Nikolette, Спасибо за комментарий ^_^ Ответы на вопросы постепенно будут появляться, правда, судя по размаху, с каким я пишу рассказ, до финала очень и очень далеко))) Арт/Сериал "Снимая маску..."
Каждый раз, когда она приходит, мне становится больнее. Я так жалок, что хочется оттолкнуть ее. Но она промолчит, а завтра снова окажется в паутине, в которую я так бессчетно ее заключил…
Ощущение потерянности не покидало его. Темные радужные круги, колеблясь, рисовали странный нескончаемый сон. И никаких звуков, шорохов… Даже сердце словно остановилось, не издавая ни стука. Это чувство было хуже вечности: пустота без единого выхода, бесконечное падение вниз, беззвучная песня загнанного в золотую клетку соловья.
А потом резкая боль пронзила его, заставляя желудок сократиться так, что немой прежде рот издал стон, больше похожий на глухое хрипение. Голову наполнил хаотичный звон, сменившийся позже каруселью света и тени… Потолок. Обычный белый потолок. Такой есть во многих домах. Обычно, приходя в гости, люди редко обращают внимание на подобные вещи. Зато мужчину так сильно удивило белое пространство наверху, что он шире открыл глаза. Боль снова отозвалась покалыванием в районе виска. Рука тут же потянулась к источнику, будто простое касание смогло бы избавить от коротких неприятных импульсов.
Сделав небольшое усилие, он приподнялся на кровати и оглядел небольшую комнату. За окном небо заволокли серые тучи. Свет, холодный и рассеянный, пробиваясь сквозь густую толщу неба, дарил совсем редкие лучи, поэтому в деталях рассмотреть предметы интерьера не представлялось возможным. Однако оставшаяся включенной небольшая настольная лампа позволила разглядеть фигуру на стуле, которая, уронив голову и подперев ее руками, тихонько дремала. Густые, непослушные, вьющиеся к кончикам волосы скрывали лицо девушки. Временами она вздрагивала от прохладного воздуха, тянущегося в комнату из открытого настежь окна, и ее голые плечи покрывались мелкими мурашками. Одета она была довольно легко, но незнакомца это совершенно не волновало.
Мужчина старался не издавать лишних звуков, чтобы не разбудить девушку. Он лишь непонимающе смотрел на нее и часто дышал от приступа появившегося из ниоткуда страха. Лицо и тело ныли от боли, но она стала глуше и терпимее. Все еще пытаясь понять, где находится, гость прокручивал в голове события недавнего времени, и вскоре понял, что не помнит ничего, кроме собственного, как ему казалось, имени. От этого ему стало безумно тоскливо.
Оглядываясь, он краем глаза уловил движение где-то слева от себя. Вздрогнув, мужчина повернулся. Это было зеркало, из которого в той же сидячей позе смотрел незнакомец. Все лицо его покрывали небольшие ссадины с запекшейся кровью и синяки. Правый глаз заплыл, над ним угрожающе нависла распухшая бровь, которая стала живописного малиново-синего цвета. Именно это и было источником самой неприятной боли. Голый торс был кем-то заботливо перевязан, хотя и не очень умело: местами сквозь тугую повязку просматривались кусочки плохо сложенного бинта. Но больше всего гостя удивили его волосы. Они не были седыми, скорее просто белыми, неестественно белыми, словно в них не осталось никакого пигмента.
Сложно было определить, какое сейчас время суток, обманчивый свет застыл потухшей дымкой где-то далеко в небе. Но за окном отчетливо слышался гул автотранспорта и привычный для любого вечера беспричинный шум. Он такой странный: с утра, когда вы только просыпаетесь, на улицах тихо. Нет, не то чтобы абсолютно тихо, но в это время суток шум особенно осторожен. Он не привлекает внимания. Но стоит вам только выйти из дома в школу, на работу, за хлебом в ближайший магазин, да, в сущности, куда угодно, становится ясно: шум никуда не исчезает с утра. Мы сами являемся его источником, создаем особую атмосферу в воздухе, передаем окружению наш «собственный» шум. И чем выше солнце поднимается над крышами домов, тем сильнее и насыщенней созданный нами хаос звуков. Просто мы не умеем жить тихо, мы жадные до общения, жадные до действий, нам жизненно необходим шум. Потому что в тишине намного чаще задумываешься о вечном. А об этом совсем не хочется размышлять. Пусть лучше вокруг будет много посторонних отвлекающих звуков, лишь бы не забивать себе голову чем-то действительно важным.
И хотя симфония вечернего города была довольно отчетливой, в комнате было куда тише и спокойней, словно оконный проем служил барьером, надежно защищающим дремлющее на стуле создание от постороннего и отвлекающего.
Вздохнув, мужчина встал с кровати и подошел ближе к зеркалу. Он с интересом разглядывал себя и даже пытался дотронуться до двойника по ту сторону.
Каково же было его разочарование, когда вместо приветствия отражение лишь повторило жест, встретившись на границе с рукой незнакомца. Оставаясь в недоумении, мужчина совершил круг, смешно качая головой из стороны в сторону, пытаясь взглянуть на вещи под разными углами. Но книжный шкаф оставался книжным шкафом, а небольшой комод за зеркалом предательски молчал, не стремясь сказать, как же он все-таки называется. Расплывшиеся по сознанию кусочки слов медленно собирались воедино.
