. Хватит, Дин.
Техник секунду справлялся с собой, а справившись, посмотрел-таки в глаза леди префекта. Но сказать ему было нечего, так что он смотрел молча. Они так и стояли несколько секунд, пристально глядя в глаза друг другу, не разжимая объятий, пытаясь унять тяжелое дыхание. Боец справилась с задачей быстрее:
— Дин. Это нужно прекратить. Это неприемлемая слабость, которую мы с тобой не имеем права допускать. Отпусти меня.
— Не хочу. Теперь я точно знаю, зачем пришел. И соблюдать дурацкие приличия не входит в мой список желаний. Я тебя не отпущу, Лои.
— Префект А`Монрис. Я — Леди Камня. А ты — гарра Существа. Мы не должны были попасть в совместную миссию. Не должны были сражаться на одной стороне, не должны были делать общее дело. И, разумеется, не должны были позволять гормонам управлять нашими поступками. Это не правильно.
— Наплевать. Я гарра Существа, ты верно заметила. И мне наплевать, правильно ли это. Я хочу тебя. Этого достаточно. Ты сейчас можешь сколько угодно прятаться за своей драгоценной каменностью, но ты хочешь меня не меньше. И я не позволю тебе сбежать от этого факта. Лои, поцелуй меня еще, — Дин снова впился губами в губы леди префекта.



Лои вздохнула и ответила на поцелуй. Она упорно не хотела сопротивляться горячей волне, сшибающей ее с ног в объятиях гарра техника. И леди префект откладывала окончательное решение до тех пока неопределенных пор, когда его принятие будет действительно необходимым.
Еще несколько минут Дин и Лои целовались, ласки техника становились смелее, движения настойчивей, а Лои, вместо того чтобы прекратить это безумие, только подливала масла в огонь. К счастью, был еще один фактор, препятствующий осуществлению их, как оказалось, обоюдного желания. Всюду глаза и уши, всюду бродят члены группы, не стоит об этом забывать. Профессиональный слух бойца позволил Лои вовремя услышать шаги. Одним движением она оттолкнула Дина и наклонилась к воде. На поляну у ручья выбрался Корромивадин. Посмотрел заинтересованно и спросил:
— Как водичка?
— Мокрая, — ответила Лои и плеснула водой себе в лицо, чтобы смыть остатки эмоций



— Ручей весь ваш, я закончила, — сказала она, встала и ушла в лагерь. Дин проводил ее взглядом и, набычившись, обернулся к Кору, готовый отбивать атаку бойца. Но Кор сохранял молчание. Он распустил ремень, стащил майку и присел у ручья. Слава Существу, он ничего не видел и не понял, подумал Дин. Дернул головой, забрасывая косу за спину, и присоединился к бойцу.


Лои удрала в палатку. Удрала, как будто была девчонкой, а не седой префектшей в шрамах, наградах и с полными карманами боевого опыта.

Леди Лои, ты боишься! О да, я боюсь! Боюсь того, чего никогда не боялась — принимать решение. Я, зверь возьми, префект! Я командовала тысячей бойцов, я решала судьбы миров, я убивала и сама бывала почти мертва. Я ничего в жизни не боюсь! Ничего и никого! Мне на все наплевать, мое сердце сделано из камня, из мрамора самой высшей пробы! И, тем не менее, я боюсь!
Зверев гарра! Зверев сладкий гарра техник! Я… Он… Мне нужен знаток! Знаток, который сказал бы мне, что делать! Знаток, который взвесил бы все мои желания, мысли и риски, и сказал бы: «Лои, ты должна сделать так и так, тогда ты будешь довольна и счастлива». Этот знаток обычно прекрасно справляется с моей работой, решает за префекта. Но решить за Лои он отказывается. Мраморный шарик, мой верный помощник и утешитель, совсем мне не помогает. Я не могу сосредоточиться и взвешивать риски. Я не могу рассматривать вопрос с точки зрения этики. Я вообще ни о чем не могу думать, кроме его языка. И рук. И косы. Почему лорды не носят кос? Это самая эротическая деталь проклятого зверушки! Я намотала бы его косу на кулак, я укусила бы его за шею, до крови, располосовала бы его спину до мяса. Я делала бы с ним такое, чего зверев техник Дин никогда и ни с кем не проделывал. Стоп! Прекратить! Прекратить, леди префект! Я не должна даже думать о нем. Я с ума сошла, зверь возьми! Как я могла позволить себе… позволить ему… Представим, что я не я, а просто женщина. Ну, представим, попробуем. Что сделала бы женщина на моем месте? Бежала бы сейчас к ручью, хватала бы техника за косу и… Что сделает префект А`Монрис? Отправится караулить Хранителя. Возьмет наблюдателя и отправится на полянку, влезет под куст и прикинется ветошью. И будет ждать. Ждать и думать о деле. А потом, если выживет, вернется в палатку, закроет глаза и отключится. Давай Лои, давай. Соберись! Никаких кос, никаких техников...

Лои вытянулась на подстилке, закрыла глаза. Раз… Два… Три… Вдох, выдох. Серое небо Сентиума. Свинцовое море. Ветер. Свобода и безмятежность. Потоки Силы, проходящие сквозь тело и душу. Четыре… Пять… Спать… Лои уплывает по ледяным волнам … Лои падает в глубину… Лои спит.


Техник судорожно роется в своем рюкзаке. Не то, не то, не то… булыжник, где оно? Где самое сильное средство, которое только пробовал в жизни Дин? Единственный верный способ не распасться на тысячи мелких кусочков, не взорваться к камням от переполняющего душу смятения, а тело — желания. Камнева булыжная стерва! Она напрочь отшибла ему голову. Она сделала хуже, чем было. Она позволила ему ровно столько, чтобы вышибить остатки самообладания и оставила балансировать на кончике иглы. Лои, Лои… Дин наконец нашел ампулу, отломил кончик и всосал в себя миллиграмм горького вещества. Сейчас. Сейчас его унесет по волнам и на этих волнах все будет хорошо. Леди Лои будет делать все, что ему захочется, будет улыбаться, будет стонать, будет с ним, пусть несколько часов под кайфом, пусть! Он сделает это хотя бы во сне, иначе его просто разорвет! Дин отшвырнул пустую ампулу и лег. Кончики пальцев онемели, паирский нейроэндорфин властно вошел в его тело. Дин закрыл глаза.


— Холодно, — шепотом пожаловалась Вериса. Техничка, наблюдатель и координаторша лежат на брюхе в пышных зарослях папоротника. Сырой туман прячет их от гипотетических глаз гипотетического Хранителя.



Половина второго. Вчера приборы показали явление Хранителя именно в это время. Все трое напряглись. Ничего. Час тридцать три… Час сорок… В сорок две минуты второго что-то происходит. На «исследователе» Верисы загорается яркий огонек, цифры прыгают. Одними губами Вериса произносит:
— Аномалия.
Наблюдатель кивает.
Порыв ветра пролетает над полянкой. Бумажка, придавленная камушком, шевелится. Камешек дрожит, сильнее и сильнее, потом откатывается на пару сантиметров в сторону. Еще один порыв ветра подхватывает бумажку с валуна и несет. «Исследователь» Верисы потухает. Наблюдатель морщится. Бумажка падает на землю в паре метров от валуна. Лои стискивает жезл, следит за белым пятнышком записки, не отрываясь. Час сорок семь. Тишина. Туман.
Несколько минут они лежат неподвижно, ожидая продолжения. Не дождавшись, Лои чуть слышно шепчет:
— Ну?
— Аномалия возникла, существовала четыре минуты и исчезла, — докладывает Вериса. Молниеносным движением Лои вскочила на ноги и в два шага оказалась около лежащей на земле записки. Подняла, развернула.
«Еще рано, леди Лои. Потерпи. Напиши мне завтра о своем шраме» Это ее бумажка, абсолютно точно ее – листок из ее блокнота. И написано ее рукой. Только буквы другие.
Лои сложила листок, махнула рукой, подзывая своих коллег, и пошла в сторону лагеря.
Наблюдатель пошел за леди префектом, техничка — следом за ним.

