В последнее время я очень редко вижу тебя во снах, точнее, совсем не вижу. Я помню только то, что я думаю о тебе и всё. Просыпаюсь с ощущением, что ты там был, но тебя там не было. Ты ускользаешь от меня, или мой мозг во сне больше на тебя не реагирует и не запоминает. Не знаю, что и думать. Мне не хватает этих снов, не хватает тебя.
Знаешь, я, наверное, одна не думаю о том, что происходит вокруг. Я думаю о тебе. Может быть это меня и спасёт. Очень много самолётов летает над городом. Где-то что-то взрывают, где-то, говорят, идёт война кого-то с кем-то. А ты где?
Я украла телефон из тайника, чтобы позвонить тебе. И не смогла. Я набрала твой номер, дождалась твоего ответа и, ничего не сказав, отключилась. Потом у меня забрали телефон. Они очень испугались, что нас могут вычислить, и сожгли все телефоны. Я боюсь этих людей. Они верят, что Землю захватили инопланетяне. Завтра мы сбежим от них.
Сегодня целый день небо было красное, как при закате. Это очень красиво и очень страшно. Я знаю, что красный - твой любимый цвет. Когда-то я видела разноцветное небо. Это было во сне. Вокруг летали инопланетные корабли и разрушали дома, а я была на балконе своего дома и всё это видела. Я не знаю, что происходит. Не знаю, где тебя искать.
Поздно ночью мы сбежали из лагеря. В неизвестном направлении. Оксана говорила, что знает, куда бежать. Хорошо, что сейчас всегда светло. Не верится, что это всё не сон. Кажется, вот сейчас я проснусь и всё испарится: Оксана, этот лес, ты. Ко мне иногда приходит такое чувство, что я тебя выдумала. Когда я тебя не найду, я соглашусь с этим.
- Да, он тебя сейчас, наверное, сам ищет. Когда такое началось! Испугался за тебя и ищет. - успокаивает Оксана. Что бы я без неё делала.
- Как ты думаешь, это всё война? - спрашиваю я её.
- Не знаю. Если бы это была война, то по телевизору обязательно бы про это передали. А так, это какой-то бардак получается. Все посходили с ума. И эти все, непонятно кто. Наверное, скоро это всё закончится, вот увидишь.
- Чтобы ты хотела больше всего? Не сейчас, а вообще.
- Увидеть Колю...
- Кто это?
- Ну, я тебе о нём рассказывала...
- Ты говорила, что разлюбила его.
- Соврала.
Её Коля остался в детдоме, а она сбежала. Почему так происходит? Почему мы убегаем от тех, кого любим? Кто-то скажет, что это не любовь. И может быть он будет прав. Но тогда, что это? Я-то всё равно буду любить.
На следующий день нас нашёл Александр. Он был очень встревожен. Я его таким ещё не видела. Он ударил меня, сказал, что ладно она (Оксана) - дура малолетняя, а я то о чём думала, когда тащила её с собой. Александр кричал, что нам не выжить в одиночку, и что он может быть зря искал нас, раз мы такие глупые и неблагодарные. А потом он сел на землю и заплакал. Так очень по-мужски: обхватил голову руками, как будто у него голова болит, но я видела, что он плакал. Я даже перестала обижаться на него за пощёчину. Он ведь искал нас, рисковал своей жизнью. Зачем он это делал? Кто мы ему? Мы переглянулись с Оксаной и поняли, что нельзя его бросать.
- Мы вернёмся в лагерь? - спросила его Оксана.
- Почему вы сбежали? - спросил в ответ Александр.
- Нам стало страшно, - ответила Оксана.
Александр улыбнулся с тоской во взгляде, подошёл ко мне, и погладил меня по щеке:
- Никогда так больше не делай.
***
Мы не вернулись в лагерь. Александр отвёз нас на свою квартиру, и велел никуда из неё не выходить, и не включать свет по вечерам. Стационарным телефоном тоже пользоваться запретил.