Да, это стол: деревянный, письменный, не совсем новый. А в углу, возле окна, кресло: небольшое, белое, с едва заметным цветочным орнаментом. На потолке – люстра: три плафона, деревянное основание, одна из лампочек явно не отсутствует.
Мужчина подбирал описания ко всему, что видел, все больше удивляясь, что знает так много слов. Восторг, разгораясь, наполнил его, привычные для каждого человека вещи в этот момент были для него словно увиденными впервые.
Девушка, что сидит у окна. Совсем хрупкая. Знаю ли я ее? Знает ли она меня?
Неловкая тишина, разрываясь, разнесла по воздуху звуки рингтона. Мобильный, что прежде покоился на краю письменного стола, осветил пряди черных густых волос. Поведя плечами, девушка выпрямилась на стуле и, щурясь от света маленького экранчика, произвела быстрые манипуляции пальцами. Все еще сонная, она откинулась на спинку и завела руки за голову, вытягивая в стороны локти. Потом создание медленно повернуло голову и, испугавшись, бросило ладони на колени.
В ответ мужчина попятился назад. Маленький флакон духов сорвался с комода и, кружась как юла, загремел по полу. С волнением незнакомец поднял его и осторожно поставил на место, выдавив из себя глупую улыбку. Сердцебиение учащалось, но он всем видом старался этого не показывать, думая лишь, что было бы неплохо в этот момент стать пылинкой в воздухе, чтобы тебя не заметили, а если бы и заметили, то не придали бы значения.
- Это мои любимые духи, - спокойно заключила девушка. – Повезло, что не разбились, там довольно тонкое стекло.
- Да, - не найдя лучшего слова, ответил незнакомец и отошел от комода ближе к кровати.
Немного подняв голову, владелица духов настороженно осматривала издалека свою находку. Теперь он вполне мог разглядеть ее лицо, но понимал лишь, что оно ему совершенно незнакомо. Вопросов рождалось все больше, но никак не придумывалась фраза, в которой можно было бы все их объединить.
- Ты в порядке? – вставая со стула, спросила девушка. Ее голос дрожал.
- Голова немного… кружится.
- Присядь, - она подбежала и, обхватив его за руку, заставила снова вернуться на кровать. Как ни странно, но ее ладонь, которой она заботливо гладила его по спине, была ледяной. Как снег, как холодная вода из-под крана. Как… он пока не мог вспомнить больше слов, чтобы описать это чувство.
Они сидели рядом. Девушка чуть наклонилась вперед, чтобы лучше видеть лицо незнакомца. Ее глаза: серые, с примесью голубого - были для него чужими. Да что уж говорить, он сам для себя был чужой, лишь имя вертелось в голове по кругу, произносимое далекими голосами.
- У тебя, наверно, сейчас много вопросов… Меня зовут Энн. Мы с друзьями забрали тебя из одного клуба на Парк-стрит, помнишь? – обеспокоенно спросила девушка.
Мужчина отрицательно замотал головой.
- Ну ладно, давай начнем с простого… Как тебя зовут?
- Питер, - неуверенно ответил незнакомец, отведя взгляд к тумбочке.
- Что ж… Ну… Чем я могу тебе помочь? Может, до дома подвезти? Ах, да. Твою одежду пришлось выбросить – я не смогла ее отстирать. Можешь пока надеть вещи моего брата, - пролепетала Энн, вскочила с кровати и направилась к комоду.
- Если бы я знал, куда…
- Что? – открывая средний ящик, спросила девушка.
- Куда мне идти… Я не помню этого, ровно как и то, что со мной произошло, и где я был раньше… Словно я появился только сейчас, а до этого лишь спал где-то… где-то очень глубоко. Может, это прозвучит бредом, но у меня такое ощущение, что я начал жить только сейчас…
- Ммм… бывает. Знаешь, когда тебя избивает группа взрослых подвыпивших мужиков, и не такое может произойти. Хорошо, что не убили, - иронично ответила Энн, бросив на кровать стопку вещей. Кажется, она не придала большого значения происходящему.
Взглянув на одежду, Питер тяжело вздохнул. Он совершенно не хотел оказаться непонятым, а произнесенные девушкой слова внесли еще больший хаос в роящий клубок мыслей в его голове.
- Постой, постой, о чем идет речь? – он нахмурил брови и провел ладонью по перевязанной груди. Утихшая боль новым всплеском охватила тело. – Так это… это ты привезла меня сюда?
- Я же уже сказала… Да.
- Почему? – мужчина прищурил глаза. Энн замялась.
- Это… сложно объяснить… Просто… - она скрестила руки на груди, отвлеченно уставившись в пол и быстро мотая головой.
- Я бы так и остался там, наверно. Но ты забрала совершенно незнакомого человека в свой дом, не зная даже, зачем?! Что ж… эмм… спасибо, - Питер неумело улыбнулся, а щеки девушки заметно порозовели от смущения.
Энн подняла глаза. Пожалуй, никто до этого дня не говорил ей спасибо в такой неуместной ситуации. Ход мыслей незнакомца казался ей настолько странным, что она уже начала бояться его последующих действий.
