Снимая маску... - Страница 2 - Форум, посвященный играм The Sims 4,3,2,1

Fortuna, значит, ты всего одну главу пропустила, у меня был перерыв в 3 месяца

Тишина… Такая странная, покрывающая все тишина. Неуютная, холодная. Она возникает под утро, перед рассветом. Это время можно назвать особенным. Все вокруг словно замирает, засыпает. Ночные кошмары прячутся по углам, под картонные коробки, в мусорные баки, в тень зданий. Разбредаются по домам «ночные жители». Лишь изредка спокойствие нарушают пьяные голоса. А вот автомобиль разрезал тишину своим ревом… И снова молчание…

Потом медленно гаснут фонари. Странно, всего пару минут назад этот огонек был нужен, но летом светает очень быстро. Поэтому одиноко горящий фонарь у дороги уже никого не интересует, он теряет свое недавнее могущество и засыпает до следующего вечера. Все еще холодно. Туман медленно оседает вниз, превращаясь в росу. Она была бы прекрасна, она бы одарила зеленый ковер тысячей разноцветных искр, если бы садовник Том сегодня не встал пораньше, чтобы подстричь газон. Тогда ты думаешь, что он не прав. Но ведь это его работа! Том получает заслуженные три зеленые бумажки в день, чтобы снова показать вечером своим друзьям умение много пить и оставаться трезвым. Его не стоит винить за такой образ жизни. Каждый живет так, как может и как хочет. А хочет Том подстричь газон возле дома хозяина, чтобы поскорей уйти в центр в один из небольших баров…

Вдалеке провело яркую черту солнце, а через мгновение рассвет ворвался в город. Лучи медленно касались верхушек зданий, скользили по кронам деревьев, проникали в окна домов, готовясь к премьере утра.

Солнечные зайчики весело запрыгали по комнате, когда свет достиг зеркала напротив окна. От ярких лучей могли бы спасти шторы, но Энн не любила закрывать их на ночь, а летом и вовсе оставляла окно открытым. Она недовольно сожмурилась и легла на другой бок.



Наблюдатель устало следил за ней, пытаясь уместить в голове события прошедшей ночи. Дом этот казался ему обычным. Таких небольших квартир: с небольшими балкончиками, маленькими комнатками и просторными окнами - полно в округе, это вряд ли могло удивить взгляд искушенного разными видами Сорок седьмого. Большая двуспальная кровать, зеркало, книжная полка, письменный стол и небольшой комод – вот и все, что открылось его взору, когда он впервые вошел сюда. За пару часов, что он провел в этой спальне, ничего не изменилось: Энн спала мертвым сном, лишь изредка ворочаясь и что-то бурча. Она легла одетой, даже не расправив постель. Кровь на ее локтях запеклась, но перед этим безнадежно испортила чистое покрывало, оставив маленькие багровые отпечатки. Было в ее сне что-то притягивающее, интересное, но в то же время отталкивающее.

Сорок седьмой постоянно следил за спящими людьми, но первая встреча с Энн показала, что отношение к этому объекту у него особенное. Такое бывает, когда среди пустыни находишь красивый цветок, бросивший вызов всем правилам: «А я живу! Посмотрите, я не такой как все, я другой!» Таким цветком и стала для Питера сероглазая брюнетка. Он во что бы то ни стало решил собрать этот сложный пазл, который еще даже не рассыпали перед ним. Ведь Энн спала, но уже этим своим действием заставляла Наблюдателя волноваться и испытывать тихий восторг. Даже во сне это создание было полно загадок, которые еще предстояло решить Наблюдателю. Он не мог сидеть без дела, но пока Энн жмурилась и ворочалась, не написал ни строчки в тетрадь. Как завороженный, он смотрел на нее и надеялся, что вот сейчас она откроет глаза – и даст первую подсказку к раскрытию ее тайн.



