Название: Некроволхв (иллюстрированное и исправленное издание) Автор: Девочка--вамп Фотограф: Девочка--вамп Жанр: городское фэнтези, исторический роман Возрастные ограничения и предупреждения: 16+ Дата выхода первой серии: до 29.09.12 Аннотация к сериалу: Викторианская Англия – не лучшая эпоха для сирот, сумасшедших, отщепенцев и людей с темным прошлым. Но именно в это время довелось родиться на свет Марии, девочке из древнего рода Валынских, которая отчаянно отвергает некроволхование и стремится к простому человеческому счастью с любимым мужчиной. Но Судьба – дама капризная, и жизни героев сплетаются в причудливое магическое кружево, состоящее из нитей-драм и нитей-преступлений. Ибо гласит проклятие Валынских: «Не быть ни одной девочке из рода счастливой, и будет тянуться за каждой сквозь всю историю человечества кровавый след». Смириться с предначертанным или пытаться бороться? Бояться ли, что когда-нибудь простой люд восстанет против магических узурпаторов? Кто знает… «Ведь иногда даже среди зимы могут расцвести розы». Правила этого сайта - желательно внимательно прочитать и выучить наизусть. Справка и ответы почти на каждый ваш вопрос - что с этим делать - см. ссылку 1. История рода Валынских: Дорога в некромаги (закончено) Сборник рассказов: Путешествие по мирам Симы для Симс 2
Нас забудут, лишь звякнув бокалами, Опуская в могилу заздравицы, Ах бы только, ах только бы знали мы: Умереть или сдохнуть: в чем разница?
Нас забудут с весенними ливнями, Где труп крысы потоком смывается, Ах бы только, ах только б мы видели: Крыса иль человек: в чем же разница?
Нас забудут с молитвенной строчкою: Пусть душа в небеса поднимается, Ах, и только бы нам напророчили: Ад, покой или рай: в чем же разница?
Нас забудут под камнем и оловом, Где нет боли, нет мыслей, нет сладости. Над плитой лишь один склонит голову. И заплачет, заплачет от радости.
Пролог.
Россия, 1856 год. …Прошлой ночью разыгралась метель, которая старательно замела все дороги, преграждая путь к городской заставе. Редко в Петербурге были такие бураны, хотя, знамо, чаще, чем за границей. Иноземцы порой пугались мощи русских морозов и высоты сугробов, делали смешные лица и яро кутались в куцые одежи. Но все равно неприятно по колено в снегу–то, а порой еще и с лопатой в руках, чтоб расчищать путь. Пара лучших орловских рысаков стояла, нервно взбрыкивая, пофыркивая, а иногда начиная рыть снег мокрыми и теплыми носами. Извозчик, нанятый за целых 85 копеек, изрядно волновался вместе с ними. Сегодня как раз был такой случай, когда его нанял заграничный человек, судя по одежде, неплохого достатка. А такие не любят ждать. Как ни странно, иноземец не испугался мороза, хотя одет был относительно легко: плотный темный сюртук, котелок да брюки, из–под которых не видно сапог. Да и сам этот человек выглядел довольно странно. Изящный, тонкокостный юноша, почти мальчишка, со смазливым личиком и вьющимися темными волосами, собранными сзади в конский хвост. Рядом с ним лежал футляр, судя по форме, для скрипки или альта. Говорил по–русски довольно хорошо, хотя и с видимым акцентом: пришепетывал, картавил, иногда вставлял необычные, явно не русские словечки. Встретились они тоже странно: молодой дворянин сидел посреди дороги, явно изрядно усталый и потерянный, а, когда извозчик предложил довезти до города и заломил завышенную цену, с радостью заплатил назначенную сумму и залез в экипаж. Что такой юный человек здесь делает? Тайна покрытая мраком. Да и, по правде сказать, не было извозчику Михею дела до того, кого он подвозит. Лишь бы не лихой человек да не бедняк, который заплатить не может.