«Что же мне делать? Как поступить дальше? Я не могу понять…» - подумала брюнетка, прикусив губу.
Мужчина тоже казался растерянным, глазами цеплял предметы вокруг, лишь бы не заострять внимание на девушке рядом. И хотя Питер ничего не помнил, сознание было ясным, лишь некоторые вопросы все еще мучили его, он не мог найти им определений. Совсем не волновало, что он в незнакомом месте, не знает, откуда он, кто он вообще такой. Это было настолько далеким и незначимым сейчас. Хотелось лишь понять, что за милое существо стоит перед ним, и почему оно решило обратить свой взор на него – человека без прошлого. А еще он хотел вспомнить, что это за тянущее, жгучее чувство, которое не давало ему покоя, скручивая все внутри, спазмами направляясь вверх и вниз по пищеводу. И в какой-то момент, начало реветь.
- Ты голоден? – встрепенулась Энн.
«Так это… голод…» - усмехнулся про себя Питер и, втянув голову в плечи, молча кивнул.
- Я… поищу что-нибудь в холодильнике. Спускайся вниз по лестнице, там есть кухня… Но сначала… все же оденься, - Энн снова опустила глаза и, повернувшись к двери, вышла из комнаты. Шаги утихли, превратившись в размеренное шарканье где-то внизу.
Мужчина оценивающе оглядел себя.
«Что же так могло ее смутить? Бинты? Или спортивные штаны на резинке? А, может, лицо, жутковато изрисованное синяками? Так… Если она говорила что-то про мою одежду, то… - он настороженно оттянул штаны и, переменившись в лице, испуганно посмотрел на себя в зеркало. – Она что… и переодевала меня?!»
Громкий возглас раздался из его уст. От неожиданности хлопотавшая внизу девушка выронила из рук яйцо – красивая картина кривой улыбкой расползлась по кафельному полу.
«Что там творится наверху? - нахмурилась она, но с места не сдвинулась, подивившись лишь своей неуклюжести. - Потом уберу».
Сообщение отредактировал Neka-mew - Четверг, 01.01.2015, 12:27
Энн достала из коробки новое яйцо, продолжив обряд приготовления священной яичницы. Священной потому, что это было единственное блюдо, которое у нее получилось более-менее сносно. Хотя, казалось бы - яичницу нельзя испортить! Значит, вы плохо знаете Анну Лоренс, которая даже в чай могла добавить по ошибке соль, а в суп – сахар. И когда белое кружево начало подозрительно чернеть и дымиться, девушка с ужасом поняла, что опять все испортила. А ее фатальная ошибка, пытаясь заявить о себе, быстро разнеслась по небольшой комнатке и полупрозрачной дымкой зависла в воздухе.
Через пару минут, неспешно ступая по ступенькам, вниз спустился Питер. На кухне он застал девушку, тщетно пытающуюся свернутой газетой через открытое окно выгнать ставший невыносимым запах гари. Сковородка, шипя, остывала в раковине, а разбитое яйцо уже строило коварные планы по завоеванию территории за кухонной тумбой. Удивленно вытаращив глаза, мужчина остановился в дверном проеме, не имея ни малейшего понятия, как ему поступить. Сконфузившись, Энн бросила газету на кофейный столик рядом с телевизором и, вытирая испарину со лба, взглянула в сторону гостя.
Ему очень шла эта черная футболка, хоть и была она не совсем по размеру. А вот джинсы оказались коротковаты. Оглядев мужчину, Энн поняла, что он намного выше, чем она представила в первый раз, да и стройнее большинства ее знакомых. Однако, как ни пыталась она придумать оправдание сложившейся на кухне ситуации, на ум ничего не приходило. В комнате повисло молчание.
- У тебя здесь… довольно мило, - выдавив улыбку, произнес Питер и, обводя комнату взглядом, часто закивал головой.
Помещение было поделено на две части: в левой от входа стороне располагалась кухня и обеденная зона, в правой – зона гостиной. В дальнем углу, у стены, расположился небольшой мягкий диван и кофейный столик, заваленный книгами и журналами. Напротив стоял старенький телевизор, который, очевидно, уже давно не включали. В целом комната была довольно уютной, хоть и небольшой. Предметы мебели здесь оказались размещены так близко друг к другу, что Питер удивился тому, как девушка смогла с легкостью переместиться из одного края комнаты в другой, при этом ничего не задев.
- Спасибо, - только и смогла ответить Энн. Стараясь не оглядываться в сторону гостя, она вернулась к раковине и лопаткой начала отскребать от дна сковородки неудавшийся ужин.
- Что это? – пытаясь разглядеть содержимое посуды, с интересом спросил мужчина.
- Коронное блюдо Энн! – звонко раздался голос за его спиной.
Вздрогнув, Питер обернулся.
В прихожей, что находилась в паре шагов от кухни, с двумя небольшими плоскими коробками в одной руке и снятыми туфлями в другой, стояла худенькая, невысокого роста девушка с короткими рыжими волосами. Загадочно улыбнувшись удивленному гостю, она всучила ему коробки и, задев, прошла в кухню. Там незнакомка поправила прическу, представительно опустила руки, спрятала их за спиной, и, прищурив глаза, коротко представилась:
- Эмили. Можно просто Эм.