Дебби уже ушла, не в силах наблюдать за этим скучным действом. Она не очень-то любила смотреть за взрослыми людьми, предпочитая слоняться по округе, смотреть, как дети играют в парке, едят мороженое и катаются на невероятно большом колесе обозрения, как их обнимают родители, ведут в кафе, покупают красивый голубой шарик на веревочке, а потом он будто случайно улетает в небо. Словом, Дебби наблюдала за детьми. Ей бы так хотелось покататься на качелях, с разбега прыгнуть в бассейн, поиграть в прятки с местными ребятами. Но, увы, детские радости не были доступны этому ребенку. Каждый день, проведенный на Земле, был для нее особой экскурсией в жизнь, частью которой она могла бы стать. Если бы не обстоятельства…

Почти ничего не могло удивить Питера, но он надеялся, что его новая наблюдаемая внесет значительный вклад в архив тайных знаний о человеческой природе. Наблюдателю было даже странным то, что он когда-то был человеком, ему казалось это столь же бессмысленным, как добавлять в чай соль или носить солнцезащитные очки в полной темноте. Люди…Они ведь такие простые и мелочные, вся их жизнь состоит из каких-то обыденных вещей: они едят, пьют, занимаются любовью, общаются, ходят на работу, воспитывают детей… Каждый день их, так или иначе, расписан потребностями организма, в итоге почти не остается времени на размышления. Неужели такая жизнь устраивает человека? Питер не мог этого понять, потому что забыл, что жить гораздо проще, чем он рисовал в своей голове. Многим вещам не стоит давать каких-то пояснений, они просто есть. Но Сорок седьмой все продолжал искать и искать тайный смысл. В этом и была его главная беда. Это можно назвать своеобразной формой наивности, подкрепленной фактами, ничего не объясняющими.

Мирное существование тишины в комнате разрушил телефонный звонок. Настойчивые долгие «дзинь» раздражали слух и постепенно возвращали в реальность спящее на кровати создание. Энн лениво приоткрыла один глаз, чтобы убедиться, что ей это слышится, и можно продолжить дремать. Но телефон не умолкал, выплескивая новые порции неприятных звуков. Преодолев свою лень, Энн перевернулась на живот, пытаясь достать рукой до края прикроватного столика, где беспокойно играл, подергиваясь, мобильный телефон.



Кончиками пальцев она зацепилась за адскую штуковину и поднесла к уху. Но телефон продолжал трезвонить.

- Вот черт! – буркнула она, отдергивая телефон от уха и нажав на кнопку вызова.

Из трубки слышался чей-то звонкий голосок, очевидно, женский. На Энн полился нескончаемый поток информации, который она трудно могла воспринимать, ведь голова ее готова была взорваться в любую секунду. Со скучающим видом она пододвинула к себе будильник и, удивленно подняв брови, обмякла на кровати.

- Ну чего ты так рано, пять утра! – медленно прожевывая каждое слово, произнесла она. – Нет, не сплю уже… Нет, я дома, не потерялась… Лежу на кровати и слушаю твой бред… Кто, я? Сама-то сколько вчера выпила? В парке была, потом… не помню, как до дома добралась… Нет, все хорошо… Не надо ко мне приезжать, я в порядке, только все тело болит… Я сказала нет! У меня сегодня встреча назначена. Как освобожусь, позвоню. Все, отстань! – она недовольно кинула мобильный рядом с собой на подушку.

Провалявшись какое-то время, Энн нашла силы встать. Было больно открывать глаза. Вчерашний виски давал о себе знать, сделав голову неподъемной. В висках, не переставая, молоточки отбивали бешенный ритм, а к горлу так и подкатывала неудачно съеденная закуска. Первый рвотный позыв заставил девушку забыть о головной боли – и Энн помчалась в ванную.

- Люди…совсем не думают о последствиях, - улыбаясь, подумал Питер и присел на кресло возле большого окна.

Отсюда открывался довольно скучный вид на многоэтажки и проезжую часть. Город еще спал, но первые признаки пробуждения уже виднелись в зажженных окнах домов и мелькающих силуэтах на дороге. Питер бросил беглый взгляд на утренний пейзаж и, наконец, достал из пиджака свою тетрадь. Она была совсем новенькой. Еще никто не касался ее белых страниц. Тетрадь жаждала того момента, когда сможет стать для кого-то полезной, все больше притягивая внимание Наблюдателя и заставляя его писать ряды ровных красивых букв.