- Сидите здесь, как мышки. Я сам буду к вам приезжать и привозить, всё необходимое.
- Почему вы нам помогаете? - спросила я.
- Не доверяешь. Не бойся, мне от тебя ничего не нужно. Странно, что ты ещё не поняла, почему я это делаю. Аврора.
- Какой-то парень приходил в лагерь, спрашивал тебя. Это ему ты звонила?
- Что вы ему сказали? - сердце моё забилось сильней. Ты меня искал!
- Сказал, что не знаю, где ты. Мало ли кто тебя ищет. Ты уверена, что ему можно доверять? Он вроде как из подписавшихся, у него и значок есть.
- Я не знаю, - промямлила я в ответ, испуганная таким известием. Может это не ты был, а кто-то другой. Но если это был ты, я тоже подпишусь, и буду с тобой.
- А что плохого в этой подписи? - наивно спросила я.
Александр тяжело вздохнул:
- Я пошутил. Никто тебя не искал. Просто хотел посмотреть на твою реакцию: серьёзно ли ты больна или нет. Кто он вообще такой?! Проснись наконец-то, Аврора! Ты ему не нужна.
Когда Александр ушёл, было где-то около десяти часов. Оксана и я сидели в темноте, молча и в обнимку. Оксана шептала мне: "Он тебя любит, не верь никому". Я грустно улыбнулась и подошла к окну. Во дворе было темно и пусто. В доме напротив горело только одно окно.
В детстве я любила в темноте из своего окна смотреть как зажигаются чужие окна в доме напротив. Так я могла просиживать часами у окна. Мне нравилось следить за тем, что происходит у других. И я придумывала, что именно они говорят друг другу. Один раз я видела, как одна пара занималась любовью. Я видела их силуэты, и что они раздевались. А потом свет погас. Интересно, они до сих пор вместе.
***
Александр приезжал к нам раз в три дня, привозил еду и воду. Из крана пить запретил, сказал, что вода отравлена. Долго с нами не сидел, сразу же уезжал, был не разговорчив и серьёзен. Не смотрел мне в глаза, как и ты тогда в милицейском участке. Только один раз остался переночевать: из-за тумана невозможно было выехать.
Александр выглядел очень расстроенным, каким-то потерянным, что ли. Я его даже спросила: "не случилось ли чего". Он улыбнулся и ответил: "случилось". Но он не стал рассказывать, что случилось. В последнее время Александр со мной мало разговаривал. Как мне казалось, специально. А я к нему привязалась...
А Оксана всё смеялась и говорила, что Александр в меня втюрился. А однажды я проснулась от того, что Александр гладил меня по голове. Я сделала вид, что ничего не было, а он очень смутился, когда я проснулась. Даже пытался как-то это объяснить, но ещё больше запутался и засмущался, совсем как мальчишка. А потом быстро собрался и уехал, ничего не сказав.
А ты до сих пор мне не снишься.
Сообщение отредактировал Неуверенность - Понедельник, 23.11.2015, 21:14
Уже вторую неделю идёт, не прекращаясь, дождь. На улицу я не выхожу уже месяц. Не знаю, что меня держит здесь. Я могла бы уйти... Оксана всё предлагает бежать. А я не хочу. Понимаю, что здесь что-то не так, и что Александр не просто так нас держит; но всё равно не хочу уходить. Даже к тебе.
Я не знаю, где ты, и не хочу это знать. Не хочу знать, что с тобой, и нужна ли я тебе. Я чувствую внутри себя такую пустоту, что ещё чуть-чуть и она меня совсем поглотит. Я боюсь тебя искать, потому что, если я тебя не найду или найду, но снова потеряю, я не выдержу этого. Легче согласиться с тем, что всё это выдумано, и ты тоже. И я...
