По всем меркам американской аристократии семейство известного врача Леонарда Луиса Николя ЛаЛори было весьма зажиточным, если не сказать что богатым. Огромный дом в самом центре одного из крупнейших городов штата Луизиана. За толстыми стенами этого особняка, скрывалась изысканная мебель, которую Дельфина вместе с дочерьми везла из Парижа. Пожалуй, весь особняк в целом, как внешне, так и внутренне был воплощением мечты Мадам ЛаЛори. К тому же о благосостоянии семейства так же говорило количество рабских душ. В то самое время, чем больше рабов принадлежало семейству, тем уважаемей считались хозяева дома. В 1140-Ройла-стрит было более тридцати рабов, что было более чем непозволительной роскошью, в такие тяжелые времена для Америки. Словом, рожденная в знатной семье, где оба родителя были видными членами Белого креольской сообщества Нового Орлеана, она вновь и вновь словно подтверждала статус, данный ей с рождения.
Дельфина гордо вошла на кухню, метнула взгляд в сторону двух кухарок стоявших у плиты. На румяном круглом лице госпожи читалось какое-то пренебрежение. Надо заметить, что еще с самого детства Дельфина была воспитана страшной расисткой, эти убеждения она бережно пронесла через всю свою жизнь.
- Завтра вечером, мы устраиваем прием в честь новоселья, - Мадам всегда говорила громко, четко, так, что бы ее услышали и поняли все. Дабы избежать вопросов, и совершенно не приятного ее персоне дополнительного общения с этими «темнокожими» рабами. К слову те, вряд ли бы переспрашивали, даже если бы чего-то недослышали. Каждый в доме ЛаЛори знал, что в гневе хозяйка может сотворить с ними все, что только вздумается. – Сготовьте все то же, что делали на именины Баркиты, ровно тоже самое, – продолжила Дельфина. – И не уходите далеко, - после этих слов женщина расплылась в странной, устрашающей улыбке, окидывая своим взором, кандалы которые были на ногах у кухарок.
В тот самый час на летней террасе, которая была расположена в правом крыле дома, ворковали три молодые девушки. Эта были три дочери Дельфины от второго брака - Баркитта, Мария и Вескоза. Девушки хохотали и обсуждали намеченный на завтра званый ужин. Каждая из них стремилась поскорее найти себе достойного жениха, дабы покинуть пусть и прекрасный отчий дом. Уж больно суров был нрав их маменьки, которая за малейшую провинность карала как за самое страшное преступление. О возможных женихах в лице знатных сынков генералов говорил все, кроме Баркитты. Она как-то отчужденно посматривала в окно, изредка возвращая свой взгляд на одну из сестер, и расплывалась в улыбке. Со стороны это выглядело очень странно, ведь подобная лучезарная улыбка не всегда соответствовала той или иной реплике брошенной сестрами.
- Баркитта, скажи на милость что же такого интересного там, в окне? – не сдержалась самая младшая из трех сестер Вескоза. – Разве может что-то быть более увлекательным, чем разговоры об столичных женихах.
- Ох, моя милая сестрица, - драматично вступила Баркитта. – Я бы и рада подобно вашему радостно лепетать о женихах из высшего общества, думать о будуарах с ними, но, видимо мое сердце уже похитил другой.
Мария, которая была старшей сестрой, встал с кресла и не торопливо, подошла к средней сестре, она встав у нее за спиной, нежно положила руку ей на плече. Ее огромные карие глаза устремились в окно, куда, то и дело поглядывала Баркитта.
- Я молю тебя, сестрица, - сорвалась Мария, увидев в окне одного из темнокожих рабов предлежавших их семейству. Этого хорошо сложенного красавца звали Марко, он появился в их доме еще года два назад. – Побереги ты хотя бы его, если не себя, - продолжила старшая сестра, продолжая смотреть на Марко, и все сильнее сжимать своей рукой плече средней сестры. – Знаешь ведь маменьку, если она разузнает о твоих чувствах - то ему несдобровать, ровно, как и тебе.
- Кому несдобровать? – Дельфина явилась в дверном проему подобно черту из табакерки. Но надо ли удивляться, у этой женщины всегда был талан - находится в нужное время, в нужном месте. Конечно, это касалось исключительно того, что было нужно ей самой. – Так кого же это я не одобрю?
- Сэра Филиппа, он был у нас на Рождество, - быстро выпалила младшая сестра. Талан матери слышать то, что нельзя было слышать, шел в абсолютное равновесие с даром ее младшенькой Вескозы выкрутиться из любой, порой самой безвыходной ситуации.
- Ох, ну право слово, Баркитта, - Мадам ЛаЛори расплылась в улыбке. – От чего же? Неужто ли ты считаешь, что твоя мать не в своем разуме? Сэр Филип пусть намного старше тебя, но партия все равно отменная. Тогда распоряжусь, что бы и ему отправили приглашения, - Дельфина бросила в сторону Баркитты взгляд, наполненный то ли уважением, то ли удивлением, что она сделала столь правильный выбор и поспешила покинуть оранжерею.
- Ты что натворила? – вскочила Баркитта как только мать исчезла за дверью. – Этот Филипп, брюзглый, слюнявый старикан, и от него несет потом.
- Я предполагаю, что это вовсе не пот, скорее всего это просто слишком изысканный аромат, к коем ты еще не привыкла, - съязвила Вескоза. - На твоем месте я бы поблагодарила, ибо только что спасла и тебя и этого «негра». Что тут страшного, ну придет этот Филип к нам, ну немного пококетничаешь с ним, а после скажешь матушке, что он руки распускал.
