Уравнение с четырьмя неизвестными - Страница 25 - Форум, посвященный играм The Sims 4,3,2,1

Таир

— Ну и короче эта девка плеснула в Веру кислотой.
Я дернулся так, что Васька тут же вскинул руки:
— Не-не, не попала. Попала музыканту на руку, он ее заслонил. Я тогда эту девку притыреную схватил, а она рвется, сучка, лягается, орет, как бешенная. А эти два голубя стоят глазами хлопают, у него куртка к коже прикипает, а они стоят! Я как заору тогда, мол, куртку снимай и граблю в луже мой, быстро, нах! Ну и они очнулись конечно. Потом скорая, все дела. Его в больницу повезли, пострадала пакша у него малёхо. Вера с ним поехала, конечно. А ментов для этой дуры конченой они не стали вызывать, пожалели. А зря, ей бы не повредило потусить в обезьяннике. Такая красивущая девка, а такая грандиозная дура, ну ты представляешь?
— Представляю. Это Юля-врачиха была. Бывшая музыкантова баба, если не трандит, конечно. Ну а потом что?
— Ну что? Этой Юле укольчик вкололи, она на лавку села и отъехала. Я не стал на нее любоваться, сел в тачку и к тебе поехал. Вот и всё.
— Не, Вась, ты мне объясни, нахера ты-то туда поехал, а?
— Да не знаю я! Я просто… Посмотрел на тебя и так мне тоскливо стало… Прям вот взял бы ее за шкварник и потолок носом в то, что она с тобой творит. Ну, не мог я усидеть, хотелось как-то тебе помочь, брат. Ты же знаешь, я не могу сидеть на жопе ровно, когда моего друга какая-то телка…
— Фильтруй, Вась, — предупредил я поток гадостей, уже рвущийся с его языка.
— Да ладно! Не буду, чё. Не знаю я, нахера я туда ездил. Судьба такая, — Васька состроил демоническую рожу.



— Ну, ты уж постарайся больше не ездить, лады? И, я надеюсь, ты ей ничего не вякнул?
— Я был супермен, брат! Такой невидимый герой, что ты. Сказал, что чисто случайно там оказался. Вроде она поверила.
— Слышишь… А она с ним?... Ну, как ты считаешь? — и я поглядел на Ваську, надеясь, что моя отчаянная надежда на чудо не особенно бросается в глаза.
Васька опустил глаза:
— Да в жопе ты, Птичка, что уж. Она чуть из шкуры не выпрыгнула, когда всё случилось. А у него такая рожа была довольная, будто не кожа с руки слезла, а лимон выиграл. И она, прости за подробности, так к нему тулилась, так краснела, так лопотала что-то, что… Ну короче! Ты действительно в жопе, Таир. Имей мужество на это забить.
— Брат, я обязательно забью. Только не представляю, как. Пока не представляю…
Васька поглядел на меня хитро и предложил:
— Знаю супер-средство! Ты не любишь клубы, ну так поехали сразу в сауну! И таких телок вызовем, что закачаешься! Давай, минет с проглотом — отличное средство от тоски, брат!
— А давай, Вась! Гори оно огнем!


Воскресенье почти закончилось, прошел бодун после субботней сауны, поджили ссадины на кулаках, перестало невыносимо хотеться водки. Завтра на работу. Завтра снова видеть ее. Как-то себя с ней вести. Делать красивую мину при хреновой игре. Господи, только не это!
Я сидел и тупо пялился в экран ноутбука. Веселая сиськастая эльфийка на баннере предлагала мне поиграть. Призрак Сереги Мойдодыра с маленьким, истошно орущим дедлайном на руках, сурово хмурил брови и предлагал мне поработать. Мне не хотелось ни того, ни другого. Для имитации деятельности я проверил почту. И даже прочел одно письмо. Интересное письмо.


А потом наступил понедельник. Я обматерил Коробочку, который вечно паркуется, как мудак, притулился на свое место и заглушил мотор. Посидел минуту, собираясь с мыслями и силами. Вышел из машины, закурил. Медленно побрел к крыльцу. И чуть не подпрыгнул от громкого звука: сигнал раздался прямо у меня под задницей. Я развернулся, готовый обматерить этого сигнальщика, и замер, захлопнув пасть. Сигналила Ника. Она примостилась на свое место и выскочила из машины:
— Таир, привет!
— Привет, — я все-таки улыбнулся.
— Послушай, мне кажется, нам нужно поговорить с тобой. Давай сходим вечером в «Субмарину» и поговорим, ладно?
— Ладно.
— А пока сделаем вид, что ничего не случилось. Хорошо? Ребятам в конторе совсем не обязательно знать, что происходит, да?
— Да.
Вот я идиот. Идиот-эхо.
Она улыбнулась и быстро пошла в контору. Я пошел следом, достал сигарету и выкурил ее на крыльце. Ну же, соберись, Таир, будь мужиком! Пошел работать!