Питер согласно кивнул, но продолжал стоять молча, чувствуя себя настолько неловко перед испытывающим взглядом новой знакомой, что сильнее прижал к себе переданные коробки. Их содержимое по запаху было явно съедобнее, чем черная масса, продолжающая размокать в раковине.
- А у тебя имя есть? Хм… разговаривать-то вообще умеешь? – девушка оценивающе осмотрела Питера. Он молчал.
- Эмили, что ты здесь делаешь? – придя в себя, Энн подошла к подруге, пытаясь увести ее дальше от гостя.
- Как что? – удивилась та. – Спасаю вас от голодной смерти! – и, взглянув в сторону плиты, добавила. - Как вижу, сама ты вряд ли сможешь сегодня что-либо приготовить…
- Ты, - шикнула брюнетка, - можно не здесь? Или хотя бы не сейчас обсуждать мои кулинарные навыки. Неудобно… перед гостем, - она смущенно опустила голову.
- Хорошо, хорошо… Хотя, думаю, лучше предупредить человека, прежде чем скармливать ему твою стряпню. Это не безопасно для жизни, - рассмеялась Эмили, кокетливо прикрыв рот рукой. – Энн, может, угостишь гостя? Он так в коробки вцепился, словно держит в руках достояние целой республики.
Брюнетка, раздраженная язвительными комментариями подруги, выхватила у остолбеневшего парня упаковки с едой и, небрежно положив их на столешницу, открыла. Внутри оказалось два круглых тонких блюда из теста с непонятной начинкой. Как позже понял Питер, это называлось «пиццей». Не слишком полезная для желудка еда, но все лучше, чем сгоревшая к чертям яичница. Энн тяжело вздохнула.
- И все же, как тебя зовут? – Эмили вплотную приблизилась к гостю, так, что он смог разглядеть ее глаза: они карие, с маленькими яркими смешинками, но при этом холодные, недоверчивые. Было ясно – она его изучает. Как изучают экспонаты в музее, зверей в заповедниках, необычные вещи в кунсткамерах. Это нервировало Питера, не хотелось, чтобы на него так смотрели. Он судорожно сглотнул.
- Питер. Кажется, именно так он назвался, - ответила за него Энн, поднося ко рту кусочек пиццы.
- Что ж, Питер. Надеюсь, события недавнего вечера не станут собственностью какого-нибудь участка полиции. В конце концов, мы не оставили тебя в беде. Мэтти лично обработал все ушибы, он очень сожалеет о случившемся. Просто... просил передать.
«Значит, не она», - с облегчением подумал гость.
- В этом… нет необходимости, - издалека начал он. – Даже если бы я хоть что-то помнил из прошлого, вряд ли… Наверно, я получил по заслугам. Я… благодарен за все… Эмили отстранилась, округлив глаза. Она локтем толкнула уплетающую за обе щеки хозяйку квартиры. Та недовольно заерзала на стуле.
- Что ж ты сразу не сказала, что ему память отшибло? Я себе весь день места не находила, слова подбирала, а тут… только зря нервы себе трепала, - довольно слышным шепотом восклицала рыженькая.
- А ты спрашивала? Зашла – и с порога напирать начала. Вот никогда спокойно не сядешь и не выслушаешь! – бросила ей в ответ Энн, посмотрев на гостя.
Он был бы рад уйти, слушать дальнейшие перепалки ему не хотелось. Тем более, что обсуждали конкретно его, громко, четко и разборчиво. Да тут даже наивный ребенок понял бы, что к чему. А Питер, хоть и не помнил ничего, уже вполне четко мог представить, что произошло вчера. Держала лишь мысль, что просто некуда податься, нельзя же просто развернуться и в чем есть отправиться на прогулку по незнакомой местности. Он чувствовал себя беспомощно, Энн же казалось, что он в растерянности.
- Может, все же поешь? – осторожно предложила она, уводя подругу на диван и уже оттуда наблюдая.
Откусив кусочек, Питер понял, что это лучшее, что он когда-либо пробовал. Точнее, первое, но чертовски вкусное. Его уже не смущали пристальные взгляды девушек, поглощенный процессом, он от удовольствия закрыл глаза.
- Что ж с ним теперь делать? – тихо шепнула Эмили, удобно устроившись в левом углу дивана.
- А? Что? – погруженная в свои мысли, брюнетка растерянно замотала головой.
- У него при себе ни документов нет, ни телефона. И память вдобавок отшибло. С таким и в полицию идти бесполезно: рукой махнут, внимания не обратят, может, даже и нас обвинят, что он о себе ничего не знает. Слушай, может его отдать кому?
- Он что тебе, котенок что ли?! Кому отдать?
- Ну, у Мэтта много друзей…
- Нет, ни за что! Не хочу больше иметь с ним дел, - воскликнула Энн.
- Не будь такой категоричной, ты его плохо знаешь. Он хороший!
- К кому угодно, только не к нему. И уж точно не к его дружкам. Пусть лучше останется у меня…
- Энн, тебя вместе с ним чтоль пришибло! Одумайся, - Эмили стала щелкать пальцами перед лицом подруги. Та нервно отмахнулась.
- Что в этом такого? Диван мой всегда свободен, я почти все время дома, да и красть у меня нечего, разве что его не прельщают старые детские книги… Да и жалко мне его. Знаешь, какой вид растерянный у него был, когда меня увидел? Не думаю, что он может мне причинить вред. А еще… мне кажется, что я его знаю, - Энн слегка улыбнулась.
