Предыдущие рассказы: Кукольный домик Сердце зверя Бастард Деревня Трилистник Жанр: приключения Что-то неладное творится в деревне Трилистник. Люди умирают страшными смертями, странные звуки слышны и вообще окружающая обстановка нездоровая. Но это не помеха для наших неутомимых искателей приключений. Смогут ли они докопаться до истины? Дата выхода: сейчас Предупреждения: описание насилия
"Сейчас" немного затянулось... )) Добавлю в закладочки и подожду.
В рассказе про бастарда концовка мне осталась непонятной. Пойду еще раз перечитаю что ли, может что-то упустила, а то начало читала давно, а окончание с перерывом в месяц - долго висел в закладках, ждал своего часа. TS2. Династия БерринтонСимы для TS2
Выкладываю исчезнувший по воле юкоза рассказ. Новые не хотят писаться, вдохновение в отпуске.(
Деревня Трилистник
Скрылась опушка давно, где дорога? Небо размокло под серым дождем. Ты же бормочешь: Осталось немного Гретхен, вернемся, куда мы идем?
- Женщина! – рано облысевший священник в черной рясе благоговейно воздел руки к вечерним небесам, - ты, сосуд греха, почто обретаешься у святого места с двумя мужчинами да без сопровождения мужа?! - Да вот, отче, - темноволосая женщина хлопнула одного из своих спутников по заднице, - решила выгулять свой гарем. Пустите на постой? Парень рядом с ней вымученно улыбнулся, но скандалить при посторонних не стал. - Святотатство! – мужичок возмущенно всплеснул руками и захлопнул дверь прямо перед их носами. Они втроем стояли перед дверьми местной покосившейся церквушки с проржавевшим крестом и старой чашей для пожертвований, в которой одиноко лежала одна маленькая медяшка. Двое парней, один темноволосый и высокий, с широкими скулами и живыми серыми глазами, а другой рыжий, хрупкий с флейтой в руках, аккуратными очками на узкой переносице и небольшим рюкзачком за узкими плечами. Оба в запылившихся дорожных куртках и мешковатых штанах. Женщина же была самой, пожалуй, колоритной из всей троицы. На вид не больше тридцати, волосы черные, глаза зеленые с хитринкой, худенькая, но жилистая. Одета в потертые джинсы и майку с надписью «кролик must die». - Мария, - застонал тот, что повыше, - нас же могли пустить переночевать, а теперь снова ищи идиота, который согласится приютить у себя трех типов с бандитской внешностью! Что тебя дернуло шутки шутковать? Могла бы сказать, что я твой муж, а Евгений твой брат или… - Потому что мне надоели эти блюстители веры, - безапеляционно прервала женщина, - если я сосуд греха, то он мешок с дерьмом. Пойдемте. - Знал бы он, где ты работала, не так бы обозвал, - буркнул собеседник. - Ты что-то сказал, Левор? – Мария чуть повернула голову в его сторону - Ничего-ничего… Тебе послышалось. Евгений смущенно промолчал. Да и что тут скажешь? Процессия с траурным видом двинулась дальше.