Я закоммитился и вопросительно глянул на Нику. Она кивнула и тоже захлопнула ноутбук. Почти не разговаривая, мы добрели до «Субмарины» и сели в самом дальнем углу. Аллочка принесла нам по бокалу безалкогольного пива, и я сильно пожалел, что оно именно безалкогольное, очень хотелось выпить для храбрости.
— Таир, — начала Ника, — я хочу извиниться перед тобой. Мое поведение в пятницу было не айс, даже можно сказать полное дерьмо, а не поведение. И ты меня, пожалуйста, извини.
— Хм, я, наверное, тоже должен извиниться, потому как мое поведение было не лучше твоего, Никеш.
— Вот и хорошо. Вот и славно. Теперь, если тебя все еще интересует, я расскажу тебе про мою личную жизнь. Интересует?
— Интересует, рассказывай.
— Ты как-то выразил желание быть моим другом, Таир. Так вот я очень хотела бы, чтобы ты им остался. Только одно условие изменилось. Я больше не буду с тобой спать. Ни с тобой, ни с Ли. Потому что выяснилось, что у меня есть отношения. Это выяснилось в субботу, совершенно случайно и при весьма неприятных обстоятельствах, но так оно и есть. Я встречаюсь с Владом Каминским. Ух, я сказала это! Мне самой еще сложно осознать, так что… Ну вот. А Ли…
— Я знаю про Ли, можешь не рассказывать. Она нарисовала тебе цветок, да?
— Да. Откуда ты знаешь?
— Какая разница? Знаю. Ты его любишь? — мне мало? Я чертов мазохист!
— Да. Прости.
— Зачем ты извиняешься? Сердцу не прикажешь, так моя бабушка говорит. Ты… я…очень хотел бы, чтобы ты была счастлива, Ника. Он хороший парень, не сволочь, — я закурил, чтобы заполнить паузу, потому что продолжать было невыносимо больно.
— Таир… Ты… прости меня за все, ладно? Я не уверена, но мне кажется, я делаю тебе больно…— черт, ей кажется! Да только слепо-глухо-тупой не увидит, как меня вяжет в узел этот разговор!



— Ника, мне действительно больно… я… люблю тебя, Никеша — ну же! Ну! Чудо! Пожалуйста!
Она опустила глаза и несколько секунд комкала салфетку. А потом чуда не произошло:
— Тебе так только кажется, Таирка. Это иллюзия. Прости. Я бы очень хотела, но не могу, понимаешь? — и посмотрела на меня немного снизу вверх, своими зелеными ведьмиными глазами, от которых у меня так срывает крышу. Черт! Черт! Твою мать! Я не могу, не могу!!!!
— Я пошел. Не могу больше, — честно признался я ей.
— Да, конечно. Конечно.
— Пока, — из последних сил я бросил купюру на стол и вылетел из «Субмарины» как бэтмен.
Жаль, что я не баба и не могу, как давешняя Юля, устроить показательную истерику. Каково мне было? Невыносимо. Мне было невыносимо.


Я снова пил водку. Снова и снова. Иногда водки было достаточно, чтобы не помнить ее глаз. Иногда водки было достаточно, чтобы забыть ее запах. Совсем редко мне удавалось забыть ее всю. В редкие просветы я имел удовольствие наблюдать Ваську. Васька хмурился, но приносил еще. Я пил неделю, или больше, не помню. Я пил так, чтобы начать ее ненавидеть. Ничего не получалось.

А потом пришла Ба, и спасла остатки моего организма. Ой, как она орала! Она так орала, что у меня чуть башка не лопнула. Она лупила меня полотенцем и орала, как резанная. И я понял, что мне хватит пить.

Я уволился из Сastle и написал ответ на одно интересное письмо. На то самое, в котором мне предлагали очень приличную должность и очень приличные деньги. Да здравствует новая жизнь! И я уверен, что буду счастлив. Не завтра. Потом. Когда-нибудь потом.



И последнее. Я больше никогда не хожу в театр. И предпочитаю блондинок.

Ника

Я проводила Таира глазами и потащила салфетку из салфетницы. Аллочка убрала его бокал, при этом так посмотрела на меня, что мне захотелось провалиться сквозь землю. Я выскочила на улицу и почти бегом побежала к машине, по пути набирая Влада:
— Ты где?
— На Посольской. А что?
— Ничего. Ничего. Я скоро приеду.
— Что бы ты хотела на ужин?
— Что угодно. И ничего. Все равно. Я скоро приеду…

И я приехала. Открыла дверь своим ключом, тихо вошла и прислонилась спиной к двери. В кухне негромко бурчит телевизор, шумит вода. В гостиной горит свет. Пахнет сигаретным дымом, какой-то едой и полынью. Пахнет полынью. Я очень тихо позвала:
— Каа…



«Губернатор Энской области заявил вчера о своем намерении провести ремонт участка трассы…»
— Влад, — произнесла я чуть громче.
«Новая технология укладки асфальта позволяет удешевить километр дороги…»
Я проглотила слюну и попробовала снова:
— Меня будут встречать в этом доме? Каминский!
— С кем ты разговариваешь? — поинтересовался Каминский, выходя из кухни в прихожую с полотенцем в руке.
— С тобой, — я поцеловала его, — с тобой, — я снова поцеловала его, — с моим мужчиной, — я сунула ему в рот язык и пересчитала его зубы, — с тобой, змей ты ползучий, — я послушно открыла рот пошире, позволяя ему проверить комплектность моих зубов, — с моим наказанием, — я потащила вниз язычок змейки на его штанах, — с моей жизнью, — я переступила через свои джинсы, — с моим Каа, — я позволила ему поднять меня, — с человеком, который делает меня счастливой, — я вздрогнула и шумно выдохнула, впуская его в себя, — с тобой, любимый…


