Автор и фотограф: Alevix Жанр: Приключения с элементами фантастики Возрастные ограничения: 16+ (легкая эротика и грубая лексика) Все персонажи вымышлены, любые совпадения случайны
Аннотация
Кристин Геро — восемнадцатилетняя дочь гангстера, владельца крупнейшей организации наемных убийц. После трагической гибели родителей девушка останется одна. Задача Кристин — вернуться домой и выполнить важное дело, порученное ей отецом; но судьба отвернет ее от пути к дому. Она встретится с необычным мужчиной, перешедшим грань между человеком и сверхчеловеком, который затянет ее в новую, далекую от привычной жизнь и сделает своей правой рукой в исполнении безумного плана.
Я шагаю по металлическому трапу в самолет, слегка волнуюсь, стараюсь дышать ровно и контролировать эмоции, которые шквалом обрушились на меня. Это мой первый полет. Через тридцать минут бронированный «Ультимо-2» — личное воздушное судно самого влиятельного гангстера в криминальной Америке — заведет свои реактивные турбины, и я воспарю на одиннадцать тысяч метров над землей. Под правую руку меня держит отец, Гантер Геро — основатель и вождь крупнейшей организации наемных убийц «Фантом», представитель жестоких правил и убеждений. Всегда в белом костюме: зловещие цвета подпольного мира он обращает во внешнее сияние невинности. На мой взгляд, глупо заниматься самообманом — гладкая шкурка гнилого яблока рано или поздно разорвется. Но быть дочерью гангстера приятно. Это совершенно особое чувство превосходства. Отец приглаживает ладонью черные с проседью волосы. Значит, волнуется. Об этом знаю только я, для остальных Гантер Геро — настоящий терминатор. Его квадратное, угловатое лицо будто выбелено тальком, тонкие губы растянуты в мертвой улыбке, а миндалевидные голубые глаза не двигаются, их не отличить от вставных стеклянных. За левую руку меня держит мать, Клементина Геро — бывшая проститутка. Она думает, я не знаю о ее прошлом, но от меня ничего не скроешь — я докопалась до глубоко похороненных источников. Отец купил ее всего за пятьдесят тысяч долларов в клубе для ночных бабочек «Кабальеро». Ненавижу продажных людей — они ограничены и не способны утвердиться в жизни как сильное звено. Даже родственная связь никогда не изменит моего отношения к Клементине Геро. Не хочу называть ее матерью. Тонкий металлический трап изгибается под ногами — кажется, вот-вот провалится. Могли бы и попрочнее сделать: как-никак по нему идут важные шишки. Шаг вперед, еще, и наконец вырисовывается новая картина: у плакатов с бандитской символикой организации «Фантом» нас встречает «специальный летный отряд» из молодых мужчин и женщин, которые за астрономическую сумму и под страхом не дойти живыми до дома держат рот на замке и улыбаются нам: — Добро пожаловать на борт «Ультимо-2»!
Самолет этот — самый настоящий танк, только без гусениц и вооружения. Снаружи — двойник «Боинга-717», дабы не выделяться среди пассажирских лайнеров и не привлекать внимание устройств, следящих за небом. «Ультимо-2» был секретно спроектирован в военном конструкторском бюро и изготовлен из хромированной стали в единственном экземпляре. Одним словом, Ноев ковчег в небе — надежное, непробиваемое убежище ценного для мира хозяина. Отец купил его за неимоверные деньги и после этого не мог ничего позволить ни себе, ни семье. Помню те страшные времена, когда мы сидели на голодном пайке. Глаза Клементины горят в предвкушении отдыха на Гавайских островах. Мне же интересен исключительно полет на железной птице, а до отдыха дела нет: есть он — хорошо, нет — тоже неплохо. Единственная польза от него в том, что не придется вспоминать об учебе по крайней мере неделю. Я захожу в воздушное судно. Тяжелый запах металла с испарениями топлива проникает в нос. Как будто оказалась в бомбардировщике: здесь нет пассажирских сидений — вместо них открытое помещение с металлическим скелетом, где в ряд стоят вооруженные автоматами охранники в бронежилетах.