Переместились они вскоре в крайне живописное место. Без иронии. Огромное поле простиралось куда хватало глаз. В закатных лучах оно смотрелось просто как сказочное. Пахло скошенной травой, яблочным цветом и полынью. Вдалеке виднелись небольшие, будо игрушечные домики. - Предлагаю разделиться, - через несколько минут заявил Евгений, безмятежно помахивая флейтой, - я пойду вооон к тому забору, возможно, смогу что-то разузнать. А вы пока найдите нам ночлег. И, не дожидаясь возражений, показал спутникам спину. Оставшись наедине, Мария и Левор смерили друг друга скептическими взглядами. Судя по всему, эти двое не слишком ладили. - Красота! – наконец подал голос парень, - здесь бы отдохнуть. Да и попрактиковаться не мешало бы. - Не советую тут слишком расслабляться. Наша деревня Трилистник всего в нескольких километрах отсюда, - предостерегла Мария, - слышишь пение птиц? Обычно ближе к ночи они заливаются. А лай собак? Какая же деревня без их завываний и сварливого лая? А цикады, чей треск раздается в траве? Вот и я не слышу. А это плохой знак. Женщина огляделась по сторонам. - Да и практиковаться не советую. Вряд ли местные жители обрадуются толпам мертвецов, шагающих по улицам. Особенно если кто-то признает свою сварливую тещу, которая умерла пару месяцев тому, - закончила она, следуя за рванувшим в жажде поиска ночлега некромагом. Полевая трава приятно щекотала обнаженные лодыжки, капельки, оставшиеся после недавнего дождя, холодили кожу. Вскоре они пересекли поле и оказались у домиков. Деревенька была совершенно глухой, домов на двадцать, не больше. Сразу же повеяло деревенским духом. То бишь навозом. - Можешь выбирать, - разрешила женщина, - Только позволь дать тебе совет. Выбирай лучше какие-нибудь лачужки. Там обычно живут степенные бабули и дедули, доживающие свой век. А слишком большие и приметные дома принадлежат семьям. А в семье, как правило, всегда находится женушка еще фертильного возраста, либо же молодая девица, которую тебе с радостью подложат в постель, чтоб она от тебя понесла. Такие маленькие деревеньки вырождаются, здесь все друг другу родственники. Новая кровь - новая жизнь. Мы, конечно, тогда станем почетными гостями, но привлекать внимание к себе нам не стоит. Кем же мы будем? На моего отца или дядю ты рожей не тянешь, слишком молод. Муж или жених... положат вместе ведь. Я-то за свою девичью честь не боюсь, но изображать влюбленную мне лень. А вот брат... Да, брат подойдет. Мы оба темноволосые, а лица темноте никто разглядывать и сравнивать не будет. Левор неопределенно дернул плечом и небрежно отворил калитку одного из домиков. Если это можно было назвать домиком. Покосившиеся доски, забор, увитый плющом, склизкий от влаги и мха порожек представляли собой не самое вдохновляющее зрелище. - Да ты слишком буквально воспринял мой совет, - хмыкнула Мария, рассматривая предложенное здание, - так не хочешь к девицам в постель, разбавлять местную кровь? Хоть Мария и ехидничала, но чувствовала она себя... не в своей тарелке. Она ощущала едва уловимую ауру, что витала вокруг. И ей не нравилось то, что она чувствовала. Совсем не нравилось. Но ее спутник все же двигался в верном направлении. Действительно, выбранная им хижинка выглядела неприметной и какой-то увядающей. Как раз для усталой вдовы или доживающего свой век старика. Постучали. Через несколько томительных секунд послышались шаркающие шаги. Дверь отворилась. На пороге стояла щупленькая старушенция с мелким седым бесом на сморщенной голове. Лет 80, не меньше. - Ась? - спросила она, не утруждая себя приветствиями. - Здравствуйте! – изобразил приветливую улыбку Левор, - меня зовут Ле... - парень осекся, решив, что называть настоящее имя не стоит, - Леонид, а это моя... кхм...