— Ты уверен, Влад? — немного спустя спросила я, поглаживая его живот.
— В чем? — спросил он, пропуская прядь моих волос сквозь пальцы. Бинты на его руке цеплялись за мои волосы, и это было не особенно приятно, но я терпела.
— В том, что всё именно так, как нужно? В том, что мы с тобой должны быть вместе? В том, что мы не совершаем никакой ошибки? Во всем?
— Я абсолютно уверен, Вера. На все сто процентов. Я же говорил, что влюбился в тебя еще тогда, когда впервые пришел в «Мельницу»? Я жался в уголке и глупо улыбался, а ты стояла на сцене и была просто… черт, просто ведьма. Просто потрясла меня тогда. Я еще сразу Копычу сказал, что трахну тебя. Ты знаешь, почему меня называют Каа? Это девицы придумали. Давно, еще в юности. Потому что ни у кого не получалось сказать «Каминский» целиком, получалось только «Ка-а-а-а».
Я хрюкнула, представив себе это всё. Я-то как раз знаю, о чем он говорит. У меня, конечно, получалось сказать его фамилию целиком, но не всегда, не всегда!
— Что, так и сказал?
— Дословно! Сказал: «Копыч, эта женщина великолепна. Я ее трахну, чтоб мне сдохнуть, если не трахну.» А он такой: «Кто? Верочка? Закати! Она не такая!» А я такой «Посмотрим, какая она.»



— И посмотрел, — улыбнулась я.
— Еще как посмотрел. Чем больше я на тебя смотрел, тем лучше понимал, какая ты. Ты потрясающе талантливая, ты хрупкая, ты маленькая сладкая врушка, развратный ангел, шкатулка с секретом. Чем лучше я узнавал тебя, тем сильнее понимал, что влюбляюсь. Я понял, что влип, когда написалась песня. Три года не писалась, а потом написалась. Ты думаешь, после смерти Крис я так мечтал о новых отношениях? Вовсе нет. Я боялся их. Но я не воюю со своими чувствами, Вера. Если я попал, то я попал. Я и так тянул, тянул кота за хвост. Пока Копыч меня не разозлил однажды и буквально не заставил устроить все эти штуки с билетами.
— А представляешь, как я охренела?
— Очень живо. Ты когда к сцене подошла, я слова забыл даже, запнулся, ты не заметила?
— Я заметила только, как ты улыбаешься.
— Жуткий оскал?
— Улыбка-мечта. Я все поверить не могла, что это Славик там, на сцене, — я поцеловала его куда-то в ребра, туда, куда смогла дотянуться.
— Ты меня ни разу так не назвала, кстати. Ни разу. Ты видела только Влада Каминского. Славик тебе был до задницы.
— А ты не называешь меня Никой. Видимо кодерша тебя тоже не интересует, только ведьма?
— Мне нравится Вера. Но если хочешь, я буду называть тебя Никой. Или мышкой? Или еще как-нибудь?
— Я не такой маньяк, как ты, милый. Ты, любимый, этими словами, хороший мой, этими чертовыми нежными словами, радость моя, вымотал мне все кишки!
— Зато как ты их говорила! Оно того стоило, Вера, определенно, — и он укусил меня за ухом.
— Щекотно! — возмутилась я, но не отстранилась, — Как ты вообще все это вытерпел, а? Все мои глупости, всех моих тараканов… Особенно Ли.



— То есть ты считаешь, что Таира мне легче было пережить?
— Ну, Таир — это просто Таир. А учитывая вашу историю с Ли, представляю, как тебе было паршиво.
— Исключительно паршиво. Так паршиво, что я чуть было не наделал глупостей. Понесло меня во все тяжкие, слава богу, хоть до веществ руки не дошли, обошлось водкой и девками. Я тогда так знатно загулял, даже напоминание себе поставил, чтобы послезавтра не прощелкать.

Мне почему-то стало ужасно неприятно. Вроде ничего такого – ну загулял, ну и что? А вот резануло, я даже села и закурила.
— А я ездила к Ли когда ты был в туре. Пыталась выбросить тебя из головы, — отомстила я Каминскому за этот его загул.
— Помогло? — это было спрошено иронически, но я увидела, что удар достиг цели, ему так же неприятно, как и мне.
— Не помогло. Прости, мне не стоило тебе говорить. Я просто злюсь, что ты мне изменял.
— А, вот как ты заговорила? — он улыбнулся вполне искренне, — Даже приятно, что ты делала это. Я уже тогда был важен для тебя. Только мне до сих пор не понятно до конца, почему? Почему ты так долго и упорно сражалась со мной? И с собой? Почему?

Я снова прижалась к нему, погрузилась в его запах и немного помолчала, собираясь с силами. Потом все-таки собралась и сказала:

— Потому что я боялась, что ты такой же, как Дима. Стоп, дай я скажу. Я все скажу. Сама. Не мешай.

Каминский кивнул.

— Я познакомилась с Димой случайно и влюбилась, как в омут головой. Он был всё. Всё — тайна, талант, шарм, секс, всё абсолютно, понимаешь? И я поначалу думала, что он любит меня. Я трепала этим словом, как знаменем. Как я только не объяснялась ему в любви, как только не стелилась перед ним, если б ты знал. И какое-то время все было нормально. А потом он стал меня шантажировать моей любовью. «Или ты сделаешь так-то и так-то, или ты меня не любишь.» Это было вначале безобидно. Я оказывала ему всякие мелкие услуги и не обращала внимания. Потом стало хуже — он уже требовал с меня, как с домработницы. Ну и с секс-рабыни тоже. Я, может, даже благодарна ему немного, он научил меня всему, что я умею в сексе. И поначалу всё это было невинно. А потом хуже. И хуже. И его больше не останавливали мои слезы. Потом он стал меня бить. Я сто раз порывалась бросить его, уйти, забыть, перестать. Но как только я решалась, он затягивал поводок. «Ты говорила, что любишь меня. Когда любят, то прощают. Когда любят, то делают то-то и то-то…» А я не могла ничего ответить ему, потому что он, как раз, никогда не говорил мне таких слов. Самых важных. Тех, что ты сказал мне в курилке Дворца спорта в наш с тобой самый первый разговор. И потом…. Наверное, я все еще любила его. Во всяком случае, когда он исчез, я рыдала. Может, в моих слезах было тогда больше облегчения, но я очень тяжело все это переживала. Очень тяжело.