Где та Аврора, которая не знала тебя?! Как мне попасть в неё? Потому что той Авроре ничего не нужно, ей не нужен ты. А я как будто бы наполовину. Ты хоть знаешь, как это? Жить наполовину. Ты просыпаешься каждое утро один и понимаешь, что... Это просто какое-то существование вне всего, вне себя, вне других. Как будто тебя и нет. Это трудно объяснить. Самое подходящее слово - это "ничего". Это, когда у тебя спрашивают, как твои дела, и ты отвечаешь: "ничего". Ничего это и есть ничего. Ничего плохого и ничего хорошего. Так не должно быть. А так оно и есть.
Наверное, я просто обиделась на тебя, и сама это скрываю. Или это какая-то защитная реакция. А скорее всего это дождь на меня так действует. Скоро он пройдёт, и всё наладится. Я ведь по-прежнему тебя люблю.
Сегодня Оксана меня обманула. Сказала, что не верит, что я помню твой номер телефона наизусть. Я, доказывая обратное, назвала все цифры, а она, видимо, их записала себе, и втихаря позвонила тебе. Потом она рассказывала, что долго объясняла тебе, кто она такая и что ей от тебя нужно. Ты думал, что это какой-то розыгрыш, и не верил ей.
А ещё Оксана сказала, что когда она назвала моё имя, ты опешил и некоторое время молчал, а потом спросил, где нас можно найти. Оксана назвала улицу и дом (она для этого специально выходила во двор, пока я спала, чтобы посмотреть, где мы). А ещё ты спросил, всё ли со мной в порядке, и почему я не уехала. Оксана ответила, что я люблю тебя и никуда без тебя не уеду, и что ты дурак, если до сих пор это не понял. А ты сказал, что не можешь долго говорить, и что потом сам перезвонишь. Даже не верится...
- У него голос дрожал, когда он о тебе спрашивал, - добавила Оксана, загадочно улыбнувшись. Её всё это очень забавляло.
- Думаешь, он перезвонит? - рассеянно спросила я.
- Нет. Сама ему звони!
- Что я ему скажу.
- Скажи ему, пусть забирает нас отсюда.
- Нам нужно что-то делать со всем этим.
- Что? - удивилась Оксана.
- Мы даже не знаем, что происходит вокруг. Тебя это не пугает?
- Нет, - решительно ответила Оксана.
- Что будет дальше, ты думала?
- Мне и так говорили, что у меня нет будущего. Так что мне всё равно, что будет. Я не забочусь...
- Ты смелая...
- А ты красивая. Знаешь, какие у тебя глаза?
- Голубые, как и у него... Мне так сказали однажды... У него очень грустные глаза, когда он не улыбается.
Мне сегодня приснился сон. Был какой-то праздник, и был вечер. Я собиралась уходить, и стояла на улице, и ждала тебя. Не знаю, что за праздник был. На здании, из которого я выходила, горели яркие лампочки. Кажется, была осень. На улице прохладно и слякотно, и грязь от луж. Я почему-то стою босая и в одной ночнушке, только на плечи накинута какая-то старая серая шаль. Я знаю, что ты внутри здания, и жду, когда ты выйдешь. У тебя есть машина, и я стою у неё, жду, что ты отвезёшь меня домой. Но ты не торопишься, и вроде как этим дразнишь меня. Специально. А ещё я знаю, что здесь находится и Александр, в здании, где и ты. И вы вроде бы как заодно, и оба решили не выходить ко мне. И я, потеряв терпение, иду домой пешком по лужам и босиком. Не знаю, что означает этот сон. Тебя я в нём так и не увидела. Уже который раз.
В каждом сне есть что-то о тебе, но самого тебя в них нет. Ты словно не хочешь показываться мне на глаза. Почему ты прячешься от меня? Я понимаю, что сны - выдумка, но мне так не хватает в них тебя. Они меня только дразнят, напоминая каждый раз о тебе. Я даже в них не могу тебя найти.