- парень на мгновение задумался, но быстро нашелся, - сестра Февронья, - произнося это имя, некромаг ухмыльнулся, - мы путешествуем. Не приютите? С нами еще один наш брат, он скоро подойдет. - А чего же вы ко мне постучали? - сварливым голосом отвечала собеседница, - Шли бы к нашему старосте или на постоялый двор. Левор выразительно глянул на Марию. Переговоры зашли в тупик. - Опасно там, на постоялом дворе-то, - сказала женщина, которая как всегда не лезла за словом в карман, - разный народец на них обычно ходит. Вы же знаете этих лихих людей, тюкнут по голове чем, свистнут кошелек. А то и до чести девичьей охочие найдутся. А мне до свадьбы никак нельзя. Блюду до первого любимого. И брат мой... тоже блюдет, - она предупреждающе глянула на Левора, а то заржет еще, гад, - ну а старосту мы вашего не знаем. Мы совсем издалека. Тем более домик у вас показался нам таким безопасным и... милым… да и вы выглядите доброй и неопасной женщиной. - Ну коли так, проходите, - начала старушка,- только, по-хорошему, отблагодарить надо. За ночлег да за хранение вашей чести, голубки. У путников аж челюсть отвисла. Не ожидали он от этого божьего одуванчика такой меркантильности. - Ну вы проходите, проходите, - захлопотала хозяйка, пропуская путников в дом. О плате она больше, как ни странно, не заикалась. Левор недоверчиво покосился на старушку, но все-таки сделал шаг внутрь. Что он, в самом деле? Если что, наколдуют они с Марией этой бабушке пару мешочков золотых. А когда те испарятся, сами постояльцы тоже испарятся. - Меня, кстати, Марией Васильевной величают, - представилась старушка. Левор издал смешок, но промолчал. - Вы голодные? У меня борщик поспевает, - предложила Мария Васильевна, закрывая за ними дверь. Внутри ее хижина выглядела не лучше, чем снаружи. Паутина по углам свисала клоками, пыль покрыла трухлявые лавки ровным слоем. Будто и нежилая. - Нет, спасибо, мы поели в пути, - ответила «Февронья», виновато глядя на спутника. Она, будучи вампиршей, питаться человеческой едой не могла. Если парень будет есть один, это покажется, как минимум, странно. - Тогда идемте, комнаты ваши покажу. - старушка явно обрадовалась, - только кому-то на полу придется спать. Брата с сестрой не могу на одну кровать положить. Левор метнул взгляд на Марию, явно намекая той, что на полу спать будет кто-то и это явно не он. - Моя сестричка обожает твердые поверхности, да и ей жарко постоянно. Она влюблена в пол, всегда маленькая убегала с мягкой перины, - мстительно заявил он, глядя, как старушка закрывает дверь. Впрочем, настроение у Марии было мирным. Она подошла к двери, прислушалась. Нет, старуха ушла. Кажется, все в порядке. - Ты уж извини, но на полу я спать не собираюсь, - сказала она, - вряд ли хозяйка будет держать свечку. А меня мужик под боком не смущает. Могу на месте и свои профессиональные услуги оказать. Женщина прекрасно знала, что до дела все равно не дойдет. Старушка услышит. Соседи услышат, стены-то тоненькие. Так что он сейчас скажет что-то надменно-презрительное, надует красивые губки и отвернется. Мария ехидно ухмыльнулась. Однако Левор ее удивил. Ответив ей такой же ухмылкой, он произнес: - Потом, может, и окажешь. Я не против секса на природе. - На природе? – не растерялась однако Мария, - ну что же, это не самое извращенное, что мне приходилось делать. У меня был клиент, который потребовал превратиться в восьмилетнюю девочку, судя по фото, его дочку или племянницу. Он ее поиметь хотел, да только не мог. Кажется, спутника передернуло от таких подробностей. - И он после этого остался жив? – неестественно ровным голосом спросил он. - Конечно, после этого он остался жив, - пожала плечами Мария, - проститутки не убийцы. Впрочем, этого хрена через неделю нашли в своем доме мертвым. Передозировка лекарствами, маленький несчастный случай, - собеседница мило улыбнулась, не оставляя сомнений, кто виноват в этом "маленьком" несчастном случае. Мария бы сказала что-то еще, но на улице раздался едва слышный шум. Будто бы кто-то случайно задел стропилу забора. Женщина подошла к Левору и выглянула в окно. - Мне здесь тоже тревожно, - призналась она, - еще с того момента, как мы сюда вошли. Надеюсь, с Евгением все в порядке. Что-то его давно нет. - Может, сходить проверить? - спросила