***
Михаэль откинулся на сидении и закрыл глаза. Путь из родного Дюссельдорфа в Петербург отнял у него много сил и времени. Конечно, будь он простым человеком, было бы гораздо хуже, но, к счастью, юный немец просто не знал как это – быть не магом. Он и извозчика–то чуть не принял за своего, хотел разболтать ему все, но вовремя проверил его ауру, серенькую, будто бы покрытую пылью. Наверное, в России просто меньше магов, и им приходится прятаться среди простых людей. – Сударь, потерпите еще немного, – послышался басовитый голос откуда-то справа, – дорогу замело: ни пройти, ни проехать. Придется объезжать или лопатами работать. На весь день можем задержаться. – Я никуда не спешу, – негромко сказал Михаэль, приоткрывая один глаз. Действительно, куда ему теперь спешить? Его родные мертвы, его дом разрушен, его родина покинута, а впереди страна, о которой он знает совсем не много. Пожалуй, только русский язык да силу русских морозов он изучил в мельчайших деталях… Но, несмотря на метель и заметенные дороги, к вечеру экипаж подъехал к заставе. Барон фон Андерман покинул теплое сидение и стал с интересом оглядываться по сторонам. Вот он какой – Петербург… Виден отсюда как на ладони, каждая башенка, каждый выступ, каждая мачта корабля в речном порту. Неяркое заходящее солнце играет бликами на Адмиралтейской Игле и крыше Петропавловской крепости, отражается в Малой Невке, проходит по статуям на Аничковом мосту. Даже больно глазам от такого великолепия. Вопреки суевериям, медведи по улицам там не ходили. Зато человек, который встретил Михаэля у заставы, был ужасно похож на этого лесного зверя. Огромный как в высоту, так и в ширину, с копной рудых волос, в которых просматриваются седые прядки, на плечах бурый меховой тулуп. – Куда путь держите, сударь? – спросил Медведь, как его мысленно окрестил немец, – на постоянное жительство али в гости к кому? – Погостить. У дальней родственницы, – коротко ответил Михаэль, отрываясь от созерцания непривычного для него городского пейзажа. Незнакомец медвежьей наружности кивнул. То ли ему было все равно, куда направляется иностранец, то ли ответ его удовлетворил. – Можете проезжать, – он махнул рукой, и шлагбаум стал медленно подниматься. Послышался свист кнута, кони всхрапнули, и экипаж лениво двинулся вдоль дороги к мосту. Правила этого сайта - желательно внимательно прочитать и выучить наизусть. Справка и ответы почти на каждый ваш вопрос - что с этим делать - см. ссылку 1. История рода Валынских: Дорога в некромаги (закончено) Сборник рассказов: Путешествие по мирам Симы для Симс 2
Глава 1. Сон в ночь на пятницу (1 часть). «В России я уже третий день», – мелкий почерк с множеством завитушек будто повторял характер своего утонченного хозяина, мягко перетекая чернилами с одной страницы на другую, – «и за это время я узнал, что здесь отвратительное пиво, вкусное варенье и вечно усталые люди…» Михаэль подождал, когда чернила высохнут, и решительно захлопнул дневник. Идея начать записывать все свои наблюдения пришла к нему уже давно, но воплотить ее в жизнь он смог только вчера, когда, наконец, нашел место на постоялом дворе. Недорого, чисто и внимания не привлекает. «А еще», – подумал немец грустно, – «тут совсем нет магов, потому приходится жить жизнью простого человека, чтоб затеряться в толпе».