Из ванной донеслись звуки льющейся воды. Это означало, что у Наблюдателя есть еще как минимум полчаса, чтобы без лишнего фанатизма изложить события предыдущего дня, исключив из них неприятный инцидент, благодаря которому сероглазая незнакомка теперь могла спокойно плескаться в ванной, а не стыть на столе патологоанатома. Странно, она ведь даже не думала о том, что произошло с ней вечером, словно для нее и не было ничего. Но тем лучше для Наблюдателя – его история будет казаться более правдоподобной. Его только волновало замечание Кэт: «Что произошло однажды, произойдет еще раз». Это можно было отнести не только к жизни девушки, но и к его собственной, словно тем самым Кэт намекнула, что на этом череда его ошибок не закончится.

В своем отделе Питер давно получил репутацию злостного нарушителя, но, благо, он был такой не один. Многие ошибались, особенно поначалу, но Питер совершал ошибки с завидным постоянством, из-за чего на него все чаще смотрели с непониманием. Сорок седьмому не было до этого дела, он чувствовал себя особенным, обманывал сам себя, гордость играла в нем нескончаемую игру. Поэтому Питер был одинок. Лишь Дебби была его собеседником, но о чем можно поговорить с маленькой девочкой? Разве что о смерти, которая рушит надежды…

Когда последняя точка была поставлена, Наблюдатель наконец-то пришел в себя. Удивительно, как легко далось ему написание целой страницы фактов. Он одобрительно кивнул головой и расплылся в улыбке, любуясь первыми записями об Анне Лоренс.

Через минуту после этого послышались тихие шаги наблюдаемой. Теребя мокрые волосы, Энн вошла в комнату, прикрытая лишь широким банным полотенцем. Капельки воды срывались с кончиков ее волос, стекая на плечи. В свете утреннего солнца она была особенно загадочной и словно объятой его теплыми лучами. Разгоряченное от воды, ее лицо покрылось ярким румянцем, а губы сложились в легкую улыбку.



Вздохнув, она упала на кровать и раскинула в стороны руки.

- Как странно, совсем ничего не помню – чуть слышно сказала она, протягивая ладонь к прикроватному столику. Здесь лежало ее «спасение», такое необходимое успокоительное, прописанное личным психологом Эдвардом Ликте. Эд – так называла его в разговорах с подругой Энн.

Она долго рассматривала кругленькое горькое лекарство на просвет. Это были долгие минуты непониманий Питера. Почему она смотрит на какую-то таблетку? Это несет какой-то смысл? О чем девушка думает? Узнать бы, что же заставляет ее так глупо лежать и бездействовать…

- За тебя, Эд, - усмехнулась девушка и отправила таблетку в рот.

Энн открыла глаза и с облегчением выдохнула – больше никаких переживаний и неприятных мыслей, они снова спрятались в уголках ее сознания. Боль и пустота на время исчезли из ее жизни, пока опять разум не напомнит, что от прошлого нельзя убежать и забыть. Было спокойно, легкая туманная дымка стояла перед глазами, мягким светом искажая эту просторную комнату.

Кушетка была такой удобной, что с нее не хотелось вставать. Только бы лежать, лежать… и снова забыть… навсегда забыть. Как бы сильно не хотелось обманывать себя, но другого выхода для Энн уже давно не виделось, поэтому два раза в неделю она приходила на прием к психологу и, погружаясь в транс, прятала воспоминания в дальние ящики своего сознания.

- Как вы себя чувствуете? – тихим успокаивающим голосом произнес Ликте.

Это был мужчина средних лет, гладко выбритый, невысокого роста. Он сидел перед Энн в глубоком кожаном кресле, сложив перед грудью длинные сухощавые пальцы. Лицо его: вытянутое, с легким налетом морщин, с маленькими зелеными глазами, прикрытыми очками в толстой оправе, - выражало обычное спокойствие и сосредоточенность. Серый костюм с идеальными стрелками на брюках и пустующий безымянный палец выдавали в нем одинокого педанта, ставящего свою работу превыше личного счастья, но едва различимая улыбка в уголках тонких губ доказывала, что этот человек вполне доволен своей жизнью.



Он не отводил глаз от расположившейся на кушетке пациентки, устремившей взгляд в белый потолок.

- Мисс Лоренс? – повторил Ликте, чуть подавшись вперед, от чего заскрипел пол под ножками кресла.