Левор у стоящей рядом женщины. Не дожидаясь ее ответа, парень превратился в волка и выпрыгнул в окно. Осторожно ступая мягкими лапами по земле, на которой даже трава и сорняки не росли, он начал искать источник звука. Что-то опять грохнуло. Волчим зрением Левор заметил промелькнувшую тень, но что это или кто, разглядеть не смог. - Ты б еще в слона превратился, - буркнула Мария, - совсем незаметно было бы. Однако вскоре, когда она, пользуясь отсутствием спутника, спустилась в кухню, чтобы захватить для него немного еды, шутить расхотелось. Хозяйки нигде не было. - Будем надеяться, что старая вышла в сортир. А не по каким-то более интересным делам, - пробормотала Мария, возвращаясь к окну. Женщина нахмурилась. Все это начало ей что-то напоминать. Что-то прочитанное в детстве. Старушка в лесу, путники, котелок на огне, подозрительно тихий лес... Неужели? Ее нога на что-то наткнулась. Кость, старая обглоданная кость, судя по виду, человеческая. "Не зря мне здесь сразу не понравилось. И старуха эта", - подумала женщина. - Валим отсюда! - уже не стремясь скрыться, крикнула Мария, - эта старуха... Не договорив, женщина прыгнула из окна и, подхватив волка за шкирку, во все свои вампирские лопатки почесала в сторону от злополучного дома. Сзади раздался полный досады вой. - Не вырывайся. Потом свое мужское достоинство восстановишь, - попросила она, - я тебе все... объясню... как будем... подальше... Женщина выскочила из деревни и, пробежав еще несколько метров к лесу, остановилась. Поставив волка на землю, Мария уперла руки в колени, пытаясь отдышаться. - Думала, они уже передохли... Оказавшись на земле, спутник снова стал человеком. Крайне злым и недовольным. - И что это было? – спросил он, оглядываясь на ровный строй деревьев, - я что-то не припомню, чтобы нечисть обращалась невинными старушками. - Это не нечисть, - покачала головой Мария, - не знаю, читал ли ты эти сказки в детстве. Мне их читал папа. Русских детей вот пугают Бабой Ягой, Кощеем или Бабайкой. Будешь себя плохо вести - Бабайка заберет или Баба Яга в печи сварит. У нас в Германии детей пугают Гаммельнским крысоловом и ведьмой из "Гензель и Греттель". Ну, может, слышал, был такой человек, пришел в Гаммельн, пообещал избавить от крыс и мышей, на дудочке играл, а жители его обманули и не заплатили, за что он музыкой заманил их детей в реку и утопил. А "Гензель и Греттель" - сказочка про брата и сестру, которые оказались в лесу и там их хотела сожрать ведьма из пряничного домика. Мария чувствовала себя немного глупо, рассказывая про детские сказки, которые ей отец читал перед сном. Но в то же время... на душе становилось тепло и спокойно. - Последнее ничего не напоминает? Мужчина и женщина пришли в домик к одинокой старушке, а та их хотела сожрать. Сказки просто так не пишутся. Обычно их пишут с каких-то реальных событий. Гаммельнский крысолов действительно был человеком с волшебной дудочкой. А ведьма из "Гензель и Греттель" была языческим божком, жадным до человеческой плоти. Каждые сто лет таким божкам нужно проходить обряд жертвоприношения с участием одного мальчика и одной девочки. Ну а так как больше никто не спешит им присылать своих детей, жертв они ищут сами. Каких могут. Мне, если честно, совершенно не хочется иметь дело с языческой богиней. Пусть и ослабленной. Женщина присела на траву рядом с Левором. Джинсы тут же намокли. - Держи, принцесса, - она перекинула мужчине сворованные на кухне плюшки, - что-то подсказывает мне, что нормальных домов мы здесь не найдем. Заночуем в лесу. Звезды, небо, романтика. Плохо, что вещи мы там оставили. - Ну вы и мастера влипать в истории, - раздался откуда-то слева знакомый голос, - я тут иду к старосте, а он на меня как на призрак своей матушки смотрит. Говорит, мол, нигде ночлега нет, только у старухи одной на окраине деревни. Ну, я туда и пошел и вдруг вижу – вы оттуда пулей вылетаете. Я за вами рванул. День постепенно стал клониться к вечеру. На небе появились первые робкие звездочки.