- Он же… мужчина! Я тебя не узнаю, дорогая! – Эмили заботливо обвила руку подруги и, положив свою голову к ней на плечо, провела свободной рукой по ее волосам. – Подумай хорошенько, не принимай таких поспешных решений.
Но Энн словно не слышала ее. Освободившись из нежных объятий, она встала и решительно подошла к стойке, облокотилась на нее и испытывающе посмотрела на незнакомца. Тот, в свою очередь, повернул к ней голову, и лицо его, измазанное густым красным соусом, заставило девушку рассмеяться. Она подала ему салфетку и, пытаясь справиться с приступом смеха, задыхаясь, произнесла:
- У…у… у тебя… все лицо в пицце.
Растерявшись, Питер прекратил жевать. Он медленно перевел взгляд на Эмили – та, не сдерживаясь, залилась звонким смехом, а потом уткнулась головой в подлокотник дивана, чтобы сбить нахлынувшую на лицо краску.
«Вот, уже не первое неловкое положение…» - подумал парень про себя, поспешно принимая из рук хозяйки дома салфетку. Сердце забилось в бешеном ритме. Он почувствовал, как кровь горячим потоком хлынула к его щекам.
- П..про... прости, - Энн, кашлянув, прикрыла рот рукой. – Ты что, в первый раз пиццу ешь?
«Конечно да!» - раздражительно подумал Питер.
- Нет, просто день сегодня не задался, – ответил он вслух. Понимая, какую чушь сморозил, притих.
Улыбка мгновенно сползла с лица брюнетки. Проглотив вставший ком в горле, собиралась с силами.
- Так ты действительно ничего не помнишь? – за нее начала разговор Эмили, вальяжно раскинувшись на диване.
- Еще раз повторить? – недовольно воскликнул Питер. Эта дамочка уже успела ему надоесть.
- Раз тебе… негде остановиться, может, побудешь на первое время у меня? – Энн с мольбой посмотрела на него, словно от ответа гостя зависела вся ее дальнейшая жизнь. И ее глаза требовали лишь положительного решения, хотя бы едва заметного кивка головы. Это сильно удивило Питера, пару минут он не отводил от девушки взгляда, пытаясь понять, что же она задумала на его счет. Но, взвесив все за и против, пришел к выводу, что у него нет иного выбора.
- Да, - кивнув, коротко сказал он, и от ответа в его желудке что-то затухающими колебаниями подпрыгнуло вверх и вниз.
«Волнение? - догадался Питер. - От чего я волнуюсь?»
Хозяйка дома смущенно улыбнулась, сжав губы. - Это все, конечно, очень мило, но предупреждаю тебя, красавчик, - с гордым видом Эмили подошла к подруге и пристально посмотрела в глаза гостю. – Если ты пытаешься провести двух девушек, полагаясь на их наивность, то ошибся дверью дома. Знаю я, сколько маньяков, подобных тебе, пользуются гостеприимством молоденьких особ, а потом обчищают их до нитки и сбегают. Признавайся, ты ведь один из них?
- Эмили?!
- Что Эмили? Должна же я знать, кого ты у себя в доме держишь! А вдруг он серийный убийца? Подкрадется к тебе ночью и хладнокровно убьет, а потом добавит твою голову в свою коллекцию…
- Простите, что?! – ошарашено воскликнул Питер.
- Да, а ты местами на убийцу похож… Волосы твои такого странного цвета, одет ты был странно. Да и наверняка сделал что-то неподобающее в клубе… Да, точно! И поэтому Мэтти вступился! Господи, Энн, да теперь же все понятно стало! Как раньше я не додумалась!
- Кто такой Мэтти? Аргх… Да что… что здесь такое происходит? Я… действительно такой странный? Что, мне прям сейчас уйти? Правда? – взорвался гость, вскочив со стула. Кровь его кипела и была такой горячей, что казалось, будто тело горит ярким пламенем. Два взгляда встретились и пытались уничтожить друг друга. На миг показалось, что в комнате начинает набирать силу готовящаяся гроза.
- Так, СТОП! Услышу еще хоть слово, выставлю за дверь обоих! – Энн развела новоиспеченных врагов, оттолкнув их руками друг от друга насколько ей это позволяли силы. Прядь ее волос недовольно свесилась на лицо.
Задыхаясь от возмущения, она продолжила:
- Эмили! Пожалуйста, перестань обвинять любого, кто хоть чем-то не понравился тебе, во всех смертных грехах! Я ценю твою заботу, но сейчас ты обошлась с моим гостем очень грубо. А ты, - она перевела взгляд на Питера, - старайся не воспринимать всерьез слова моей взбалмошной подруги. Она слегка чудоковата, но она хочет меня защитить…
- Грубо?
- Слегка? – одновременно отозвались соперники.
- Ну и куда ты пойдешь? На дворе ночь, у тебя при себе нет ни документов, ни денег. Да даже имя свое вспомнил с трудом! Впрочем, если моя помощь здесь не требуется, Эмили сможет доставить тебя обратно в клуб, - заразившись отрицательной энергией, что все плотнее наполняла дом, выпалила Энн.