«– Сынок, осторожнее с собакой! Она же может покусать тебя! – кричит пухлая женщина с волосами под золотистой легкой сеткой, деловито вытирая руки об аккуратный белый передник. – Бросьте, Марта, – представительный высокий человек с седой бородкой отрывается от чтения газеты и смотрит на жену, – наш Михаэль уже достаточно взрослый мальчик, не стоит контролировать каждый его шаг. – Барон, вы слишком жестоки, – качает головой Марта, – он еще совсем ребенок. А укус собаки вреден и для взрослого человека, что уж говорить о нашем сыне. Ох, у меня сердце кровью обливается, когда я думаю, что ему предстоит поездка в Марсель! Как вы можете отпускать его одного?! – Матушка, – темноволосый юноша вбегает в дом, поглаживая по голове здоровенного волкодава с добрыми карими глазами и свалявшейся в нескольких местах шерстью, – не стоит так волноваться за мою безопасность. Я думаю, я прекрасно полажу с местными магами. Говорят, они горазды на выдумки и вообще знают толк в развлечениях… – Знаем мы эти развлечения, – проворчала женщина, раскатывая тесто, – испортят тебя своими «развлечениями». – А вдруг, матушка, я встречу там прекрасную француженку? Или, что еще лучше, спасу ее из лап злого колдуна! – Начитался сказок, – нежно пробормотала Марта, грязными от муки руками поглаживая сына по голове, отчего темные волосы быстро «поседели». – Отец, – вдруг испуганно проговорил юноша, поворачиваясь к окну и будто не замечая изменения цвета своей макушки, – что это там, за деревьями? – Ну–ка, дай посмотреть! – барон фон Андерман подходит к сыну и долго вглядывается в образы деревьев, облитых кровавым закатным золотом, – о духи предков, только не это… Марта, Михаэль, бегите! Я постараюсь их задержать! – Отец, что произошло?! Я не оставлю тебя! – юноша кричит изо всех сил, но нежные женские руки неумолимо уводят его в сторону потайного хода, что начинался сразу за маленькой кухонькой. – Пойдем, сынок, все будет хорошо, – дрожащим голосом произносит мать, хотя ясно видно, что в своих словах она уверена меньше, чем том, что ее сын – взрослый мальчик, который может о себе позаботиться. За спиной послышался взрыв. Они бежали по узкому коридору, ведущему к потайному выходу, но кто–то неизвестный, видимо, вычислил их и теперь жестоко загонял в угол, как испуганных мышей. Запах гари. Они что, подожгли поместье? От этой мысли Михаэль остановился, и это спасло ему жизнь. Прямо перед его лицом пронесся обломок балки и с ужасным грохотом поприветствовал пол. – Путь закрыт, – отчаянно говорит юноша, с ужасом осознавая, что, будь он один, у него был бы шанс. – Иди, малыш, – видимо, мать тоже это поняла и теперь решительно подталкивала его в спину, – иди без меня. А я… пойду найду нашего отца. – Нет! Нет! Снова взрыв. Мать отходит на несколько шагов, и ее лицо с трогательными веснушками тонет в алом зареве пожара…»
Михаэль вскочил с кровати и схватился за голову. Сколько еще его будут мучить эти сны о прошлом? Сколько еще он будет видеть, как умирает его семья, как исчезает в безжалостных языках пламени его дом? Сколько еще ему жить с осознанием того, что не смог их спасти, и со страхом, что неизвестные убийцы придут и за ним? Что им вообще понадобилось от их скромной, никому не переходящей дорогу семьи? Кому надобилось убивать радушную мастерицу Марту и строгого, но добрейшего в душе музыканта и поэта Вольфа фон Андермана? Вопросы, вопросы… Столько вопросов на его бедную голову! И некому помочь найти выход. Быстро накинув сюртук на изрядно помятую рубаху, Михаэль выскочил из комнаты и, пройдя через уснувшую на ночь кухню, оказался на улице. Ветер обдал его запахами свежей выпечки, рыбы, отходов, дорогого одеколона, только что выпавшего снега – целой какофонией воспоминаний и образов. Мосты еще не опускались, потому пути с Васильевского острова не было. Почти полная луна ехидно поглядывала на усталого и измученного юношу из вод холодной Невы, переливающейся в свете фонарей. Неповторимые ощущения ожидания чего–то необычного рождается, когда смотришь на эту умиротворенную городскую пастораль. Еще несколько шагов по гранитной набережной до Дворцового моста, еще несколько минут до полета… – Сударь, поберегитесь! – чей–то грубый голос вороньим криком прервал новую мелодию, рождающуюся в голове. Юный барон фон Андерман обернулся и тут же потерял дар речи. На него неслась огромная тварь, из зубастой пасти которой на несколько метров разносился запах несвежего мяса и смерти. Густая бурая шерсть торчала клоками, кое–где были видны залысины, видимо, от старых