— Нэд, — негромко позвала Вериса, и наблюдатель остановился. Светлый силуэт Лои мелькнул между деревьями и скрылся. Вериса догнала Нэда и взяла за локоть.
— Нэддир, — она подошла почти вплотную, заглянула в сосредоточенное лицо наблюдателя, — Ты будешь бегать от меня до конца времен?
— Я не бегаю от тебя, Вериса, — ответил Нэд.



— Возможно. Тогда… — она приподнялась на цыпочки и поцеловала наблюдателя. Нэд был к этому готов, но когда мягкие губы леди техника оказались прижатыми к его собственным губам, вся с таким трудом построенная защита рухнула. Со стоном Нэд сгреб техничку в объятия. Она улыбнулась бы, если бы не была так занята. Вериса творила непотребное, нарушала мамины приказы, и наслаждалась собственной безнаказанностью.

Удовольствие было запретным, и от того еще более острым. Руки и губы нежной леди Верисы, юной девчонки, глупой и бесшабашной, сладкой и отважной, сводили на нет все сложные построения, которые Нэддир выстраивал для себя последние сутки. Все правда — он бегал от нее, избегал малейшей возможности остаться с ней наедине. И убедил себя в том, что сможет с ней объясниться. Очень убедительно все это было. Ровно до тех пор, пока она одним движением не доказала ему обратное. Не доказала, что он — слабый старый пень, годный лишь на то, чтобы распускать слюни и безропотно выполнять прихоти маленькой дурочки. Нужный лишь для того, чтобы она самоутверждалась за его счет. Ну и гнида же ты, Нэд! Ну и свинья! Отпусти ее, прекрати совать свои руки куда не следует. Прекрати вести себя, как последняя сволочь! Ты старше ее вдвое, ты умнее ее и опытней, что ты делаешь? Уговоры не действовали. Нэд позволил тонким пальчикам пробраться под его комбез, под майку, позволил гладить себя, позволил влажному язычку чертить узоры на его шее. Позволил ей смеяться над ним, блестеть голыми плечами в лунном свете, позволил себе стаскивать с этих плеч светлую ткань…

Разрешил своим губам ловить выпрыгнувшие из-под комбеза острые соски.
Опустился на усыпанную хвоей землю, почувствовал, как впиваются в голую спину шишки.
Леди Вериса, оставшаяся только в половине комбинезона, оказалась на нем верхом, уселась, тряхнула рыжей гривой, закусила губу и с видом «техник за работой» расстегнула молнию на его штанах.
— Вериса… — прошептал Нэд, собрал остатки воли и сжал ее руку, собирающуюся нырнуть за край этих самых штанов.
— М-м-м? — простонала техничка и двинула рукой так, что пальчики прикоснулись к нэдовым губам.



Нэд поймал их ртом, застонал хрипло, когда вторая, свободная рука технички все-таки добралась до его члена. Нэд рванул ее комбез так, что затрещали швы, сбросил ее с себя, стащил демонову одежку, путаясь в застежках и ботинках, опрокинул ее на спину, навалился сверху, грозя раздавить, или, по крайней мере, придушить. Она охнула, шумно выдохнула, приподнялась на пятках, впилась пальцами в его бедра. Ее глаза, ультрамариновые при свете дня, в темноте казались черными. В них горело желание, то же изматывающее убивающее желание, что властно вело Нэда все глубже на дно пропасти. И тогда наблюдатель позволил своему члену войти в нее.

Демоны, демоны играют со мной. Демоны привели тебя ко мне, Вериса! Рыжая ведьма, смерть моя, Вериса…

Вериса издала этот свой фирменный звук, полу-стон, полу-урчание, и сомкнула ноги на пояснице Нэда.

Я пропал. Я навсегда пропал с тобой, в тебе, без тебя…

Нэд двигался мерно и сильно, не останавливаясь. Его движение уводило Верису все выше и выше, к вершинам сосен, к облакам…

О, Камень и Свет его! Я умираю или рождаюсь заново? Я совершаю безумие и я без ума от него…

Тело Верисы выгнула судорога кайфа, рот распахнулся в беззвучном крике, миловидное личико исказила гримаса. Нэд поймал ее губы своими, слизнул ее оргазм, выпил ее удовольствие, превращая его в свое.



Еще секунда, еще одно усилие, удар бедрами — и уже Вериса прикусила его губу, чтобы забрать его оргазм себе. Мир закачался, сердце готово было выпрыгнуть из груди, дыхания не хватало. Последним усилием Нэд свалился с Верисы, уткнулся лицом в ее плечо, задышал шумно, успокаиваясь, возвращаясь на Гео из рая, в котором только что побывал.

Почти минута понадобилась им обоим, чтобы всплыть. Этой минуты хватило Нэддиру для того, чтобы из-под облаков рухнуть на самое дно пропасти.
— Что мы наделали, девочка… — прошептал он.
— Всего лишь сделали то, чего оба хотели… — так же тихо отозвалась леди.
— Обещай мне, что больше не сделаешь этого со мной, — попросил Нэд.
— Обещай мне, что будешь делать это со мной столько раз, сколько я захочу, — парировала Вериса.
— Ты сумасшедшая. Ты демон в обличье красавицы. Ты — моя смерть.
— Ты старый лысый идиот, Нэд. И меня это устраивает, — прошептала Вериса.



Повернулась на бок, поцеловала наблюдателя в лысину:
— Ты думаешь, что лорды сделаны из камня? Это не так. Иди сюда…

И она снова принялась трогать его, гладить, целовать, уверенно и умело принялась за дело. Нэд больше не пытался сопротивляться. Он с удивлением и немного отстраненно наблюдал, как его тело вспоминает все то, что, как ему казалось, давно позабыто. Наблюдатели не монахи, отнюдь. После Тиноки у Нэда были женщины – лишенные волос, облеченные тайным знанием, равные ему. Наблюдатели. Ни с одной из них ему не было ТАК. И ни одну из них ему не хотелось ТАК любить. Не совершать некие действия к обоюдному удовольствию, а любить. Ласкать, захлебываясь от нежности. Выпрыгивать из шкуры, умирать от страсти. Кричать в равнодушные небеса чужого мира. Умирать. Жить.

Вериса А`Хелеги, ты сумасшедшая! Ты очень плохая девочка!
Да, мама, я знаю.
Ты будешь наказана!
Обязательно.
Тебе нет до этого никакого дела?
Именно!
Он не так уж и стар, мой Наблюдатель Пирш. Во всяком случае, в койке он легко обгонит А`Гауси. Да что там ледяной лорд техник, даже самому лучшему моему любовнику, Чессу, есть чему поучиться у лысого пня Пирша. Еще! Еще, Нэд! Я сама не знаю, как это произошло. Как тварь в капюшоне стала для меня самым живым и теплым человеком. Как ненависть переплавилась в желание. Как, леди А`Хелеги? Мне это не известно. Я с ним. Более чем с ним. Ближе, чем только можно было предполагать. Я сплю с наблюдателем. И я тащусь от этого факта. Всю жизнь я боялась этого. А нас всех учат ничего не бояться. Я научилась плевать на шепотки за спиной. Я научилась не бояться принимать решения и брать ответственность на себя. Я не боюсь смерти. Так почему Наблюдатель Пирш должен меня пугать? Мне хорошо с тобой, Нэд… Еще! Завтра… уже сегодня… что со мной будет завтра? Что будет с тобой, Нэддир? Будем ли мы живы? И если будем, то… Наплевать! Леди Лои говорит: «Будем решать проблемы по мере их возникновения». Леди Лои знает, что говорит. Я поступлю по слову ее. И по велению моей души. И по желаниям моего тела. Еще! Еще, Нэд!