Каминский притянул меня к себе и обнял. Я благодарно потерлась щекой о его предплечье и снова отстранилась. Мне хотелось объяснить. Высказать все то, что давило на меня все это время. Все, что мешало мне. Нам с Владом.

— Мне понадобилось четыре года, чтобы перестать просыпаться по ночам в слезах, чтобы перестать отскакивать от парней, чтобы снова начать хоть как-то жить. И я твердо пообещала себе, что никто и никогда больше не сделает из меня жертву. Поэтому, когда мне хотелось тепла, я просто снимала какого-нибудь симпатичного мальчика и спала с ним пару раз. Чтобы перебить. И все получалось. Потом появилась Ли. Я бы никогда не подумала, что мне может так снести крышу из-за женщины. Она просто улетная, это правда. Она одновременно и стальная и шелковая. И она четко дала мне понять, что решаю я. Только я. И это был с ее стороны самый верный ход. Лучше, чем рисунки на стеклах. Лучше, чем полет по ночному городу на мотоцикле. Чувство, что решаю только я. Я этим наслаждалась.

Я посмотрела на Влада. Он хмурился и кусал губу. Ему было неприятно про нее слушать. Может, не стоит продолжать?
— Мне не рассказывать больше?
— Нет, говори, я хочу все узнать и все понять. Пожалуйста.
— Хорошо. Ну, так вот. А потом нарисовался Таир. Бог ты мой, что он за мужик! Обаятельный, как черт! Такой лапочка, такой красавец, такой с виду безобидный, как сексуально озабоченный плюшевый мишка. Он пришел на наш спектакль и стал ухаживать за Ведьмой. И не узнал меня в гриме. Так было смешно! Такое приключение! А потом мы случайно разговорились, и выяснилось, что у него раньше была девушка, которая бросила его ради денег. И он тоже категорически не желает никаких отношений. И вот тогда я подумала, что это отличный вариант. Я даже изобрела для этого термин: постельная дружба. Ну и к тому же, он так оттенял Ли. Они были как черное и белое, как сталь и дерево — ледяная Ли, как опасная бритва, и плюшевый забавный Таир, как веселый щенок. У меня был отличный комплект, да. Пока не появился ты. А ты, змей, уже был вариантом посерьезнее. Самое главное – ты певец. И Дима был певец. Когда мы разговаривали там, на балконе, я из принципа решила тебя обидеть. Поманить и кинуть. Просто чтобы убедиться, что никакие чувства надо мной больше не властны. Просто чтобы сделать больно Диме.

Тут Каминский улыбнулся. Чему? Один бог его поймет, этого невозможного человека!

— Но ты же мастер своего дела, а? Ты показал мне Ластовку с ее огнями, себя со всей твоей трагичностью, свои песни, свои пальцы, от которых я лезла на стену, своё всё. И когда я поняла, что ты не просто так, не очередной экземпляр в коллекцию, что я подсаживаюсь на тебя, что я влипаю… Я запаниковала. Я просто запаниковала. Я представила, что будет, если у нас всё будет. Отношения, чтоб они сгорели! Я снова буду жертвой. Снова буду тряпкой, а ты станешь вытирать об меня свои замечательные концертные сапоги. И я стала бороться. Как могла. Как умела. Паршиво умела, честно говоря. А ты, как на зло, начал давить на меня. Эти ключи. Больше всего мне хотелось засунуть их тебе в задницу, Каа. И когда ты всё-таки подвёл к тому, чтобы я их взяла… Я тебя ненавидела. Ну, не когда взяла ключи, а когда пришла в пустую квартиру. Та истерика, которую я закатила, это от страха. От ужаса. Я всё время думала о Диме. Всё время вспоминала, как я приходила в его квартиру. Открывала дверь своим ключом. А потом приходил он. И… Я почти сбежала тогда. Почти. Не успела. От тебя не убежишь, ты, чертов завоеватель! Ты так грамотно вел себя, так прекрасно демонстрировал мне ДРУГИЕ отношения, что… ты тогда пришел и спас меня от тебя. От себя. От Димы. От всего. И я почти сломалась. Я почти сдалась. Если ты сейчас улыбнешься, я выбью тебе зуб, так и знай!



Он едва сдержался, да. Он просто таки чудом не улыбнулся, упырь!