Ты и раньше всегда (во снах) сохранял дистанцию между нами. Не давал мне стать слишком близкой тебе. Был отстранённым и чем-то обиженным на меня. Не прогонял меня, но как будто бы делал мне одолжение. А иногда ты дарил мне своё тепло, я его даже после сна ещё чувствовала. Ты грел мои руки. Ты всё больше трогал мои руки, а я чаще всё пыталась обнять тебя, но ты редко отвечал на мои ласки.
Я выходила сегодня на улицу, и ждала тебя у подъезда. Никого не было. Город как будто бы опустел. Казалось, что всё это сон, и сейчас прозвенит будильник.
"Я пришёл рано утром, она ещё спала. Дикий зверёк, забившийся в норку. Я не стал её будить. Только поправил одеяло, съехавшее на пол. У неё была оголена спина, и я не удержался, и... погладил её по спине. Она задрожала, но не проснулась. В последнее время она всё ждёт какого-то звонка. Всё сидит у телефона и ждёт. На все мои вопросы только испуганно смотрит на меня и сразу же отходит от телефона. Не знаю, что с ней делать. Зачем я подобрал её тогда на дороге. Лучше бы проехал мимо. А теперь я повязан.
...скоро в городе будет невозможно жить. Везде поставят камеры слежения, и всех не подписавшихся, скрывающихся в городе, найдут и ликвидируют, или заставят подписаться, что даже хуже. Как Аврора умудрилась не подписаться, с её-то характером. Иногда кажется, что она будет делать всё, что ей скажут. Иногда хочется этим воспользоваться... Она либо очень доверяет всем, либо ей плевать на всё, в особенности на то, что с ней будет".
Александр ещё долго говорил с кем-то по телефону. Он думал, что я сплю. А я всё слышала. Зачем ему кому-то рассказывать обо мне? У него есть друг. Так не говорят с кем попало. Значит этот человек ему дорог. А ещё ему, наверное, дорога я. Он гладил меня по спине, когда я спала. Оксана права, надо бежать. Не надо, чтобы он привязался ко мне ещё больше. Он прав, что со мной можно делать всё, что угодно. Я не откажу. Надо как можно скорее бежать. Куда угодно. Пусть лучше меня поймают в городе и заставят подписаться... Только вдруг ты мне позвонишь. Ты же обещал... Я не верю. Я больше никому не верю. Оксана давно бы уже сбежала. Это я всё остаюсь.
"Она уходила неспешно, думала, что я этого не замечаю, была беспокойна и молчалива. Я не мог придумать, как её остановить. Кажется, она подслушивала все мои телефонные разговоры с тобой. Она перестала мне доверять, дичилась меня. Я чувствовал себя преступником рядом с ней. Я должен был её отпустить, но понимал, что это невозможно. Она погибнет на воле.
По ночам ей стали сниться страшные сны: она то просыпалась в холодном поту, то звала всё кого-то. Она мне о нём не рассказывала, замыкалась в себе. Не подпускала никого к своей тайне. А я даже не уверен, существует ли он на самом деле. Я прочёл её дневник. Там много о нём, но всё это не несёт никакой дельной информации. Кто он, непонятно, ясно только то, что она его безумно любит. Будет глупо, если она погибнет из-за него или из-за того, что я её отпущу".
***
Знаешь, я сейчас поняла, что ни о чём не мечтаю. Так странно это осознавать. Это, наверное, ненормально. Я спросила Оксану, о чём она мечтает. Она мне ответила, что о большом доме с камином, с большими окнами до пола, и чтобы был красивый вид из них.
- А ещё у меня будет большая сторожевая собака, которая будет меня охранять. Мы с ней будем гулять по парку, а потом я встречу своего суженого и мы поженимся.
- А дети у вас будут?
- Да. Их будет двое. Мальчик и девочка. Девочку будут звать Луной, а мальчика - Солнцем. И я их никогда не сдам в детдом. Они всё время будут со мной.
- Ты знаешь, что Александр не даст нам сбежать. Он говорит, что это очень опасно. Мы погибнем одни.