Леди префект очень быстро преодолела восемьсот метров, отделяющие центр зоны от лагеря, прошла свозь кусты, переступила линию периметра, привычным взглядом профессионала отследив почти невидные в темноте бугорки «сторожков», и подошла к костру. Зверь! Сейчас вахта техника! Дин вскинул голову на звук, улыбнулся странно, глаза его показались леди Лои какими-то необычными, из чего она тут же сделала вывод, что гарра под кайфом. Зверь, это не хорошо. И куда, кстати говоря, запропастились Нэд и Вериса? Они о чем-то говорили у нее за спиной, медленно продвигаясь по темному лесу, и она, занятая мыслями о Хранителе, совсем упустила их из внимания. Ну, зверь с ними. Наблюдатель сможет защитить техничку, в случае чего. Да и никаких таких случаев не предвидится, за прошедшие дни Лои убедилась, что Хранитель не стремится им навредить. Разве что пощекотать нервы дурными вопросами и опасными, но уже привычными нападениями созданий. Дин встал:
— Лои, что случилось? Где Нэд и Вериса?
— Ничего не случилось. Они идут, просто медленно идут, — и Лои двумя предложениями обрисовала Дину ситуацию, — …Вот, это записка, — она протянула технику бумажку.
Дин взял листок из ее пальцев, пробежал глазами одиннадцать слов и протянул записку обратно:
— Ну, значит не сегодня. Он до камня сильный маг, этот Хранитель. И Силы ему хватает, всей Силы Гео.
— Да. Который час?
— Начало третьего.
— Дежурь тогда, я иду спать, техник.
— Дин, — техник сделал два шага и оказался очень близко к Лои. Очень-очень близко, почти вплотную. Зверь возьми, он высокий. Как-то она не замечала этого прежде, что техник выше ее почти на голову. Как-то не обращала внимания на то, с какой грацией он движется, как шевелится его коса, когда он чуть склоняет голову, чтобы его губы оказались у ее уха.
— Что? — Лои почти шепчет. Они и прежде говорили тихо, чтобы не потревожить спящий лагерь, но тут координаторша еще сильнее понизила тон.
— Дин. Меня так зовут. Дин. Назови меня по имени, — горячее дыхание техника обжигает ее ухо.
— Что?
— Скажи «Дин», — повторил гарра, поднял руку и положил ладонь ей на шею, большим пальцем погладил край ее челюсти.



— Ты рехнулся? — прошипела Лои, но не пошевелилась.
— Я хочу, чтобы ты звала меня по имени, Лои.
— Тебе не кажется, что приказы здесь отдаю я?
— Только не мне, — его голос похож на мурлыканье. Зверь возьми, он точно под наркотой, иначе не позволял бы себе такого!
— Убери руки и вернись в себя, наркоша зверев, — голос Лои истекает ядом.
— Ты на самом деле думаешь, что можешь мне приказать? Отменить все то, что сама же сделала? — большой палец техника скользит по бархатной коже ее щеки, трогает нижнюю губу. Лои с ужасом отмечает, что больше всего на свете ей хочется открыть рот и облизать этот зверев палец. Она совершает дичайшее усилие, чтобы не обхватить руками широкую спину техника, чтобы сохранить ровное выражение лица, чтобы разрулить, наконец, эту идиотскую ситуацию!
— Ты много на себя берешь, техник. Я сломаю тебе руку.
— Нет, не сломаешь. Ты назовешь меня Дином, ты поцелуешь меня, ты придешь к ручью в десять минут пятого, леди Лои. Ты координатор миссии, но не госпожа ни мне, ни себе.
— Сильная наркота. Она делает тебя таким отважным, будто техники не испытывают боли, — сказала Лои и сжала пальцы в кулак.
— Скажи «Дин», — снова повторяет Динаутинур, наклоняется еще ниже, его губы прикасаются к ее уху. Лои стоит неимоверных усилий не шевелиться, потому что все ее тело охватило желание. Такое сильное, как будто в этом зверьке скрыт секрет, как будто получить этого гарра — важнее, чем вся Сила всех миров. Лои напрягает слух, ее немного выручает страх быть застигнутой в жутком, противоестественном положении, почти в объятиях гарра техника. Этот страх — единственное, что еще удерживает ее от безумного движения навстречу.
— Скажи «Дин», — снова повторяет зверек.
— Прекрати, — шепчет Лои.
— Дин, прекрати Дин… — настаивает техник.



— Клянусь Камнем, я тебя сейчас приложу, Дин! — взрывается Лои.
— В четыре десять, у ручья, — выдыхает техник, прикусывает мочку ее уха, отпускает и отходит на три шага. Как ни в чем ни бывало, садится на бревно и достает трубку, начинает набивать ее тири. Лои смотрит на него, потом дергает головой, резко разворачивается на пятках и снова сбегает в палатку.


Победил! Я ее победил, клянусь Существом! Паирский нейроэндорфин помог мне, или я сам такой неотразимый гарра, но она прогнулась, камень меня придави! Существо, я не доживу до четырех утра. Не доживу до смены, Нэд придет принимать дежурство у груды ошметков — меня разорвет от эмоций. Леди Лои, ты придешь, клянусь Существом! Придешь, никуда не денешься! Я тебя победил, ты хочешь меня так же сильно, как я хочу тебя. Ты придешь, подчинишься, леди координатор! Ратти была права – власть, чего бы она не касалась, безумно приятна, она бодрит, держит в тонусе, дает чувство всемогущества, сродни тому, что охватывает тебя в День Полета. Между прочим, если сравнивать мое положение в Замке Существа и положение леди Лои, то я — бОльшая шишка, чем она. Я почти член Совета, а она – не более чем префект, пусть и крутой до невозможности. Так что все правильно – я приказываю, она подчиняется. Подчиняется мне? Боец Камня? Надо выпить детокс, а то этот нейроэндорфин доведет меня до чего-нибудь лишнего. Опомнись, Дин! Она хочет тебя, это правда. Но ты ее не победил, отнюдь. Угомонись. Никто к тебе не придет. Ты не победил леди Лои, она просто пожалела тебя, идиота! Все, детокс, срочно детокс…


— Вериса, уже почти четыре. Мне нужно дежурить. Тебе нужно спать. Нам нужно срочно попасть в лагерь! Одевайся, прошу тебя!
— Да, я одеваюсь, — ответила техничка, но не пошевелилась. Нэд погладил ее плечо и спину, вздохнул глубоко, отчего ее рыжая головка, лежащая на его груди, приподнялась и опустилась. Вериса чуть повернула голову, поцеловала гладкую грудь наблюдателя и приподнялась на локте:
— Пойдем. Пора, — она встала и принялась натягивать свой комбез. Наблюдатель тоже оделся. Вериса повела руками, нарушая все инструкции, уложила волосы при помощи Силы. Потом обернулась к Нэду и обняла его за талию. Нэд поцеловал ее в макушку, и они пошли, обнявшись, в сторону лагеря.
— Девочка, прошу тебя, вспомни о своей каменности. Никто не должен знать, Вериса.
— Не беспокойтесь, Наблюдатель Пирш, все под контролем…
Подойдя к периметру, они расцепили объятия, и с ровными лицами вышли к костру. Динаутинур взглянул на них с интересом:
— Вы где бродили? Лои уже больше часа как пришла.



— Я меряла фон, Нэд меня охранял. Ничего интересного не намеряла, только время потеряли. Ладно, я пойду спать, — сказала Вериса и ушла, а Нэд сел к костру, повесил котел с водой над огнем.
— Ну и я пойду, умоюсь и спать, — сказал Дин и взглянул на время. Четыре ноль шесть. Существо, четыре минуты. Как же их пережить? Он улыбнулся наблюдателю, встал и зашагал к ручью.