— Но ты потом допустил одну классную ошибку, с Таиром. Ты начал метить территорию. Вы вели себя безобразно, это было так уморительно смешно! Вы бухали тогда после всего вдвоем, да? Лучше бы вы не бухали! Потому что после вашей пьянки Таир… Короче, вышла некрасивая сцена, в ходе которой я пыталась доказать Таиру, а главное, себе, что у нас с тобой ничего нет. Формально ничего и не было, так что… Вот только Таир… Он не поверил. И сказал, что любит меня. И мне стало так… не могу объяснить… Я, которую никто никогда не любил, попала в ситуацию, когда в меня влюблены сразу три невероятных человека: суперженщина Ли, мачо Таир и звезда Каминский. Это как если бы ты никогда не водил машину и вдруг выиграл «Формулу один». Как если бы ты вчера выучил алфавит, а сегодня написал «Войну и мир». Как если бы бомж выиграл миллион. Как-то так. И я не знала, что с этим делать.
— А я ездил по центру. Откуда-то знал, что ты на улице. Вот просто знал, веришь. Чувствовал. Это же тогда было? Когда ты отключила телефон?
— Да. Тогда. И ты меня нашел. Я подумала, что это Судьба.
— Почему тогда ты не сказала мне? Почему чтобы прозвучали, наконец, самые важные слова, нам понадобилась эта дура Жюли?
— Потому что. Не знаю. Я бы и тогда ничего не сказала. Я, наверное, еще год бы их не сказала, пойми меня, пожалуйста. Ты просто поймал меня за язык, Каминский.
— Ну, хорошо. Не важно. Я всё понял. Мне стало легче. Я всё это время думал, что бьюсь впустую. Что ты влюблена в Ли, просто боишься себе признаться. Что у Таира длиннее, если ты понимаешь, что я имею ввиду. Я вроде найду нужное слово, вроде вижу, как светятся твои глаза, а нет, нет! Иди, остынь, Владка, иди погуляй. Ты меня измучила совсем, Вера. Я, наверное, поверил, что всё-таки получу тебя, только после случая с рыбой. После того, как ты тогда прижималась ко мне. После того, как почувствовал, что ты пришла за защитой. Ко мне, не к Ли, не к Таиру — ко мне. И пофиг, что я не понимаю, от чего защищаю тебя.
— От Димы. От меня самой. От всего этого. У тебя получилось. Ты защитил. Ты победил их всех — моих тараканов. Я люблю тебя, Влад,— и я поцеловала его снова.



Мне никогда не надоест целоваться с ним, черт побери!

Ли

Мне нравится здесь. Этот город нравится мне. Здесь нет ничего, что напоминало бы мне о прошлом. Ничего.

Здесь я Валерия Захарченко, game- artist , рисую персонажей для компьютерных игр. Нет больше никакой наркоты. Никаких масок. Никакого прошлого. Мне не нужно носить каблуки. Я езжу на работу на байке. В конторе все знают, что я живу с женщиной. И я зарабатываю отличные деньги. Пусть не такие большие, к которым я привыкла. Это не важно.

Вспоминаю ли я свою прежнюю жизнь? Только если выпью. Тогда меня начинает заботить вопрос выбора. Верный ли выбор я сделала тогда, смыв со стекол акрил? Верно ли я поступила, когда выбрала Марго? Люблю ли я ее? Или продолжаю притворяться? Всю свою жизнь я кем-нибудь где-нибудь притворялась. А в этом городе я живу как хочу. С кем хочу. Я свободна.



От всего. Вот только увидев на улице худенькую брюнетку иногда вскидываюсь, иногда дергаюсь, иногда…
Я свободна. Не об этом ли я всегда мечтала? И черт с ними, с брюнетками. Дома меня ждет рыжая.

Влад

Прошлого нет.
Ветер уносит обрывки бумаги и пепел костра.
Этот рассвет
Будет сегодня и завтра, не важно, что было вчера.
Вера моя
Спит, улыбаясь, под боком свернувшись моим…
Счастлив ли я?
Странный вопрос для того, кто так любит и так же любим…



Я получил
Все, во что верил и что так хотел получить!
Я победил,
Если, конечно, возможно в подобной игре победить.
Ведьма моя…
Я разгадал, наконец, твой прекрасный и жуткий секрет!
Счастлив ли я?
Счастлив, спокоен, свободен…
И прошлого нет…

веришь, мне тоже было ужасно жаль, я бы про них еще попридумывала, очень они вышли прикольные (сам себя не позвалишь — сидишь как оплеванный)))))


большое спасибо!)


спасибо) Влад... он не может думать иначе) написать кусок от имени влада в прозе у меня не вышло, придумалась только песенка, как у него обычно и бывает))))


Таирку жалко, но ему это пойдет на пользу, полюбому) а у Ли да, у нее все супер)


а вам спасибо за вашу поддержку и внимание, без которого кайф от создания уравнения был бы неполным))


ох, что-то туго идет) фэнтези, собака) не мое)


ну, если ты кульминировала, то я могу только самодовольно хмыкнуть как торчок из анекдота: "да, я такой")))


мне нравится эта женщина: она не научилась писать ДЛИННЫЕ коментарии)))


хоть Таир и проиграл, но именно из его уст звучат многие важные вещи в уравнении, в частности: честность - лучшая политика. и Вера с Владом успешно претворяют в жизнь этот постулат)



да, Ли) моя страсть) при других обстоятельствах она могла бы... но...)))и знаешь, я не подозревала, что ты НАСТОЛЬКО ее одобряешь)


да, про печальную судьбу Каа как-то никто не думал) а злобный автор думал! и раскрыл в эпилоге)))


вот когда я поняла, что музыкант лучше таира, вот тогда (главе на 23й примерно) Влад и стал побеждать)


кстати, хорошая мысль) может, Таиру и не нужно простого семейного счастья? может, его любовь к Нике и возникла потому, что она НЕПРОСТА?))


как пишет в таких случаях Элис: Ахахахахах!!


кстати, да! чукча-писатель, незнайка-поэт и еще художник от слова худо))))


союз, существительное и частица, все как обещала)


там еще спрятан мааааленький подарок для Элис))) посмотрите, в каком городе теперь живет Ли?)))