Мы проходим вперед, в нос самолета, поднимаемся по лестнице на второй этаж — и вот они, королевские апартаменты: на стенах красные панели с золотыми рельефными узорами, круглый стол, обшитые золотом стулья, кожаный диван и красный, как кровь, пушистый ковер. Воздух тут удивительно чистый и напоминает бриз. Я долго не знала, что это такое, пока не выбралась на природу. Единственным местом, где я отдыхала с родителями, было озеро: мы катались на катере, рыбачили, ночевали в палатках, встречали на берегу восход солнца. Тогда-то я и узнала, какой он — бриз. Бесподобный. Им дышишь полной грудью, от него кровь очищается, голова светлеет, и приходит понимание, что возможность дышать — величайшая награда для человека. Я располагаюсь на диване у иллюминатора, скрещиваю ноги в позе йога и закуриваю электронную сигарету с кофейным ароматом. Тут уютнее: света меньше. Раскрываю ноутбук, ставлю его на столик и захожу в социальную сеть, проверяю новые сообщения. С минуты на минуту подойдет бандитская шайка отца — наемные убийцы с перекошенными лицами, разведчики, хакеры и прочая нечисть. Наблюдаю, как отец в ожидании своих любимчиков смешно ерзает на стуле и постоянно оглядывается назад: ему не терпится обсудить рабочие дела, похвалить кого-нибудь или выслушать необычную историю убийства. Конечно, он хочет, чтобы при этом присутствовала его дочь, он желает понять ее эмоции, услышать ее мнение. Отец жестом приглашает меня сесть за общий стол, но я не обнадеживаю его: — Прости, папа, сегодня я пас: не то настроение. Хочу посмотреть на мир с высоты. К тому же твои ребята не умеют интригующе рассказывать — лучше почитаю книгу с криминальным сюжетом. — В книгах нет реализма, девочка моя, — вздыхает отец. — Знаю, — не могу не согласиться. — Зато фантазия иногда ярче реализма.
Сильнее загудели турбины — похоже, пилот готовится к взлету. Сердечко застучало чаще. Я утыкаюсь носом в иллюминатор из бронированного стекла. На улице раннее утро — половина шестого. Солнце робко выглядывает из-за изумрудных холмов, где неподалеку таится папино логово «Фантом». Самолет плавно трогается с места, проезжает небольшое расстояние. Подключаю к ноутбуку наушники, надеваю их, включаю музыку. Летающий танк максимально разгоняется по взлетной полосе, меня вжимает в сиденье, и жгучий адреналин разливается по венам. Вот это ощущение! Несколько секунд, и я над землей. Через минуту над облаками. Ореол планеты туманным полукругом нарисовался на горизонте. Сейчас я между тропосферой и стратосферой, где разреженный воздух и температура –50 °С. Потрясающе! Официанты приносят шашлыки и алкогольные напитки, отец ведет беседу со своими мордатыми дружками, Клементина тихо сидит в углу и ковыряет вилкой жареную семгу. Я сама по себе, они сами по себе.
Так мы просидели часа четыре и успели пролететь четверть Тихого океана, пока в горячую застольную беседу не вмешались четверо обеспокоенных охранников. — В багажном отделении камера засекла движение и голоса, трое ребят спустились туда, но нужно подкрепить бригаду: нас не хватает, чтобы оцепить все отделения самолета, — докладывает надломленным голосом коренастый охранник. Я сажусь за стол рядом с отцом: серьезные проблемы мы всегда решаем вместе. Надо быть в курсе событий. — Конечно, подкрепим вашу бригаду, говно вопрос! — пылает энтузиазмом убийца крупного телосложения, с перекошенным лицом и, поднявшись со стула, чуть не опрокидывает тарелку. — Я с тобой, — присоединяется киллер, сидящий рядом с ним. — «Фантом», идите все! А с этими вояками я сейчас серьезно поговорю, — без дрожи в голосе отдает приказ отец, по-гитлеровски резко вытянув прямую руку вверх.