шрамов. Короткие лапы заканчивались толстыми черными когтями, даже на вид ужасно острыми. Не успел Михаэль хоть как–то отреагировать на приближающуюся гибель, как в бок странного существа вонзилось световое копье. Тварь взвизгнула, страшно захрипела и стала медленно заваливаться. – Фух, успел! – к фон Андерману подбежал низкорослый блондин средних лет и, уперев ладони в дрожащие коленки, стал переводить дыхание, – сударь, не следует здесь гулять в это время. Опасно, знаете ли, – незнакомец поднял на юношу глаза и улыбнулся уже чуть приветливее, – а, так вы тоже маг! А чего тогда щит не натянули? – Я–а… – протянул немец, пытаясь восстановить власть над непослушным органом речи, – не слишком силен в магии защиты, – наконец смог выдавить он. – Понятно, – буркнул незнакомец, выпрямляясь, – и все–таки будьте осторожнее. Ну, бывайте! Светловолосый был уже в нескольких метрах от Михаэля, когда юноша осознал, что упускает важный, а возможно, и единственный, источник информации о местной магической обстановке. – Постойте, господин! – немец подбежал к своему недавнему спасителю, – я… я не думал, что тут есть маги… – А? – не понял незнакомец. Он обернулся и удивленно уставился на Михаэля. – Точнее, – поправился юноша, – я не думал, что они прячутся здесь среди простых людей. Никого из одаренных не видел на своем пути… – А–а, – протянул светловолосый, – так вы из этих… из заграничных беглецов, – не дожидаясь утвердительного кивка, мужчина продолжил, – магов тут много. У нас даже есть своя община. Если хотите, я могу вас туда проводить, аура у вас вроде чистая.
***
– Так говорите, из Германии? – спросил седовласый человек в дорогом сюртуке из темного бархата, беря с низкого кофейного столика чашку чая, – слышал, там отвратная зима. Дышать невозможно. Небольшая группа магов, состоящая из десяти человек, сейчас сидела в круглой уютной гостиной с камином, кирпич которого от жара стал алым, стенами, на французский манер обитыми зеленым шелком, и глубокими мягкими креслами, в которых и расположилось большинство присутствующих. В воздухе повис удушливый аромат дорогого табака. – Вы ошибаетесь, – стараясь быть вежливым, проговорил Михаэль, – конечно, у нас нет таких сугробов, как у вас, но в целом погода вполне удовлетворительная. – Хех, – серые глаза собеседника лукаво заблестели, – и как вам здесь, в такой–то мороз, а? – Неплохо, – сдержанно ответил немец, – хотя, конечно, немного непривычно. Так вы говорили о каком–то приеме, господин Гривнов? – постарался плавно сменить тему юный барон. – Да, один из наших друзей устраивает небольшой прием в своем загородном поместье. Все как обычно: похвастаться своими богатствами для него и наесться от пуза для нас, – названный Гривновым разразился неприятным, похожим на рассыпавшийся по полу сухой горох смехом. – Можно ли не идти? – степенно просил Михаэль, слегка касаясь губами края фарфоровой чашки с кривоватым голубым цветком сбоку. – Ну, уважаемый, – протянул Гривнов с улыбочкой, – вы же новичок в нашем обществе. Людям будет интересно поглядеть на такую заграничную диковинку как вы. Так что ваш поход туда – вопрос решенный. Барон фон Андерман невесело усмехнулся. Ему совершенно не нравился тот факт, что его называли «заграничной диковинкой». Он чувствовал себя какой–то малахитовой вазой, привезенной из дальних краев и поставленной на пьедестал, чтоб каждый мог вдоволь поглазеть. Один из присутствующих, молодой человек с нелепым котелком на голове, затянулся трубкой, и его глаза затянула мечтательная поволока. – Надеюсь, на этом приеме будет много прекрасных незамужних дам, – произнес он негромко. – Зачем они вам, Андрей Иванович? – отозвался все тот же разговорчивый Гривнов. – От них одни проблемы, уж поверьте женатому человеку. То это не так, то другое. То на охоту не уезжай, то в театр своди. Это сейчас они молодые, притягательные и для всяческих утех годятся, а потом… Романтичный юноша гневно фыркнул, но воспитание не позволило ему высказать все, что он думает о таком отношении к любви. Михаэль, стоит сказать, тоже не поддержал старика. «Для всяческих утех»! Женщина создана для красивых речей и жаркой любви, а не «для всяческих утех». Но юный немец тоже решил оставить свое мнение при себе: в Гривнове чувствовался дух неутомимого спорщика, а доставлять ему удовольствие доказывать свое мнение до хрипоты Михаэль не собирался. – Боги, как поздно, – юный барон посмотрел на часы, – прошу прощения, господа, но я вынужден откланяться. Завтра нам предстоит тяжелый день, надо достойно к нему подготовиться.