Она лишь снова выдохнула и медленно встала. После минуты молчания Энн посмотрела в широкое окно его приемной, завешенное полупрозрачными шторами. Улыбка скользнула по лицу девушки, и Энн с довольным видом повернулась к психологу, словно обновленная, снявшая с себя груз неприятных воспоминаний.

- Чувствую себя хорошо, как никогда! – ответила она. – Эти… воспоминания меня больше не тревожат.

- Хочу вам напомнить: этот метод не дает стопроцентной гарантии, что вы освободитесь от прошлого. Поймите, все эти сеансы, что я провожу с вами – не более, чем иллюзия, прошлое нельзя полностью стереть, но раз оно так болезненно для вас… - он пролистывал личное дело другого пациента, кажется, уже не замечая Энн.

- Да, я понимаю, но все же. Не могу отпустить прошлое, легче его просто забыть. И с вами мне стало гораздо легче! Меня уже не тревожит то, что было пять лет назад. Я просто хочу понять, почему все так случилось, в какой момент я пошла не по тому пути. Найти это и изъять, навсегда изъять из моей жизни…

- Я же говорю, нельзя изъять воспоминания, только приглушить, заставить мозг не возвращаться к ним снова. Но это действует только в тех случаях, когда нет ничего, что могло бы напомнить о прошлом – человек, вещь или даже слово. Это может быть что угодно.

- Ничего подобного уже не осталось, мы обсуждали это. Свои вещи я отдала брату, он живет далеко от меня и пообещал спрятать все в надежном месте. Слова…они уже давно потеряли смысл. Люди…их нет, точнее нет того, кто сделал меня такой. Я уже почти не помню его лица. Благодаря вам я забыла, - произнеся это, она опустила голову и нервно сжала одну руку в другой.

- Хм… Хорошо, раз так, назначу еще один сеанс на этой неделе и два - на следующей, - Ликте быстро схватил со столика записную книжку и аккуратно пометил три числа в календаре галочкой. – И не забывайте принимать таблетки, что я вам прописал. Они, конечно, память не стирают, но абсолютное спокойствие вам гарантируют.

- Спасибо, доктор! – Энн слегка поклонилась, схватила сумочку и уже почти направилась к выходу, как вдруг вспомнила, что забыла сказать одну важную вещь. Она повернулась на каблуках и, продолжая держать сумочку в руках перед собой, продолжила:



- Мистер Ликте.

- Да, что-то еще?

- Возможно, мне почудилось, но в сегодняшнем сеансе я кое-что увидела.

- Да? Что же? – подняв голову, ответил Ликте.

- Мне кажется…что вчера я видела… Нет, впрочем, это бред, мне почудилось, - сконфузившись, она быстрым шагом подошла к двери и тихо закрыла ее за собой.

- Всего доброго! – крикнул ей вслед Эдвард Ликте и снова принялся рассматривать личное дело другого пациента.

Выходя из небольшого здания, служившего Ликте местом работы, Энн корила себя за сказанные слова. Она ускорила шаг, идя вдоль длинной улицы, и все прокручивала в голове последние события.

- Энн, что ты несешь! Фантазии, твои фантазии! Они не могут быть реальными! Никогда! Все под контролем, все под контролем!– твердила она, на повороте слившись с большой толпой людей направляющихся к метро. – Это всего лишь твоя фантазия.

Все дальше девушку уносило вниз по течению, по ступенькам. Мимо проплывали силуэты незнакомцев и незнакомок, хотя, возможно, кто-то из них и знал небольшую стройную фигурку в коротком платье цвета лаванды, стремящуюся в вагон метро.



Зайдя внутрь, Энн небрежно кинула сумочку рядом с собой на свободное место и, положив руки на колени, смотрела в окно напротив, наблюдая, как черная неизвестность проносится мимо, сменяясь светом новой станции.