- Кто, я? Не-не, не хочу снова видеть его в своей машине, - хмыкнула Эмили, тыкнув пальцем в сторону молодого человека.
- Не очень-то и хотелось, - вжав голову в плечи, отозвался в свою очередь Питер. – Ладно, я понял… Никаких безрассудных поступков… Эй, а может расскажете лучше всю историю с самого начала?
- Эх, как же тяжело с тобой, Энн, - Эмили изобразила расстройство, манерно прикрыв лицо рукой. – Будем считать, что я почти поверила в невиновность этого молодого человека. Ну что, мир?
Брюнетка устало вздохнула.
- Ладно, думаю, мы должны рассказать все, что знаем. Присаживайтесь на диван, - она махнула рукой.
Сообщение отредактировал Neka-mew - Четверг, 01.01.2015, 12:28
Еще немного покружившись в воздухе и отогнав от себя пару совсем молодых облаков, она рывком пересекла пространство, оставив за собой шлейф растворяющегося в окружающем мире яркого голубого света. Под собой она почувствовала что-то твердое и уверенно приземлилась на него двумя ногами. Белый свет мягкими волнами окутал ее, разбавив красивое розовое платьице толикой своего молочного волшебства. Глаза еще немного привыкали, и радужные круги вскоре исчезли. Все отчетливее становилось пространство, все осязаемее вещи вокруг.
Волнение сковывало ее движения, заключив в железные тиски. Девочка никак не могла поверить, что так полюбившейся ей Наблюдатель перестал существовать. Она не чувствовала его, и от этого становилось еще печальнее.
«Хотя бы на минутку вновь увидеть его… Надеюсь, с ним ничего не случилось?» - про себя подумала она, и комок ее разноцветных чувств сжался где-то глубоко в груди.
Собравшись, она сделала пару шагов вперед. Безымянная белая дверь встретила ее с привычным холодком. Девочка минуту колебалась, протянув ладонь к блестящей в свете ламп дверной ручке, но потом пушистые ресницы дрогнули – дверь открылась.
Трудно было определить, где здесь начинается потолок. Безукоризненно белые мощные колонны тянулись куда-то вверх и утопали в ярком струящемся свете, растворялись в нем, точно сахар в горячем чае с молоком. Благодаря четко выстроенной архитектуре комнаты создавалось ощущение глубокой перспективы, пространство казалось невообразимо большим, бесконечным. Но так ли это было на самом деле, Дебби понять не могла, да и не хотела, ибо присущее ее характеру любопытство здесь гасилось почти до нуля, словно само ее сознание утопало в густом окружающем белом. В центре комнаты, словно сошедший с лент кинофильмов, пафосно стоял одинокий безликий письменный стол. Его поверхность была пуста, как и содержимое рядом находившегося стула. Но это совершенно ничего не значило…
«Как объяснить. Он наверняка почувствовал отсутствие Питера», - как можно тише подумала про себя Дебби. Будь ее мысли громче, они тут же разнеслись бы под потолок и наполнили собой комнату. Поэтому думать здесь надо осторожно. Иначе Он услышит.
«А, может, Он должен знать, что произошло? Ведь это, возможно, происходит часто, да?» - последнее слово мысли оказалось слишком громким и эхом пробежалось по каменным колоннам. Дебби задрожала. Ей стало страшно.
- Что случилось? – мягким спокойным голосом спросил Глава. В живую Дебби его не видела никогда: эта честь оказывалась немногим, в основном, провинившемся Наблюдателям (вроде Питера). Но девочка всегда чувствовала Его здесь особенно остро, ведь в загадочном кабинете Главы со странным бесконечным потолком чье-либо присутствие было определить так же легко, как одинокое дерево в пустоши.
- Мне…
- Нелепая ситуация, представьте себе, - Дебби вздрогнула, но повернуть голову, чтобы увидеть, кто это произнес, не посмела. Ведь этот голос она с легкостью могла определить.
«Питер?» - едва слышно подумала она, и уголки ее губ неуверенно поднялись вверх.
Он стоял прямо позади нее. Девочке стало не по себе.
- Это не стоит вашего внимания, - продолжила фигура. – Всего лишь неудачное перемещение в пространстве, не более.
«Подыграй мне», - услышала в голове Дебби. В ее глазах заплясали озорные огоньки.
- Да, нас чуть было не сбила электричка. Было так страшно. Я подумала в тот момент, как бы это выглядело, если бы мое тело стало вдруг осязаемым, - девочка звонко рассмеялась.
- Неточность в просчетах координат, моя ошибка. Пришлось быстро принимать решение и совершить новый прыжок. Наверно, поэтому вы на мгновение потеряли меня из поля зрения, - «Питер» беззвучно поклонился.
- Хм, Сорок седьмой, снова ты? Впервые признаешь, что просчитался, как необычно для тебя, - донеслось до пары фигур.
- Никогда не поздно начать исправляться, - заметил Наблюдатель и снова учтиво поклонился.
«Нет, это не может быть Питер. Тот бы никогда не встал на сторону Главы», - радостное чувство, подкатившее к грудной клетке, резко оборвалось, заменившись глубоким разочарованием.
- Может быть, вы желаете узнать, как продвигаются результаты наблюдений? – не дождавшись ответа, фигура обогнула застывшую в изумлении девочку и осторожно направилась к письменному столу.