ух. начинаем издалека... давным давно (в декабре 2012г) в поисках лечения для зависающей игры я забрела на некий сайт и увидела симс-сериалы. жуткая, убогая в массе своей писанина, но иллюстрации! сама идея - текст и картинки! я тоже так хочу! и я решила приколоться над самым архетипом симс-сериалов, написать мылодраму о страстях и любви. с повторами, совпадениями и прочим таким, со штампами из сериалов всех времен и народов) так появились "Маленькие слабости")))) но они вышли лучше, чем я предполагала, а главное они втянули меня в процесс - я кайфонула от написания, съемок, отзывов и подсела на все это дело)) ну и потом, когда слабости закончились, я решила что хватит баловаться и надо создать шедевр))) для начала я решила, что это будет сложный сюжет. а чтобы был сложный сюжет, надо много героев. и я придумала героев) а потом... потом текст повел меня, повел и внезапно вывел туда, куда вывел)))) естественно, победить должен был Таир - от него написана половина текста... но пришел Каминский и все испортил) и потом разные штуки писались, писались и выписались в то, что вы имели несчастье читать)))


только Ли) причем речь не идет о наркоте и детдоме, а о самом типе мышления: стальная и шелковая. ну и плюс ж+ж и художница) Влад целиком из головы, такой принц мечты) Таир частично списан с коллег, друзей и прочего народу. да в них во всех есть моменты, которые честно слизаны с моего окружения))


десять лет - это очень долго, но кое какие экскурсы в их жизнь я вам обещаю))))

— Влад, — я обняла его за талию и потерлась щекой о теплую спину, — ты пойдешь со мной на корпоратив?
— Корпоратив? — спросил он, не отрываясь от какой-то статьи на экране ноутбука.
— Да. В субботу. В Пайн-клубе. Castle празднует окончание проекта. У меня есть приглашение, смотри. Тут написано «Вэ Романова плюс один». Ты будешь моим плюс один?
— В субботу?
— В субботу. Ты со мной разговариваешь или читаешь про новую гитару?
— Я с тобой разговариваю…про новую гитару… Круто!
— Что?
— Что ты берешь меня на свой корпоратив! — он развернулся ко мне и обнял мои бедра, — Я с удовольствием. Там есть какие-то требования?
— Только те, которые вообще действуют для Пайн. Ты же знаешь, это шикарное место. Наверное, я даже надену платье.
— То, которое я привез тебе из Райска?
— А не слишком оно откровенное для корпоратива?
— Ну, ты же пойдешь со мной? Так что пусть пялятся, все равно это все мое, — Влад задрал мне футболку и поцеловал мой пупок.
— А ты? Что наденешь? Будешь рок-стар? Дадим шороху, растрясем тусовку?
— Скучно. Я каждый день рок-стар. Давай я лучше куплю светлый костюм. И очки в тонкой оправе. Будем такие Бонни и Клайд, такие супермен и его герлфренд, такие мистер и миссис Смит, а?
— Не представляю тебя в костюме, честно говоря, — рассмеялась я, — и в очках не представляю.
— Ну, тем интереснее. Давай тогда завтра после работы поедем в мегамол и все купим. Тебе ведь нужны туфли, чулки и, наверное, пальто… Насколько я знаю, у тебя нет подходящего пальто?
— Можно подумать, у тебя оно есть?
— Только кожаное, но оно рок-н-рольное, не пойдет к образу. Нужен драп или кашемир, и туфли тоже.
— И темную рубашку, синюю или бордовую, да?
— Блин, я не понял, кто из нас большая модница? Рок-стар или кодерша?
— Просто это будет забавно. Представляю, как удивятся мои сотрудники, если я явлюсь вся такая в платье и макияже и с суперменом под мышкой.
— Ладно, удивим их, пусть знают, кто прячется в тихом омуте, да? — и он усадил меня к себе на колени и поцеловал.

Ходить с Каминским по магазинам — это кошмар и ужас. Мы перемеряли такую кучу всего, что я просто с ног падала. Но результат, конечно, того стоил. Нагруженные пакетами мы уселись в туссон и я в изнеможении откинулась на сиденье:
— Лучше бы ты был рок-стар, Каа! Это пытки, а не шопинг!
— Мышка, не вредничай. Зато мы произведем фурор, да?

Я выгнала Каминского в гостиную, а сама заперлась в спальне и вспомнила всё, чему учила нас наша гримерша Наташка. Смоки-айз вышли вполне похожие на картинку в сети, пенка для волос и бигуди превратили мою копну во что-то напоминающее прическу, и я даже заранее сходила в парикмахерскую и сделала маникюр. Я надела трусики, чулки, платье, с матюками влезла в туфли и прошлась вокруг кровати, привыкая к каблуку. Ужас, однозначно!
— Влад? Ты готов там? Я выхожу!
— Сейчас, только валидол приготовлю, — заржал Каминский из гостиной.
— Упырь! — возмутилась я и решительно направилась в гостиную. Вошла и охренела. Господи, неужели это мне так сказочно повезло? Неужели этот мужчина-мечта — мой? Он повернулся и картинным жестом поправил очки. Я подумала, что сейчас кончу. Это было… черт! Это было нечто! Светло-светло серый костюм с легким отливом, темно-синяя, почти черная рубашка, расстёгнутая на три пуговицы, замшевые туфли — шик. Но все это было только фоном для его лица. Он что-то сделал с волосами, отчего они легли идеальной крупной волной, как будто влажной на вид. И все его серьги в ушах. И очки в тонкой стальной оправе. И взгляд… это …это…
— Влад, — прошептала я хрипло, — это невероятно!