— Вы вообще откуда взялись, дрейфуны? Зачем заявились ко мне бригадой? — по-змеиному шипит он на охранников. — Стоять здесь! Мои ребята разберутся. Они отмечены знаком дьявола и закалены пеклом ада. Воинами нельзя стать, ими надо родиться. Высаживайтесь на Гавайях, и чтобы я вас не видел на борту моего самолета! — Как скажете, — язвительно откликается коренастый. Сразу видно, самолюбие парня ножом пырнули. Отец всегда скор на расправу. Пока папа ругается с охранниками, проходит минут пятнадцать, а новостей все нет. Ребята из «Фантома» будто испарились. Мне стало неспокойно, начали атаковать плохие мысли. Я не могу сидеть на месте и ждать неизвестно какого финала. Я хочу помочь папиным ребятам. Подмога не может быть лишней, иногда она решает все или полностью меняет ситуацию. Не сидится — ненавижу застолья. Ловко вынимаю из кармана отца пистолет, по-мужски сбрасываю джинсовую куртку с плеч на диван и направляюсь к выходу. Это называется «приступ героизма» — когда исчезает чувство самосохранения, а в крови кипит неистовая отвага защитника. — Доченька! — отец хватает меня за тонкое запястье и резко выдергивает из руки пистолет. — Я ценю мужество, которым ты обладаешь, в отличие от многих девушек, но прошу, остановись! Я не могу рисковать тобой! — Прости, не могла поступить иначе. — Вы! — отец указывает на меня пальцем, обращаясь к охранникам. — Посмотрите на дитя, прочувствуйте, сколько в ней отваги, воли, крепости. Спросите, откуда это у восемнадцатилетней девушки? Поясню. Да просто вы — куча навоза, а она — роза! А я, знаете ли, навозом удобряю цветы… Папина критика и черный юмор раззадоривают мое самолюбие. В его мире нет места слабым, неудачникам и трусам. — Зато мы знаем свое дело и в чужое не лезем, — фыркает коренастый. Папа открывает было рот, чтобы выступить с очередной диатрибой, как вдруг шесть мощных хлопков раздаются с нижнего яруса. Тонкая ниточка его рта чуть дрогнула, но глаза остаются стеклянными.
Меня охватывает тревога, я машинально прижимаюсь к папе, стискиваю влажные ладони в кулаки и ловлю взгляды охранников. Из беспристрастных вояк они превратились в удушающих своей развязностью и дерзостью людей. Хорошо замаскировались, крысы! Озлобленно скалю зубы, сильнее сжимаю кулаки и едва сдерживаюсь, чтобы не сказать пару ласковых. К счастью обстоятельства оборачиваются так, что мне представляется возможность свободно выругаться, когда нос самолета резко опускается вниз, и жутчайшее чувство невесомости выбивает организм из привычного состояния. Я цепенею, голова кружится, уши закладывает, и мы с отцом вместе падаем на мягкий ковер. Со стола летят тарелки, вилки и бокалы, посуда бьется с хрустальным треском, а сам стол и стулья крепко стоят на месте — значит, за них можно держаться. Потом самолет выравнивается, по полу снова можно ходить, но ощущение потери высоты не покидает меня. — Ирвин! Джон! Гарри! Стефан! — громко зовет отец, хватаясь за спинку стула чтобы подняться. Он не кричит, а просто говорит повышенным тоном. Он никогда ни из чего не раздувает трагедию, даже если жизнь висит на волоске. Террорист издевательски улыбается и приставляет дуло автомата к папиной спине, давая коренастому как следует расправиться с жертвой. Все начинается с наглого взгляда и шлепка по лицу, дальше хуже: резкий удар ногой под дых скручивает отца в позе эмбриона, он со свистом кряхтит и кашляет, следом летят оскорбительные слова, а потом мощные лапы коренастого вцепляются мертвой хваткой в папину грудь, грубо встряхивают его и зверски швыряют в стену. — Гантер, у нас впереди два знаменательных праздника! Знаешь каких? Нет, не прошедший день рождения твоей дочки и не Рождество. Мы отметим твою смерть как величайшее событие этого века, а когда разделаемся с "Фантомом" — еще разок отметим. А ты не грусти, хорошо? Давай, улыбнись, — заявляет коренастый с режущей слух ненавистью в голосе, передергивая затвор автомата и досылая в ствол несколько патронов. Нахально глядит в мою сторону, пихает отца каблуком в бок и наводит дуло автомата ему в голову. — Не тронь его! — злостно выпаливаю я. Какая-то неведомая сила раскаленной лавой растекается по моим венам, даже пальцы на руках немного сводит. В голове резко светлеет, прибавляется резкость зрения, реакция и слух обостряются. Эмоции парализованы. Я обязана защитить отца! Делаю три шага назад и с разбега наношу коренастому удар ногой в поясницу. Он с грохотом падает на стулья и разбивает губу в кровь.