- А мы ему ничего не скажем. Ты же хочешь найти Его?!
- Он не найдётся, пока он сам этого не захочет. Он не хочет приближать меня к себе. Он уже забыл меня давно. Он мне не снится.
- Глупости! Заставь его прийти к тебе. Скажи, что ты в опасности, и тебе нужна его помощь. Он не сможет не прийти.
- Я не хочу ему врать.
- А увидеть ты его хочешь?! Я могу ему снова позвонить и сказать, что ты при смерти.
- Не надо. Это его добьёт.
- Я звоню. Аллё, это Оксана, приезжай как можно скорее. Аврора..., ей очень плохо, не могу долго говорить, приезжай, ты ей очень нужен сейчас.
- Зачем ты это сделала.
- Но я же не соврала. Тебе и вправду очень плохо. Всё честно. Он приедет, выдаст себя, ему будет не отвертеться от того, что он тебя любит. Если в этот раз ты его отпустишь, то я уж точно его не отпущу. Свяжу вас вместе, и запру на замок, и буду следить за вами, чтобы вы всегда были друг с другом. По-другому с вами нельзя. У вас какая-то мания убегать друг от друга.
Однажды ночью я проснулась, и оказалась в лесу. Я никогда его раньше не видела. Он был очень тих и тёмен, и я слышала своё сердцебиение. Оно было очень сильное. Я осторожно ступала по опавшей листве, но моим босым ногам всё равно было щёкотно. Неужели я, в чём была, вышла на улицу? Было холодно в одной рубашке. Хотя странно, что на мне одна рубашка, и не моя, сплю я в другой одежде.
Где-то на окраине леса в противоположной стороне слышался телефонный звонок, он отдавался гулким эхом по всему лесу. Сердце мне подсказывало, что это ты мне звонишь, и я шла на этот звук. Мне было очень страшно, я шла, а вокруг меня ничего не менялось, и телефонный звонок становился всё тише и тише. Я чувствовала, что не успею. А потом я споткнулась и упала, и разбила себе коленку, и ушибла руку, на которую падала. Под листьями, оказывается, был лёд.
К этому времени телефон совсем затих. А я поднялась с земли и увидела прямо перед собой тот самый телефон, к которому я так долго шла. Он молчал, и был без цифр. Я не могла набрать твой номер. А потом его унесли совы. И я вспомнила, в детстве у меня была книжка. Там была история про мальчика, который не слушался, и его за это забрали совы и унесли с собой в лес. После неё я очень долго боялась сов и лесов. Мне кажется, я до сих пор боюсь. Снова стала бояться. Мне кажется, совы забрали тебя, как и этот телефон. Ты плохой мальчик, непослушный, они легко могли тебя забрать.
Утром меня разбудил шум в соседней комнате. Это ругались Оксана с Александром.
- Я же вас предупреждал, что пользоваться телефоном нельзя! А теперь они знают, где мы! Кому вы звонили?
- Никому!
- Не ври мне! Это ему вы звонили? Отвечай!
- Нет! И хватит орать на меня! Мы, вообще, можем уйти! И ты останешься один, без никого! Дурак!
- Какие же вы дуры. Я больше не могу так. Давай иди, буди её, а то я сам...
- Не трогайте её! Она не виновата! Это всё я! Я ему звонила! Она не хотела...
- Она должна понимать, во что тебя ввязывает... Ты ему называла наш адрес? Чего молчишь. Говорила?! Дура!
Александр, кажется, разбил телефон об стенку. Я выбежала на кухню, чтобы это проверить. Александр со злостью посмотрел в мою сторону, и вышел из кухни, ничего мне не сказав. Оксана же сидела на полу, и ревела у разбитого телефона. Увидев меня, она бросилась мне навстречу, схватила меня за руку и потянула за собой к входной двери. Я не сопротивлялась, и мы оказались в подъезде.