- А вам не кажется, что деревня странная какая-то? – спросил Евгений недоверчиво. Они отправились засветло, как только утренее солнце разогнало легкую дымку сна. Выйдя из леса, компания оказалась в небольшой деревеньке, очень глухой. Обычно из таких отдаленных мест до более-менее крупных поселений добираются на перекладных. Однако Евгений был прав. Здесь, как и в предыдущей деревне, где их чуть не сожрала языческая богиня, было очень и очень тихо. Не было ни мычания коров, ни беззлобного бреха собак, ни чириканья, ни детских голосов, ни пьяного мужского мата, ни звонких женских криков... А ведь было утро, самый разгар работы в таких местах. И сеять нужно, и пахать, и скотину кормить... Не было ничего, даже карканья ворон. Даже шелеста ветра в кронах деревьев. Полная и противная, будто липкая тишина. - Да нет, что ты, - бодро сказала Мария, - самая обычная деревня. Совершенно ординарная... - тут взгляд женщины наткнулся на свиную голову, насаженную на пику. Зрелище не то чтобы шокирующее, но приятного мало, - ну... почти. А еще их никто не встретил. Совершенно. Обычно приход незнакомцев в маленьких деревнях был событием. И накормить старались, и за общий стол усадить, и подарков надавать... Ну или поднять на вилы, это уж как повезет. Но здесь… Будто и не было никого. - Что ж... - неуверенно проговорила женщина, - вот мы и на месте. Судя по указателю, это и есть наш Трилистник. Давайте осмотримся что ли. Более детальный осмотр привел к неутешительным результатам. Все обитатели деревни были мертвы. Их растерзанные трупы беспорядочно лежали за оградами вместе со свиными тушами и собачьей шерстью. Лишь в одном доме, судя по звукам, теплилась жизнь. Недолго думая, путники отворили дверь. Внутри был ужасный бардак, вещи раскиданы, мебель перевернута. У чудом уцелевшей, но будто бы поцарапанной огромным животным стене стоял молодой мужчина. На его лице застыла гримаса ужаса. - Не подходите ко мне! - рявкнул он, поднимая связку какой-то пакости, судя по всему, связанной с шаманскими обрядами, - вернулись, да, твари?! Поняли, что я один выжил и вернулись?! Да будьте вы прокляты! Обычно фраза "да будьте вы прокляты" в устах ведьм, шаманов и колдунов звучала в своем прямом смысле. - Сюда бы моего муженька, - напряженно хмыкнула Мария, отходя на пару шагов, - вот уж у кого получается располагать к себе людей. - Ага, твоего муженька. Чтобы этот, - Левор кивнул в сторону перепуганного незнакомца, - вообще окочурился и проклял нас до пятого колена? - Ну извини, у меня не было выбора, за кого выходить замуж, - развела руками Мария, - тем более с магией разума он действительно мог бы многого от этого элемента добиться. Впрочем, чего нет, того нет. Придется своими силами. Немного помолчав, Левор обратился к Евгению: - Ты можешь своей магией забрать у него эту штуку? А то он мне не нравится, как он перебирает их... – а затем, улыбнувшись (а скорее оскалившись) он спросил у с ужасом глядящего на них парня: - Что здесь случилось? Может, мы сможем тебе помочь? Валынская покачала головой. Своими силами получалось у Левора из рук вон плохо. - Да, таким тоном только помощи предлагать, - ехидно проговорила она, - ты ему еще руку сломай, а потом предложи гипс наложить. Он обрадуется твоей помощи. Тем временем Евгений молча заиграл. Мелодия была приятной, Мария оценила мастерство своего спутника. Уж в чем, в чем, а в музыке она разбиралась. И любила ее. В свое время она спасала женщину от многих печалей. - Нет... ты не он, - вдруг сказал парень, - Он приходил