Быть жестокой так непривычно, но это разжигает во мне азарт быть еще жестче. Я обхватываю своей маленькой рукой лысую голову коренастого и один раз, но сильно ударяю его лицом об стол. Хочу повторить — не удается. Другой «охранник» сдавливает мне плечи, я вою от дикой боли, дергаюсь в отчаянной попытке вырваться и причиняю себе еще большую боль. То, что происходит дальше, осознаю не сразу. Сначала я ощущаю под собой человеческое тело, потом разум проясняется. Оказывается, меня швырнули прямо на отца. — Папа, как ты? — Моя девочка, я проиграл, — его голос звучит монотонно, глухо, загробно, а белоснежный пиджак быстро окрашивается в алый цвет. — Папа, это не твои слова! Где тот сильный человек, которого я знаю? Помнишь, ты говорил: «Не сдавайся, не жалей себя, борись и умри с честью», — я трясусь от ужаса, от возмущения и отчаяния, от осознания, что папа смертельно ранен и умрет на моих руках. — Помню, Кристин, помню. Группа террористов вооружается нашими парашютами и спускается в нижний отсек. Я должна отомстить, обязана — это долг дочери! Осторожно оглядываюсь по сторонам в поисках оружия. Ничего… Как я могла забыть?! Пистолет! Всунула руку в папин карман — пусто. — Где он? — Он тебе не нужен, — кашляя кровью, хрипит отец, скручивая мне руки за спиной. Удивляюсь откуда у него берутся силы. Может быть пуля не задела важные органы, рана не смертельна? — Дай, я справлюсь! — задыхаясь, умоляю я его. — Нет, не справишься! — отец еще сильнее скручивает мне руки. — Садись и снимай одежду! — Зачем? — не понимаю я. Он не отвечает. Корчась от боли, ложится около дивана, вытаскивает из-под него желтый спасательный жилет с парашютом и, оставляя полосы крови на полу, ползком движется ко мне. Такой мертвенно бледный, но полный упорства и мужества. Конечно! У нас есть шанс выжить с парашютом и спасательным жилетом! Почему я раньше не догадалась? Уверена, папа справится, он выкован из хромированной стали как этот самолет. Плюхаюсь на пол у лестничной перегородки, стягиваю джинсы, рубашку, и складываю все в кучу. Папа указывает пальцем на мои модные кроссовки: — Обувь тоже снимай! Вот с ними расстаться труднее. Где я такие найду? Отец встает на колени с большими усилиями. Трясущимися руками надевает жилет на мою грудь и начинает защелкивать застежки — одну за другой, а на спину пристегивает парашют-автомат. — Значит так, Кристин. Молчи и слушай. Оставь меня, мать и беги в нижний отсек. Когда самолет опустится до уровня облаков, прыгай: под нами Тихий океан. Парашют автоматически раскроется через несколько секунд после прыжка. Запомни, ничто и никто не сломит твои дух и волю, потому что ты моя дочь. Не бойся воды. Полюби ее, доверься, отдайся ей, и она примет тебя, как свое дитя. Ты сумеешь добраться до суши. Поняла? — Я все поняла, но…
Щелкает последняя застежка. — В самолете много жилетов и парашютов, почему ты не пытаешься спастись? — на выдохе спрашиваю я. Он смеется. Я слышу это впервые в жизни. — Бессмысленно, девочка моя. Неудержимый Гантер Геро проиграл. Он ласково гладит меня по растрепавшимся волосам и резко сдает: с жутким астматическим кашлем падает на бок, рот его наполняется кровью. — Милая… — Отец… — руки тянутся к нему и больно сжимают в объятиях. Как же я его отпущу? — Прости! — Я завещал тебе «Фантом» в день твоего совершеннолетия. Будь королевой для группы отважных ребят. Ты лучше меня. Ступай, набирайся жизненного опыта, Кристин. И храни тебя океан! Сердце мучительно сдавливает, будто тисками. Прикрываю глаза, откидываю голову назад и представляю лик отца. Запомню его живым. Этот миг бывает раз в жизни и остается на долгую память. — У нас нет времени прощаться — уноси ноги, Кристин! — отец толкает меня в сторону выхода. Он примет свой конец мужественно, не как Клементина Геро, которая прячется за диваном, и не находит в себе смелости попрощаться с умирающим мужем, со мной. Ничтожность берет вверх над ней. Отец даже не смотрит в ее сторону, и я тоже. Мне противно. Пускать слезу нет времени. Пилоты убиты. Самолет трясет, качает то вправо, то влево: бронированный «Ультимо-2» быстро теряет высоту. Я должна успеть прыгнуть на уровне облаков. «Прыгнуть в океан», — от одной мысли бросает в жар и холод. Страх с отвагой сцепились в поединке. Тело противостоит разуму, разум противостоит телу. Значит, решение приму я — третья сторона. — К черту вас, инстинкты, к черту разум! Сжав зубы, я отворачиваюсь от отца и Клементины и устремляюсь вниз по лестнице. Падаю на металлический пол открытого помещения, больно ударяюсь коленом, и мощнейший поток ледяного воздуха из разгерметизированного люка отбрасывает меня назад к стене. Удар приходится на затылок и спину — больно, ну да ладно. Бешеный трепет ужаса охватывает меня, требует отступить, не делать глупостей, опасных для жизни. Но нет! Я буду бояться и действовать. Отталкиваюсь руками от стены и падаю.