— Вера, — очки полетели на диван, — мы, черт возьми, сильно опоздаем, я тебе отвечаю…
Он притянул меня к себе и поцеловал так, что у меня тут же подогнулись ноги, и без того неуверенно чувствовавшие себя в туфлях на восьмисантиметровых шпильках. Руки его тут же пустились в путешествие вдоль всех моих изгибов все туда же, под подол, туда, где заканчиваются чулки, туда, где все уже заливает волной желания. Я расставила ноги чуть шире, давая ему возможность проникнуть ко мне под юбку. Он погладил мои бедра, провел кончиками пальцев вдоль кружевного края чулок:
— Чулки, черт побери… а что у нас там?
И его ладонь скользнула именно туда, где ее с нетерпением ждали.
— А там у нас все по плану, трусики можно порвать, потому что все равно придется менять, а?
— Не стоит портить хорошую вещь, — промурлыкала я, обхватив моего большого друга своей ладонью и проводя вдоль ствола вверх-вниз. Влад хрипло застонал и дернул бедрами.
— Не надо экономить, я куплю тебе еще белья, и буду рвать его, сколько захочу, ладно?
— Ладно, — простонала я, когда его пальцы сдвинули шелк в сторону и занялись мной всерьез.
— Я передумал. Сними сама, — прошептал Влад мне в ухо и чуть оттолкнул меня от себя.
Я отступила на шаг и, глядя ему в глаза, задрала подол платья и спустила трусики до колен. Потом пошевелила коленями, заставляя их медленно съехать на пол. Потом переступила с ноги на ногу, окончательно освобождаясь от них.
— Сядь на стол, — прохрипела я, всё так же не спуская глаз с его лица. Он отступил на шаг, пока не уперся задницей в край стола, оперся ладонями и вскочил на столешницу. Я подошла к нему и поставила колено на столешницу. Он подхватил меня за спину, помогая мне поставить на стол второе колено, и я опустилась на его член, медленно и сладко вошедший в меня член, горячий как огонь и твердый как камень.
— Нравится? — спросил Влад, сжимая пальцы на моих бедрах и приподнимая меня очень медленно.
— Годно, — простонала я, и резко опустилась вниз, насаживаясь, как мне показалось, до самого горла.
— Трахни меня, Вероника, — прошептал Влад и убрал руки, откинулся назад, опираясь на локти.
Я схватила его за отвороты пиджака и начала движение. Вверх…вниз…вверх…вниз…Мне понадобилось немного времени, чтобы трахнуть его. Минут пять, я думаю. И все это время я смотрела ему в глаза. Наблюдала, как их заволакивает кайф. Как он опускает ресницы, как расширяются его зрачки, когда судорога удовольствия выгнула его дугой. И улетела вместе с ним. Меня все время удивляет, как легко мы кончаем одновременно. Вместе. Даже это у него получается – кончать со мной вместе.
— А сейчас тебе предстоят чудеса эквилибристики, Вера. Тебе нужно так встать с меня, чтобы не испачкать костюм. Как думаешь, у тебя получится?
— Ты чертов упырь, Каминский! Мы опоздаем, да еще я же и должна тут уродоваться, чтобы тебя не выпачкать!
— Тише, не причитай. Тоже мне проблема, — он обхватил меня, прижимая к себе, и соскочил со стола. Брюки съехали вниз, и он совершенно спокойно опустил меня на пол, — вот и все, иди в ванную, ladies first. Я показала ему язык и постаралась пойти прямо и красиво. До коридора я дошла вполне красиво, а вот в коридоре по ляжкам моим все-таки потекло, и я прожогом бросилась в ванную, восстанавливать красоту. Когда я вернулась в гостиную, он снова был как с картинки. Даже в очках. О том, что мы только что чуть не угробили антикварный стол, свидетельствовал только комок влажных салфеток.
— Ты вызвал такси?
— Машина ждет нас уже минут двадцать. Пойдем, — и он двинулся в прихожую, подал мне мое новое пальто, потом накинул свое новое пальто и выключил свет.

Панй-клуб. Пафос как он есть. Мраморные полы, статуи, фонтаны, фрески, лакированное дерево, бесшумные официанты в белоснежных одеждах, как привидения. Никогда раньше здесь не была. Заказчики нашего проекта остались очень довольны, судя по тому, что мы гуляем в самом пафосном заведении города.
Секьюрити очень вежливые:
— Добрый вечер… ваше приглашение, пожалуйста…спасибо…проходите, пожалуйста… прошу вас…налево и прямо…
— Как в Париже, чё, — пробурчал Каминский мне на ухо, пока мы шли по мраморным полам налево и прямо.
— Конечно, фуфло какое, по сравнению с «Роджером», да? — попыталась я тоже пошутить, но поржать нам помешала дверь. ДВЕРЬ, такая грандиозная, что просто страшно.
Специальный человек открыл ее пред нами, и мы попали в зал. У UI-тима стол номер десять. Я поискала глазами своих и попутно с удовольствием отметила вскинутые в удивлении брови и перешептывания, и масляные глазки девиц. Нас видят. И, по-моему, никто не узнает.
— Привет, мужики, — улыбнулась я своим сотрудникам и их половинкам. Секунду или даже две они смотрят на меня с непониманием, а потом до них доходит. Первая догнала, как ни странно, мойдодырова Катька и сразу перешла на ультразвук:
— АААААААААААА!!!! Никеша! Это ты?! Сережа, это Ника?? Обалдеть!
Следом за ней я выслушала еще ведро восторгов от Коробочки и его супруги Люды, а также от нового PHP-ста Юры и его девушки Лены, и, наконец, представила всем своего супермена:
— Это Влад, — сказала я и сделала паузу, чтобы насладиться тем, что я сейчас скажу, — мой парень.
Рукопожатия и представления закончились, мы уселись за стол, и выпили по первой за знакомство. Потом по второй за дедлайн. Потом по третьей за здоровье кошелька заказчика…Короче говоря, пока боссы двигали свои речи со сцены, пока тамада распинался со своими дурацкими стихами и несмешными шутками, мы бодро напивались и поедали шикарную закуску.
Примерно через час коллектив достаточно разогрелся для танцев. Слава местному диджею, первая же медленная композиция была именно такой, как нужно: «Girl, Youll Be a Woman Soon» от Urge Overkill, или, проще говоря, песня из «Криминального чтива». Влад поправил очки и очень театральным жестом пригласил меня танцевать.