На берегу было сыро и довольно противно. Дин даже поежился, потому что тонкая футболка не грела. Надо бы пойти в палатку и взять куртку от комбеза. Надо бы, но не раньше, чем он окончательно убедится, что Лои не придет.
Широкими шагами Дин измерил пятачок пустого пространства у берега. Раз, другой. Четыре десять. Еще раз. Четыре одиннадцать. Тишина и туман. Сереет. Скоро рассветет. Лои спит себе и ни о чем не думает. Ты идиот, если думаешь, что победил ее, Дин.
— Дин…
Он чуть не подпрыгнул. Боец пришла бесшумно, как и положено бойцу. Ни единым звуком она не выдала своего присутствия. И даже полюбовалась нервной ходьбой техника. И только налюбовавшись, обозначила себя.
— Лои, — дурацкая улыбка оккупировала лицо гарра техника, глаза вспыхнули, плечи развернулись. Лои захотелось немедленно дать ему в морду, чтобы стереть с нее это выражение победителя.
— Гарра Динаутинур, я хотела бы окончательно прояснить вопрос, возникший между нами по непозволительной случайности, — начала Лои надлежащим каменным голосом.



— Поскольку мы оба являемся членами группы, выполняющей сложную и опасную миссию, то нервное напряжение иногда оказывается слишком большим. В результате мы допускаем ошибки. Я хотела бы раз и навсегда обозначить свою позицию по этому вопросу: ничего не произошло и не произойдет, мы не более чем коллеги, по решению Советов, потому, что так сложились обстоятельства. Отношения между нами как между личностями, ни в коем случае не должны были перерасти в нечто большее, чем взаимное уважение. Я приношу вам свои извинения за поведение, которым спровоцировала вас. Давайте забудем этот эпизод и… Что ты, зверь возьми, делаешь?!
— Я хочу, чтобы ты прекратила нести чепуху, — ответил Дин, привлекая ее к себе, и закрыл ее рот своим. Лои сжала кулаки, но губы ее предательски раскрылись навстречу теплым губам техника. Десять секунд Лои-префект проигрывала Лои-женщине, потом префект напряглась и потянула шансы на себя:
— Отпусти… — прошипела Лои, уперевшись ладонями в грудь техника, — я не намерена…
— Потом скажешь, — пробурчал Дин и снова поцеловал ее. Он ухватил Лои за запястья и положил ее руки себе на плечи, потом снова обнял ее, придавил, прижал, огладил. Лои разжала кулаки и запустила пальцы в волосы техника. Туго сплетенная коса мешала, и Лои дернула, раз и еще раз, пытаясь распустить эту звереву косу.
— Зажим, — улыбнулся техник ей в шею и раскрыл застежку зажима. Кусок черненного металла, украшенный янтарем, упал под ноги Лои, темные волосы, шелковые, пахнущие свежо и остро, оказались свободны, и сразу же попались в ловушку ее пальцев. Лои задохнулась от удовольствия, пропустила пряди сквозь пальцы, прикоснулась губами к напряженной шее техника. Тем временем техник тоже пожелал ее волос: он поднял руку и попытался нашарить шпильку, которой они были стянуты. Однако, в отличие от зажима гарра, заколка Лои была очень хитрой конструкции, и ему не удалось понять, как это все устроено и как волосы распустить, поэтому он снова оторвался от леди и нетерпеливо прошептал:
— Распусти для меня волосы, Лои…

Зверь возьми, это звучит как формула. Какая-то обязательная формула гарра, с подтекстом, со значением, которое Лои абсолютно понятно. Леди боец подняла руку, нажала на пружинку и распустила волосы. Волна темного серебра плеснула по плечам, Дин застонал, погружая в нее лицо.



В неверном свете приближающегося утра целуются леди боец и гарра техник. Их тела сплетены, связаны желанием, их волосы распущены, никакое здравомыслие и каменность не в силах совладать с ними. Их несет. Судьба? Случай? Предопределенность? Никто не знает, а если бы и захотел узнать — не смог бы, потому что занят, очень занят. Занят познанием каждого сантиметра чужого и близкого, желанного тела. Занят, и не желает всплывать из водоворота поцелуев и ласк. Минуты текут, бегут, обгоняя друг друга, время безжалостно. Гарра техник не успевает утащить леди префекта на землю, не успевает сделать с ней все то, чего они оба так сильно хотят. Он успевает только напиться ее дыханием, только насладиться ее губами и руками, их превращением из стальных в шелковые, нежностью, с которой эти руки прикасаются к его плечам, перебирают его косу, сжимают его спину. Лои же успевает натворить глупостей больше, чем совершала их за последние десять лет. И именно тогда, когда она готова переступить последнюю границу, происходит нечто.

На другой стороне ручья воздух начинает слегка колебаться. Исследователь Дина зажигается десятком разноцветных лампочек. Порыв ветра разгоняет туман над водой. Лои отрывается от горячих губ Дина и судорожно хватается за свой жезл. Дину нужна секунда, чтобы понять, что происходит, после чего он отпускает Лои, делает шаг так, чтобы она оказалась у него за спиной, выхватывает жезл и одновременно сложным жестом разворачивает хитрую защиту над ними двумя. Дрожание воздуха усиливается, ветер снова проносится над ручьем. Лои стальными пальцами берет Дина за руку над локтем и отодвигает в сторону. Чуть охрипшим после поцелуев голосом она произносит:
— Эй, Хранитель! Иди сюда, поговорим как люди!
И тут же дергается от неожиданности, ощущая, как в ее мозгу всплывает чужая мысль: «Вы — не люди. Пока. Загадка седьмая: шрам леди Лои»



И все исчезает. Потухает иллюминация на диновом приборе, наплывает туман на зеркало ручья, исчезает марево над папоротниками. Аномалия, а это именно она, исчезает.
— Любленный булыжник, — выдыхает Дин.
— Зверев сын! — соглашается с ним Лои, — он передал мне сообщение. «Вы — не люди. Пока. Загадка седьмая: шрам леди Лои».
— Сочувствую, — сказал Дин, снимая защиту.
— Идем, — сказала Лои, возвращая жезл в петлю.
— Щебенка камнева, он все испортил, — пожаловался Дин и снова обнял Лои, — Ты придешь сюда завтра? Ночью? Придешь?
— Нет никакой гарантии, что мы оба доживем до завтра, техник.
— Скажи «Дин», — улыбается тот и легко целует ее прямо в бровь, перечеркнутую шрамом.
— Дин, ты идиот, — вздыхает Лои и тоже целует его, — Идем, и прекрати уже принимать свою наркоту, мы не в том положении, чтобы позволять себе отключаться от реальности.
— Ладно, я не прикоснусь больше к наркотикам, слово гарра. Только если ты придешь. Скажи, что придешь.
— А как же «скажи Дин»? Довольно, техник. Идем, — Лои вывернулась из объятий Дина, одним ловким движением подобрала волосы под свою сложную заколку и пошла в лагерь. Техник не пошел за ней, остался плести косу.


— Нэддир, ты спишь?
Наблюдатель вздрогнул и вынырнул из подступающего сна. Демоны, он задремал, это правда. И надо же было Лои застать его спящим! Который час? И почему его сменяет Лои? Вроде должен Девин?
— Нет, не сплю, но ты права, леди префект, я почти уснул. Сегодня все кувырком, я вымотался и мне трудно бороться со сном. А где Девин?
Лои опустилась на землю рядом с костром, откинулась спиной на бревно:
— Девин спит. И ты тоже, а я не могу уснуть. Иди, отдыхай, я подежурю. Подумаю. Давай.
— Благодарю, леди Лои. Я не стану отказываться, я слишком устал. Благодарю, — Нэд коротко поклонился и ушел в палатку.