Отталкиваюсь снова. Делаю рывок вперед против взбесившегося ветра, еще один, за ним прыжок — через боль, через изнеможение, — и вот я стою на самом краю. Шаг, всего один, и голубая вечность поглотит меня. Надо быть сумасшедшей, чтобы сделать этот шаг. Но я и есть сумасшедшая. Я всегда такой была. Развожу руки в стороны, как птица, наклоняю корпус вперед и вылетаю из самолета. Волна первобытного страха парализует каждый нерв. Чувство невесомости вперемешку с неистовым адреналином творят с телом нечто невероятное: уши закладывает, дыхание сбивается, взгляд не может сфокусироваться. Потерялась грань между небом и землей. Я кручусь, верчусь в воздушных потоках, ледяной ветер обжигает мне лицо, не дает вдохнуть. Еще немного — и парашют раскроется. Еще немного и... Он раскрывается, подбрасывает меня вверх, унося в открытые просторы Тихого океана и плавно опускается вниз, к воде. Где я приземлюсь? Будет ли больно? Ничего не знаю, я в растерянности. Смотрю на падающий самолет: белый, отполированный до блеска, бронированный "Ультимо 2" летит стрелой вниз, а спустя миг раздается грохот титанической силы — самолет врезается в воду, как об асфальт и разлетается на части. Я вздрагиваю, тело охватывает тремор. Вспоминаю отца, лучшие моменты из нашей жизни. Но ностальгические чувства обрубает резкое соприкосновение с водой, я пытаюсь выпутаться из парашюта, обматывающего меня вокруг, как паутина. Руки трясутся, пальцы не слушаются и лихорадочно копаются в десятках застежек. Расстегиваю все подряд — понятия не имею какие за что отвечают, дергаю их, рву и, наконец, отстегиваю парашют. Теперь вся надежда на жилет, который отец надел на меня. Изо всех сил выталкиваю себя наверх, упорно борюсь за жизнь и задыхаюсь — сильно нахлебалась воды. Жилет должен выбрасывать на поверхность, но меня почему-то затягивает вниз, в глубокие темные воды. Проверяю, все ли в порядке с ним и с ужасом обнаруживаю — а грудь-то голая! Какая же я дура — отстегнула парашют вместе с жилетом! Значит он всплывает! Вижу его — крохотное желтое пятнышко, запутавшееся в длинных стропах парашюта. Двигаюсь в вертикальном положении как могу, паника нарастает, я до невозможности хочу глотнуть воздуха, грудную клетку все сильнее сдавливает, как под прессом, меня всю трясет, я чувствую свой бешеный пульс, быстро работаю руками и ногами. Хватаю спасательный жилет, распутываю его из строп, кое-как натягиваю на себя — правильно или нет, не понимаю, и защелкиваю одну застежку. Хочу защелкнуть вторую, но силы на исходе — еще несколько секунд, и они заканчиваются. Воздуха в легких больше нет. Я исчезаю. Тьма медленно обволакивает разум, мысли путаются в голове. Картины из фильма о моей жизни ползут перед глазами со скоростью улитки, будто проигрыватель жует пленку. Ореол планеты. Террористы под личинами охранников. Запомнить отца живым. «Ты лучше меня». «…завещал тебе „Фантом“ в день твоего совершеннолетия. Будь королевой для группы отважных ребят». Я парализована, перед глазами чернота. Могу только чувствовать, как соленые воды океана гладят мое тело. Как мои неуправляемые хрупкие руки, ведомые подводным течением, рисуют живописные тайные символы, как мощный поток хвостом русалки изгибает на змеиный манер сильные, но нежные ноги. Может быть, я тону?
Тело переворачивается на спину, руки раскидываются в стороны, голова чуть запрокидывается назад. Что происходит? Зрение, вернись! Почему я только чувствую, но ничего не вижу и не слышу? Защекотало плечи. Наверное, это волосы. Мои светлые волосы шелковыми нитями колышутся в течении океанской воды. Невыносимая легкость опустошает внутренности — все больше и больше. Совсем не страшно. Я просто стала пустышкой, куклой. Теперь у меня нет имени. Я не отношусь к роду человеческому. Я никто. «Никто?..» — нечто высшее в недрах моего существа воспротивилось опустошению, и в голове сформировалось сильное давление, как у больных гипертонией. Оно опускается все ниже, а когда достигает конечностей, появляется шум в ушах и резкая боль в предплечье. Я ощущаю, как подо мной рождается волна. Она выгибает мне спину и бросает вперед на что-то твердое. Раздается звон металла. Боль, цветная рябь в глазах — вижу кровь на чем-то белом… Это крыло самолета. Соленый вкус во рту, и тошнота подступает к горлу. Чудовищный кашель охватывает меня, я едва удерживаюсь на плаву и опять чуть не захлебываюсь. Хаотично шлепаю по воде руками, отталкиваюсь от нее, но тело снова не слушается, я кашляю и кашляю, вода льется изо рта.