***
«Здесь тихо и спокойно. Здесь я почему–то начинаю чувствовать себя таким же счастливым, как и дома. Здесь совсем другой воздух и дышится гораздо легче. Кошмары уходят, последние несколько дней я прекрасно спал и больше не просыпался в холодном поту. Возможно, со временем я смогу, если не отомстить за семью, то хотя бы забыться», – еще одна короткая запись навеки легла на страницу дневника, покрывая его белую поверхность темным узором воспоминаний. Скольжение пера по бумаге чем–то напоминает саму жизнь. Светлое и невинное быстро становится грязным от чернил. И кто знает, что лучше: девственное незнание или засоряющий душу опыт… С этими невеселыми мыслями Михаэль лежал на кровати, иногда поглядывая в зарешеченное окно. До приема оставалось еще несколько часов, и юный немец маялся от безделья. Интересно, какое оно, это высшее общество? Вспомнился бледный, седоватый господин Гривнов, странный мальчишка с котелком на голове, Андрей Иванович, кажется… Юный немец закрыл глаза. Экипаж мерно покачивался, подскакивая на неровностях дороги. Кони иногда всхрапывали и принимались меланхолично жевать удила. Свистел кнут. Откуда–то издалека уже можно было расслышать веселый и искренний смех. Загородное поместье таинственного «друга» вряд ли можно было назвать сооружением мужским. Легкие белые фронтоны с тонкими колоннами, на капителях которых примостились хитрые обнаженные амуры. Ажурная беседка, сейчас присыпанная искрящимся в свете фонарей снежком. Замерзший пруд, простирающийся аж до самой рощи со стройными березками. Наверное, летом все это ангельское летящее великолепие выглядит не хуже. К чему было приглашать всех сюда именно зимой, когда природа этого места спит? Михаэль шел вдоль узкой дороги и иногда отрывался от разглядывания местных красот, ибо внимание его привлекали люди. Сколько самых разных людей! Важные мужчины в теплых темных одеждах, женщины, брезгливо, двумя пальчиками приподнимающие свои пышные накрахмаленные юбки. Иногда встречались даже долговязые подростки, которые пытались подражать взрослым. Михаэль любил людей. Любил их разглядывать, а потом переносить наиболее запомнившиеся образы на холст. Не только музыкант, но и художник, он любил экспериментировать с красками и оттенками, иногда придавая привычному совершенно другой вид. Своеобразная визуальная симфония. Юный немец уже давно заметил, что ближе всего к живописи именно музыка. Как из семи нот рождаются тысячи звучаний, так из семи красок рождаются тысячи оттенков, взаимодействующих, изменяющих друг друга, создающих вместе единое целое. Тем временем все ближе становились ступени, затем небольшая прихожая и вот – зал для празднеств. Первая мысль юного немца была вполне прозаичной: здесь невыносимо душно. Но, к сожалению, пришлось с этим фактом смириться, ибо впускать в помещение морозный воздух не хотелось никому. Здесь было много зеркал, висящих друг напротив друга, отчего создавался необычный эффект туннеля. Картины тоже привлекли внимание немца. Написаны умелой рукой, но в непривычной манере. Михаэль остановился у одного из полотен, когда к нему подошел уже знакомый до боли господин Гривнов. – Любуетесь, сударь? Достойные внимания работы, спору нет. А вон тот портрет, да будет вам известно, создавался рукой нашего Андрея Ивановича! Юный барон фон Андерман пораженно уставился на изображение