Чаю не хотелось. Костер весело плясал перед глазами Лои. Мысли неслись табуном лошадей, разбегались, путались в темных волосах техника. Чтобы призвать свой разум к порядку, Лои вынула шарик и стала обдумывать свой завтрашний ответ. Чтобы ответить как можно более полно и при этом не сказать ничего лишнего. С чего начать? Видимо, с того, что есть миры, где, в отличие от Гео, люди Силы не прячутся от аборигенов. Есть миры, где лорды Камня — хозяева. Много столетий Храмы Камня стоят на Витесте, Сила этого мира принадлежит Лордам. И сам этот мир очень хорошо устроен – в экваториальном поясе находится необитаемый остров, огромный, почти материк, площадью в два миллиона квадратных километров. Аборигены на этом острове не жили, поэтому Лорды выбрали его в качестве базы. Сначала базы Силовой, а со временем это курортное местечко стало научным центром. Исследовательские институты самых разных направлений базировались на Витесте более пяти столетий. И одним из направлений руководила леди легат Теа А`Монрис А`Тсиуата, спутница А`Кри-и Паэхо…

— Мама! — я заключила старушку в объятия и расцеловала в обе щеки. О, зверь, если бы она слышала, как я думаю о ней «старушка», то я бы очень быстро очутилась в госпитале!

— Лои, — улыбнулась моя матушка и отстранилась, разглядывая непутевую дочь. Я тоже стала ее разглядывать. Для своих лет старушка сохранилась преотлично, что еще скажешь. Даже волосы у нее сегодня пристойного цвета, совсем приличная дама. Моя мать — координатор исследовательского центра Силовых технологий, очень серьезная тетка. Но она — моя мать, мамочка, та самая мамочка, что родила меня, кормила, учила ходить, говорить и пользоваться Силой. И вся ее крутизна для меня не более чем фоновый звук.
— Ма, а где Леу, где этот бездельник? — я оглянулась в поисках брата, — Он тут тусуется с тобой в райских условиях, пока твоя дочь проливает кровь на ледяном Ронге!
— Не говори ерунды, Лои! Ты прекрасно знаешь, как он тут «тусуется»! Между прочим, у него потрясающая реакция на эксперимент! Клянусь Камнем, я самая отвратительная мать на Сентиуме, но Леу идеальный подопытный! Я сейчас его вызову.

Мама прикрыла веки, отправляя братцу-кролику ментальное сообщение. Я с размаху плюхнулась в плетеное кресло и уставилась в окно, за которым буйно цвели тропические растения, перекликались яркие птицы, и не было абсолютно ничего научно-исследовательского и каменного. Лето, тепло, море! Ура, я в отпуске!
— Сейчас прибежит, — мама улыбнулась, бросила короткий взгляд на портрет семейства, занимавший почетное место над диваном. Вот они мы: папаша в форме пилота, мамаша в мантии знатока, ваша покорная слуга в бойцовской парадке и юный шалопай в кителе своей школы. Хоть на обложку буклета «Найди свое призвание»!
— Лои! — заорал шалопай, вбегая в комнату и прыгнул на меня. Пока он летел, я с удовольствием отметила, что тренируется он хорошо, явный прогресс виден невооруженным взглядом.

Потом я слегка сместилась в сторону и приняла тушку моего пятнадцатилетнего брата на сгиб локтя. Леу ухнул, получив под дых, и свалился мимо кресла.
— Дочь! — осуждающе воскликнула мама.
— А я что? Я ничего. Оно само прилетело, — я пожала плечами, опустила руку, ухватила Леу за шкирку, подняла и прижала к груди.
— Зверюга, — прошипел Леу.
— Леу, не ругайся! — велела мама.
— Прости, — тут же повинился братец, — Лои, ты правда была на Ронге? Круто! Как все прошло?
— Нормально. Мне дали консула, — сообщила я горделиво.
— Поздравляю, леди консул, — саркастически улыбнулась мама, — И все-таки, я никогда не пойму, как я могла воспитать бойца! Ты же из интеллигентной семьи, Лои! Ты должна была быть знатоком, на худой конец техником, а ты солдафон, зверь возьми!
— Мама, не ругайся, — хихикнул Леу, — Лои, она не хочет подписывать мне прошение о вступлении в высшую бойцовскую школу!
— Ты бы, боец лопоухий, сперва дорос до поступления, — улыбнулась я и потрепала его по голове.
— Уже в будущем году, — возмутился Леу, — А она говорит, что не подпишет, потому что я нужен ей для эксперимента и должен тут учиться, при центре! Хочет вырастить из меня знатока!
— А ты хочешь в мясорубку попасть? Видишь себя легатом? Не торопись, Леу. Чтобы быть бойцом нужно многое в себе убить, прежде всего. И без этого многого потом очень не сладко, — совершенно серьезно сказала я брату.

— Ладно, не грузи, — скривился Леу.
— Все, я иду купаться! — сообщила я, подхватила сумку и пошла в свою комнату, чтобы переодеться. Леу догнал меня на лестнице и пристал, как пиявка:
— Сеструха, покажи шарф!
— Ты что, шарфа никогда не видел? — усмехнулась я.
— Покажи, не жадничай! И еще я читал в Сети, что тебе дали награду. Покажи!
Я вздохнула и стала вытаскивать кофр с наградами и шарфом…

***

Мама руководит центром и ведет эксперимент по внедрению нового способа обращения с Силой. Это фундаментальная разработка, если эксперимент удастся, лорды вырвутся на голову вперед и разделают гарра, как собачка тряпку. Леу принимает участие в эксперименте вместе с тремя десятками других детей и подростков от десяти до шестнадцати лет. Разработка сверхсекретная и очень важная. Базу охраняют так, что муха не пролетит, но леди консул А`Монрис, разумеется, может провести свой отпуск с семьей. Папа, правда, прыгнет на Витесту не раньше вторника, но это я могу пережить, привыкла с детства, что его почти никогда не бывает дома. Четыре дня я отмокала в море, жарилась на теплом солнышке и плевала на все. Пока не началось…

***

Из теплых волн подступающего сна меня вырвал сигнал тревоги. Одновременно по всем фронтам: заоравшие над базой сирены, ментальное сообщение в мозгу, разразившийся воем наладонник. Тревога! Ровно секунда мне понадобилась, чтобы осознать смысл сообщения: «Внимание! На базу совершено нападение значительных сил гарра! Все гражданские лица немедленно направляются к порталам. Леди консул А`Монрис, действуйте по обстоятельствам»
Я вскочила, выругалась и рванула в коттедж, там был мой жезл, подвес с аккумуляторами, защита, все, что мне нужно для драки. Это случилось, зверь возьми! Информация просочилась, гарра осознали всю важность маминого проекта и явились, чтобы уничтожить этот самый проект, а при хороших раскладах — получить пул данных по разработке. Хорошо, что я здесь. Я сейчас возьму маму, Леу, и мы пройдем на Сентиум, чего бы мне это не стоило…

«мама! где ты?»

«сектор 14, Леу со мной»

«двигайтесь к порталам»

«нас отрезали от коридора, тут много гарра»

«я иду, я сейчас»

Я бегу, привычно размеренно вдыхаю и выдыхаю. Я почти не знаю базу, трудно ориентироваться. Я убиваю пару зверушек, пока бегу.

«нашла сектор 14, я у входа, где ты?»