сюда. Тоже играл на дудочке… тоже хрупкий. В шляпе. И когда он... заиграл... все... преобразились. Мужья стали рвать жен на части. Детей разрывали матери. Сестры - братьев, а братья - сестер. Собак вешали за хвосты... - То есть... - проговорила Мария, с трудом веря своим ушам, - все, что мы видели снаружи... сделали сами горожане? Валынская задумалась. Нет, конечно, иногда люди любили сваливать свои зверства на какое-то проклятие, но чтобы целая деревня в одночасье обезумела... Да и парень был так напуган... И учитывая, что они уже видели... - Кажется, кроме ведьмы из "Гензель и Греттель" мы повстречали еще и Гаммельнского Крысолова, - констатировала она без тени шутки. - Ну а ты-то как смог спастись от этой магии? – задал Левор животрепещущий вопрос их невольному собеседнику. - Не знаю... - ответил шаман на вопрос Левора, - я просто услышал музыку и... почувствовал, что хочу убивать, испугался, заткнул уши и убежал сюда. - Понятно, - отозвалась Мария, - парень просто оказался немного умнее своих соседей. Шаман все-таки. Ну что, идем? Парень, я думаю, сам о себе позаботится. А нам надо двигаться дальше.
Пусть их пролегал через пещеру. - Как думаешь, что тут происходит? – спросил Левор, - сказки оживают? - Я понимаю не больше твоего, - пожала плечами Мария, на миг остановившись, - Впрочем, если сказки оживают, то, должно быть, мы сейчас встретимся с Белоснежкой и семью гномами. Надеюсь, она не захочет угостить нас отравленным яблоком. Женщина зажгла небольшой огонек у себя над головой, который осветил тусклым светом стены пещеры. На их сводах было что-то нацарапано. Краска совсем свежая, видимо, писалось недавно. Кто это сделал, женщина не могла взять в толк, но строки узнала сразу. - Надо же, это цитаты из Библии. "И сказал Соломон: если он будет человеком честным, то ни один волос его не упадет на землю; если же найдется в нем лукавство, то умрет". Третья книга царств, глава первая, стих 52. "И взял Илия милость свою, и свернул, и ударил ею по воде, и расступилась она туда и сюда, и перешли оба посуху». Четвертая книга царств, глава 2, стих 14. Отлично. Если верить этим надписям, то нам нужно где-то достать овчину, ударить ей по воде и, будучи честными людьми, пройти посуху. Ну или здесь просто живут религиозные фанатики. Кажется, отсюда нам не выбраться так, как пришли. В словах из Библии силы нет, а вот в заклинаниях - очень даже, - женщина кивнула на запечатывающие пентаграммы на стене, - такие есть в Тауэре. Оттуда тоже нельзя выйти тем путем, каким пришли. Она обернулась, удивленная тем, что спутники не отвечают ей. Их просто не было у нее за спиной. Они будто бы провалились сквозь землю. Где-то вдалеке промелькнула едва уловимая тень. - Эй, музомаг, это ты?! Левор?! – позвала она. - Мария, если ты меня слышишь, продолжай говорить! – да, это был Евгений. Очевидно, он потерялся где-то в переплетениях коридоров, что неудивительно, учитывая, какая вокруг стояла кромешная тьма. - Ты там осторожно, - предупредила она невидимого пока собеседника, - здесь ограничители. Никогда не возвращайся тем же путем, которым пришел. Если потеряешь дорогу, иди только вперед. Вскоре на ее голос вышел обескураженный музомаг. - А где Левор? - Потерялся, как и ты, - ответила Мария, - обратно все равно нельзя. Идем вперед, может, встретим его по пути. И они пошли вперед. Однако за следующим поворотом их ждал тупик. Путь им преграждал огромный валун. - Отлииично, - протянула Мария, - мы в тупике. Обратно нельзя. Сквозь стену, что ли, пройти теперь? Однако не успела она это сказать, как прямо на стене высветились следующие строки: "....