Еще один мучительный рефлекторный выдох — надеюсь, последний, и… мои легкие наполняются свежайшим, прохладным океаническим воздухом с приглушенным запахом рыбы. Выдох становится таким же блаженным. И снова вдох. Выдох. Меня переполняет величайшее наслаждение от понимания того, что я выжила. Неважно как. Я пришла в себя — для этого достаточно было отдышаться. Спасательный жилет держит тело на воде, как поплавок, можно кататься на волнах и не задумываться, умеешь ли ты плавать. Спасибо отцу от всего сердца. — Спасибо! — кричу я в бескрайние просторы. — Слава отцу! Я люблю тебя и взойду на трон «Фантома» королевой, обещаю! Плаваю по волнам на спине и посылаю благодарности в голубое небо. Апельсиновое солнце пламенными лучами приятно обжигает лицо и плечи. В блаженстве закрываю глаза и на миг проваливаюсь в пустоту, в безмятежность, в рай. Но путешествие в царство Морфея длится недолго. Я вздрагиваю и просыпаюсь. Блаженство как рукой сняло — оглядываюсь по сторонам. Вижу вокруг безбрежный, великий, непредсказуемый, полный тайн, страшный Тихий океан. И я одна в самом его сердце. До горизонта, кажется, рукой подать: он не размыт, как обычно на картинах, а обрезан, словно сразу за ним — провал в бездну. Необычное зрелище. Иллюзия зрительного восприятия: округлость нашей планеты создает эффект разрыва. И тут-то из надпочечников в кровь начинают поступать порции адреналина. Чем дальше — тем больше. Мне становится по-настоящему страшно: это страх безысходности, обреченности. Самолет гангстера не будут искать спасательные корабли, ведь это не пассажирский лайнер. Я застряла посреди Тихого океана, как капля масла, которая не растворится в нем никогда. Вот в чем ужас. Как позвать на помощь? Никак. Умереть здесь? Я не хочу. Что мне делать? В голове целый рой мыслей, но адекватная среди них всего одна: может, кто-нибудь проплывет мимо — на корабле, яхте, лодке. Хочется в это верить, иначе мне остается только болтаться на волнах, как поплавок, и молить Тихий океан о пощаде. Отец молил бы. Неужто он был язычником и веровал в морского бога? «Какие боги, Кристин! Вернись на землю». Паника не отступает, а только усиливается. Невозможно успокоиться, усмирить мрачные мысли и отдохнуть, когда ясно понимаешь безвыходность ситуации. Сколько я продержусь? Не мелькают на горизонте корабли, не охотятся хищные рыбы — ничего не происходит. Только солнце незаметно перемещается по небу, проплывают белые пушистые облака и дует морозный ветер. Становится очень холодно, по коже пробегают колкие мурашки, тело начинают качать резвые волны. Океан, почему ты волнуешься?
Сообщение отредактировал Alevix - Суббота, 18.10.2014, 20:28
Alevix, шикарнейший зачин - столько информации о героине, да ещё и приправлено драйвом, эмоциями и ощущениями -как будто автор сам испытал всё это на себе - с такими жуткими подробностями вся серия написана! Думаю, с таким началом сериал выйдет на пять с плюсом! Записываюсь в постояннные читатели.
Nikolette, благодарю за отзыв к моему сериалу! Я немного подкорректировала текст и добавила музыку, теперь первая глава стала еще лучше. На этот сериал у меня большие планы.
ЦитатаNikolette ()
шикарнейший зачин - столько информации о героине, да ещё и приправлено драйвом, эмоциями и ощущениями -как будто автор сам испытал всё это на себе - с такими жуткими подробностями вся серия написана!
Это безумно приятно слышать! Я постаралась создать эффект реалистичности, чтобы читатель вошел в роль героини и ощущал все за нее.
ЦитатаNikolette ()
PS внешность у ГГ очень соответствует характеру - жесткая, бескомпромиссная, избалованная... Надеюсь, жизнь её хоть немного смягчит. Женственности ни на грош...