«налево за колоннами большой холл. Лои, не суйся, их здесь слишком много, дождись наших бойцов»

«я иду»

Тело работает, почти не подключая мозги, я прорубаю себе кровавую дорогу сквозь нападающих гарра, я стремлюсь туда, где за колоннами прячется дверь в холл, в котором мама и брат. Я иду. Иду, пока вспышка боли не выключает меня из времени…

***

— Лои! Лои!
Я открыла глаза. Видно плохо, кровь из раны на голове заливает лицо, затрудняет обзор.
— Лои, девочка моя, ты жива? Слава Камню!
Мы победили, да? Сейчас меня подлатают медики. Надо приложить аптечку. Где моя аптечка? Мой подвес? Мой жезл? Мама?
Оказывается, мы не победили. Оказывается, порталы разрушены, а почти сотня гражданских оказалась согнана и заперта в холле четырнадцатого сектора. Вокруг меня стоны раненых, детский плач и проклятия. Прямо на меня смотрит гарра боец в высоких рангах, скользит взглядом по мне, по маме, по Леу, по другим женщинам и детям, участвовавшим в эксперименте, по ученым знатокам…
— Гарра Дексарринор, прикажете допросить?
— К булыжнику, мой гарра, выводите всех в расход.
— Но… Мой гарра… здесь одни гражданские… и дети…
— Гарра Отриватурн, вы слышали приказ? Никаких пленных, свидетелей и прочего. Всех в расход, — зверек развернулся, плеснула по спине коса. Его собеседник пожимает плечами и машет рукой нечто сложное. Бойцы оцепления переглядываются и поднимают жезлы…

Девяносто четыре мертвых лорда. Женщины и дети. Трупы, трупы… Кровь и запах паленой плоти. Смерть. Я была уверена, что умерла. Была уверена, что вижу это все не я, а моя бестелесная душа, уносящаяся к Камню. Никто не знает, почему я выжила. Я полагаю, мама закрыла нас собой – меня и Леу. Я была ранена, сильно ранена, поэтому выключилась и меня приняли за мертвую. А Леу, очевидно, пошевелился. Поэтому когда я пришла в себя, я увидела их обоих. Светлые, как у мамы, как у меня, почти прозрачные глаза Леу, изумленно распахнутые. Мамины волосы, красные от крови. Труп девчушки, свернувшейся клубочком. Мертвый знаток, грудь разрублена жезлом наискось, алеет, как шарф. Девяносто четыре. Я — девяносто пятая…

***

По факту нападения на базу лордов на Витесте была очень серьезная драка. Крови пролилось столько, что можно было бы наполнить озеро. Когда меня подлатали медики, когда менталисты почти вернули мне мою душу, когда все закончилось, я несколько месяцев не вылезала из сети. Я могла бы сдать экзамен на центуриона хакеров, я так думаю. Я узнала все – поименно каждого, кто участвовал в зачистке сектора четырнадцать. Я узнала, что почти все они погибли до моего возвращения из госпиталя. В живых осталось девять человек. И каждого из этих девяти я желаю убить лично. Удалось пока пересечься лишь с тремя, шестеро еще коптят небеса. Но я над этим работаю. Когда последний из них отправится под Замок, я сведу шрам. А волосы не стану красить никогда, это память о маме. Мама любила необычный цвет волос, вечно красилась в идиотские цвета. Мамочка…

Лои потерла шрам кончиками пальцев. Зверев Хранитель, будь ты проклят! Не часто леди префект вспоминает подробности. И вот еще что. Ответ. Ответ – это имя? Тогда каков ответ? Теа? Леу? Дексарринор? Лои прикрыла веки. Коса Дина ее больше не беспокоила.

Эксклюзивные иллюстрации ручной работы
для некоторых эпизодов этой серии
выполнены великолепной MadCat.
Автор выражает талантливейшей художнице
неописуемую благодарность
и не устает восхищаться не только тому,
как она великолепно рисует,
но и тому, как ей удается забраться
автору в голову и все там подсмотреть))

Девин вышел к костру, с удивлением обнаружил там Лои вместо Нэда и, коротко поклонившись, спросил:
— Леди Лои, что-то случилось?
— Нет, — ответила Лои, — ничего. Хранитель что-то ответил тебе?
— Увы, — пожал плечами Девин, — Пока нет.
— И не ответит. Он связался со мной лично, чтобы задать вопрос о моем шраме. После завтрака я отвечу. Сегодня важный день, мне кажется, мой вопрос — последний.
— Да, мне тоже так кажется, моя леди. Но есть также значительная вероятность, что последним будет вопрос проводнику, — Девин присел на бревно.
— В любом случае игра в загадки близится к финалу. И вам, знатокам, будет над чем поломать ваши умные головы.


Утро, подъем, водные процедуры, завтрак концентратами, чай, о котором сокрушался Кирилл, поскольку маги как-то технично распили почти весь его запас… Наконец, Лои сочла, что пора и делом заняться. Она обратилась к сидящим:
— Коллеги. Время ответов на вопрос. Зверь возьми, мы ведем такую размеренную жизнь здесь, что это начинает меня утомлять.



— Впрочем, думаю, это скоро кончится. Итак. Вопрос был задан лично мне, минуя Девина. Наверное, из уважения к моему координаторскому статусу. Вопрос простой: шрам леди Лои. Ответ тоже простой. Моя мать была знатоком в ранге легата и руководила важным научным институтом на Витесте. Витеста, уточню для Кира, это малоразвитый мир, на котором лорды имели явные базы и станции сбора Силы, так называемые «храмы», Сила этого мира принадлежит моему ордену более семи веков. Поскольку мать там работала, там же жил мой младший брат. Проект, который она координировала, обещал быть прорывом в применении Силы. Гарра узнали о ведущихся разработках и напали на базу Витесты. Так получилось, что я в это время была там, проводила отпуск с семьей. Моя мать и брат погибли в ходе зачистки базы, а я была тяжело ранена, в частности мне рассекли лицо жезлом. Этот шрам я не сведу до тех пор, пока каждый гарра, принимавший участие в чудовищной бойне, унесшей жизни не только моей семьи, но и девяноста других гражданских, женщин и детей, не будет мертв. Осталось шесть. Ответ на загадку: Теа и Леу А`Монрис, мои мать и брат.

Сидящие у костра оценили. Все. Кивали лорды, гарра, наслышанные об инциденте с Витестой, отводили глаза. Дину очень хотелось прикоснуться к Лои, выразить свое сочувствие, но стыд за действия гарра на Витесте помешал. Наблюдатель сделал это за него — протянул руку и похлопал леди префекта по плечу:
— Миссия Наблюдателей на Витесте тоже пострадала тогда, мой друг погиб там, пытаясь разрулить. Я сочувствую твоей утрате, Лои. Хочешь, я сам отнесу записку на валун?
— Не забывайтесь, Наблюдатель Пирш, — сухо оборвала его Лои, — Эта история не более чем ответ на загадку, ваше сочувствие меня не интересует. План на день не изменился со вчерашнего дня, знатоки анализируют имена и загадки. Всем повышенная боевая готовность. Исполняйте, — Лои встала и размеренным шагом двинулась к палатке, вырвала очередной листок из блокнота, написала ответ, сложила пополам, сунула в карман на груди и двинулась к валуну. Одна, хотя обычно брала с собой Пирша. Сегодня ей не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать.

Лои положила записку на валун, придавила камешком и отошла на шаг. Потом, повинуясь непонятному порыву, подняла лицо к небу:
— Эй, Хранитель, — сказала она негромко, — Ты уже вывернул наизнанку каждого. Эта игра имеет смысл для тебя и для нас. В чем же он? Пора открыть карты.
Ничего не произошло. Лои развернулась и быстро пошла в лагерь. Три минуты спустя на ее пути нарисовался гарра техник:
— Лои… — Дин смотрел в пол и сжимал пальцы на жезле, — Я хотел сказать тебе… Извини меня за все. Я все понять не мог, почему… А теперь я понял, ты и должна меня ненавидеть, все верно. Прости. Я не знал.
— Я боец, Дин. И потому ненавижу выборочно, — сказала Лои, — Я убивала гарра в промышленных масштабах. Возможно, в результате моей работы гибли гражданские. Я солдат, я исполняю приказы. Но хладнокровно вывести в расход девяносто два гражданских лица я бы не смогла, кто бы мне ни приказал. Поэтому да, я ненавижу гарра, тех конкретных гарра, которые утопили Витесту в невинной крови. А ты… Ты мне безразличен. Ты просто пешка, такой же исполнитель. Насколько мне известно, на тебе нет крови. Такой крови, ты понимаешь. Поэтому мне не за что ненавидеть лично тебя. А тебе не за что извиняться. Вопрос исчерпан?
— Ты права, на мне нет такой крови. Но я хотел бы, чтобы ты знала, что инцидент на Витесте — позор моего ордена и мне стыдно. Стыдно за командиров, отдававших приказы, и за исполнивших эти приказы. За то, что мой орден мог такое совершить. Прости меня, я не мог этому помешать.