молодой златокудрой девушки в простеньком лиловом платье. В волосах ее белели живые лилии, улыбка открытая и искренняя, будто натурщица даже не знала о том, что с нее сейчас пишется портрет. – Да, молодой человек, внешность обманчива. И это относится не только к нашему юному художнику. Сия прекрасная нимфа тоже оказалась непростой. Сначала принимала ухаживания кавалера, друзья радовались и одновременно завидовали этой красивой страсти. А потом… взяла и сбежала с богатым французом в Париж и так там и осталась. Эх, любовь, любовь, какими слепцами мы становимся в ее власти! Ну да не будьте так грустны, мой друг. Сегодня праздник, всем полагается веселиться! Гривнова поглотила жадная, во всю празднующая толпа, а барон фон Андерман остался стоять у полотна. Мазки немного широковаты для изображения такого изящного создания, но, определенно, талант в этом полотне есть… Фортепьяно, стоящее в углу огромной светлой залы, не привлекало к себе внимания юного немца, пока оттуда не донеслась нежная музыка. Юноша медленно повернулся и застыл. За клавишами сидела совсем молодая девушка. Тщательно завитые темные локоны спускались на плечи, обтянутые золотистым шелком. Большие зеленые глаза, обрамленные пушистыми ресничками, вдруг поднялись, и сердце Михаэля сладко екнуло. Ангел. Настоящий ангел. Юный немец дернулся, подался ей навстречу, но чудесная девушка уже больше не смотрела на него, сейчас ее взор был обращен на тонкие пальчики в белых перчатках, которые порхали над бело–черной гаммой клавиш. – Г–господин, кто эта юная фг’ойляйн? – от волнения Михаэль стал картавить сильнее обычного. Он чувствовал, что еще немного, и он вообще перейдет на родной язык. Человек, к которому обратился немец, чинно повернулся и одарил юношу снисходительным взглядом теплых карих глаз. – Ее имя Анна. Анна Валынская. Она из одного небогатого польского рода, но о ней мало что известно. Красиво играет, не правда ли? Михаэль не ответил. Все его мысли были поглощены этим прекрасным созданием. Сможет ли он хотя бы раз прикоснуться к этой далекой звезде с колдовскими зелеными глазами? Правила этого сайта - желательно внимательно прочитать и выучить наизусть. Справка и ответы почти на каждый ваш вопрос - что с этим делать - см. ссылку 1. История рода Валынских: Дорога в некромаги (закончено) Сборник рассказов: Путешествие по мирам Симы для Симс 2
Девочка--вамп, какой изящный стиль письма - с удовольствием прочитала, и с нетерпением жду продолжения Моё творчество:
Made by Fortuna последнее обновление: Элегантное старинное платье Sim-art by Fortuna последнее обновление: "Призрак из сна" † Victor † - ужасы, триллер, драма, готика. Сезон 2, Глава 15 - Никогда... ФИНАЛ
Потрясающий текст! Прям до невозможности изысканный А в комплекте с интересным сюжетом... Почему-то напомнило мне какую-то книгу, которую я читала очень давно и теперь ломаю голову над тем, что же это все таки была за книга Just one big lie Such a perfect illusion I made you mine Just to hurt you once again
Та вряд ли ты скажешь, потому что книги похожи только по стилю написания, а не по сюжету. Just one big lie Such a perfect illusion I made you mine Just to hurt you once again
пишите меня в список читателей)))
Почему-то напомнило мне какую-то книгу, которую я читала очень давно и теперь ломаю голову над тем, что же это все таки была за книга 