- Надеюсь что так Вескоза, ибо подобные идеи нашей маменьке в голову лучше не класть, - Баркитта уже готова была зарыдать, но что бы сестры не в коем разе не увидели ее слабости, она поспешила удалиться, громко шумя подолом своего шелкового платья.
Вескоза подвелась и подошла к Марии, кинув взгляд в сторону окна, там все еще трудился Марко.
- Ну, хорош, что тут скажешь!
- Прикуси свой язычок, - Старшая сестра как бы игриво, толкнула младшую в бок.
*** *** *** ***
Надо сказать, что Новый Орлеан всегда был местом довольно пугающим, особенно с наступлением ночи. Страшные истории о темнокожих жрицах Вуду, тут были чем-то из родни Санта Клауса. Конечно, местная аристократия не особо показывала, что верит в эти истории. В противном случаи нужно было признать - что и среди расы рабов есть некая сила.
И хоть большая часть горожан не любили ночь, в доме на 1140-Ройла-стрит свет горел до самого утра. Нет – нет, виной тому был не страх, как раз напротив – любопытство.
Любопытство всегда брало верх над Дельфиной. С самого раннего детства она старалась как можно больше узнать, прочитать новые и новые книги. Словом, она всегда была не типичной девочкой той эпохи. Ее манила астрология, медицина, оккультизм и мифология. Жажда – вот что мучало Дельфину по пришествию многих лет. Жажда знаний, тех которые нынешним остолопам и в голову не лезла. Но, благо дело ее третий муж разделял ее интересы и даже поддерживал их. Хотя, наверное, он просто любил ее, и немного побаивался. Возможно от того на чердаке нового дома Леонард создал для своей возлюбленной кабинет. Там за дверью, куда вход был запрещен, Дельфина могла погасить эту жажду, в той манере, которой она хотела.
Мадам ЛаЛори подошла к двери и возбужденно достала из кармана огромную связку ключей, отпирающих все семь замков двери на чердаке. Каждый раз, приходя сюда она, наконец-то чувствовала себя дома, в месте, где ее поймут, с ней согласятся и где ее ждут друзья…
- Ну, здравствуйте мои милые дети, - Дельфина вошла на чердак, и спешно захлопнула за собой дверь. Ее встретил полумрак, и какое-то зловещее, пугающее мычание. – Ну – ну, право слова, я хотела к вам прийти вчера, но не получилось, - оправдывалась женщина, разжигая свечи по всему чердаку.
По мере того как свет озарял огромный крытый деревянным срубом чердак, становились видны десятки клеток в которых были люди.
Тут были темнокожие рабы, которые в свое время провинились перед госпожой. Они незамедлительно были доставлены в «лабораторию», где Дельфина могла воссоздать те образы и очертания, которые рисовал ее разум. Так, к примеру, в одной из самых маленьких клеток была женщина, странно было то, как она вообще поместилась туда. Через какое-то время, когда она начинала кое-как двигаться, становилось понятно, что ее руки и ноги перебиты. Со стороны она напоминала краба, да и двигалась она подобно.
В другой клетке постоянно стонал мужчина, он был абсолютно ногой, от того было видно что ему попытались изменить пол. По тем временам процедура неимоверная, о током и говорить-то никто не смел, не то что бы делать подобное. Но, Дельфина делала, она верила, что ее эксперименты чрезвычайно важны. Само собой у бедолаги пошло страшное загноённие, смерть было вопросом времени.
Наверное, каждый из подопытных рабов в той комнате молил о смерти ежесекундно. Они были жертвами времени, строя и самой Мадам Лалори.
Дельфина подошла к рабочему столу и склонилась над остатками тела молодой девушки.
- Ох, это чудесно! – воскликнула женщина. – Твое черное «мясцо» благополучно затягивается, а значит очень скоро, в моей коллекции будет чудесная гусеница.
Дельфина обошла стол, по кругу смотря на тело, нет, скорее на «тушу» без рук и ног.
- Я знаю – знаю, - ответила Дельфина на стон одного из рабов. – Вы хотите, что бы вас увидели, оценили должным образом мою работу. Но, это не возможно, - она опустилась около клетки несчастного парня, со снятой кожей. – Ну, пойми же, он просто не поймут! Они не готов!
*** *** *** ***
Утром следующего дня весь дом ЛаЛори готовился к вечернему мероприятию. Все крутилось вокруг дочерей Дельфины. Конечно, оно и понятно, ведь выдать их удачно замуж было ее прямой обязанностью, как матери. А вчерашнее заявление Баркитты о симпатии к мужчине из высшего света, воодушевило Дельфину, дало надежду.
- Нет, розовое - совершенно тебе не идет, - раздражённо отмахнулась Мадам ЛаЛори. - Ты похожа на поросенка!
- Но матушка, оно такое красивое…
- Безусловно, - согласилась женщина, и еще раз обошла дочь по кругу. – Оно очень красиво, - прошептала она на ухо своей средней дочери. – Жаль что ты не под стать ему. Мы перемеряли пять платьев из ателье Мадам Лю-Разье, и в каждом ты выглядишь как обезьяна в жемчугах! – грозно рявкнула разорённая женщина. – Может, тебе стоит встретить Сэра Филиппа сразу в будуаре, так он хоть что-то заманчивое в тебе найдет. Ладно, черт с тобой, - Дельфина обреченно отмахнулась от дочери, и повернулась в сторону служанки. – Оденьте ее в черное, так она хотя бы будет выглядеть умнее.
Мадам ЛаЛори разочарованно покинула комнату, оставив дочерей наедине.