Вагон был почти пуст. Поэтому Энн и любила этот маршрут – мало людей, мало волнений. И это несмотря на то, что ей гораздо ближе было бы проехать до дома на автобусе или заказать такси. А теперь ей придется идти пешком целых три квартала, натереть ноги новыми босоножками и, вернувшись домой, уснуть крепким сном. Мечтая о мягкой постели, она улыбалась и смотрела в никуда. Теплый свет от ламп мягко ложился ей на лицо, озаряя его в темноте каким-то невообразимо сказочным сиянием. Возможно, вы подумаете, что в этот момент на Энн были устремлены взгляды случайных попутчиков, но это не так. Никому не было дела до девушки, как-то странно улыбающейся и смотрящей в тоннель метро: ни пьяному, прикрывшему лицо газетой, ни двум молоденьким особам, увлеченно обсуждающим своих бойфрендов, ни милому парню в другом конце вагона, который по обычаю своему просто слушал музыку, отбивая подошвой тяжелых гриндерсов быстрый ритм ударника. Однако, внимание все же было, хоть Энн и не могла этого видеть или даже почувствовать. Она не верила в жизнь после смерти, живую душу и даже Бога, перестала в это верить, когда оборвалась последняя ниточка надежды. Однако последнее время ее не покидало чувство пристально смотрящих глаз…

Знал ли об этом наш Сорок седьмой? Нам это не ведомо. Ему ничего не стоило составить логическую цепочку умозаключений, чтобы узнать о прошлом и даже будущем наблюдаемого, но эта особа прошлое скрывала. Читать книгу сначала ему никогда особенно не нравилось. Как правило, чтение начиналось с середины, потом переходило в начало, а затем в конец. Так Питеру казалось, что он может узнать о герое максимально много. Довольно странная логика. Но какая есть. Сейчас, наблюдая перед собой такую книгу, в которой есть только начало, нет середины и конца, он чувствовал себя обманутым. Благо, что Дебби не было рядом – никто не мешал ему думать. Хотя на думы не хватало усилий, он лишь наблюдал.

Вновь длинный тоннель сменился светом станции. Это была конечная. Немного дернувшись, вагон остановился. Энн отвела взгляд от окна и с удивлением посмотрела на пустое кресло напротив. Она была готова поклясться, что видела в отражении стекла чью-то фигуру, но человека, который это отражение породил, перед собой так и не обнаружила.
Поведя плечами, девушка схватила сумку и буквально выпрыгнула из вагона, растолкав собой неразлучных подружек.



- Извините, - взволнованно ответила она на ходу, не переставая оглядываться на сиденье в вагоне.

«Что же это?» - пронеслось у нее в голове, пока она направлялась к выходу из метро.

Ступеньки исчезали под ее ножками, как первый снег: так быстро, кажется, Энн никогда никуда не спешила. Она не могла понять – то ли испугалась, то ли просто убежала, лишь бы не кормить собственное любопытство. Она бы и не забивала себе этим голову, да только вот таблетки свои она еще не выпила, а без них паранойя развивалась быстрее, чем выстрел из пистолета. Не помня себя, она все бежала куда-то, совершенно не беспокоясь о стертых ногах и растрепавшихся по дороге волосах. Лишь бы домой, скорее, в свое маленькое укрытие.

Как же она была рада, когда из-за угла, как Энн показалось, приветливо улыбнулся ее небольшой дом из кирпичной кладки. Безуспешно пытаясь отыскать в сумочке ключи, девушке все больше становилось тревожней. Кажется, еще чуть-чуть – и нового срыва не избежать, отчаяние было все ближе. Наконец, ключи, эти предатели с колокольчиком, зазвенели в ее руке. Дверь быстро захлопнулась – и Энн съехала на пол, обнимая себя за колени, пытаясь успокоиться. Слезы невольно испортили ее легкий макияж.

- О боже! Опять! - хриплым голосом прошептала она.



Сумочка противно завибрировала, внеся в сцену еще больше душевных переживаний. Схватившись за сердце, Энн встала на колени, пытаясь рукой нащупать в кармашке свой мобильный. Как оказалось, затея была столь же провальной, как быстрое нахождение ключей. Но на том конце провода никогда не сдавались, если набирали этот номер.
Услышанный с утра голос все также бодро начал свою не слишком информативную речь, и Энн с привычным ей безразличием отвечала на вопросы.