Теперь она смогла поднять голову и вглядеться в силуэт «незнакомого Питера». Нет, внешне это точно был он, ее любимый Наблюдатель, но его манера говорить и неспешная гордая походка несколько отличались от по обыкновению нетактичного и более вольного в движениях Питера. Мужчина улыбнулся Дебби вслед – ее пухлые щечки от чего-то зарделись. Лицо, хоть и скрытое маской, тоже не выдавало постороннего человека: эти губы и подбородок Дебби знала куда лучше других. Но… нет, ее Наблюдатель не умел так улыбаться. Мужчина неслышно положил на край стола белую тетрадь.
- Мне это сейчас неинтересно, - прервал быстрый ход ее мыслей голос. – Можете идти.
«Питер» быстрым движением положил тетрадь во внутренний карман пиджака и безмолвно схватил Ключницу за руку.
Дебби не помнила, как покинула комнату. Уже позже, инстинктивно следуя по длинным коридорам за Наблюдателем, она смогла прийти в себя. Но молчала, зная, что уши у здешних стен особенно чувствительны. Потом они снова куда-то завернули, еще и еще, пока девочка не поняла, что прямо за ней захлопнулась дверь. Наблюдатель с облегчением откинулся на кушетку и с интересом огляделся. Потом без всякого страха снял с себя маску и устало произнес:
- Эти маски такие тяжелые, как они их носят все время!
Дебби с ужасом попятилась назад, но за ней была лишь дверь, повернуть ручку которой она была не в состоянии. Поэтому она беззвучно всхлипнула, стараясь не заплакать. - Кто ты? – шепотом произнесла она, но совершенно не услышала своего голоса. Стало еще страшнее.
- О, дитя! Извини, не хотел пугать тебя своим видом. Мне самому непривычно это тело.
- Маску… нельзя… снять, - выдавливая из себя каждое слово, ответила Дебби.
- Ах да! Извини, забыл, - мужчина очаровательно улыбнулся и поспешно скрыл свое лицо. – Так лучше?
Дебби заплакала.
- Ну что ты? Перестань! Эм… ну хочешь, фокус покажу? Вот, смотри, ты же видела меня таким?
Дебби потерла кулачком заплаканные глаза и посмотрела прямо перед собой. Мужчина, одетый в черное, своим появлением пошатнул теорию абсолютного белого в комнате, контуром выделяясь в ярком свете.
- Приближенный? – воскликнула она.
Сообщение отредактировал Neka-mew - Четверг, 01.01.2015, 12:28
- Верно, - улыбнулся он, возвращаясь обратно к образу Питера и поправляя рукава пиджака.
Девочка озадаченно уставилась на Приближенного. Потом вдруг отрицательно закивала головой и резко отвернулась.
- Нет, ты не можешь быть им! Я сразу это заметила!
- А кто говорит что я – это он? – удивилось существо, касаясь ее плеча.
- Тогда где? Где Питер, что ты с ним сделал? – Дебби снова заплакала, но крепко прижалась к Приближенному. Удивительно, но он был таким теплым, что ей тут же стало легче. Его спокойная энергетика обвила девочку длинными лентами, переплетаясь с ее беспокойными мыслями, унося все тревожное прочь.
- Твой Наблюдатель сейчас там, где должен быть. Хотя, признаться, мне этого совершенно не хотелось. Мы еще навестим его, если ты того пожелаешь.
- С ним все хорошо? – смотря снизу вверх, отстранилась Дебби.
- Этого я сказать пока не могу, но, думаю, все будет нормально. Гораздо важнее то, что творится у вас здесь, в отделе Наблюдателей. Признаться, меня немного волнует нынешнее положение дел, - Приближенный вернулся на кушетку и небрежно пролистал несколько книг, располагавшихся на краю письменного стола. – Твой Наблюдатель действительно очень странный, неужели он все это читает?
- Наверно, - пожала плечами девочка. – Питера сложно увидеть где-то кроме библиотеки или этой комнаты... БЫЛО сложно увидеть. Но, постой, Приближенный…
- Прошу не называть меня так. Просто Лу.
- Лу?
- Мне тоже не нравится ваше обобщенное «Приближенный», как и для твоего Наблюдателя «Наблюдатель» или «Сорок седьмой». Животному тоже вряд ли понравится, если ты назовешь его животным, в этом обозначении вида нет ничего живого и индивидуального. Почтительно к нам обращаться именно обезличенным словом, но меня это очень раздражает… Боюсь, я долго буду привыкать к этому образу, - Приближенный снова отвлекся, чтобы снять с себя маску и потереть уставшую переносицу.
- Ты с легкостью снимаешь ее, - Дебби с грустью опустила глаза. – Я никогда не видела Питера без маски.
- А тебе хотелось бы? Подойди ближе.
Девочка робко проделала несколько шагов и коснулась Приближенного. Черты лица, лица Питера, хоть и были ей прежде незнакомы, легко угадывались в облике Приближенного. Возможно, в своем воображении девочка рисовала несколько иные скулы, чуть более прищуренные глаза и менее изогнутые брови. Но в остальном этот Питер нисколько не отличался от воображаемого, а местами даже был более хорош. Лу нравился ей все больше и больше.