— Мне безразличны твои извинения, — отрезала Лои.
— Тогда извините, леди префект, что отнял ваше время, — сказал Дин с горечью в голосе, и отступил в сторону. Леди прошла мимо него, не дрогнув ни единой мышцей на лице. Уже в спину удаляющейся Лои техник негромко добавил:
— Более всего мне хотелось бы думать, что это неправда. Но для такого вывода, очевидно, нет предпосылок.
Лои продолжила идти. Привычно ровное лицо ничего не выражало. Зато под панцирем бушевали самые противоречивые чувства. Да, он гарра. Нет, он не имеет к ее шраму никакого отношения. Да, он ее будоражит, настолько, что она позволила себя очень много лишнего, преступно лишнего. Нет, она не уверена, что с этим разговором между ними все закончится. Не уверена.


Кирилл Громов быстро шел по лесу. Навигатор весело помаргивал ядовито-желтой стрелочкой. Кир приближался к границе глухой зоны. Да, проводник решил что-нибудь сделать. И делал прямо сейчас.



Сваливал к чертям из этого квадрата, от этих магов чокнутых, от мистики, от тумана и Хранителя. Он шел, решительно раздвигал кусты на своем пути, пока до пунктира на экране навигатора не осталось одиннадцать метров. Именно в этот момент Кир почувствовал, как ноги его отяжелели. Он больше не мог сделать ни шагу. Просто застыл, остановился. И испугался. Всю его решительность как ветром сдуло, черт возьми! Стало страшно так, что по спине потекла струйка ледяного пота. Задрожали руки. Кир смотрел на свои ноги, которых почти не чувствовал, и с ужасом понимал, что он — не более чем игрушка в руках Хранителя. Что никуда он не уйдет, ничего не сможет совершить такого, что помешало бы таинственному хозяину восемнадцатого квадрата играть в его хитрые игры. Страх и бессилие — вот что чувствовал Громов. Но чувствовал недолго. Почти сразу он понял, что сейчас выключится. Картина мира подернулась рябью, туман сгустился, проводник зашатался на негнущихся ногах и мешком рухнул на землю. Последним проблеском ускользающего сознания ощутил, что лежит щекой на шишке и что это неприятно. И выключился.


— Знатоки! Что вы наработали? — поинтересовалась леди координатор.
Девин и Терра встали из-под куста, служившего им рабочим кабинетом, и подошли к Лои.
— Мы работаем, моя леди, — отозвался Девин, — но пока ничего не складывается. У нас, к сожалению, нет доступа к Сети, так что мы не можем включить в наш анализ данные из досье всех названных лиц. Логика имен слишком расплывчата – из букв складывается полторы сотни слов, которые можно скомпоновать в текст тысячей различных способов, так что этот анализ пока безрезультатен. Дополнительных смыслов в именах не найдено, мы работаем дальше.
— Хорошо. Прервитесь на прием пищи и продолжайте. Кстати о приеме пищи. Где Кир?



— Не знаю, где-то здесь, — пожал плечами Девин.
— Ладно, поищу, — сказала Лои и отправилась искать. Пару минут она осматривала лагерь и звала проводника, но так и не обнаружила его. На ее крики из лесу притопали техники и охраняющие их Нэд и Кор. Общими усилиями маги осмотрели ближайший к лагерю участок леса и ничего не нашли. Лои распорядилась прочесать лес до границ глухой зоны, впрочем, она не была уверена, что проводник найдется. Леди префект уже решила для себя, что исчезновение Кирилла — очередной ход Хранителя. Никаких идей и смыслов в его действиях не видела не только леди Лои, но и хваленые высокоранговые знатоки, так что она сосредоточилась на поисках. Редкой цепью маги прочесывали лес сектор за сектором, пока гарра Терранастилоа не повезло обнаружить искомое. Увидев лежащего проводника, Терра решила, что он мертв. Покачав головой, знаток подошла поближе и положила пальцы на сонную артерию Кирилла. Пульс есть. Дыхание тоже есть. Он жив, просто без сознания. Терра заорала:
— Лои! Он здесь!
От ее крика Кирилл и очнулся.
— Терра! Ты исполняешь свои обещания, ты снова встречаешь меня из отключки, — улыбнулся проводник, потер щеку, на которой отпечатался глубокий красный след шишки, с удивлением огляделся. Продолжая беспомощно улыбаться, пронаблюдал явление из кустов всей группы во главе с Лои, очень злой Лои. Нет, по ее лицу невозможно было сказать, что она злится, но за прошедшее время Кир уже изучил каменных лордов достаточно, чтобы понимать их важные и сильные эмоции. Так вот, Лои злилась.
— Зверь возьми, как ты попал сюда, Кир? — спросила леди боец.



— Пришел, — честно ответил тот, — Пришел, но из зоны не вышел. Хранитель выключил меня. Черт, я чувствую себя заводной игрушкой! А знаешь, я кое-что помню, наверное, это важно…
Девин последним подошел к группе и тут же прервал лепет проводника:
— Моя леди, сообщение, — сказал он, дождался кивка Лои и озвучил, — «Загадка последняя, она же подсказка: сон Кирилла Громова»
На секунду воцарилось удивленное молчание, все разом развернулись к проводнику, а тот снова улыбнулся:
— Ага, вот про это я и хотел сказать…

Сначала я попал в темноту. Потом глаза привыкли, и оказалось, что не так уж здесь и темно. Огромное помещение, зал, пещера? И почти все пространство занимает Это. Оно живое. Шевелится, вздыхает, издает какие-то гулкие звуки. И свет исходит от него. Слабый и золотистый. Ощущение такое, будто я нахожусь в огромной утробе и рядом со мной – зародыш. Это чуть заметно шевелится, я смотрю не него откуда-то сверху и чуть сбоку. Чем дольше смотрю, тем больше вижу. Из темноты проступают мощные конечности, монументальная спина, чешуйчатый хвост, складки крыльев. Только морды не видно, оно повернуто ко мне спиной. Это — дракон. Не такой, как рисуют в детских книжках, а такой, как рисуют чокнутые художники типа Дали. Настоящий дракон. Дракон и его пещера. Я смотрю на него, и Это чувствует мой взгляд. Из-за мощных плеч появляется на гибкой шее огромная голова. Он ужасающе красив.

Есть в нем что-то неописуемое, довременное, хаос и гармония. Огромные золотые глаза с вертикальными зрачками смотрят на меня, и я чувствую… не могу описать… будто все мое тело наполняет нечто. Невероятное чувство. Боль и восторг. Оргазм и смерть. Я чувствую и… Проваливаюсь.

Перед глазами летят цветные пятна, полосы, вспышки света, свет становится все ярче, я почти слепну, слезы наворачиваются, но я не могу опустить веки. Постепенно глаза привыкают, и я начинаю видеть. Помещение, в котором я оказался, будто вырублено внутри мраморного шарика Лои. Очень-очень белое, сверкающе-белое. И такое же огромное, как пещера Дракона. И посреди зала — слепящая громада, свет как он есть, ослепительный, как солнце. Я смотрю на Это и постепенно начинаю видеть подробности. Это друз кристаллов. Огромный, как дом. Округлой формы. Ослепительно-белый. Бриллиантовая гроздь. Сияющая и неподвижная.