- Я знаю одно место, - ещё всхлипывая, говорила Оксана, - Мы там прятались с ребятами... Это недалеко отсюда. Может быть там до сих пор кто-то из наших... Но это не самое главное... У меня там заначка припрятана на всякий случай. Это нам может пригодиться... Да, и вообще, место неплохое... Нас там вряд ли будут искать, если нас, вообще, кто-то ищет.
- А Александр? - почему-то спросила я.
- А что Александр?! Пусть остаётся... Мы, вообще, чужие...
- А если... Он придёт, а нас нет. Ты же ему говорила адрес. Я, конечно, в это не верю, но вдруг... он придёт.
- Уже две недели прошло... Вряд ли он придёт. Ты уж извини, Аврора.
- Две недели? Но это же совсем мало! Может быть он пока что не может прийти, но потом он обязательно придёт, может быть...
- Ты до скольки лет верила в деда Мороза?
- Не помню... А причём тут это?
- Мне бы тоже хотелось в это верить... Может быть он и придёт. Но ты же не можешь ждать его вечно. Хочешь, мы ему оставим записку?
- Какую записку?
- Нет, даже не записку, а целую карту сокровищ, так чтобы другие не поняли, а он понял и нашёл нас.
Начертив карту у входной двери, мы сразу же отправились в то место, которое было обозначено на карте, как "А и О", и являлось сокровищем на ней. Я не была уверена, что по этой карте можно будет что-нибудь понять, но Оксана была так увлечена составлением этой самой карты, что я не посмела ей ничего сказать.
Сокровищем оказался самый обыкновенный подвал в какой-то нежилой зоне. И в нём никого не было.
Мы здесь долго не протянем. Здесь холодно и сыро. Я немного жалела, что мы ушли от Александра. Всё-таки у него было очень комфортно.
Не знаю, что с нами будет дальше. И почему-то с этой мыслью мне хотелось смеяться. Знаешь, это как почувствовать полную свободу, и не знать, что с ней делать. А ещё мне хочется бродить по городу и искать тебя! Или просто идти по нему, пока с тобой не столкнусь. Когда-то ведь это должно произойти?!
В подвале делать нечего. Если только скрываться от кого-то, в крайнем случае.
Оксана откопала свою заначку. Это сломанный радиоприёмник и три пакета лапши быстрого приготовления. Это так грустно, что даже весело. Мы стоим у подвала с нашим сокровищем и смеёмся, а на нас падает снег. В августе! Всё это так неправдоподобно и чудно. Я начинаю верить, что всё это затяжной сон.
- И куда мы теперь? - спрашиваю я, даже не Оксану, а так просто. Это даже не вопрос.
- Можно вернуться к Александру, - глупо, конечно, во второй раз... Но больше я здесь никого не знаю.
- У меня тётка здесь недалеко живёт...
- Тётка?
- Ну да. Моя опекунша. Бывшая. Мы с ней поссорились тогда, она меня и выгнала. Она так-то хорошая, только нервная.
- Пьёт?
- Да нет, просто она немного того, с головой не дружит. Гадания там всякие, предсказания...
- Колдунья?
- Ну что-то вроде того. Но ты не бойся, она не злая. Немного странная, вот и всё.
- А из-за чего она тебя выгнала?
- Да, деньги я у неё украла. Но она так... не прогоняла, это я сама сбежала. Но сейчас такое время... Думаю, она не в обиде, всё-таки родственники. И что это я про неё раньше не вспомнила?!
Ну вот, Оксана теперь не одна, она будет жить у тётки. А я, куда там я? В этом городе я лишняя. Только сейчас стала это осознавать. Вот даже не верится, что я поймала первую попавшуюся машину и приехала сюда. Я знаю, что сейчас мне будет трудно вернутся назад в мой город. Если бы я смогла это сделать, я первым же делом отправилась к твоей бабушке, и рассказала бы ей всё. Она бы погладила меня по голове, напоила чаем, рассказала бы пару забавных историй про вашу кошку, а потом уложила бы меня спать. А я бы всё не засыпала, и всё расспрашивала бы о тебе.