- Скажи, а настоящий Питер действительно выглядит так? – между прочим заметила она, нежно касаясь его щеки.
- Возможно. Моя способность копирует полный образ увиденного объекта, сканирует тело насквозь. Так что с большой долей вероятности сейчас я даже более похож на твоего Наблюдателя, чем он на себя самого, - Приближенный улыбнулся.
- Значит, и мной ты стать можешь? – засмеялась Дебби.
- Вполне, - поддержал ее Лу, тут же став зеркалом самой девочки. – Вот только быть девочкой мне очень непривычно. Я бы даже сказал, стыдно.
Второе «я» Ключницы неторопливо прошлось по комнате и покружилось вокруг своей оси. Дебби восторженно захлопала в ладоши.
- Маленькой быть тоже довольно весело, снизу мир кажется шире и больше, - констатировал факт Лу. - Ну что, нравится?
- А еще в кого можешь?
- Ну все, хватит! Не раскрывать же всех секретов, - возвращаясь обратно к форме Наблюдателя, Приближенный присел в кресло. Лицо его стало непривычно серьезным. – Послушай, Дебби. Ты умная девочка и наверно догадалась, что я здесь не просто так.
- Да, - Ключница согласно кивнула. – Еще когда услышала тебя в кабинете Главы.
- Собственно, по большей части я здесь из-за него. Сорок седьмой был лишь предлогом, чтобы попасть в ваш мир…
- Ты же правда не сделал с Питером что-то ужасное? – Дебби, храбрясь, крепко сжала ладошками его запястья.
- Он сейчас в безопасности. В гораздо большей, чем если бы продолжал оставаться Наблюдателем.
- Ты сделал его смертным? Человеком? – встрепенулась девочка, от удивления раскрыв глаза.
- И ничего-то от тебя не утаишь… Нет, человеком его пока назвать нельзя. До тех пор, пока он все не вспомнит. Это временно, пока не разберусь с грядущими делами. Вечно держать его в теле смертного не в моих силах, но, думаю, это сможет его чему-нибудь научить.
- Его научить? Он вряд ли продержится там больше суток. Питер слишком взрослый, чтобы быть полностью самостоятельным.
- Не волнуйся, я стер его память.
- Что? Значит, он теперь и меня не вспомнит? Как же быть? Нужно срочно вернуться к нему, я хочу его видеть! – она сдвинула бровки.
- О нем уже позаботились.
- Кто?
- Этого тебе знать пока не обязательно, ты отходишь от сути вопроса, любопытное дитя. Лучше скажи мне другое: как долго в вашем отделе присутствует новый Глава?
- Что значит «новый»? Он всегда был один, сколько себя помню. Мы существуем вне земного и небесного времени, поэтому я… не знаю.
- Ясно, он до вас добрался.
- Кто добрался?
Приближенный резко помрачнел.
- Не знаю, но обязательно выясню. Надеюсь, ты поможешь мне? – он ласково сжал ее ладошки в своих больших теплых руках.
- Сделаю все, что потребуется! Служу Небесам! – звонко прокричала Дебби.
- Ну-ну, никаких Небес в моем присутствии, пожалуйста. Все же, я простой Приближенный, один из многих.
- Хорошо, Лу!
- Итак, начнем мы, пожалуй, с вашего банка данных. Можешь меня туда отвести? - со всей готовностью Приближенный встал и манерно поправил бабочку под белым воротничком.
- Да… Только прежде, пожалуйста, надень ее, - девочка протянула ему маску, едва сдерживая смех.
- Нет, я точно не привыкну к этому образу, - почесав в затылке, виновато заметил Лу.
***
«Странное чувство не покидает меня. Эти двое… А, впрочем, все равно. Даже если этот выскочка проник сюда, я смог все предвидеть», - Он довольно оперся спиной на стул, стирая из воздуха недавний образ происходящего в комнате Наблюдателя номер Сорок семь.
- Я слышал тебя, можешь выйти, - тихо произнес мужчина, но слова его в воздухе казались куда сильнее звука самого сильного грома. Правда, зависнув, они тут же улетели вверх, под потолок.
- Вы поразительны, - пепельная блондинка, сдержав улыбку, поклонилась.
- Каковы результаты?
- Как вы и предполагали, все прошло замечательно. За исключением…
- Ну, что не так?
- Вмешалась девушка. Здесь ничего нельзя сделать, я не могу влиять на судьбу. В тот момент, когда я написала ваши слова, дальнейшие строки уже невозможно было исправить, они писались сами собой…
«Судьба… Почему это простое стечение обстоятельств нельзя стереть или изменить…»
- При удобном моменте, пожалуйста, вернись к нашему плану, Кэтти. Без тебя я не смогу действовать дальше.
- Непременно, сэр, - довольно кивнув головой, ответила Случай и быстро испарилась в голубоватой дымке.
«От чего так неспокойно… В груди что-то сжимается, а разум замутнен? Нужно как можно скорее положить конец затянувшейся игре. Сорок седьмой…Почему даже сейчас ты не перестаешь быть для меня помехой?» - вглядываясь в личное дело Наблюдателя, он со злостью ударил кулаком по столу.
Сообщение отредактировал Neka-mew - Четверг, 01.01.2015, 12:28