- Ппривет… Нет, все хорошо… просто устала. Ну как от чего, от работы. Нет, над собой работы. Да, ты говорила об этом месте. Сегодня? Ну, не знаю, я набегалась сегодня прилично. Да брось, ни от кого я не бегала, просто решила немного заняться спортом, нельзя что ли? Знаю я твои ненадолго, мне вчерашнего хватило с лихвой… Ну… Ну ладно-ладно. Как, говоришь, место называется? А-а-а. Была там пару раз. Хорошо, если откопаю у себя что-то более-менее приличное, приеду. Не забирай, вызову такси. Хорошо, постараюсь без выкрутасов, - Энн с облегчением бросила трубку и села на пол.

- Черт, собираться же надо – спустя пять минут беспричинного «сидения», заключила она, заметив предательские стрелки часов, что показывали уже без четверти семь.

Как и любая нормальная девушка, меньше полутора часов провозиться с нарядами Энн просто не могла. Хоть особо и не из чего было, выбор предстоял очень сложный. В итоге надежда надеть юбку умерла, как и шанс опробовать новое платье красивого голубого цвета. Их место занял привычный белый топ и простенькие джинсы, а ноги погрузились в приятные домики-кеды. И Энн совсем не смутило, что носков она так и не одела, ровно, как и укладку сделать толком не смогла. Словом, встретив ее на улице, вы вряд ли бы подумали, что эта девушка направляется в одно из «крутых местечек» большого яркого города.

Почему-то встреча с лучшей подругой всегда была волнительной. Уж больно непредсказуемой была Эмили, что нервировало Энн сильнее, чем воспоминания о прошлом. Кажется, с Эм Анна знакома с детства, хоть лучшими подругами они стали только с окончанием колледжа. Такое иногда случается, когда люди просто находят друг друга в нужный момент. Видеть эту парочку вдвоем всегда было довольно странно – яркая и непосредственная Эмили притягивала к себе внимание, тогда как Энн предпочитала оставаться ее тенью: она не любила большие компании. А вот Эм обожала вечеринки больше всего на свете, при этом всячески пыталась привлечь к этому действу подругу. Последние пару лет, правда, связь этого дуэта стала слабеть.

Однако, сегодняшнее событие Энн, по заверению подруги, была обязана посетить. Конечно, новый парень – чем не повод! Хотя Эмили никогда не была разборчива в выборе любимого, им мог стать практически любой, кто просто скажет: «Ты мне нравишься!»

Думая о том, что куртка все же не была бы лишней, Энн вышла из такси и направилась к яркой вывеске двухэтажного здания. На ней, созданные каким-то безумным дизайнером, горели практически нечитаемые буквы.

«Водоворот», - про себя прочитала Энн, долго размышляя, почему буква «о» была больше похожа на изогнутого червя, чем, собственно, на букву.

- А вот и она! – раздался радостный крик.



Внимание Энн усердно пыталась привлечь девушка с короткими рыжими волосами, размахивая в воздухе изящной рукой. Со стороны казалось, что этой особе было не больше семнадцати. Округлые и немного детские черты лица, сплошь усыпанного веснушками, маленький, смотрящий вверх нос и яркое короткое платьице кричащего желтого цвета - все в девушке выдавало подростка, хотя она была почти на год старше нашей героини. Чуть поодаль стоял на вид грубоватый мужчина в кожаной куртке и белой майке под ней. Энн не стоило больших усилий предположить, что это и есть тот «единственный», о котором Эмили болтала последние пару дней, она видела его в одном из баров. Кажется, там он работал барменом.

- Ты все-таки пришла! – светясь от счастья, воскликнула Эмили, обнимая подругу. – Нда, нашла ты вчера приключения, все локти счесала! Ты же говорила, что найдешь что-то приличное! Хоть руки бы прикрыла.

- Я так устала, не до нарядов было. Все из-за босоножек, что ты подарила мне на прошлой неделе.

- Ну, ладно-ладно, не беда. Дресс-кода там нет, пропустят. Просто я думала, что тебе не помешала бы мужская компания сегодня, в таком виде тебя вряд ли заметят.

«Это к лучшему», - про себя подумала Энн, отводя взгляд.

- Не переживай, все хорошо, - натянуто улыбнулась она.

- Кстати, это Мэтт, - парень быстро осмотрел фигуру Энн и, кажется, впечатление о ней у него было не лучшее.

- Угу, - кивнула Энн, понимая, что ответа от него так и не услышит.