Как же я ей завидую: она помнит о тебе больше, чем я. Она помнит тебя совсем крохой, знает, что ты любишь, и что ты терпеть не можешь. И ты к ней обязательно когда-нибудь приедешь, она же твоя бабушка. Она же не обычная девчонка, которая тебя любит.
А я останусь жить у неё, меня будет сложно прогнать. И когда ты приедешь к ней, ты приедешь и ко мне. И как бы ты не хотел, я всё равно тебя увижу.
Было холодное лето или жаркая зима. На мне были тёплые сапоги, но на улице не было снега. Непонятное время года. Но я с трудом тогда это осознавала. По мне так, как будто было лето. Ярко светило солнце, и зелень была на деревьях. Я не помню, что я делала на улице. Меня там как будто и не было. Я себя плохо помню в тот момент. А потом раздался твой голос. Ты говорил, но тебя самого не было видно. Ты сказал: "что за дурная привычка ждать на улице". Ты сказал: "никогда этого не делай, всегда заходи в дом". Я послушалась тебя, и зашла.
Нужно было забраться по лестнице, чтобы попасть к тебе. У первой ступеньки я сняла свои тёплые сапоги, и уже вверх поднималась без них. Ты был в комнате, саму её я плохо помню. Помню только то, что ты одевался, подбирал себе рубашку и галстук, а я сидела на коленках в дверях комнаты, и смотрела на тебя снизу вверх. Ты сменил белую рубашку на рубашку в полоску, и долго не мог завязать фиолетовый галстук. Ты мне что-то говорил, улыбался, шутил, что лучше бы меня сюда не звал, что для меня ещё это рано. А я думала, что мне надо научиться завязывать тебе галстук, и мысленно представляла себе, как я буду это делать.
А потом меня разбудил телевизор. Тётя Оксаны смотрела в соседней комнате новости, их она включала чуть ли не на всю громкость:
"Всех неподписавшихся убедительно просим явиться в государственные органы по своему месту жительства. Не явившиеся до 1 сентября будут автоматически считаться подписавшимися".
И так каждые полчаса. А между ними - ролики о войне в С-и, без рекламы и перерыва. Как будто мы живём там. О том, что происходит у нас, ни слова.
- Не верьте им, это всё ловушка, - говорила мне тётя Оксаны, - Они хотят, чтобы вы испугались, и пришли к ним. А там они вас свяжут, и увезут куда подальше, что никто не будет знать, где вы и живы ли.
- А что будет с теми, кто подписался? - спрашиваю я её.
- Они сами ещё не знают, на что они идут. Хотят сладкой жизни, а цену не знают. Дорого им придётся заплатить.
- Но что им грозит?! Неужели лучше скрываться, как неподписавшиеся?
- Умная девочка, а задаёшь такие глупые вопросы. Сама то, небось, не подписалась.
- А вы не боитесь?
- Нет.
- Научите.
- Не думай, что боишься.
Сообщение отредактировал Неуверенность - Воскресенье, 29.11.2015, 15:39
Кто-то что-то поджигал в туалете. Их было трое. Они вышли оттуда в костюмах животных. Нет, один был в костюме, а другие два были непонятными существами, они не были людьми. Мне их сложно описать, они и на существующих животных были не похожи, разве на каких-то мифических, сказочных. Они очень радовались чему-то, и человек в костюме крокодила, которого они вели, тоже. Крокодил даже больше их радовался. Он не совсем походил на крокодила, скорее на какого-то мультяшного дракона, только не очень весёлой расцветки, как их обычно рисуют. Он был болотного цвета, ближе к светло-коричневому. Только его я хорошо запомнила. Было такое ощущение, что я его знаю, но просто пока не могу вспомнить, кто он.