Мы актеры, он и я. Мы актеры, и, смею надеяться, неплохие. Как мы танцевали! Не зря, ох, не зря Виталик загонял нас пластикой и замучил танцами. Влад вел меня, как бог. Мы нарезали большой круг вокруг танцпола и только и слышали клацанье челюстей и вздохи экстаза, издаваемые сотрудниками и их половинами.
— Осторожнее, они залили слюнями весь пол, Вера. Не поскользнись, — шепнул мне Влад, и мне стоило огромного труда не заржать. Песня закончилась, на последних аккордах Влад опрокинул меня в головокружительный прогиб и огладил мою задранную к потолку коленку:
— You are amazing, honey, — довольно громко сказал Влад и поцеловал меня. Ближайший к нам стол зааплодировал. Аплодисменты подхватили соседние с ним столы, а с десятого столика даже послышалось «Браво!» противным Катькиным голосом. Влад поднял меня из прогиба и, прижимая к себе, повел к столу.



Мы еще выпили, завязался какой-то смешной разговор, и я даже приняла в нем живое участие, но меня отвлекли. Самым бессовестным образом воспользовались моей невинностью и количеством выпитого. Я как раз шумно доказывала Коробочке, что он лох, когда почувствовала, как ладонь Каминского скользнула у меня по колену и двинулась вдоль бедра. Выше и выше. Пересекла край чулка и нырнула под кружево трусиков. Я рефлекторно сжала ноги, наивно полагая, что это заставит его убрать руку. Однако, я ошибалась. Сжатая моими бедрами, рука Каминского немного пошевелилась, и я с ужасом осознала, что делаю только хуже: соски мои вздыбили шелк платья, а кровь бросилась в лицо.
— С ума сошел? — прошипела я ему в ухо.
— Ты же знаешь, что я без ума от тебя, — прошептал он в ответ и еще пошевелил пальцами.
Я призвала на помощь все свое самообладание и развела колени, чтобы хоть немного сбросить напряжение. Этот гад немедленно воспользовался предоставленной свободой, и его пальцы заскользили быстрее, надавили сильнее.
— Убери руку, Каа, ты рехнулся, — шепот мой вышел очень сдавленным.
— Нет, не уберу, — ответил он и еще увеличил скорость. Я осознала, что сейчас опозорюсь на всю контору, потому что он, сволочь, знает, что делает.
— Никеша, вот ты говоришь, я лох, допустим… — вещал Коробочка. А я, бордовая от смущения и возбуждения, пыталась что-нибудь сказать Коробочке в ответ и одновременно что-нибудь сделать, чтобы Каминский прекратил свое издевательство.
— В туалет. Сейчас. — это был приказ? Черт возьми, он мне приказал? Хрен тебе, дорогой друг! Я возмутилась и сунула руку ему за ремень. Еще секунда и я поняла, насколько тяжело сдерживаться ему самому.
— Пожалуйста, — прохрипел Каминский мне на ухо и убрал руку. «Пожалуйста» — хорошее слово. Я тоже убрала руку у него из штанов. И встала:
— Сейчас вернусь, пацаны, — проблеяла я, надеясь, что мое состояние не особенно бросается в глаза. Я сделала десяток шагов в сторону туалетов, когда расслышала голос Каминского:
— Провожу, а то украдут, — и веселое ржание моего тима.
Он догнал меня, взял за руку и просто таки поволок к туалетам. И втащил в приоткрытую дверь свободного туалета, и запер эту самую дверь за собой. Потом мне какое-то время было трудно дышать, поскольку он навалился на меня, впечатал в стену и перекрыл мне кислород своим жадным ртом. И только когда я реально стала задыхаться и отбиваться, он отпустил меня:
— Как мне трахнуть тебя?
— Засунь в меня свой член, Каа, — прошипела я. О, боже, как мне нравится эта формула! И ему. Она нравится нам обоим.
Пока я думала об этом, Каа не терял времени — я осознала внезапно, что колени мои стоят на крышке унитаза, руками я вцепилась в бачок, подол платья находится где-то у меня подмышками, а этот гад сдвигает в сторону мои трусики и намерен сделать по слову моему — засунуть.
— Ника… назови меня Никой… — прошептала я, впуская его в себя и двигая задницей ему навстречу.
— Ника-а-а, — простонал Влад и бросился в атаку. Черт, он, по-моему, был на грани сильнее, чем я. Во всяком случае, свое дело он делал с такой скоростью и таким напором, что я стала побаиваться за целостность унитаза. И, о ужас, он не продержался и пары минут:
— А… прости… я больше не могу… нет… прости… А-а-а… — и он в последний раз ударил бедрами, пальцы впились в мою задницу, и я получила порцию его восторга. Может, его восторг и был неподдельным, а вот мой? Я застонала от разочарования, надеясь, что они примет этот стон за оргазм. Но нет, он слишком хорошо изучил мои оргазмы, чертов Каминский. И он слишком джентльмен. Поэтому через секунду я почувствовала…да, конечно, пальцы! Он трахал меня рукой, и, клянусь, это было не хуже. Во всяком случае, еще через минуту я кончила. Мир взорвался, мышцы свело сладкой судорогой, но краем сознания я все-таки услышала:
— Ника, моя Ника…