О, да... дочка вся в отца пошла. В ней же кипит кровь гангстера) То еще будет! Спасибо вам огромное за внимание и за то, что нашли время прочесть.
Готовьтесь пережить еще одно эмоциональное потрясение.
Сообщение отредактировал Alevix - Четверг, 16.10.2014, 12:29
Прошло много времени. Сколько – не знаю, без часов я не способна сориентироваться. Не знаю, где север, юг, запад и восток, просто лежу на спине, ледяной ветер окружает меня порывистыми потоками, нагоняет волны, которые укачивают, вызывая головокружение и тошноту. Это отвратительное состояние длится много часов, мне плохо, по-настоящему плохо, очень хочется ухватиться за что-нибудь неподвижное, да не за что. Я продрогла до костей, в желудке крутит, не хватает только подхватить простуду, ослабнуть и... Стоп! Нельзя думать о плохом. Тогда о чем думать в глухом одиночестве посреди Тихого океана? О чем или о ком угодно, главное не о себе. Можно подумать о родителях. Смотрю в темно-голубое небо, исполосованное длинными рваными облаками, и вспоминаю отца. Холеное бледное угловатое лицо, родинка на правой щеке и первый смех. Ты выжег свое клеймо на мне, папа. Это клеймо жесткости и власти разума над телом. Мы с тобой похожи как две капли воды – начиная от серо-голубого цвета глаз и заканчивая отношением к людям и к жизни в целом. Единственное отличие между нами – волосы; у меня они светлые – частичка от матери Клементины, в остальном я такая же, как и ты. Я боготворю крепких духом, на уровне подсознания руководствуюсь правилами естественного отбора, где выживает сильнейший, а слабый – затаптывается острыми копытами или отторгается. Я способна на убийство ради сохранения чести и славы семьи. Я продолжение тебя, папа, и мое сердце обливается ядовитой гангстерской кровью. Прости, что не могу выдавить из себя слезу и оплакать твою смерть – в голове царит полный хаос, а тело колотит дрожь. Проклятый ветер, когда же он утихнет? Меня всю трясет, зубы стучат, хочется просто поддаться вихрю и заледенеть, сжавшись в комок. Но нет, я судорожно потираю плечи, кончики пальцев на руках – они окоченели так, что хоть отрезай – боли не почувствую. Если вечером так промозгло, какой тогда будет ночь? Отец учил бороться до последнего, значит, буду бороться со стихией, пусть я всего лишь слабый, мелкий, ничтожный человек.
Закрываю глаза и мужественно терплю жестокость природы, не обращаю внимания на мучительные ощущения. Вздремнуть не удается, голова неустанно работает, кормит меня образами из прошлого и фантазией будущего. Круговорот мыслей становится все быстрее, навязчивей и реалистичней. Не могу контролировать его. Надо открыть глаза, иначе неприятности с психикой мне гарантированы. Открываю глаза. Невероятно… Вокруг все изменилось. Небо не узнать и океан тоже, будто художник живописец, создавший эту красоту, опрокинул на холст банки с красками, которые ненавидел, и лучезарное голубое пространство превратилось в клубистый серо-зеленый туман. В памяти сразу же вспыхивает картина: я, маленькая, стою у забора с колючей проволокой и наблюдаю за очищением труб завода, производящего удобрения. Испарения от ядовитых отходов были именно серо-зеленого цвета, но предприятий поблизости нет, значит, туман иного происхождения. Замираю на месте и внезапно понимаю: это вовсе не туман, а штормовое облако, и оно движется ко мне очень быстро! Я слышала, что перед ураганом атмосфера приобретает свинцово-зеленый оттенок, меняется давление и воздух делается душным. Теперь я ощущаю все это каждой клеточкой тела. Циклон расплывается по небу, как медуза, выброшенная на берег, по песку, затем плотные сгустки мглы перемешиваются и окрашиваются в разные цвета – от серо-зеленого в буро-красный и обратно.