- Ну что, идем, самое время! – звонко произнесла Эмили и, взяв подругу за руку, неспешно направилась ко входу, где уже столпилось большее количество людей.

Как и говорила Эмили, дресс-кода сегодня здесь не было, но Энн все равно чувствовала себя неуютно, окруженная толпой размалеванных девиц в коктейльных платьях. Многие уже на входе разминали свои конечности, осторожно пританцовывая под музыку, доносившуюся из помещения. Их примеру последовала и Эм, взяв под руку своего парня. Еще несколько минут ожидания и косых взглядов со стороны окружающих – и Энн с подругой попала внутрь, погрузившись в красочный водоворот ярких огней и громкой энергичной музыки.
Растолкав толпу, Мэтт провел девушек к барной стойке, что-то шепнул на ухо Эмили и удалился. Энн присела на стул и все смотрела в сторону симпатичного бармена, обслуживающего посетителей на другом конце столика.

- Что, этого мальчика разглядываешь? – весело заметила Эмили, тыкнув Энн в плечо пальцем.



- Нет, просто хочу выпить, - отмахнулась та, тут же отведя взгляд в потолок.

- Ну-ну, - Эмили облокотилась на стойку, повернувшись к подруге спиной, чтобы полностью видеть просторный зал. – Да, много здесь сегодня народа, точно сможешь кого-нибудь найти.

- Перестань, что ты такое говоришь!

- Ну, знаешь, всякое бывает! А вдруг встретишь наконец-то милого парня и забудешь своего этого… - Эмили оборвала речь, заметив, как Энн косо смотрит в ее сторону. – Ладно-ладно, закрыли тему! Ты неисправима! О, Мэтт идет, не хочешь с нами потанцевать?

- Нет, спасибо, обойдусь как-нибудь, потанцую здесь с коктейлем, - размешивая трубочкой лед в своем мохито, буркнула в ответ Энн.

Потягивая лимонно-мятный напиток с привкусом горечи от лайма и водки, Энн разглядывала зал клуба, где столпился народ. Она ловила себя на мысли, что уже видела нечто подобное вчера и позавчера, и неделю назад. Если подумать, ничего не менялось от клубу к клубу. Большой дисковый шар в центре танцплощадки бросал на пришедших сюда людей свои яркие лучи, которые, кажется, замедляли движение в этом помещении. Энн наблюдала, как в танце отрывисто производит движения ее подруга, а неоновые лучи, наполнившие пространство, превращали почти все цвета в яркие синие, фиолетовые и ослепительно белые, от чего даже становилось больно глазам. Чтобы как-то разбавить тяжесть вечера, Энн продолжала сидеть и смотреть за этим представлением из людей, медленно погружаясь в состояние безразличия и легкой дремоты.

После второго стакана Энн стало не по себе, громкая музыка, не несущая почти никакой информации, звоном раздавалась в ее голове.



Поэтому, убедившись, что Эм все так же энергично производит телодвижения, Энн вышла на задний двор.

Площадку здесь освещало два невысоких фонаря вдоль забора, под которыми стояли на вид приличные лавочки. В одном углу с некой гордостью расположились три больших мусорных бака, один из которых уже торжественно показывал свое содержимое. Сделав недовольное лицо, Энн плюхнулась на лавку и уставилась на дверь запасного выхода, откуда то и дело появлялись фигуры, пускали в воздух струйки сигаретного дыма и снова возвращались в царство музыки и бессмысленного танца.

Энн совершенно не сочетается со всей этой мишурой вечеринок, но в клубы и бары она все же ходила постоянно. То ли чтобы скрасить свое одиночество, то ли чтобы обострить это чувство. И всегда она выходила на улицу, где было тише. Прохладный воздух забирался ей под одежду, немного хотелось спать или хотя бы просто принять горизонтальное положение. А в небе вырисовывался узор из миллионов звезд: они тоже вышли потанцевать, услышав музыку. Так казалось сейчас Энн. В простых вещах она стремилась найти что-то забавное…Привычка, оставшаяся от прошлых воспоминаний.