но знает Бог, что в день, в который вы вкусите их, откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло". - Это же сцена грехопадения Адама и Евы, - удивилась Мария, - и что вы этим хотите сказать, умники? Что нам надо грехопадение совершить, чтобы дальше пройти? Знаете, у меня грехопадение по заказу не получается! Мне настроиться надо. А обстановочка тут не располагающая. Тем более меня же посадят за развращение малолетних. - Ты же не думаешь?... Нет, ты думаешь, - убито пробормотал Евгений. - Не смотри на меня так. Я бывшая проститутка, чего ты еще от меня ждал? Впрочем, за свою честь можешь на переживать. Я все равно работаю по предоплате, а деньги у тебя при себе вряд ли есть. Тем более я действительно раньше не занималась... эм... грехопадением в темной пещере под строчками из Библии. У моих клиентов обычно фантазии были попроще. Ладно, - сдалась она, - давай думать о метафорах. Вспомним первоисточник. Приперся змий. Начал соблазнять Еву. Ева съела яблоко, скормила его мужу, они осознали, что голые, застеснялись, Бог все понял и попер их из Рая. Может, нам раздеться надо? Это лучше, чем грехопадение. - По сути, род человеческий, - рассуждал Евгений, - и так уже давно изгнан из Рая и все знает. Следовательно, не в яблоках дело, вкусить надо что-то еще. И после этого мы познаем, вероятно, что-то обширнее добра и зла. Надеюсь, мы познаем, что этой стены не существует, и найдем выход. Но так как я не вижу рядом даже захудалого банана, придется раздеваться. Скрепя сердце и скрипя зубами Евгений стянул свою куртку, из которой тут же посыпались мелкие деньги, ключи, парочка залежавшихся конфет, а за ними и пакет с финиками. Мария заметила последнее и подобрала свою находку. Однако, только дождавшись, когда музомаг разденется до трусов, женщина взяла плод и разжевала. Несколько секунд ничего не происходило, и вдруг перед ней открылся проход. Валун просто исчез, будто и не было. - Можешь трусы не снимать, - сказала она спутнику, - вот, пожуй. Увидишь диво дивное и чудо чудное. Она протянула злобно смотрящему на нее Евгению финик, а сама оценивающе на него посмотрела. - А ты очень даже, - хмыкнула она, - да и судя по... - она кинула взгляд на его трусы, - выпуклостям, подержаться тоже есть за что. Была бы я на сотню лет моложе... Ну да ладно. Жуй и идем. Мария первой прошла в проход, который открылся ее глазу после съеденного. - Греховный финик, кто б мог подумать, - покачала она головой, - изгнан из Рая, угу... Знаешь, - немного погрустнела Мария, - мой дядя священник читал мне Библию на ночь вместо сказок. Я знаю ее наизусть. Из года в год про Соломона, пророков, Христа, апостолов, грехопадение. Про то, что греховно, а что нет. Он читал это мне перед сном, а утром приходил ко мне и разворачивал еще сонную к себе спиной. Я ничего не видела, зато все чувствовала. Потом приходила моя тетушка и молча несла окровавленные простыни в стирку. Она все знала, но не могла пикнуть ничего против. Мне было пять лет, когда он начал это делать. Но вскоре мои крики стали привлекать наших соседей. Он отбрехался, мол, девочка просто невоспитанная и закатывает истерики на каждый запрет. И стал давать мне лошадиную дозу снотворного. Это было куда милосерднее, стоит признать. А когда мне было тринадцать, я их убила. Вырезала всю семью. И в глазах окружающих стала преступницей. К чему я это всё говорю? К тому, что Библия - это просто сказка для легковерных. Никто не