Влажность воздуха достигает максимума и душит меня. Потоки ветра, то холодные, то теплые, хаотично сменяют друг друга, становятся сильнее, резче. А вода… Вода обезумела, и вместе с ней – мой пульс! Ряд волн высотой с трехэтажный дом приближается из тумана! Пока они далеко, надо убираться из этой треклятой точки, плыть вперед, куда-нибудь, просто плыть, не жалея сил! Я слышу, как барабанят бешеные удары сердца, по мышцам гуляет огонь, энергии прибавилось втрое. Вот он, инстинкт самосохранения! Сквозь свинцово-охристую завесу передо мной открывается дикое, рушащее разум зрелище: поверхность океана меняет форму на схожую с горным рельефом и начинает сильно раскачиваться то вправо, то влево, смещая полосу горизонта. Несколько мощных взмахов руками, бросок вперед, еще один, стремительный, быстрый. Плотность воды слишком высокая, мышцы плеч быстро устают. И пусть. Ветер бушует все неистовее, пронизывающе свистит, поднимает брызги воды в воздух и закручивает их. Главное – не оборачиваться назад, нельзя сбиваться с ритма и пугать разум кошмарным зрелищем. Но остервенелый шум воды, который я слышу сзади, надвигается с чудовищной скоростью и вот-вот захлестнет меня.
Руки и ноги сковывает паникой. Я закрываю уши, оберегая их от неистового грохота, кричу от страха смерти и задыхаюсь в собственном крике. Разбивается огромная волна, ее брызги подхватывает ураганный ветер и обрушивается на меня яростным обстрелом воды, долго и нещадно избивая тело, словно камнями, до полной потери чувствительности. На миг теряю сознание и прихожу в себя с металлическим привкусом крови во рту, хватаюсь за спасательный жилет, как за соломинку. Разбившаяся волна растекается паутиной пены на поверхности воды, отпуская меня в свободное плавание по беснующемуся океану. Прикладываю ладонь к лицу, отвожу ее на уровне глаз и вздрагиваю – все пальцы в крови. В таких условиях ее никак не остановить, от постоянной качки только хуже.
Слышу, снова раздается оглушительный грохот, сотрясающий каждую клеточку тела – стихия готовит что-то страшное. Все происходит слишком быстро – я не успеваю психологически подготовиться к новой пытке, как подомной вырастает высокая водяная гора и окунает в охристый туман, подкидывает выше – до жуткой непроглядной свинцовой пелены, а потом волна медленно скручивается, и я, жадно хватая ртом воздух ухожу под воду, инстинктивно сжимаясь в паническом ужасе. Судорожно выталкиваю тело вверх, но не справляюсь с силой, засасывающей вниз. Словно тысячи рук ухватились за мои ноги и тянут в голодную пасть Тихого океана. Невыносимо хочется дышать, паника разрастается, я накручиваю себя самыми плохими мыслями и тону в бреду. Нервная система перестает реагировать на внешние раздражители, но мгновенно активизируется, когда новая волна, подобно качелям, подхватывает тело и возносит в бушующий зловещий дым. Выставляю бледные руки вперед, делаю глубокий вдох, и волна, скручиваясь, бросает меня в бездну. Но мощный поток воды, движущийся из глубины не дает утонуть. На этот раз он поднимает так высоко, что я вижу край диска заходящего солнца.
«Не бойся воды. Полюби ее, доверься, отдайся ей, и она примет тебя, как свое дитя», – говорил отец. Невозможно, страх не покидает разум. Буря резвится, агрессивные волны окунают меня в черное туманное месиво, где полыхают молнии, раскаты грома попадают в ритм шума взбешенных вод, и бросают меня в хищный вихрь, откуда не выплыть самостоятельно, поднимают, снова бросают, свирепо, будто разрывая на части, избивая, уничтожая, жестоко пытая разум и тело.
Конец первой главы.
Сообщение отредактировал Alevix - Понедельник, 20.10.2014, 16:23
Alevix, бррр, как жекстко и реалестично ты описала этот шторм, и маленькую песчинку, бутыхающуюся в нем... В реале из такого водоворота живым не выбраться. Посмотрим, как выкрутится Кристин... Наверное, её все же кто-нибудь подберёт. Или выбросит на берег.
бррр, как жекстко и реалестично ты описала этот шторм, и маленькую песчинку, бутыхающуюся в нем... В реале из такого водоворота живым не выбраться. Посмотрим, как выкрутится Кристин... Наверное, её все же кто-нибудь подберёт. Или выбросит на берег.
Теоретически выжить в шторм человеку со спец подготовкой возможно. Но Кристин не сумеет выжить без помощи - она обычная девушка. Есть одна интересная идея, не стану рассказывать, как поверну сюжет дальше.
ЦитатаNikolette ()
А скрины-то какие эмоциональные! А второй-третий ещё и красивые - этот переход - в воде-на воздухе очень здорово отрисован. Лично я даже не представляю, как это рисовать.
Спасибо) Рисовалось все спонтанно, на вдохновении.
Сообщение отредактировал Alevix - Понедельник, 20.10.2014, 16:51