Потом я видела, как они шли по каким-то коридорам, больше похожим на больничные, как они свернули на лестницу, поднялись на этаж выше, пройдя мимо какого-то седовласого сторожа на лестничной площадке. Как навстречу им шёл какой-то странный измученный человек с совершенно отсутствующим видом и пустым взглядом в никуда. А потом они скрылись за большими дверями до самого потолка.
Дальше я только помню себя, сидящей за партой, и, кажется, большую перемену, так как в классе творится какой-то беспорядок. Я ищу взглядом тебя, но меня отвлекают.
Потом в класс заходит седовласый мужчина с бородой, как у деда Мороза, и уводит меня. Я почему-то ничему не удивляюсь, и доверяюсь ему. Он ведёт меня всё теми же коридорами, которые я видела до этого. И мы также поднимаемся по лестнице на этаж выше, и так же проходим мимо того зомбированного человека, который идёт нам навстречу и не обращает на нас никакого внимания.
Старик доводит меня до больших дверей до потолка, и я оказываюсь в большом светлом спортзале с большими окнами, посередине которого стоит фонтан. Я присаживаюсь на скамейку у стенки, и потихоньку начинаю осматриваться вокруг. В зал приводят не только меня, и я вижу тебя в другом конце зала. Я смотрю на тебя периодически, и ты тоже на меня смотришь. А вокруг становится всё больше и больше людей. В основном, это молодые ребята и девушки, многие из которых мои одноклассники. Я понимаю, что мы какие-то особенные, и нас привели сюда неслучайно. Только причём тут крокодил?
Утром я проснулась одна в квартире. За окном снова шёл снег, но я была уверена, что это не сон. Телевизор был выключен, и дверь была закрыта на ключ с той стороны. Странно, что и Оксаны не было, она обычно не выходила из дома без меня. Разве что, она пошла куда-то со своей тётей.
Я не стала завтракать одна, а просто сидела на стуле и ждала, когда все вернутся. Через полтора часа тётя пришла, но без Оксаны. Я спросила её, где Оксана. Она ничего не ответила, только схватила меня за руку и выпроводила меня из квартиры. Я успела вцепиться за дверной косяк, и до того, как тётя закрыла за мной дверь, ещё раз спросила её, где Оксана, а она только вытолкнула меня за дверь, и сказала: "уходи".
- Куда вы её дели?! - кричала я уже на лестничной площадке, - Вы сдали её обратно в детдом?
***
Вот я и вернулась к тому, с чего я начинала. Одна, без адресов, в незнакомом городе. Не знаю, куда идти, не знаю, куда приду. Только теперь я ещё без телефона и без денег. И с моей топографической идиотией мне даже к Александру не вернуться. Тётя Оксаны меня обратно не пустит, пусть я даже тут ночевать буду, у её двери. Искать Оксану я не знаю где, как и тебя.
Дойти до ближайшего автомата и позвонить тебе? Ты единственный, кто может мне сейчас помочь. Ещё бы найти эту телефонную будку. Такое ощущение, что вся моя жизнь связана с телефонами и звонками тебе.
Знаешь, тогда я и вправду не хотела тебе звонить, когда мы жили у Александра. То есть, я хотела, но не могла. Я не знала, что тебе говорить. Всё очень запуталось. Ты, мне кажется, и сам запутался. Ведь я чувствую, что ты меня любишь, но я не понимаю, почему ты меня отталкиваешь. Может этим ты хочешь уберечь меня от чего-то, о чём я ещё не знаю.
Но знай, если мне посчастливится снова встретить тебя, то я ни за что тебя не отпущу больше, вцеплюсь в тебя, и буду ходить за тобой по пятам. Ты не посмеешь больше от меня скрываться. Если мне грозит опасность из-за тебя, то я выбираю умереть вместе с тобой, а не быть от тебя на безопасном расстоянии. Да, и какая опасность мне может грозить от тебя? С тобой мне никакая опасность не опасность. Только бы ты ответил мне. Только бы мне хватило смелости просить у тебя помощи.