выгонял человечество из Рая. Оно изначально его не заслужило. И уж тем более не яблоко всему виной. - А я отчима сжег за домогательства... - со вздохом признался учитель музомагии, положив ладонь на прохладное плечо Марии. – тебя все интересовало, что привело меня сюда. Видимо, интуиция и одиночество. Мария дернула плечом, но сбрасывать руку спутника не стала. Да, видимо, дети, которые страдали от своих родителей, видят друг друга издалека. - Моего сына, - сказала она негромко, - звали Евгением. Такой же рыжеватый. Я знала его лишь младенцем, но помню, как он выглядел. Он был настоящим чудом. После того, что делал со мной дядя, всё внутри меня умерло. Ни один ребенок не смог появиться на свет из моего чрева. Только он. Я мечтала, что научу его музыке, что воспитаю из него хорошего и доброго парня. И так могло бы быть. Но ему не повезло родиться не от того отца. Я даже на руках его не успела подержать, мне нужно было его где-то спрятать. Через неделю мой муж кинул к моим ногам мертвое тело его отца. А что случилось с моим сыном, я не знаю до сих пор. Надеюсь, он был хоть немного счастлив. Женщина вздохнула. И чего ее потянуло на откровения? Впрочем, Евгений молчал. Не сочувствовал, не лил крокодильи слезы, просто молчал. И Мария была ему за это благодарна. Они шли дальше. Постепенно пещера стала расширяться, и путники оказались в саду. Очень красивом саду, в котором росли раскачивавшиеся на ветру красные цветы. Когда до Марии дошло, ЧТО это за цветы и из какой они сказки пришли, она вскрикнула. - Не дыши! Не вдыхай их аро... - она зевнула и начала закрывать глаза. В конце концов, какая разница?
- Вы только посмотрите! – до боли знакомый голос ворвался в ее сладкую дрему вороньим карканьем. Женщина разлепила тяжелые, будто налитые свинцом веки и часто заморгала. Они втроем находились в комнате настолько белоснежной, что слепило глаза. Белый пол, белые стены и белая детская кроватка в середине. Рядом пошевелился Евгений. - Вижу, что вас нет, - начал свой рассказ Левор, - стал бродить по коридорам, звать вас. Так и бродил, пока не увидел, что вы дрыхнете на маковом поле. Я натянул защитный зонт и перенес вас в безопасное место. Вдруг смотрю – дверь. А тут это. В колыбельке лежал ребенок. Свернувшись колачиком, маленькая белокурая девочка безмятежно спала, иногда пуская носом пузыри. Однако аура от нее исходила такая мощная, что все трое не сговариваясь сделали шаг назад. - Так это она всему виной? – спросила Мария, склоняясь над колыбелькой, - одна маленькая девочка напустила такой ужас на несколько деревень? Не успели спутники ей ответить, как за их спинами раздался треск телепортации. Из розовой вспышки появился белокурый мужчина в белом костюме. Все бы ничего, но за его спиной раскрылись два роскошных белых крыла. - Вот ты где, Аннабель, - не обращая внимания на присутствующих, проговорил он и кинулся к колыбельке, - Моника теперь меня убьет. В прошлый раз, когда я за тобой не уследил, ты напустила на Европу чуму… Ну и что мы теперь скажем маме? Путники молчали, изумленно глядя на эту милую семейную сцену. - Вам бы… поменьше сказок ей на ночь читать, - наконец слабым голосом произнесла Мария. - Да… вы так думаете? – кажется, ангел только заметил, что они с дочерью в комнате не одни, - ну… в общем, извините за беспокойство. Я верну все как было. Ох, Аннабель, я с тобой поседею раньше времени. Ангел взял ребенка на руки и щелкнул пальцами. А путники еще долго смотрели на то место, где он исчез. Так глупо они уже давно себя не чувствовали.