Но я чувствую жизнь в Этом. Оно живое, такое же живое, как Дракон. Я думаю, что они как тень и свет, как отражения друг друга. Обрывки догадок роятся в моей голове, но я продолжаю смотреть. И я снова чувствую… восторг… боль… собственное величие. Находясь рядом с кристаллом, я как будто сам становлюсь им — предвечным и всемогущим.

Когда нет больше сил терпеть, меня снова выдергивает, несет, крутит, и, в конце концов, я оказываюсь в лесу, этот лес знаком мне, я тут был. Да, точно был. Это валун, на который Лои кладет свои записки для Хранителя. Только тумана нет, вокруг валуна – яркий солнечный день. Насекомые кружатся в горячем мареве над валуном, шевелится листва, только звуков я не слышу. Тихо, как будто я оглох. И вот в этом безмолвии я слышу звук. Звук мне тоже знаком, это зуммер. Жужжащий, неприятный звук, царапающий. Так звучит старенький мобильник в режиме вибрации. Я оглядываюсь в поисках источника этого звука и внезапно обнаруживаю, что у меня снова есть тело. И у меня на поясе жужжит телефон. Я вынимаю аппарат из чехла, на экране полдень, двенадцать часов. Я выключаю будильник. В это время тишину снова нарушает звук, еще более неприятный. Треск, как от электрического разряда. Я поднимаю взгляд и вижу, как над валуном открывается портал. Нет, я никогда не видел порталов вживую. Но ошибиться невозможно — это портал. Реальность будто разрывается, за прорехой клубиться туман. Из тумана на меня накатывает страх. Страх и голос. Не голос, а… Слова будто звучат у меня в голове, будто я думаю чужие мысли. «Бессилие. Достижение. Противоречие. Обреченность. Разочарование. Потеря. Излом. Познание» И все исчезает, я начинаю чувствовать боль в затекшем теле, шишку под щекой и теплые пальцы Терры на моей шее. Я возвращусь в мой привычный мир.

Кирилл рассказывает о своем сне. Слушают его жадно, даже каменные лица лордов озаряются каким-то странным чувством. Когда Кир замолкает, еще минуту над костром стоит тишина. Затем леди Лои начинает говорить:
— Камень и Существо. Ты видел Камень и Существо. Во всяком случае, Камень точно. И если я что-то понимаю, дракон — это Существо.
— Так и есть. Ты видел Существо, — подтверждает Динаутинур.
— И что? — интересуется Кир.
— И все. Это все элементы ключа. Дверь откроется в полдень, в центре зоны. И чтобы ее открыть нам показали Камень и Существо. И сказали восемь слов. Знатоки?
— Гарра и лорд? Вдвоем? Жезлы? Символы? Слово из букв? Смыслы? Сто гипотез, моя леди! — пробормотал Девин.
— Думаю, мы просто должны быть там в полдень, —сказала Терра, — И тогда все встанет на свои места.



— Согласна. Итак, приятная прогулка закончилась, это очевидно. Первое: полная готовность ко всему. Второе. Техники, переучет аккумуляторов, собрать все и навесить на личный состав. Ни капли Силы не терять. Ничего важного в рюкзаки не класть, только на себе – пояса, карманы, хоть за пазуху кладите. Выспаться, но быть начеку. Дежурства: Нэд, Кор, я, Дин, Девин. Сегодня до темноты поставить локальную защиту вокруг предполагаемого портала, потому что это может быть дверь как на вход, так и на выход, и только Камень знает, что может оттуда выйти. Знатоки, до темноты вместе с техниками обшарьте там все, может быть будут какие-то мысли о ключе. Кирилл, идешь с ними, подробно пересказываешь все, что видел и слышал. Все, как стемнеет – чай и спать. Исполняйте.


— Лои, у меня осталась еще бутылка коньяку. Может…
— Нет, — отрезала леди префект и допила последний глоток чаю. Группа сидит у костра, пришибленная и погруженная в размышления. Проводник решил было отметить выпивкой завершение «великого сидения в тумане», но координаторша не позволила ему. Напряжение витает в воздухе, все готовятся к завтрашнему дню. Лои не пришлось даже особенно командовать – маги допили чай и весьма оперативно разбрелись по палаткам. Нэд остался. Ночь покатилась своим чередом.

Первый час в лагере никто не спал. Шуршали, складывая вещи, ворочались, не в силах заснуть. Потом, наконец, затихли. Наблюдатель обошел лагерь по периметру, поглядел немного в костер, но пляшущие языки пламени слишком напоминали ему огненные пряди леди Верисы. А думать о ней было выше его сил. Впрочем, не думать о ней тоже было крайне сложно. Нэд сложил пальцы в положенную асану и попытался медитировать. Перед внутренним взором его вспыхнула Сила. Но даже в этом состоянии Нэд смотрел на Верису – на россыпь искр неактивных аккумуляторов и спящие щиты, на камень жезла, на все те источники Силы, которые подсвечивали техничку. О, богини!
В ответ на его молитвы стало только хуже — Вериса выскользнула из палатки и подошла к наблюдателю. Молча прижалась лицом к его плечу. Нэд прикоснулся губами к ее макушке и прижал техничку к себе. Они постояли так несколько секунд, а потом Вериса отстранилась, заглянула ему в лицо:
— Нэддир, завтра… Я не знаю, что будет завтра. Может быть, завтра никакого не будет, может быть, за порталом нас ждет смерть. И у нас есть последняя возможность… Я хочу сказать тебе… Я благодарна Камню за то, что он свел нас. За то, что ты был в моей жизни. Не важно, что будет дальше, сегодня и сейчас я… Спасибо тебе за все, Нэд.
— Девочка, не говори ерунды. Все будет хорошо. Ты выживешь и вернешься, ты будешь жить долго и счастливо, поверь старому наблюдателю. И поверь, что ты самое светлое, что случилось в жизни наблюдателя Пирша. Я наделал много глупостей, я совершил такие поступки, которых стыжусь. Но, Вериса, я соврал бы, если бы сказал, что не был счастлив с тобой. Ты прекрасна, ты глоток воздуха, ты свет во тьме, ты… очень смелая и очень молодая еще, Вериса. То, что случилось… Не придавай этому значения, девочка. И все будет хорошо.
Верисе хотелось сказать ему, что он — старый лысый идиот. Очень хотелось, но она не стала. Техничка обняла наблюдателя за шею, устроила лицо на его груди и молчала. Нэд держал ее в объятиях и думал, что сказал ей почти всю правду. Почти всю. Минуту спустя она поцеловала его, но это был не поцелуй страсти, а скорее просьба об утешении. Нэд поцеловал ее в ответ, так нежно, как только сумел.



Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы ты выжила. Я обещаю тебе, что высосу самого Хранителя, если опасность будет грозить тебе, девочка. Я обещаю тебе, что ты будешь счастлива, обещаю остаться приятным воспоминанием и никогда не тревожить твою душу. Да простят мне богини мою слабость.

— Вериса, все будет хорошо. Вот увидишь. Иди спать, пожалуйста. Поспи, это важно.
— Хорошо, — согласилась техничка, но не ушла. Минут пять они целовались, шепча что-то бессвязное и утешительное друг другу, пока леди техник не вспомнила о своем долге, о своей миссии. И тогда она, к удивлению наблюдателя, отпустила его, улыбнулась и ушла в палатку. Демоны, в девчонке больше каменного, чем кажется. И Нэддир с усилием отвел взгляд от ее палатки, встал и снова пошел бродить вдоль периметра, вслушиваясь в ночные шорохи. Наблюдатель Пирш не являлся больше наблюдателем, он участвовал. И его это с одной стороны угнетало, а с другой… Впервые за долгие годы он снова был так пронзительно счастлив и чувствовал себя настолько живым.



Осталось только умереть на этой вершине.