Так пролетело почти полчаса. Машин на стоянке становилось все больше, а музыка в здании – все громче. Энн убеждала себя, что возвращаться назад она совершенно не хочет, в голове крутились какие-то обрывки мыслей. Даже кусочек ее новой книги быстро проплыл в голове.



«Кузнечик, одуванчики и жучки», - самое разумное, что выдавало сознание.

«Он прыгал вверх и вниз, вперед и только вперед. Все быстрее и быстрее…Эх, жаль, что нет ручки и бумаги под рукой», - печально заключила Энн.

Ее мечтания прервала маленькая фигурка в желтом, быстро направляющаяся в ее сторону. Сощурив глаза, Энн выпрямилась. Лицо Эмили еще издалека показалось девушке обеспокоенным.

- Энн, - смешно перемещаясь на шпильках, кричала подруга.

- Что, потеряла меня? – съязвила та.

- Ты ушла в такой неподходящий момент, пойдем, а то все пропустишь! – хватая ее за руку мертвой хваткой, Эмили подняла подругу с лавки и упрямо потащила за собой.

- Что там еще такое?

- Да какой-то паренек там нарвался на неприятности, драка там завязалась.

- Ну а мне-то это зачем видеть?

- На Мэтти посмотришь, он так здорово это парня отметелил!

- Ты мою точку зрения по поводу избиений знаешь, не пойду я! – сопротивлялась Энн, вырвавшись из цепких лап подруги. – Не нравится мне твой Мэтт, и мнимые геройства его тоже.
Эмили недоуменно уставилась на нашу героиню, не смея произнести ни слова. Она лишь подергивала губами и часто дышала, тогда как Энн, скрестив руки на груди, даже не смотрела в ее сторону. Легкий румянец коснулся щек брюнетки, а в груди что-то бешено колотилось от произнесенного. Казалось, что это кульминация. Все! Начало новой (а, может, старой) войны. Эмили опустила голову и медленно сжала свои маленькие кулачки.

- Энн, – надломленным голосом произнесла она. – Я…

- Что вы тут устроили? Это приличное заведение! – раздалось рядом с выходом, откуда выскочила толпа молодых людей. В проходе стоял лысоватый охранник, загородив собой все пространство. Кажется, он и сам мог бы встать вместо двери, и разницы бы никто не увидел. От возмущения мужчина крепко сжимал дверную ручку, не давая возможности никому зайти или выйти из здания. – Так все, убирайтесь отсюда! А то придется полицию вызывать. Вопросы есть?

Подруги оглянулись, момент начинания ссоры был упущен, их внимание полностью поглотило возникшее из воздуха событие у заднего выхода из клуба.



- И этого тоже забирайте! – спустя мгновение охранник вывалил на улицу изрядно помятого мужчину. Тот с грохотом упал на асфальт.

- Мэтти, - выпалила Эмили, напрочь забыв о словах Энн, и кинулась к своему возлюбленному завершающему небольшую «могучую кучку».

Энн осторожно проследовала за подругой.

- Что случилось? – оглядывая всех вокруг, с интересом спросила она.

- Да вот этот толкнул одного из наших ребят за столиком, разбив две бутылки пива, - приобнимая рыженькую за талию, отозвался Мэтт. – Ну, это, конечно, безнаказанным не остается. Хотя, кажется, этот парень еще до нас неадекватный был. Видели бы вы его лицо, когда я к нему подошел. Непонятно, что этот клоун тут забыл, такой дурацкий вид у него.

- Да, это точно, еще эта странная маска, - кивнула головой Эмили, сильнее прижимая его руку к своим бедрам. – Энн, что это у тебя с лицом?

В этот момент в сердце Энн опять что-то оборвалось. Сглотнув, она обогнула парочку, растолкала ребят, нависших над мнимым «обидчиком» и застыла в изумлении. Перед ней лежал молодой мужчина в помятом и грязном от следов ботинок белом костюме. Он почти не дышал и, кажется, был без сознания.

Энн нагнулась чуть ниже, заметив странный предмет. Рядом с парнем, словно доживая последние минуты жизни, тлела в свете фонаря потерявшая свою белизну черная маскарадная маска…

Это последняя из написанных глав, над следующей я только работаю. скажу вам, что готового текста у меня нет, я пишу, а потом выставляю серию, так что не смогу часто радовать новыми главами.